В мире нет и дюжины сотен людей, понимающих живопись. Остальные притворяются или им наплевать.
/Редьяр Киплинг/

Номер 7. Йозеф Бойс

Йозеф Бойс (нем. Joseph Beuys, 1921-1986, Германия) - немецкий художник, один из лидеров постмодернизма.
Родился в семье торговца. Бойс уже в школьные годы поглощал уйму книг: Гете, Шиллер, Новалис, Шопенгауер – вплоть до трактатов основателя антропософии Рудольфа Штейнера, оказавшего на него особое влияние. Его интересовало все: медицина (он хотел стать врачом), искусство, биология, мир животных, философия, антропософия, антропология, этнография.
Вступил в "гитлерюгенд". В 1940 году Бойс записался добровольцем в германскую военную авиацию. Освоил профессии радиста и пилота бомбардировщика. Совершил множество боевых вылетов, был награжден Крестами второй и первой степени

В 1943 году его самолет сбили над крымскими степями. Напарник Бойса погиб, а его самого с переломом черепа и тяжелыми ранениями вытащили из горящей машины местные татары-кочевники, очевидно, пастухи или скотоводы. У татар он пробыл недолго. Несколько дней татары, используя животный жир и одеяла из шерсти, согревали полуобмороженное тело летчика.
Через восемь дней его обнаружили немецкие спасательные отряды.
Сам Бойс считал этот отрезок времени решающим для его последующей творческой карьеры. Здесь, в Крыму, он лицом к лицу столкнулся с той самой антропологией, которой увлекался с детских лет. Татары лечили его ритуальными методами, уходящими корнями в древнюю традицию этого народа. Израненное тело Бойса они обкладывали кусками сала, вливающего в организм жизненную силу, и заворачивали в войлок, сохраняющий тепло.
Сало и войлок стали впоследствии важными материалами его скульптур и инсталляций, а антропологический принцип лег в основу его концепции.
/Известный теоретик современного искусства с красивой фамилией Бухло, впрочем, подвергает сомнению историю про катастрофу в Крыму - и небезосновательно, поскольку существует фотография, изображающая здорового Бойса, стоящего перед неповрежденным Ju-87/

Вернувшись в строй, воевал также в Голландии. В 1945 был взят в плен англичанами.
Учился (1947-1952) и позднее преподавал (1961-1972) в Гос. художественной академии Дюссельдорфа. Бойс активно работал над многочисленными произведениями из бронзы. Он также создавал так называемую "живую скульптуру" из органических материалов - жира, крови, костей животных, войлока, меда, воска и соломы.
Принимал участие в коллективных художественных акциях интернациональной группы "Флюксус", создал "Немецкую студенческую партию как Метапартию" (1967), "Организацию за прямую демократию через народное голосование" (1971), "Свободную международную высшую школу творчества и интердисциплинарного прогресса" (1973)

Фрай писала, что история гибели и "воскрешения" Бойса странным образом напоминает миф о самоубийстве и воскрешении другого аса - скандинавского бога Одина; воскресший Один принес из небытия тайну письменности (рунический алфавит), Йозеф Бойс - новый художественный язык. Бараний жир и войлок, которые были использованы для лечения его ран, стали первыми буквами этого языка. Знаменитая шляпа Бойса, без которой он отказывался фотографироваться и появляться на публике недвусмысленно напоминает о войлочной шляпе Одина; в этом мистическом сходстве, разумеется, присутствует известный комизм.

Полосы из дома шамана 1962

Бойс воспринимал предметы органического мира как пластические эквиваленты своих мыслей. По словам Бойса, смутная, неясная и созидательная сила интеллекта, связанная с теплом и хаосом, перевоплощалась в холод мертвой материи.

Бойс выдвинул два революционных положения:
иное понимание скульптуры как таковой, которая, в широком смысле, должна расцениваться как социальная активность
а также развитие нового подхода ко всем без исключения людям как к творцам (каждый человек - художник).

Знал толк в названиях: «Медовый насос», «Покажи свои раны» и «Мокрое бельё девственницы»
Кстати, возможно "Внутреннюю Монголию" Пелевин взял именно у Бойса - так называлась его выставка в Пушкинском музее в 1992

Евразийская Сибирская симфония 1963

Бойс был сторонником творческой демократии. В июне 1967 года во время большой студенческой демонстрации в Западном Берлине один студент был убит при столкновении с полицией. В ответ на эту трагедию Бойс в том же месяце основывает в Дюссельдорфе немецкую студенческую партию. Главными ее требованиями были самоуправление, отмена института профессоров и свободное для каждого, без экзаменов и приемных комиссий, поступление в высшее учебное заведение.

Июль 1971 года проходил в обычной для академии рутине отбора подавших на конкурс студентов. Бойс выступает с резким протестом: отбор студентов по способностям нарушает демократический принцип равенства – ибо каждый человек несет в себе творческое начало. Узкая художественная одаренность только мешает вылепить из студента подлинного творца. И Бойс предлагает принять всех отвергнутых в свой собственный класс. Предложение его, естественно, не было принято. Аналогичная ситуация повторилась и на следующий год. И когда администрация академии снова не согласилась на требование Бойса, он вместе с 54 отвергнутыми оккупировал ее административное здание. Это было прямое нарушение закона, и Бойс был отстранен от должности профессора академии. На собрании, где решался вопрос о его отставке, Бойс заявил: "Государство – это монстр, с которым надо бороться. Я считаю своей миссией – разрушение этого монстра".

"Где я – там и академия", - утверждал Бойс, считая своим демократическим долгом сотрясать существующий порядок и учить массы людей. Потерпев фиаско в Дюссельдорфе, он переносит свою деятельность в Берлин. В 1974 году он вместе с Генрихом Бёллем основывает Свободный международный университет. Его студентом мог стать каждый, независимо от возраста, профессии, образования, национальности и, конечно, способностей.

Свободный международный университет по мысли Бойса должен был быть идеальной моделью того образовательного центра, где из сырого человеческого материала можно было ваять творческого демократического человека. Бойс утверждал, что он не имеет ничего общего с политикой, а знает только искусство. Однако его концепция социальной скульптуры ставила своей главной целью преобразование общества целом. И кем бы ни считал себя Бойс, искусство и политика шли у него рука об руку. Его невероятная активность распространялась на все. Он выступал в защиту природы, отстаивал права женщин. Он требовал назначить зарплату домашним хозяйкам, доказывая, что их труд равен любому другому труду.

В 1974 году в Чикаго Бойс посвятил одну из своих акций знаменитому в 30-х годах гангстеру Диллингеру. Он выскочил из машины у городского театра, побежал, как будто спасаясь от града пуль, упал в сугроб и долго лежал, изображая убитого бандита. "Художник и преступник – попутчики, - объяснял он смысл этого действа, - ибо оба обладают диким неуправляемым творческим началом. Оба аморальны и движимы лишь импульсом стремления к свободе"

"Вместе с членами своей немецкой студенческой партии он расчищал лес под Дюссельдорфом под лозунгом "Все говорят об охране окружающей среды, но никто не действует". А один из последних его проектов назывался "Посадка 7000 дубов в Касселе" - огромная куча базальтовых блоков здесь постепенно разбиралась по мере того, как высаживались деревца.

"Стул с салом" – сидение его было покрыто слоем животного жира, а справа из этой сгустившейся массы торчал термометр. В диспутах Бойс отстаивал эстетические качества сала: его желтый цвет, приятный запах, целебные качества.

В своих многочисленных акциях он заворачивал в войлок стулья, кресла, рояли, сам закутывался в него и обкладывался салом. Войлок в этом контексте выступал как хранитель тепла, а скульптура из войлока понималась им как своего рода электростанция, производящая энергию.

Среди известных перформансов Бойса:
«Как объяснять картины мертвому зайцу» (1965; с тушкой зайца, к которому мастер «обращался», покрыв свою голову мёдом и золотой фольгой);
«Койот: я люблю Америку и Америка любит меня» (1974; когда Бойс три дня делил комнату с живым койотом);
«Медогонка на рабочем месте» (1977; с аппаратом, гнавшим мёд по пластмассовым шлангам);

Йозеф Бойс. Как объяснить картины мёртвому зайцу, 1965

Документация перформанса

Фотография: Уте Клопхаус. 2012 Nachlass Ute Klophaus. Фотография из экспозиции «Йозеф Бойс: Призыв к альтернативе» в Московском музее современного искусства 2012 года

В прошлом году в Московском музее современного искусства на Гоголевском бульваре проходила ретроспектива творчества Бойса «Призыв к альтернативе». Её куратор доктор Ойген Блуме, директор Музея современности «Хамбургер Баннхоф — Национальная галерея» для московской экспозиции собрал работы Бойса от самых ранних фронтовых зарисовок до знаковых инсталляций и документации знаменитых перформансов. Обширно были представлены Бойсовы «мультипли» — тиражные объекты и графика. Несмотря на некоторую экспозиционную неровность выставка давала развёрнутое представление о разнообразии практик Бойса. Был выпущен и каталог. К несчастью, в каталоге оказалось крайне мало графики, зато очень много свидетельств политической активности Бойса; издание представляет художника прежде всего как акциониста и социального прожектёра, революционера-маргинала. Такое понимание творческого пути художника политически ангажировано и однобоко.

Эта статья рассматривает Бойса с другой точки зрения. Возможно, отчасти и она грешит односторонностью, но в целом отечественная традиция, в которой Йозеф Бойс принят за своего, видит в нём в первую очередь художника ритуального жеста и лишь затем, факультативно, политического активиста. И то, скорее, в аспекте традиционного для русской литературы и искусства утопического прожектерства. С точки зрения русской (и советской) культуры утопия Йозефа Бойса располагается в горнем мире i , а не в области практических взаимодействий модерниста с реальностью или постмодерниста с текстом.

Преображение стрелка люфтваффе в шамана от искусства произошло в России. Обычного немецкого паренька, члена гитлерюгенда, художником сделала война. Самолёт Бойса был сбит над Крымом, двадцатидвухлетний лётчик выжил, но катастрофа перевернула его мировоззрение. Архаические материалы и снадобья, которыми лечила Бойса татарская семья (неизвестно, привиделось ему это в бреду или было правдой), стали постоянным мотивом в работе художника.

Йозеф Бойс начал выставляться в 1953 году и до смерти в 1986 году провёл около семидесяти перформансов и акций. Как правило, это были магические действия с предметами, имевшими для Бойса символическое значение. Также в его инсталляциях обыденные предметы — одежда, посуда, детали машин, разнообразные бумажки разворачиваются в «сложный семантический ландшафт, пульсирующий архаическими сакрально-магическими энергиями, витальными потоками, евразийской мифологией, современными цивилизационными ритмами и политическими страстями» i . Этот предметный космос заряжен камланием городского шамана. При поддержке своего постоянного проводника, мёртвого зайца, Йозеф Бойс сделал искусство культовой практикой.

Бойс отверг позитивистское мышление в пользу архаического, магического. Единение с духами природы, с силами земли, которые открылись ему в крымской степи, пронизывает все его объекты и инсталляции. Архаичная энергия, поразившая Бойса в 1943 году, связывает все его работы в великую литургию вдруг ожившему мифу. К опыту материализации мифа относится и политическая активность Бойса. В 70—80‑е годы он сотрудничал с экологическим движением, примкнул к партии зелёных; эта деятельность стоила ему поста в Дюссельдорфской художественной академии, где он преподавал больше десяти лет. Но «свободный демократический социализм» не был для Бойса политической идеей i . Его представления об общественном строе будущего как о совокупном произведении искусства не очень далеки от философии общего дела Николая Федорова. Произведение искусства по Бойсу — синкретический объект, магически связанный со всем мирозданием. И это делает Бойса очень русским художником.

Йозеф Бойс. Солнечное затмение и корона, 1978

Монтаж; 2 листа (сверху: фотография гравюры с Ницше, автор Ханс Ольде; внизу: фотография помещения после «Хрустальной ночи»), масло. Верхний лист: 24 × 18 cм, нижний лист: 13 × 18 cм. Папка Клеве, 1950—1961, 1981

Собрание Р. Шлегеля. Фотография из экспозиции «Йозеф Бойс: Призыв к альтернативе» в Московском музее современного искусства 2012 года

Второй раз в Россию Бойс попал уже после смерти. В 1992 году прошла выставка его работ в ГМИИ. А в 2012 году выставка в ММСИ на Гоголевском бульваре стала ещё одной возможностью для Москвы увидеть с разных сторон творчество человека, так повлиявшего на множество знаковых для русского искусства фигур.

«Побойся Бойса» — эта присказка, которая ходила в среде ленинградских «новых художников», красноречиво свидетельствует о статусе немецкого перформера в энергичной хулиганской культуре питерского андеграунда. Бойс с его нарочитым презрением к перфекционистской сделанности, мастер искусства как потока (в деятельности Fluxus’а москвичи и ленинградцы отчётливо улавливали дзенские колокольца) стал хорошим ориентиром молодой богемной шпане, презиравшей московских безответственных концептуалистов, которые копировали свой подпольный мирок с Политбюро.

Все мы вышли из войлочного костюма Бойса. Акции «Коллективных действий», зачастую очень по‑бойсовски связанные с пространством ожидания, близко пересекаются с его внегеографической системой координат. В ряде акций появляется и фигура зайца, прямо инспирированная мёртвым зайцем Бойса. Нетрудно найти параллели и в сложносочинённой деятельности «Медицинской герменевтики». Психоделическая война с фашизмом парторга Дунаева из «Мифогенной любви каст» начинается также в Крыму, в тех же местах, где болел шаманской болезнью Бойс. Олег Кулик переворачивает знаменитый перформанс Бойса с ног на голову и в акции «Я кусаю Америку, Америка кусает меня» принимает роль Бойсова койота (за неимением в русской мифологии койота — собаки). Однако в то время как Бойс оставался медиумом, говорящим на языке животных, Кулик в национальном стремлении дойти до самой сути, теряя даже язык, сам превращается в животное. В 1994 году Алексей Беляев-Гинтовт и Кирилл Преображенский в галерее «Риджина» строят скульптуру «JU-87», легендарный самолёт Йозефа Бойса, из валенок. Это памятник Йозефу Бойсу и одновременно магическое средство возвращения его в Россию.

Войлок и жир — важнейшие компоненты Бойсовского трипа. Согласно его собственному мифу, упавшего лётчика подобрали татары в крымской степи и выходили, обмазывая его жиром и обёртывая в войлок. Как всякий миф, и этот не выдерживает проверки фактами: упал Бойс около еврейского колхоза, татар в той местности не было уже давно, лечился в госпитале, что подтверждают документы. Но миф всегда сильнее грубой реальности.

Это шаман-интроверт, всю дальнейшую карьеру мучительно раздиравший покровы реальности. Его рисунки и великолепнейшие литографии, которые обычно игнорируют, говоря о Бойсе-перформере, становятся штудиями мистического символизма. Душераздирающий «Снег», поданный на листе всего двумя карандашными штрихами, — символ, знак лёгкого, но неуклонного падения. Давящий — но невесомый, мощный — но невидимый этот снег. Центральным элементом картин Бойса часто бывает бесформенная дыра. Эта дыра лежит вне эстетических категорий. В ней, так же как и в бетонных глыбах инсталляции « Конец Х Х века», Бойс видит бурлящие под тонкой плёнкой человеческих форм хтонические фигуры вечных героев Евразии, которая стала для Бойса истинной Вселенной.

Йозеф Бойс. Акция «ЕВРАЗИЯ 32. Часть Сибирской симфонии». Галерея Рене Блока, Берлин, 31 октября 1966

Фотография: Юрген Мюллер-Шнек

Фотография из экспозиции «Йозеф Бойс: Призыв к альтернативе» в Московском музее современного искусства 2012 года

Это тектоническое движение за внешней стороной вещей можно объяснить мёртвому зайцу (в перформансе 1965 года Бойс намазал голову мёдом и золотой пылью и молча, при помощи жестов и гримас пояснял мёртвому зайцу свои картины), но с людьми оказывается сложнее. Йозеф Бойс и его противоположность— Марсель Дюшан сослужили плохую службу современному искусству. Громкое заявление Бойса «Каждый человек — художник» частенько понимается буквально и становится основным критерием произведения.

Но всё же есть разница между лозунгом и откровением. В 60‑х Бойс, работая с движением Fluxus, увлёкся новыми социальными идеями. Его модель «5‑го интернационала», или социального организма как произведения искусства, оформлена в модной тогда революционно-социалистической риторике, что позволиляет до сих пор записывать Йозефа Бойса в борцы с капитализмом. Однако Бойс был противником не мирового капитала, а позитивизма как бедного образа мышления. Его социальная архитектура — интеграционная евразийская идея. Культура связана для Йозефа Бойса с культом, и не механика классовой борьбы, а магия вдыхает душу в ауратичный объект и перформанс.

Вульгарный социологизм в понимании манифестов и акций Бойса, а также усердное навязывание бездны смыслов хулиганским забавам Дюшана привело к поистине изумительному результату. Целая индустрия создана на подтасовке, на формальном копировании и осовременивании приёмов этих идейных оппонентов, уже забронзовевших в недолгой истории современного искусства. Значительное число художников апеллируют в своём творчестве к шаману Бойсу и злому клоуну Дюшану, не владея при этом шаманством и не обладая юмором.

Ну… на Измайловском вернисаже тоже художники, говорят, неплохие. Побойтесь Бойса, кто говорит, что они неискренни? Народу нравится.

Йозеф Бойс (нем. Joseph Beuys, 12 мая 1921, Крефельд, Германия - 23 января 1986, Дюссельдорф, Германия) - немецкий художник, один из главных теоретиков постмодернизма.

Йозеф Бойс родился 12 мая 1921 в Крефельде в семье торговца Йозефа Якоба Бойса (1888-1958) и Йоханны Марии Маргарет Бойс (1889-1974). Осенью того же года семья переехала в Клеве, промышленный город Нижнего Рейна (Германия), недалеко от голландской границы. Там Йозеф посещал начальную католическую школу, а затем гимназию. Учителя сразу заметили у мальчика талант к рисованию. Кроме того, он брал уроки игры на фортепиано и виолончели. Несколько раз посещал мастерскую фламандского живописца и скульптора Ачиллеса Муртгата.

Еще во время школьного обучения Бойс изучил массу художественной литературы: трактаты основателя антропософии Штейнера, произведения Шиллера, Гете, Шопенгауэра и Новалиса, труды по медицине, искусству, биологии и зоологии. По словам Бойса, 19 мая 1933 г. (т. е. в тот период, когда нацистская партия начала устраивать массовые акции по сжиганию неугодной литературы) во дворе своей школы он спас книгу «Система природы» Карла Линнея «… из этой большой, пылающей кучи».

В 1936 году Бойс стал членом Гитлерюгенд. Всё больше детей и подростков состояло в партии, так как членство в ней стало обязательным. Он участвовал в митинге в Нюрнберге в сентябре 1936 года, когда ему было всего 15 лет.

В 1939 году он работал в цирке и заботился о животных в течение года. Школу окончил весной 1941 года. Война уже охватила весь мир.

В 1941 году Бойс ушел добровольцем в Люфтваффе. Военную службу он начал в качестве радиста в Познани под командованием Хайнца Сайльмана. Они оба посещали лекции по биологии и зоологии в местном университете. В это же время Бойс начал серьезно рассматривать карьеру художника.

В 1942 году Бойс был дислоцирован в Крыму. С 1943 он стал задним стрелком бомбардировщика Ju 87. В рисунках и эскизах этого времени, дошедших до наших дней, уже проявился его характерный стиль. Началом его «личной мифологии», где факт неотделим от вымысла, послужила дата 16 марта 1944 года, когда его самолет был сбит над Крымом у деревни Фрайфельд Тельмановского района.

Это событие стало отправной точкой в карьере художника: «Последнее, что я помню, было то, что было уже слишком поздно, чтобы прыгать, слишком поздно для того, чтобы открыть парашют. Наверное, это было за секунду до удара о землю. К счастью, я не был пристёгнут. - Я всегда предпочитал свободу от ремней безопасности… Мой друг был пристёгнут, и его разорвало на части при ударе - не осталось почти ничего, что было похоже на него. Самолет врезался в землю, и это спасло меня, хотя я и получил травмы костей лица и черепа… Тогда хвост перевернулся и я был полностью похоронен в снегу. Татары нашли меня день спустя. Я помню голоса, они говорили „Вода“, войлок из палаток, и сильный запах топленого жира и молока. Они покрыли мое тело жиром, чтобы помочь ему восстановить тепло, и обернули меня в войлок, чтобы сохранить тепло».

В то же время очевидцы утверждают, что пилот умер вскоре после аварии, Бойс же был в сознании и был обнаружен поисковой командой. В деревне в то время никаких татар не было. Хотя это не противоречит словам Бойса, который всегда говорил, что его биография была предметом его собственной интерпретации. Но главное, что данная история является мифом происхождения художественной личности Бойса и даёт ключ к толкованию использования им нетрадиционных материалов, среди которых войлок и жир занимают центральное место. Бойс был доставлен в военный госпиталь, где оставался в течение трех недель с 17 марта по 7 апреля.

Это часть статьи Википедии, используемая под лицензией CC-BY-SA. Полный текст статьи здесь →

Я уже несколько недель думаю, как объяснить одну важную штуку, никого не обидев (потому что обида всегда препятствует пониманию); с другой стороны, на обиженных, говорят, воду возят, а мне не помешало бы перевезти море под самые окна. Это 300 километров, если ближайшее Балтийское, но я вообще-то больше Адриатическое хочу. А его очень дофига везти!

Поэтому, ладно, можно обижаться. Я знаю, что с этим делать.

Штука же в том, что вся эта война вокруг и внутри Украины - она не просто цивилизационная, как говорят некоторые мои умные друзья. Она эволюционная, извините пожалуйста. (Эту фразу, если по уму, надо произносить вслух, голосом Слоненка из культового мультфильма про Удава, Мартышку и 38 попугаев. Потому что иначе читатель может приписать автору высказывания пафос и высокомерие, а они полностью исказят смысл.)

Эволюция вот прямо сейчас ("сейчас" - это не просто понедельник какое-то там мая условного года, а как минимум ближайшие сотни лет), у нас на глазах и при нашем участии совершает свой очередной виток.

В чем его главная фишка? В том, что человек перестает быть говорящим животным. И становится ближе к высоким гуманистическим представлениям о себе. Взаправду, на деле, а не на уровне разговоров.
Самый простой пример.

На предыдущем витке эволюции обижать слабых было нормально. Отторгать чужеродное было нормально. Распределение гендерных ролей и жесткая мочеполовая самоидентификация тоже были нормой. Территориальный инстинкт, в просторечии именуемый патриотизмом - норма. Послушание, доходящее до потребности в принуждении - просто супернорма, без которой никуда. Потому что так велел зоологический прагматизм, обязующий здоровое животное печься о выживании вида в целом. А кто не печется, тот хреновая особь, хоть и (возможно) добрый христианин. Ему же хуже.

А вот кстати о христианстве.

Строго говоря, подлинные христианские принципы - те самые, двухтысячелетней давности, не искаженные еще адаптацией для ширнармасс - кажутся мне первым осмысленным и осознанным шагом на новый эволюционный виток. Преждевременным, конечно же. Но новое всегда преждевременно, новое всегда начинается заранее, когда к нему ваще никто ни хрена не готов. Поэтому любое новое, вернее, реакция на него и процесс его приживления - "не мир, но меч".

Было бы очень удобно, если бы все новое начиналось вовремя, когда некоторая критическая масса пользователей к нему готова. Но здесь (на этой планете, у этого человечества) другие методы и технологии. Новое приходит сильно заранее, до полного неузнавания искажается в процессе усвоения, а потом, очень много (по человеческим меркам) времени спустя вдруг прорастает из навоза, в который вроде бы уже давно превратилось. И на этом этапе его уже не остановить (т.е., можно на отдельных участках, но не весь процесс в целом).

Сейчас, я так понимаю, как раз пошел этот этап.

Так вот. На новом витке эволюции обижать слабых становится абсолютно неприемлемо. Уничтожать отличающихся тоже. Любое, даже самое раздражающее меньшинство становится стратегически полезно, потому что несет целому изменения, в которых целое, решившее уже насущные проблемы материального выживания, нуждается для дальнейшего развития. Зоологический прагматизм больше не рулит. А, напротив, сосет.

Зато рулит Бог, который есть любовь. И новый человек, который есть попытка приближения к состоянию любви. Насколько удачна всякая частная попытка, на самом деле, неважно. Важно намерение. Вектор. Импульс. Порыв.

Нам всем, с одной стороны, очень повезло. В том смысле, что можно натурально эволюционировать вот прям при жизни. Родиться прагматичной зверушкой, помереть живым человеком. Это очень крутая судьба. И сейчас не такая уж редкая. За нее даже в святые больше не записывают и правильно делают. Потому что это не святость. Просто новый виток эволюции, быват.

С другой стороны, это конечно ужас как стрёмно - жить вот прямо сейчас. Да еще и на границе цивилизаций, одна из которых криво-косо, неумело, так что временами смотреть тошно, а все же ковыляет на новый эволюционный виток. То есть, пытается включить в свою культуру некоторые базовые ценности нового вида. На практике это часто ужасно нелепо выглядит (потому что введением новых принципов обычно занимаются люди, достигшие успеха в обществе старого образца, отборные успешносоциализированные представители уходящего вида, для которых эти принципы - чистая теория, а не внутренняя правда). Но если понимать, что на самом деле происходит в этих самых дико раздражающих меня по множеству пунктов Европках - мама дорогая же! Так не бывает. Снимаю шляпу.

Хотите что-то понять про ту или иную культуру, не придирайтесь к мелочам. Смотрите, как в рамках ее живут слабые. Дети, старики, инвалиды, безработные, какие угодно "меньшинства". Художники, кстати - не модные, хорошо продающиеся, а в среднем по палате. Студенты, подростки. Как поступают с наркоманами, как лечат тяжело больных, как ассимилируют иностранцев. Насколько опасно там быть (выглядеть) непохожим, чужим. Насколько ваша персональная безопасность на улице и в гос.учреждениях зависит от того, как вы одеты - например. И кстати о госучреждениях - в каких условиях находятся заключенные? Допустима ли хотя бы в исключительных случаях смертная казнь? И так далее.

На сегодняшний день ни одной идеальной культуры (идеального общества), разумеется, нет. Человек - вообще довольно неподходящий материал для создания чего-то идеального, мы не для того изобретены. А вовсе даже ради торжества животворящей ошибки. Важен не конечный результат (да и как результат может быть конечным?), а вектор развития. Вектор - это наше все, потому что жизнь - движение. И время дается нам в ощущениях как череда перемен.

Я не скажу ничего нового, если замечу, что в постсоветской культуре (и не надо говорить о каких-то "ужасных русских", о национальности всегда вспоминают от невежества, все более-менее общие качества больших групп людей объясняются исключительно особенностями культуры, в рамках которой они живут) - так вот, в постсоветской культуре обижать слабых пока еще норма. И кажется даже что-то вроде особого гражданского права, хорошо хоть не конституционного: каждая жертва обязана подчиняться агрессору, зато имеет право найти себе другую жертву и приятно скоротать досуг.

Неудивительно, что в рамках этой культуры эволюционировать опасно для жизни. Но с некоторыми (на самом деле со многими) оно случается само. Я очень хочу, чтобы такие люди не просто кое-как выживали и тихо расползались по углам, но нормально жили. Я не знаю, как это возможно в сложившихся условиях. Это моя большая боль. И единственное утешение - что я, во-первых, довольно часто не вижу самого очевидного выхода. А во-вторых, имею склонность драматически преувеличивать. Этого у меня не отнять.

Ну и что касается Украины. С чего там на самом деле все началось. Да с того, что некоторое число условно "слабых" людей, т.н. "простых граждан" дали понять, что не позволят безнаказанно себя обижать. И таки натурально не дали.

Революции, кстати, довольно часто имеют эволюционные причины. Т.е., затевают их граждане, которым жить по-старому не просто не хочется, а эволюционно неприемлемо. Они начиают бороться за себя. А крах революций обусловлен тем, что потом дело в свои руки берут граждане старого образца. Просто на правах самых социальноадаптированных представителей большинства. И устраивают ад.

Нет худшего ада, чем тот, что способно организовать самое обычное настоящее, не желающее становиться прошлым.

В общем, рядовых представителей культуры, базовые ценности которой основаны на особенностях текущей (и вот прямо сейчас уходящей в прошлое) ступени эволюции, история с Украиной взбесила как мало что. Потому что успех восстания традиционно слабых против традиционно же сильных некоторым образом перечеркнул их собственную жизнь. А такое никому не понравится. Мне, собственно, тоже совсем не нравится, когда временное торжество этой самой предыдущей ступени перечеркивает мою жизнь. В этом смысле мы пока действительно вполне одинаковы.

Поэтому с таким напряжением многие сейчас следят за Украиной. Радуются наступившим там бедам. На пальцах подсчитывают убитых среди противников новой украинской государственности. Ну типа - вас-то убивать можно, потому что сами не захотели сидеть тихо, это любому дураку понятно. А вот защищаться вам никак нельзя, сразу запишем в злодеи и не отмоетесь! (Это вообще любимая тема уходящей культуры насилия: превышением самообороны считается вообще все, только жертва, ограничившася жалобными стонами, желательно положенными на печальную музыку, получит "пятерку" за поведение.)

Поэтому любой лжи про Украину сейчас верят так охотно - думать, что за успешным восстанием слабых против обидчиков стояла какая-нибудь обычная продажная политическая хня, не просто приятно, но успокоительно. Ждут украинской катастрофы - чем страшней, тем лучше. Пусть им покажут! И пусть покажут нам - что обижать слабых по-прежнему можно. Что нет правоты превыше зоологического прагматизма. Что мы не эволюционные лузеры, не вчерашний день, мы - венец творения, лучше не бывает, можно не развиваться. Ура, какое облегчение!

Впору вводить новый термин "эволюционная зависть". Абсолютно иррациональная, позволяющая завидовать тому, кто в беде. Тому, кто сам навлек на себя беду. Причем именно потому, что он сделал это сам. Не спросясь у мамы с папой.

Самостоятельность и инициатива - это же тоже привет из будущего. Для нас они пока только начинаются. И кстати активно душатся не только в постсоветстком пространстве. Потому что у власти пока почти везде люди старого образца. Они, конечно, отвалятся, но надо ждать.

По итогам получаются две новости для человечества. Обе хорошие, хотя первая мало кому понравится.

Первая новость состоит в том, что сейчас на одной планете живут принципиально разные виды хомосапиенсов. Эволюционировавшие и, скажем так, не очень. Первых гораздо меньше, и их счастье, если они живут в обществе, культура которого это более-менее поощряет. Какие бы дикие формы это поощрение порой ни принимало.

Вторая новость такая: число первых понемногу растет за счет вторых. Потому что с некоторыми этот чудесный процесс происходит в рамках одной человеческой жизни. Причем в любом обществе. У каждого, пока он жив, есть нехилый шанс. Вы только подумайте. Ни хрена себе, а.

А ключ, как всегда, один: осознанность. (Которую можно отличить от думания правильных мыслей по степени глубины процесса: думанье всегда на поверхности, в голове, а осознание - где-то в центре, под слоями и слоями внутренней тьмы.) Штука в том, что в процессе осознания принимает некоторое участие бессмертная часть нас, которой никуда эволюционировать не надо. Потому что она с самого начала Бог. Или что-то очень на Него похожее. Сидит там, на сияющей вершине, и ждет, когда мы попросим дать руку:)

Обсуждать ничего не хочу. Все что мне было нужно сказать, уже написано. Простыми человеческими словами. Даже в словарь лазать не нужно. Вроде бы.

P.S.
Меньше всего на свете мне хочется пасти народы. Эта запись появилась только потому, что очень долго крутилась у меня в голове этаким громким внутренним спором со всем человечеством сразу. И мешала работать. А это не дело совсем.

12 мая – день рождения немецкого художника Йозефа Бойса. Он родился в 1921 году, а умер – в 1986-м. Несмотря на то, что с его смерти прошло почти тридцать лет, он все еще не оставляет нас равнодушными. Причина тому – провокация, которую он создавал.

Йозеф Бойс родился в семье торговца Йозефа Якоба Бойса. Будущий художник посещал католическую школу, затем гимназию. Он хорошо рисовал с детства, любил читать художественную литературу. Но художником решил стать после Второй мировой войны, в которой принимал участие: он добровольцем ушел на фронт, начал военную службу в качестве радиста, но скоро стал стрелком бомбардировщика. В 1944 году истребитель Бойса разбился над крымской деревней. И это стало своеобразным прозрением для художника: «Последнее, что я помню, было то, что было уже слишком поздно, чтобы прыгать, слишком поздно для того, чтобы открыть парашют. Наверное, это было за секунду до удара о землю. К счастью, я не был пристёгнут. Я всегда предпочитал свободу от ремней безопасности… Мой друг был пристёгнут, и его разорвало на части при ударе - не осталось почти ничего, что было похоже на него. Самолет врезался в землю, и это спасло меня, хотя я и получил травмы костей лица и черепа… Тогда хвост перевернулся, и я был полностью похоронен в снегу. Татары нашли меня день спустя. Я помню голоса, они говорили «Вода», войлок из палаток, и сильный запах топленого жира и молока. Они покрыли мое тело жиром, чтобы помочь ему восстановить тепло, и обернули меня в войлок, чтобы сохранить тепло».

Эту историю можно назвать легендой – по словам очевидцев, дела обстояли несколько иначе: пилот умер не сразу, а Йозеф был в сознании и был обнаружен поисковиками. К тому же татар в деревне в то время не было. Так или иначе, обвинять Бойса во лжи у нас нет оснований: он всегда говорил, что его биография – предмет его интерпретации. Но именно эта полумифическая история – ключ к разгадке художника Йозефа Бойса. Там, в крымской степи, где был подбит самолет Бойса, берут свое начало произведения художника. Бойс – шаман. Он, конечно, не бегал с ритуальным бубном вокруг костра, но в его искусстве доминируют именно «шаманские» мотивы. Примитивные рисунки, инсталляции с мертвыми животными, скульптуры из жира и войлока – всё это дело рук Бойса и отголосок «крымской легенды». Художник, кстати, и сам называл свои работы «шаманством». Работы Бойса – протест современному ему миру.

Сибирская симфония

Впервые инсталляцию художник представил в 1963 году в академии художеств Дюссельдорфа. Бойс играет на препарированном пианино. Мертвый заяц с вырезанным сердцем приколот к школьной доске. Треугольники из жира и войлока также приколоты к школьной доске. На доске – надписи на немецком.

Как объяснить картины мертвому зайцу

В ноябре 1965 года Бойс устроил в дюссельдорфской галерее Шмела трехчасовой перформанс: голова художника покрыта медом и золотой фольгой, на руках у него – тушка зайца. Бойс перемещается по галерее и объясняет зайцу свои работы, «говорит» с ним.

Сани

Сани, войлочное одеяло, кусок жира, фонарь. Такую инсталляцию представил в 1969 году в галерее Уолкера в Ливерпуле Бойс. Здесь невооруженным взглядом можно усмотреть историю спасения художника из холодной и заснеженной крымской степи. Инсталляция состояла из пятидесяти саней – Бойс считал, что шанс спастись должен быть у каждого.

Войлочный костюм

Просто костюм. Без пуговиц. Йозеф Бойс изначально объявил войну прагматизму. Он говорил, что главная задача войлока – сохранение тепла (опять отголосок крымской степи). Но тут для Бойса важным было именно тепло духовное, защита от холода современности. В костюме он участвовал в политическом перформансе «Акция мертвой мыши/Обособленная часть» в Дюссельдорфе в 1970 году. Перформанс был протестом против войны во Вьетнаме.

Олень при вспышке молнии

В музее современного искусства во Франкфурте-на-Майне в 1958 году появилась эта работа Йозефа Бойса. Шестиметровая бронзовая фигура, расширяющаяся книзу, — разряд молнии. Разбросанные внизу алюминиевые фрагменты – олень. Также тут присутствует коза, некие праживотные и даже полуостров на северном побережье Америки. Автор хотел показать эволюцию мира и отношения природы и культуры.

Я люблю Америку, Америка любит меня

Койот – символ первобытной Америки. И Бойс хотел познакомиться именно с ней, избегая Америки цивилизованной. В 1974 году в нью-йоркской галерее Рене Блока Бойс устроил свое знакомство. Ещё в самолете он окутался войлоком, на носилках его перенесли в карету скоро помощи и доставили в галерею, где был оборудован специальный «загон» с койотом. Там он провел три дня, общаясь с животным. Бойс провоцирует койота, тот нападает, рвет войлок. Он пытался создать чувство единения со зверем. Напоследок художник обнял койота, лег на носилки и укатил на той же карете скорой в аэропорт, так и не ступив на землю «цивилизованной» Америки.

7000 дубов

В 1982 году к выставке «Documenta 7» в немецком городе Кассель, Йозеф Бойс создал гору из 7 тысяч базальтовых плит. Убрать её, по задумке автора, можно было только одним единственным образом – посадить столько же дубов через всю Европу, от Германии и до России, сопровождая каждое дерево плитой. Художник хотел заезжать в каждый город по пути и убеждать местных жителей самим посадить дуб. Закончить проект сам Бойс уже не успел, но через пять лет, как раз к выставке «Documenta 8», проект был завершен.

Текст: Анна Симонаева