Живопись русских художников
Картина Михаила Врубеля «Пан». Холст, масло.

«Пан» единодушно признается вершиной если не всего творчества Врубеля, то его сказочной сюиты. Результат художественного труда часто непредсказуем и неожидан. Бывает, что художник месяцы, даже годы отдает взлелеянному замыслу, тщательно готовится, обдумывает, пишет и переписывает, но вещь так и не получается. А иногда великие произведения создаются внезапно, как бы экспромтом. «Пана» Врубель написал за два-три дня, взяв, со свойственной ему нетерпеливостью, холст с начатым портретом жены.

Говорят, что толчком послужило чтение рассказа Анатоля Франса «Святой Сатир». И свою картину художник назвал сначала «Сатир». Эллинский козлоногий бог и русский леший соединились на ней в одно лицо. Но больше в ней от лешего – и пейзаж русский, и облик Пана. Откуда этот облик, откуда взял художник эту примечательную лысую голову, круглое, бровастое, голубоглазое лицо, заросшее дикими кудрями?

Обычно у героев картин Врубеля сквозит портретное сходство с кем-нибудь из знакомых ему людей, и современники без труда угадывали, кто послужил прототипом. Но «Пана», кажется, не опознали; во всяком случае, никто не позировал для него художнику и не было никаких поисков типажа. Подсмотрел ли Врубель такого старика где-то в украинском селе или он просто вообразился ему лунной ночью при виде старого замшелого пня – неизвестно. Зато зрители разных поколений находят в «Пане» сходство с кем-то, кого они встречали и кого Врубель встретить никак не мог,– доказательство того, насколько этот сказочный дед жизнен и живуч.

А вместе с тем он совершенно фантастичен, он лесная нежить, олицетворение того, что мерещится и мнится заблудившемуся ночью. Начинает шевелиться седой пень, под косматым мхом завиваются бараньи рожки, корявая рука отделяется, сжимая многоствольную свирель, и внезапно открываются круглые голубые глаза, как фосфорические светлячки. Как будто откликаясь на беззвучный зов лесного хозяина, медленно выползает из-за горизонта месяц, голубым сиянием вспыхивает поверхность речки и маленький голубой цветок.

Леший – и душа, и тело этих перелесков и топкой равнины; завитки его шерсти подобны встающему полумесяцу, изгиб руки вторит изгибу кривой березки, и весь он узловатый, бурый, из земли, мха, древесной коры и корней. Колдовская пустота его глаз говорит о какой-то звериной или растительной мудрости, чуждой сознанию: это существо вполне стихийное, бесконечно далекое от той мучительной рефлексии, которая сводит судорогой могучие мускулы Демона.

Михаил Врубель был одним из самых талантливых и самобытных русских художников. Каждая его картина отличается эмоциональной глубиной и уникальным видением героев. Никто и представить себе не мог демона и сатира настолько прекрасными и сложными, как их видел Врубель. Его Фауст спокоен и умиротворен, Маргарита величава и прекрасна, а Мефистофель почти заботлив. Врубель не просто интерпретировал существующее, он создавал новые миры, в которых ничто не подчиняется предрассудкам и сложившемуся мнению.

Картина Врубеля «Пан» совершенно по-иному представляет зрителю древнегреческого полубога, бунтаря, дебошира и сладострастника Сатира.

Наследие художника

Михаил Врубель - русский художник-живописец, обладавший уникальным даром не только изображения реальности, а создания новых миров на холсте. Врубель прожил удивительно богатую, но в то же время беспокойную жизнь.

Его карьера видела немало взлетов и падений - критики попеременно называли его картины «ужасной мазней» и «гениальной симфонией цветов и форм», Академия Художеств неоднократно лишала его своего покровительства, только чтобы позже снова взять его под свое крыло. Весь свой сложный творческий путь Врубель прошел один - он никогда не был частью профессиональных товариществ, больших совместных проектов и определенных движений и

Сегодня творчество Михаила Врубеля является неотъемлемой частью русского искусства и представляет собой яркую, самобытную страницу в его истории. Многие искусствоведы прослеживают в картинах Врубеля влияние Высокого византийской живописи, модернистских и импрессионистских веяний. Однако, как и при жизни художника, творчество Врубеля не только не имеет себе подобных, но и не может быть четко определено существующей в современном искусстве терминологией.

История Картины

Картина М. Врубеля «Пан» принадлежит к серии картин, которые критики называют сказочными или фольклорными ноктюрнами. Эти полотна изображают персонажей на фоне ночного пейзажа: например, такие картины, как «Царевна-Лебедь», «К ночи», «Сирень», «Лебедь» и другие.

Многие из сюжетов своих полотен Врубель находил в театральных и балетных постановках, в путешествиях и рассказах о них, но самым богатым кладезем вдохновения для художника была литература. Картина Врубеля «Пан» создавалась под влиянием рассказа нобелевского лауреата Анатоля Франса «Святой Сатир». Рассказ настолько впечатлил Врубеля, что он написал картину за несколько дней - поверх неоконченного портрета своей супруги.

Картина Врубеля «Пан»: анализ

Полотна Врубеля не похожи ни на какие другие. Все в них - мотивы, тональная палитра, персонажи и даже отдельные мазки - уникальны и неповторимы. Предпочитая тусклые и непримечательные пейзажи, темные тона и глубокие сюжеты, Врубель сумел создать самых ярких персонажей русской живописи, среди которых Демон, Царевна-Лебедь и Пан. Картина Врубеля «Пан» по праву считается вершиной его «сказочной сюиты».

Кроме уникальности, самобытность художника заключается в том, что Врубель - исконно русский художник, влюбленный в свой фольклор, родные пейзажи и богатую культуру. Даже заимствованные у других культур сюжеты выходили из-под кисти мастера немного «обрусевшими».

Ни в одной картине эта тенденция не прослеживается так ярко, как в полотне «Пан». Михаила Врубель «Пан» говорит лишь о «русском духе» - как в картине, так и в ее главном герое. На картине изображен полубог из древнегреческих мифов, однако совершенно ничего греческого в сюжете и композиции нет.

Михаил Врубель, «Пан»: описание картины

На фоне русского ночного пейзажа сидит, призадумавшись, персонаж, невероятно похожий на лешего; его принадлежность к эгейским мифам выдает лишь копыто. Именно оно говорит нам о том, что старик присел не на пенек, а на свои козлиные ноги, а посему не наш он леший. На этом отличия заканчиваются.

Даже козлиные копыта и название картины «Пан» не мешает зрителю видеть в сидящем сатире персонажа родного фольклора. Врубель заменил в своем Пане беззаботность на безмятежность, буйство на спокойствие, постоянную музыку на короткий момент тишины. Нет на картине и яркого разнообразия яств и вин, не носятся вокруг сатира прекрасные нимфы и дриады.

Пан спокоен и немного грустен, его яркие сияют в ночи светом несказанных историй, нехоженых троп и прошедших дней. Нарядных смеющихся дриад ему заменяют тонкие белые березки, не менее прекрасные в своей тишине.

В целом и герой картины, и пейзаж, и цветовая палитра наполнены таинственными символами пленительного мира художника. Символизм Врубеля подчеркивается его интересом к двойственной природе сказочных существ. Во многих своих произведениях Врубель объединяет мистическое и человеческое, создавая единый неразделимый образ. Именно поэтому его «Пан», несмотря на безмятежность, спокойствие и добрый взгляд, все же олицетворяет силу и неизведанную мощь закулисного, волшебного мира.

Пан, или Пропал

Михаил Врубель

Холст, масло. 124 х 106,3 см

Государственная Третьяковская галерея,

Москва

С годами выяснилось, что без водки я могу обойтись дольше, чем без музеев. Они для меня как лес и пир: станции питания, возобновляющие энергию души, без толку растраченную в будни. За ту немалую часть жизни, что мне удалось провести в музеях, я понял одно. Дороже всех мне художники, которые не только покончили с литературой, но и вернулись к ней – с другого конца. Этому сальто живопись научилась в счастливый момент, когда, усвоив урок освободивших ее от темы импрессионистов, она решилась вновь ввести в картину повествование. У этого рассказа был другой сюжет – не отличавшийся от символа. Чтобы прийти к нему, искусству понадобился компромисс между орнаментом и притчей.

Другими, принадлежащими Аверинцеву, словами, символ – это равновесие формы и содержания. В живописи такой паритет – и самое ценное и самое сложное. Если в картине преобладает смысл, зрителю достается аллегория, если побеждает форма – абстракция. Баланс, трудный, как фуэте на гимнастическом бревне, создает непереводимое единство видимого и невидимого, красоты и глубины, естественного и сверхъестественного, реальности и лежащей за ней истины. В русском искусстве ближе всех к этому идеалу подошел Врубель. “Пан” был написан без модели и в такой спешке, что картина кажется зафиксированной галлюцинацией. Порождение светлой и тревожной ночи, какими они и бывают на Севере летом, Пан явился с заболоченных берегов Десны, где, посредине Брянщины, располагалось поместье Хотылево. Гостивший там Врубель уже написал окрестный пейзаж для портрета жены. Но бес его попутал, и художник соскоблил любимую женщину, чтобы уступить холст сатиру.

Врубель вычитал его у Анатоля Франса: “На седеющем темени торчали притупившиеся рожки. Курносое лицо обрамляла белая борода, сквозь которую виднелись наросты на шее. Жесткие волосы покрывали его грудь. Ноги с раздвоенными копытами от ляжки до ступни поросли густой шерстью”. Собственно, на холсте именно это мы и видим – на первый взгляд. Со второго начинаются чудеса. Могучая фигура состоит из противоречий. Руки, ноги и голова пришиты друг к другу, но так, что швов не видать. Торс атлета принадлежит человеку. Волосатые мослы с копытами вросли в родную стихию – землю. Спрятанное в густой седине лицо возвращает портрет к ветреному пейзажу с развевающимися ветками жидких березок. Ветер выдает метафору. Почти нематериальный и часто непобедимый, он состоит из воздуха и движения. Невидимый и бесспорный, он, как судьба, обнаруживает себя, меняя поведение окружающего. Ветер гонит тучи, сгибает деревья, навевает сны и кошмары. Пан – один из них. Чем дольше мы вглядываемся в картину, тем больше подозрений она вызывает, ибо все твердое, земное, вещественное растворяется в синем свете умирающей луны. “Цветная фотография, – говорил Гоген, – наконец представит нам правду – настоящий цвет неба, дерева, всей материальной природы. Но каков настоящий цвет кентавра?” “Синий”, – ответил бы Врубель. Своим любимым – синим – цветом он всегда красил сгущенную реальность, изображая, например, “глубокий обморок сирени”. Или “Демона”, про которого Лермонтов так и написал: “Синело предо мной пространство”. Собственно, ему, пространству, не остается ничего другого. Когда мертвая и бесцветная атмосфера уходит в даль, она необъяснимым (что бы ни говорил мой учебник физики) образом становится синим небом, оживляющим фантазию. Особенно ночью, когда голубое оказывается фиолетовым, а сны – явью.

Ночью мы знаем то ли меньше, то ли больше, чем днем, но никогда – столько же. Поэтому так дорог Врубелю иной – неверный – свет луны. Бросая блики на голое, как бы лысое плечо сатира, она милосердно прячет в угольной тьме козлиные ноги, зато, как синька – белье, подсвечивает легкие кудри, охватывающие голову. Пан сидит на земле и витает в облаках. Древним он – бог, нам – леший. Если первого писать с маленькой буквы, то получится одно и то же. С приходом христианства прежние боги стали демонами. Низвергнутые с Олимпа на землю, они сохранились на окраине цивилизованного мира: в подполе, баньке, за печкой, ну и, конечно, в лесу. Общаясь с людьми, они переняли наши черты. Леший, например, мало чем выделяется. Как все мы, он зависит от среды: на поляне леший ниже травы, в роще – выше деревьев. Как от нас, вред от него очевиден, но ограничен. Античный Пан приводил целую армию в ужас, который так и называли – паническим, наш разве что защекочет кого о смерти. Чаще, однако, он занят другим. “Русские лешие, – писал Синявский, – больше всего любят играть в карты с сибирскими, причем на зайцев”. Автору нельзя не верить. Книгу, из которой я почерпнул эти сведения, Синявский надписал мне “с лешачьим приветом”.

Поблагодарив, я спросил, правда ли, что он сам, как сказано наследующей странице, встречался с водяным. Мои сомнения удивили Синявского. Чтобы окончательно развеять их, он заодно объяснил мне, как отыскивать пропавшие вещи, привязывая домового к ножке стула. “Главное, не забыть потом отвязать”, – закончил он, косясь на собеседника. С тех пор я так и делаю, но мелкая нечисть не попадается мне на глаза. Я видел ее только на картинках. Лучшая из них – “Пан”. “Демон”, по выражению Врубеля, был страждущей душой мира, Пан – его тело, только старое. Как у бывшего спортсмена, оно сохранило следы красоты и силы, но все победы остались в давнем, почти забытом прошлом. Свирель не звучит, спина не разгибается, шерсть вылезла, про наяд и думать нечего. Зачахший сатир одной ногой (той, что нам не видна) уже в могиле. Но он не может умереть, пока жива эта чахлая природа. Он – ее дух, она – его плоть, вместе они называются родиной. У сатира не может быть истории, только антропология. Промежуточное звено между зверем, богом и человеком, Пан обитает в безнациональном раю. Другое дело, что его дом был и моим. Я знаю, чем в нем пахнет, как утопает нога в мокром лугу, где растут грибы и водятся раки, куда садится луна и почему нас пугают ее тени. Природу этих широт я знаю памятью клеток, поэтому она отзывается во мне даже тогда, когда я вижу ее на картине, но только такой, какой получилась у Врубеля.

Изобразив Пана в русском пейзаже, он срастил его с ним. Как только зайдет луна, корявая фигура с сучковатыми артритными пальцами вновь обернется пнем: Пан уснет, закрыв глаза. Но пока они открыты, вход в пейзаж не заперт. Пристальный, останавливающий взгляд Пана не сфокусирован на зрителе. Не он смотрит на нас, а мы сквозь него видим, как плещется синяя вода речной протоки в потухших глазах сатира.

“Прозрачные, – говорят про такие глаза, – аж мозг видать”.

Но у Пана его нет. Он не мыслит, а живет, вернее – доживает свой век, начавшийся задолго до того, как мы явились на свет, чтобы сделать его непригодным. Если, как это принято у зеленых, называть природу матерью, то Пан – ее отец или даже дед, переживший своих детей и проживший их наследство. Впрочем, может быть, все объясняется проще: недавно в Хотылеве нашли останки последнего неандертальца.

Есть много известных картин, которые не раскрываются зрителю с первого взгляда. Сразу сложно оценить глубину полотна и проникнуть в замысел живописца. Именно такая картина Врубеля «Пан». Она известна общественности, так как висит в Третьяковской галерее, где хоть раз в жизни да был почти каждый россиянин. Многие люди обходят картину Врубеля стороной, считая ее странной. Другие же, наоборот, взгляда не могут оторвать от серо-голубых глаз старца. Что есть такого уникального в картине, которая не оставляет никого равнодушным?

Краткая биография художника

Михаил родился в семье офицера. Из-за профессии отца семье Врубеля приходилось часто переезжать. Впечатлительному мальчику нравилась смена обстановки, ведь он мог посмотреть новые места, познакомиться с интересными людьми. Но настоящих друзей у Михаила не было. Мальчик не был замкнут, но, как говорят сегодня, был «на своей волне».

Высшее образование М. Врубель получил в Петербургском университете, а после окончания поступил в Академию художеств. Здесь он быстро сходится со своим современником В. Серовым. Занимается Михаил у П. П. Чистякова, который оказал большое влияние на становление русского живописца. После окончания академии Михаилу повезло. Профессор А. В. Прахов приглашает выпускника расписать Кирилловскую церковь. Ехать нужно в Киев, и Врубель с удовольствием принимает приглашение. В 1889 году работа над фресками успешно окончена, и Михаил едет в Москву. Здесь были написаны лучшие картины Врубеля - «Пан», «Демон», «Царевна Лебедь» и др.

Творчество художника было многогранно. Помимо живописи, Михаил занимался скульптурой. Его творения «Снегурочка», «Египтянка», «Лель» и многие другие находятся как в государственных музеях, так и частных коллекциях. В последние годы жизни художник ослеп. Это было тягостным бременем, которого творческая личность просто не перенесла. Врубель сошел с ума и жил в иллюзорном мире своих галлюцинаций. За ним ухаживала его жена. Скончался великий художник в 1910 году.

История создания картины «Пан»

Как и все лучшее в этом мире, самые значимые работы художники создают спонтанно. Вдохновившись какой-нибудь идеей, творческая личность может рисовать дни и ночи напролет, без еды и усталости. Именно такие картины и являются самыми ценными. Ведь они обнажают душу творца, который смог описать волнительную для себя идею в красках. Именно так и родилась картина Врубеля «Пан».

Художник с семьей приехал на отдых к известной в то время меценатке М. Тенишевой. Имение ее находилось в Орловской губернии. Здесь, вдали от крупных городов, художник планировал написать несколько портретов своей жены, и даже начал работу над первым из них. Но после прочтения книги французского автора А. Франсуа «Святой сатир» художник изменил свой эскиз. Вместо своей жены, он стал рисовать старого пана. Несмотря на внушительные размеры холста, 1240 x 1063 мм, работа шла быстро, и была закончена буквально за 4 дня.

Описание картины

У многих смотрящих на полотно возникает вопрос: «что держит пан на картине Врубеля». Как можно догадаться, немного поразмыслив над сюжетом, этот странный предмет - флейта. Но форма ее необычна, так как это особый атрибут пана. Вообще пан - это мифическое существо, которого Михаил изобразил в образе пожилого мужчины. В качестве декораций художник выбрал российский лес. Тонкие деревья колышутся на ветру, но вот борода и волосы пана не развиваются. Это показывает зрителю, что ветер в предрассветный утренний час совсем не сильный.

Идейным центром картина Врубеля «Пан» выступает голова старца. У мужчины средь белой копны волос явно видны рога. Мифическое существо, которое в интерпретации художника очень напоминает лешего, просто не может ими не обладать. Ведь рога - это признак нечистой силы, приблизительно такой же явный, как копыта и хвост.

Замысел художника

Описание картины Врубеля «Пан» мы дали выше, а здесь попробуем понять, какую идею художник зашифровал в полотне. Как мы видим, старец не совсем обычный. Он изображен с рогами и с ногами, которые мало того что густо покрыты шерстью, да ведь еще и заканчиваются копытами. Но смотря на пожилого пана, нельзя сказать, что он злой. Серо-голубые глаза смотрят лукаво, как у шкодливого ребенка. Врубелевский пан - это леший, который является духом леса. Он не прочь поиграть с заблудившимися путниками, но выйти из своих владений он всегда поможет.

След в истории

Картина Врубеля «Пан», фото которой вы можете посмотреть выше, является одним из выдающихся произведений художника. Благодаря таким холстам, написанным в стиле символизма, хочется верить в чудо. Ведь сказка всегда должна присутствовать в жизни человека. Врубель считал своей задачей показать связь реального мира и мистического. Он хотел, чтобы люди перестали думать, что наша страна населена исключительно злыми духами.

Творчество художника оставило большой след в истории. До сих пор находятся подражатели его таланта. Ведь художник жив до тех пор, пока его творчество оказывает на кого-то влияние. Будем надеяться, что и дальше картины Михаила Врубеля будут вдохновением для творческих людей.

Врубель довел до совершенства свою систему рисунка. Он в равной мере блестяще владел всеми графическими материалами. Подтверждением того служат иллюстрации к «Демону» М.Ю.Лермонтова. С поэтом художника сближало то, что оба лелеяли в своей душе идеал гордого, непокорного творческого характера. Сущность этого образа двойственна. С одной стороны, величие человеческого духа, с другой - безмерная гордыня, переоценка сил личности, которая оборачивается одиночеством. Врубель, взявший на свои хрупкие плечи бремя «демонической» темы, был сыном негероического времени. У «Демона» Врубеля больше тоски и тревоги, чем гордости и величия... »

Живописец божьей милости

В истории мировой живописи немного художников, наделенных божественным колористическим даром. Врубель занимает достойное место в этом уникальном списке. Его живописный дар выделяли со времен учебы в Академии художеств. Врубель всю жизнь углублял и усложнял свою цветовую палитру и нашел на ней новые, прежде неведомые сочетания. Сильное влияние оказали на него итальянцы: Беллини и Карпаччо, ранние византийские мозаики и древние русские фрески... »

Педагогическая деятельность Врубеля

О педагогической деятельности Врубеля почти ничего не известно, но, к счастью, до нас чудом дошел рассказ художника М.С.Мухина, который учился у М.А.Врубеля в Строгановском училище. Он раскрывает новую, неизвестную грань дарования мастера. В Строгановское училище художника пригласил его директор Н.В.Глоба, много сделавший для подъема художественно-промышленного образования в России. Итак, на переломе веков М.А.Врубель оказывается в стенах «Строгановки». Приводим рассказ М.С.Мухина...