Обзор быта средневекового человека хотелось бы начать с жилища. Выбор в его пользу было сделать несложно, так как именно жильё, дом - важнейшая составляющая мировосприятия обыденности человека во все времена. Дом относится к числу основополагающих архетипов сознания человека с самых древних времён. В нём происходят все таинства человеческой повседневной жизни, такие, как свадьба, рождение детей, смерть близких.

Наиболее ярко средневековая архитектура проявила себя в монументальном строительстве, в виде соборов, церквей и замков. Последние стали одним из символов средневековья; их внешний облик, а также внутреннее убранство наглядно свидетельствуют об обыденной жизни средневековой знати и могут быть очень полезны для исследователя повседневности.

Прежде, чем приступить к изучению жилища средневекового человека Северной Европы, необходимо дать основные черты Северного Ренессанса, так как этот процесс во многом определил архитектурный облик замков. По сути термин «Возрождение» (по отношению к процессам, происходившим в искусстве и общественной мысли Германии, Нидерландов, Бельгии) применим в некотором роде условно. Суть Возрождения, истоки которого лежали в Италии, заключалась в возврате к традициям и наследию античности. В северных же странах именно «возрождать» по большому счёту было нечего, так как и не было указанных традиций. Этот момент во многом определил специфические особенности Возрождения Германии и Голландии. Однако, разумеется, Северный Ренессанс находился под значительным итальянским влиянием.

Отто Бенеш более подробно прослеживает специфику Северного Возрождения, приводя отличия его развития в Германии и Голландии: «Одна из особенностей германской нации состоит в том, что она всегда склонна обрывать прежний ход своего развития и приступать к новому, выбрасывая при этом все свои высочайшие достижения…Отсюда - иррациональные изменения, катастрофические скачки,…отразившиеся также и в искусстве. В западных странах эти изменения протекали более равномерно. Из-за своих обширных международных связей Нидерланды воспринимали новые открытия и новые направления гораздо быстрее других стран Западной Европы». О. Бенеш. Искусство Северного Возрождения. Его связь с современными духовными и интеллектуальными движениями. М., 1973. С. 117. Здесь же отметим, что именно архитектура Нидерландов находилась не в прямой, а в косвенной зависимости от итальянских тенденций, которые проникали в неё через живопись и гравюру. Формы итальянской архитектуры своеобразно трансформировались в Голландии, перерабатывались, оставляя неизменной готические основы. Эти черты проявились как при строительстве церквей, так при внутренней и внешней отделке замков.

По своему расположению относительно ландшафта местности замки принято условно делить на два вида. Во-первых, это замки, расположенные на возвышенностях, во-вторых - так называемые низинные замки, Надо отметить, что такие замки встречаются гораздо реже, так как они были наиболее уязвимы для нападения, и по этой же причине до наших дней они практически не сохранились. Среди низинных замков выделяют замки, расположенные на воде, на холме, на равнине, в пещере. При строительстве таких зданий большое внимание приходилось уделять оборонительным сооружениям. Необходимо добавить, что встречаются замки, размещённые и на скале, такой вид замка был наиболее защищён, однако ввиду сложностей реализации такого строительства, эти замки очень редки. По-видимому, один из таких замков изображён на акварели А. Дюрера «Замок в Инсбруке». Замок находится на незначительном возвышении, окружён высокой крепостной стеной. Центральная сторожевая башня закрыта строительными лесами. Кстати сказать, эта деталь позволила искусствоведам практически точно датировать эту картину 1494 1496 гг.

Д. И. Иловайский даёт краткое и довольно типичное описание названных видов замков: «Феодальное дворянство жило, как правило, в укрепленных замках. Они строились на возвышенных, часто неприступных местах и представляли группу каменных, тесно построенных зданий, обнесенных каменной зубчатой стеной с зубчатыми башнями по углам. Вокруг стены шел глубокий ров, иногда наполненный водой; через этот ров из ворот замка опускался подъемный мост, который после проезда опять поднимался на цепях. Иногда надо было пройти еще две, три стены, каждую со рвом и подъемным мостом, прежде чем достигнуть внутреннего двора; вокруг него, в нижнем этаже, большей частью углубленном в землю, находились конюшни, кладовые, погреба, подземные тюрьмы, а над ними возвышались жилые комнаты. Это были небольшие кельи с узкими окнами; только приемные и пиршественные залы отличались простором и разными украшениями: на стенах развешивалось дорогое оружие, рогатые головы оленей, лосей и другие предметы охотничьей и военной добычи. Посреди внутреннего двора возвышалась иногда главная башня, в которой хранилась казна владельца, феодальные документы и прочие драгоценные вещи. Длинные подземные ходы, на случай опасности, вели из замка в соседнюю долину или лес. Конечно, замки мелких баронов были тесны, мрачны и представляли грубые, лишенные украшений каменные массы; а богатые феодальные владельцы строили себе обширные замки, украшали их множеством стройных башенок, колонок, арками, резными фигурами, превращая их в красивые дворцы». Функция замка стечением времени трансформировалась: если первоначально замок был укреплением и был призван только лишь защитить хозяев в случае опасности, то в последствии замок стал служить формой демонстрации могущества и богатства его обитателей. « Укреплённые замки были символом безопасности, мощи, престижа. В XI в. повсюду топорщились донжоны, преобладала функция защиты. Оставаясь хорошо защищёнными, замки стали иметь больше жилых помещений, жилые строения сооружались внутри стен». Д. И. Иловайский. История средних веков.// http://www.bibliotekar.ru/polk-8/139.htm

«Средневековый замок…со своими известными принадлежностями -- подъемными мостами, башнями и зубчатыми стенами -- создался не сразу. Ученые исследователи, посвящавшие свой труд вопросу о происхождении и развитии замковых сооружений, отметили несколько моментов в этой истории, из которых наибольший интерес представляет момент наиболее ранний: до такой степени первоначальные замки не похожи на замки последующего времени, Но при всем несходстве, существующем между ними, нетрудно найти и черты сходные, нетрудно в первоначальном замке увидеть намеки на позднейшие сооружения...

Опустошительные набеги неприятелей побуждали к построению таких укреплений, которые могли бы служить надежными убежищами. Первые замки представляли собой земляные окопы более или менее обширных размеров, окруженные рвом и увенчанные деревянным палисадом. В таком виде они походили на римские лагеря, и это сходство, конечно, не было простой случайностью; несомненно, что эти первые укрепления устраивались по образцу римских лагерей. Как в центре последнего возвышалась палатка полководца, или преторий (praetorium), так и посреди пространства, замыкавшегося замковым валом, поднималось естественное или, по большей части, искусственное земляное возвышение конической формы (la motte). Обыкновенно на этой насыпи воздвигалось деревянное строение, входная дверь которого находилась наверху насыпи. Внутри самой насыпи устраивался ход в подземелье с колодцем. Таким образом, попасть в это деревянное строение можно было только взобравшись на самую насыпь. Для удобства обитателей устраивалось что-то вроде деревянного помоста, спуска на подпорках; в случае нужды он легко разбирался, благодаря чему неприятель, желавший проникнуть в само жилище, встречал серьезное препятствие. После минования опасности разобранные части так же легко приводились в прежнее состояние.

Существенные части средневекового рыцарского замка здесь налицо, в этом неприхотливом сооружении: дом на земляной насыпи соответствует главной замковой башне, разборный спуск -- подъемному мосту, вал с палисадом -- зубчатой стене позднейшего замка. С течением времени все новые и новые опасности со стороны внешних врагов, разорительные норманнские набеги, а также новые условия жизни, вызванные развитием феодализма, способствовали как увеличению числа замковых сооружений, так и усложнению их форм…» Иванов К А. Многоликое средневековье. Средневековый замок и его обитатели.// http://www.bibliotekar.ru/polk-9/2.htm Далее Иванов довольно подробно описывает подъезд к замку, в частности - устройство подъёмного моста для переправы через ров, окружавший замок. Эти мосты находились между двумя башнями и поднимались и опускались при помощи цепей или канатов. «Над воротами в стене, соединяющей обе недавно названные башни, были проделаны продолговатые отверстия; они направлялись сверху вниз. В каждое из них продевалось по одной балке. С внутренней стороны, то есть с замкового двора, эти балки соединялись поперечной перекладиной, и здесь же от конца одной из балок спускалась железная цепь. К противоположным концам балок, выходившим наружу, прикреплялись две цепи (по одной к каждой балке), а нижние концы этих цепей соединялись с углами моста. При таком устройстве стоит только, войдя в ворота, потянуть вниз спускающуюся там цепь, как наружные концы балок начнут подниматься и потянут за собой мост, который после поднятия превратится как бы в перегородку, заслоняющую ворота. Но, конечно, мост не был единственной защитой ворот. Последние запирались, и притом весьма основательно. Если бы мы подошли к ним в такое неудобное время, нам пришлось бы оповестить о своем приходе привратника, помещающегося здесь же неподалеку. Для этого пришлось бы или протрубить в рог, или ударить колотушкой в металлическую доску, или постучать особым кольцом, с этой целью приделанным к воротам». Там же. Глава из книги Вернер Meyer, Erich Lessing. Deutsche Ritter - Deutsche Burgen в переводе Натальи Метелевой даёт ценные дополнения к этой информации: мост «поддерживает одна или несколько опор. В то время как внешняя часть моста закреплена, последний отрезок подвижен. Это так называемый подъемный мост. Он устроен так, что его пластина может поворачиваться вокруг оси, закрепленной у основания ворот, разрывая мост и закрывая ворота. Для приведения в движение подъемного моста служат устройства, как на самих воротах, так и с их внутренней стороны. Мост поднимается вручную, на канатах или цепях, идущих через блоки в шлицах стены. Для облегчения работы могут применяться противовесы. Цепь может через блоки идти на ворот, находящийся в помещении над воротами. Этот ворот может быть горизонтальным и вращаться рукоятью, или вертикальным, и приводиться в движение с помощью горизонтально продетых сквозь него балок. Другой способ подъема моста - это рычаг. Через шлицы в стене продеты качающиеся балки, внешний конец которых цепями соединяется с передним концом пластины моста, а на заднем внутри ворот крепятся противовесы. Эта конструкция облегчает быстрый подъем моста. И, наконец, пластина моста может быть устроена по принципу коромысла. Внешняя часть пластины, поворачиваясь вокруг оси у основания ворот, закрывает проход, а внутренняя, на которой уже возможно находятся нападающие, уходит вниз в т.н. волчью яму, невидимую, пока мост опущен. Такой мост называют опрокидывающимся (Kippbrьcke) или качающимся (Wippbrьcke). Для входа при закрытых главных воротах служит расположенная сбоку от ворот калитка, к которой порой ведет отдельный подъемный трап. Как наиболее уязвимое место замка, ворота запирают и защищают и другие устройства. В первую очередь это створки ворот, крепко сколоченные из двух слоев досок и для защиты от поджога обитые снаружи железом. Чаще всего ворота двустворчатые, при этом в одной из створок есть маленькая дверь, через которую, согнувшись, может пройти один человек. Кроме замков и железных засовов, ворота запирает и поперечная балка. Она находиться в прорезанном в стене ворот канале и задвигается в находящееся в противоположной стене углубление. Поперечная балка может также заводиться в крюкообразные прорези в стенах. Она повышает стабильность ворот и не дает высадить их. Далее ворота защищает опускающаяся решетка: приспособление, известное уже римлянам. В Средние Века оно впервые встречается в замках крестоносцев и с этого времени распространяется в Европе. Решетка чаще всего деревянная, с окованными нижними концами. Она может быть и железной, из стальных четырехгранных прутьев, соединенных железными полосами. Опускающаяся решетка может либо висеть снаружи, перемещаясь в пазах по сторонам ворот, либо позади створок ворот, проходя сквозь прорезь в потолке, либо находиться в середине, отсекая переднюю часть портала. Она висит на канатах или цепях, которые в случае необходимости могут быть обрублены, и быстро опускается силой собственного веса. Нижний этаж здания ворот (или надворотной башни), портал, может иметь по сторонам прорези и бойницы для лучников и арбалетчиков. Обычно он сводчатый, при этом в вершине свода находиться вертикальное отверстие, служащее для поражения противника сверху, а также для связи между часовыми внизу и на верхнем этаже. Здесь несет вахту стража, охраняющая подъемный мост, спрашивающая у прибывающих имя и цель визита, поднимающая мост при нападении и, если для этого слишком поздно, поливающая нападающих через смоляной нос (Pechnase). В средневековой Германии перед центром, или ядром замка (Kernburg), чаще всего находится передний замок - форбург (Vorburg), который не только служит хозяйственным двором, но и представляет собой существенную преграду для врага. В замках такого типа редко встречается внешнее укрепление "барбакан" (Barbakan), распространенное в Западной и Восточной Европе. Барбакан представляет собой окруженный стеной с галереей (Wehrgang) двор перед воротами, порой с угловыми башнями или эркерами. В этой форме барбакан наиболее часто встречается перед городскими воротами. Реже он встречается как стоящее отдельно перед воротами, окруженное собственным рвом, оборонительное сооружение, через которое под углом идет вход в замок. И с замком, и с лежащей перед ним местностью он соединяется подъемным мостом». Meyer, Erich Lessing. Deutsche Ritter - Deutsche Burgen.Mьnchen, 1976, перевод Н. Метелевой.// http://meteleva.ucoz.ru/blog/2009-01-25-3 Здесь же упоминается, что после первых крестовых походов было принято удваивать окружающую замок стену. А вдоль дороги, ведущей к замку находились дома людей, выполнявших те или иные функции в замке. По всей видимости именно эти дома можно увидеть на уже упоминавшейся акварели Дюрера «Замок в Инсбруке». Так же у ворот помещался привратник. И мост и привратник - не единственные защитники входа в замок.

Теперь суммируем всё перечисленное. Итак, замок окружает наружная крепостная стена, в которой находилось около десяти бастионов. Сразу за главным входом иногда помещался барбакан, окружённый деревянным частоколом. Затем следовал ров с водой и дамба. Под сводами ворот в особом отверстии находился механизм, приводивший в движение почти мгновенно опускающуюся решётку. Во внутреннем дворе находилось целое селение: здесь были и капелла (могла помещаться и в жилом здании), и бассейн с водой, и кузница, и мельница. Остановимся чуть подробнее на перечисленных элементах инфраструктуры замка.

Капелла. Без неё обойтись было невозможно в силу того, что принимая рыцарское посвящение, человек давал обет ежедневно посещать богослужение. Так же капелла была необходима и на случай осады замка; её наличие исключало возможность для обитателей замка быть отрезанными от церкви, от утешения и надежд, получаемых при молитве. Капеллан (замковый священник) нередко выполнял функции секретаря, а также являлся наставником в делах веры для молодёжи. Капелла могла представлять просто нишу в стене, где стоял алтарь. Ниша в свою очередь могла быть и высеченной в стене, и выступать наружу. Н. Метелева объясняет это тем, что жители замка надеялись получить Божью помощь в самом уязвимом месте замка. «Отдельно стоящие замковые капеллы чаще всего были простыми прямоугольными или квадратными зальными постройками с полукруглой апсидой. Порой встречаются круглые, восьмигранные или крестообразные постройки. Капеллы, связанные с жилыми постройками, часто имеют хоры для господ. Разделение молящихся по рангу и положению лежало предположительно и в идее двухэтажных капелл, где отверстие в своде нижнего помещения служило коммуникации с верхним. Капеллы такого рода были построены преимущественно в замках высокой знати, имеющих характер резиденции. Порой этажи соединяла также и лестница. К обстановке замковой капеллы принадлежали небольшой алтарь и простые скамьи, как правило были также настенные фрески, изображающие библейские стены или легенду патрона. Хорошие примеры сохранились прежде всего в Южном Тироле. Порой капелла выполняла также роль гробницы для живущего в замке рода. Могла она также быть убежищем» Там же..

Бассейн с водой. Для замка было очень важно иметь достаточный запас воды на случай осады. Поэтому центральную башню - донжон - старались строить на месте родника, часто она находилась на расстоянии от остальных построек замка. В других случаях делались глубокие колодцы, причём техническая сложность и высокая стоимость таких работ не становилась препятствием. Бассейны служили своего рода хранилищами воды. В тех же местностях, где найти родник было сложно, питьевой запас обеспечивали с помощью грунтовых и дождевых вод. Для этой цели устраивались специальные цистерны, вода, собиравшаяся в них, фильтровалась через гравий.

О внутреннем убранстве замков можно судить и на основе живописных произведений, и на основе информации сохранившихся документов. Одна характерная черта, присущая живописцам Северного Возрождения, очень на руку исследователю повседневной жизни средневекового человека. Речь идёт о том, что сюжеты картин могли быть взяты из какой угодно исторической эпохи (в основном, конечно, преобладают сюжеты библейские), но действие переносилось в современный художнику мир. Предметы, окружающие тот или иной библейский персонаж не аутентичны, они выглядят так, как современные художнику. То есть та же дева Мария с младенцем Христом вполне могла находиться в покоях замка. В обстановке таких же покоев Волхвы поклоняются Христу, всевозможные святые так же изображались в современных художнику одеждах. Возможно, это объясняется тем, что считалось, что святые всегда рядом, незримо присутствуют в жизни людей, следовательно, и одеты они были так же. Поэтому при внимательном рассмотрении полотен голландских и немецких мастеров, и, разумеется, при помощи специальной литературы можно составить достаточно полное представление о внутреннем убранстве средневекового замка.

Жилое здание замка - палас (la grand" salle, der Saal) - располагалось в верхних этажах, втором или даже третьем. Такое устройство паласа встречалось чаще всего, и лишь в богатых княжеских замках палас представлял собой отдельное здание, на верхнем этаже которого располагался так называемый рыцарский зал (кстати, в те времена термин «рыцарский зал» не употреблялся и был введён только в XIX веке как романтический изыск. В тех же княжеских замках залу предшествовала галерея с большим количеством окон. Благодаря этому такие галереи получили название светлых. Однако с началом малого ледникового периода, принёсшего значительные изменения климата в сторону понижения температуры, большие окна в залах и галереях или уменьшали в размерах или вовсе замуровывали. К началу позднего средневековья окна стали появляться и в наружных крепостных стенах, это было связано с изменением системы обороны замка: перед замком стали возводиться земляные укрепления, которые и приняли на себя основные оборонительные функции.

В раннем средневековье окна закрывались деревянными ставнями. Это наглядно иллюстрирует картина голландского художника Роберта Кампена «Благовещение». Здесь можно увидеть, что окна закрыты чем-то непрозрачным, скорее всего, это или пергамент или очень мутное стекло; на петлях же, прикреплённых к рамам находятся деревянные ставни. Очень похожее окно есть и на другой работе этого же художника «Мадонна с младенцем». Такие же ставни из досок, скреплённых между собой гвоздями с полукруглыми шляпками. На одной из ставень чётко виден замок. Не смотря на то, что окно явно находится на верхнем этаже, художник не опустил такую деталь, что ещё раз свидетельствует о постоянной заботе хозяев замков о безопасности.

Позже для остекления окон стало применяться так называемое «лесное стекло», представлявшее собой круглые шайбы, довольно мутные и слабо пропускавшие свет. Характерная особенность этих стёкол в том, что у основания они утолщались, что объясняется спецификой их изготовления. Листовое стекло было ещё неизвестно, и поэтому стекольные мастера сначала выдували цилиндры, которые потом сплющивались (часто неравномерно) и принимали форму шайб. А строители в свою очередь предпочитали устанавливать стёкла там образом, чтоб утолщённый сегмент оказывался у основания окна. Лесное стекло (waldglas) получило своё название потому, что в его состав входила древесная смола - поташ; им заменяли соду, секрет приготовления которой венецианцы хранили в строгом секрете. Германский монах Теофил в своем знаменитом «Трактате о различных ремеслах» писал, что в Х--XI вв. немецкие стеклоделы варили стекло из двух частей буковой золы и одной части хорошо промытого песка, а в XII в. использовали золу папоротника. По материалам сайта http://biseropletenie.com/sposobipr/5.html Из-за высокого уровня содержания окислов железа, употреблявшихся в производстве, стекло получалось необычного зеленоватого цвета. Однако даже такое стекло мог позволить себе не каждый хозяин замка, настолько оно было дорого. Поэтому чаще всего оконные проёмы были заделаны пергаментом, кожаными полотнами; щели же затыкались мхом или соломой. Соломой же в замках раннего средневековья покрывался и пол. Когда настил приходил в негодность по причине того, что на него бросали кости, проливали пиво и плевали, солому заменяли свежей.

Освещение в замке в целом было довольно скудным, парафиновых свечей ещё, разумеется, не существовало, поэтому в основном использовались свечи из бараньего жира или жира, полученного из коровьих почек. Восковые свечи были дороги и использовались лишь в том случае, если у хозяина замка имелась в наличии собственная пасека. Фитиль восковых свечей делался из тростника, для снимания нагара пользовались особыми ножницами.

В связи с использованием свечей стали появляться канделябры различных форм и размеров. Пример таких канделябров можно увидеть на упоминавшейся уже картине Роберта Кампена «Благовещение». Они крепятся на портале камина и не очень затейливы на вид, изготовлены из тёмного, или, вероятно, потемневшего от гари металла. На столе, за которым сидят дева Мария и архангел Михаил, находится бронзовый подсвечник. Также были и стенные подсвечники, которые легко поворачивались и могли быть придвинуты к самой стене. Ещё пример подсвечников можно видеть на картине Яна де Бира «Успение Богородицы». Один из них - изогнутой формы - также крепится на портале камина; другой представляет собой чашу. На картине Кампена «Мадонна с младенцем в интерьере?» (мой перевод..) подсвечник тоже расположен на камине, что позволяет сделать вывод о распространенности….. Однако здесь важно заметить, что изображая на картинах те или иные предметы живописцы не сколько имели целью бытописание, сколько зашифровывали в этих предметах различные знаки и символы. Так, например, лейтмотив всех полотен с изображением Мадонны - ваза с лилией, что символизирует чистоту девы Марии. Те же упомянутые свечи в подсвечниках обозначали Христа и его благодать. А семирожковый подсвечник, использовался для представления Святого Духа и семи его даров: мудрости, разума, проницательности, твердости, знания, набожности и страха.

Затем стали появляться люстры, сначала они были довольно просты, но впоследствии их стали делать из оленьих рогов и украшать различными фигурками. Пример довольно искусно изготовленной люстре мы видим на известной картине Яна Ван Эйка «Портрет четы Арнольфини». Она сделана из жёлтого металла, состоит из семи рожков, на каждый из которых украшен растительным орнаментом.

Как уже говорилось, в ранний период средних веков полы в замках застилались соломой или же вовсе были земляными. Однако в дальнейшем феодалы, уделяя всё более внимания удобству и комфорту, стали предпочитать полы, выложенные разноцветными плитами. Часто эти плиты были просто двух контрастных цветов, располагавшиеся в шахматном порядке. Такие полы можно увидеть практически на каждой картине, действующую лица которой находятся в замковом помещении или в церкви. Так, например, на полотне Ван Эйка «Мадонна канцлера Ролана» пол выложен не только квадратными плитками, но ещё и украшен повторяющимся орнаментом. Так же богато отделан пол и на картине того же автора «Мадонна каноника Ван дер Пале»; на упоминавшейся выше картине Кампена плитка в виде некрупных ромбов выложена в шахматном порядке.

Над залом обычно располагалась спальня хозяина и членов его семьи, под крышей располагалась прислуга. Как отмечается в статье A.Schlunk, R.Giersch. Die Ritter: Geschichte - Kultur - Alltagsleben, помещения для прислуги не имели отопления вплоть до нового времени. Эти помещения, а так же дальние углы замка отапливались железными корзинами с раскалёнными углями, дававшими, как нетрудно догадаться очень мало тепла. В главном зале, а также в хозяйской спальне имелся камин; собственно, все, отапливаемые помещения - комнаты -келмнаты (kemenaten),(по латыни - отапливаемые камином, печью). «Это целое сооружение. Помещается он между двумя окнами. Основанием его внешней части служат прямые колонны почти в человеческий рост; над ними выдается довольно далеко вперед каменный колпак, постепенно суживающийся по мере приближения к потолку. Колпак расписан изображениями на сюжеты рыцарской поэзии» Иванов К. А. Многоликое средневековье. М., 1996. С. 43.. Действительно - Кампен изображает сцену Благовещения на фоне камина, высота которого как минимум в человеческий рост. Камин в зале часто комбинировался с кафельной плитой. Кафельные плиты, существовавшие уже с XII в., делались из простой глины. Они лучше удерживали и распределяли тепло и одновременно были не столь пожароопасны. Вскоре их стали облицовывать кафелем из обожженной глины, увеличивающем площадь поверхности и лучше сохранявшем тепло. Позднее кафель стали покрывать глазурью и украшать различными рисунками.

Как уже говорилось, верхний этаж жилой башни занимала спальня хозяев, куда можно было попасть по винтовой лестнице. Освещение здесь, как и везде довольно скудное - лесное стекло очень мутно и плохо пропускает свет. В спальне так же имеется камин, помещающийся в простенке между двух окон, но, камин как правило меньших размеров, нежели в большой зале. Стены были закрыты коврами или гобеленами, защищавшими от холода. Ковры так же находились и на полу. Первоначально они привозились в Европу участниками крестовых походов. В последствии после открытия в Испании техники производства гобеленов, ковры стали широко использоваться в интерьерах замков и зажиточных домов. Их загибали на углах с одной стены на другую, иногда подворачивали, чтобы не обрезать. В некоторых случаях гобелены разделяли большие залы на отдельные комнаты. На работе Ван Эйка «Мадонна каноника Ван дер Пале» мы видим один из таких ковров, а точнее - ковровую дорожку. Если судить по узору, она явно имеет восточное происхождение.

Основным предметом в спальне, конечно же, была кровать. Различные кровати можно увидеть на работах голландских и немецких живописцев. На картине Михаэля Пахера « Рождение Богоматери» изображена одна из них. Она украшена не богато, но всё же имеет балдахин, кисти по краям верхней рамы. Кстати сказать, что балдахины помимо эстетической функции имели ещё и утилитарное значение: они были призваны оберегать спящего от падения с потолка клопов. Однако это не сильно помогало, так как в складках балдахина клопов было ещё больше. Ещё одна кровать - на работе Босха «Смерть и купец». По названию картины ясно, что данное ложе находилось в доме купца, и поэтому гораздо более простое, чем оно могло быть в замке аристократа. Однако принцип тот же - рама и балдахин. Пример более богато декорированной кровати есть на картине Ван Эйка «Портрет четы Арнольфини». Не смотря на то, что здесь изображён только фрагмент ложа, отчётливо видны пышные складки богатого балдахина. Почти на всех картинах видно, что кровать стояла изголовьем к стене. К. А. Иванов уточняет внешний вид кровати: Высоко поднимаются шитые шелками подушки. Занавесы, передвигающиеся на железных прутьях, совершенно отдернуты. Резко выделяется богатое горностаевое одеяло. С обеих сторон у самой постели брошены на каменном узорчатом полу звериные шкуры». Иванов К. А. Многоликое средневековье. М., 1996. С.45.

В спальне обязательно присутствовали или канделябры или люстра. Люстра хорошо видна на только что упомянутой картине ван Эйка, а также на «Благовещении» Рогира ван дер Вейдена. Но так как люстра была довольно дорогим предметом обихода, во многих аристократичесиких семьях для освещения использовали канделябры. Канделябры часто изображались художниками, в основном на полотнах, посвящённых деве Марии, так как канделябр с семью свечами символизирует семь даров Святого Духа. Так же были распространены канделябры с одной свечой. В каждой жилой комнате имелись скамьи с подушками для сидения, преимущественно красного цвета. Их можно увидеть и на «Благовещении» Кампена, и на картине с тем же названием Рогира Ван дер Вейдена, на «Портрете четы Арнольфини» и на многих других.

В спальнях зажиточных домовладельцев, купцов и аристократов помимо кровати часто находился небольшой шкафчик с выдвижными ящиками наподобие современного комода («Благовещение» Рогира ван дер Вейдена). Ящики украшались резьбой и служили для хранения драгоценностей.

Ещё один предмет роскоши - зеркало. Зеркала были маленьких размеров, чащё всего круглые и выпуклые. Они были вставлены либо в декорированную рамку (на «Портрете Арнольфиини» рамка украшена изображениями страстей Христовых), либо в обычную деревянную рамку без украшений.

Ле Гофф даёт такое описание: «Мебели было немного. Столы обычно были разборными, и после трапезы их убирали. Постоянную мебель составлял сундук, или ларь, куда складывали одежду или посуду. Поскольку жизнь сеньоров была бродячей, нужно было иметь возможность легко уносить багаж. Жуанвиль, отправляясь в крестовый поход, обременял себя лишь драгоценностями и реликвиями. Другим функциональным предметом роскоши были ковры; их вешали как ширмы, и они образовывали комнаты. Ковры возили из замка в замок; они напоминали воинственному народу его излюбленное жилище -- палатку». Жак ле Гофф. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992. С. 125. Действительно, сундук составлял неотъемлемую часть интерьера как богатого замка, так и жилища просто горожанина или вовсе крестьянина. Об этом свидетельствуют многочисленные изображения сундука на полотнах разных художников. Так на картине Босха «Смерть и купец» на переднем плане находится довольно простой сундук на невысоких ножках. Так же изображения сундуков есть и на работе Михаэля Пахера «Рождение Богородицы». В период раннего средневековья навыки, используемые мастерами-столярами Египта, были утеряны. В те времена были распространены сундуки, грубо выдолбленные в стволе дерева. Их оснащали крышкой и укрепляли железными ободками, предотвращая дерево от раскола. Другая разновидность сундуков - сундуки из грубых досок, образцы которых сохранились в старинных европейских церквях до наших дней. Конструкция сундуков более позднего средневековья сходна с конструкцией античных сундуков. На юге (в Альпах) сундуки изготавливались из ели; на севере (на немецких, английских, скандинавских территориях) - чаще из дуба. Наряду с простыми сундуками-скамьями в церквах использовали более высокие сундуки с короткими ножками и дверками. Это уже переходная форма к шкафу. Шкаф периода готики собственно и является просто перевернутым на бок сундуком. В тот же период встречается уже немало сундуков с рамками и филенками. Декор средневековых сундуков, подражает архитектурным формам готики. Широко применяется резьба по дереву, чему способствует использование твердых пород древесины. На юге же применялись прежде всего полутвердые породы древесины, а потому распространен неглубокий резной орнамент с многочисленными растительными элементами, листвой, завитками, лентами, часто в натуралистическом изображении. Эта «неглубокая резьба имела определенную окраску, главным образом в мебели альпийских стран. Чаще всего используются красный и зеленый цвета. Выполненная по этой технологии внутренняя обстановка известна под названием "тирольская плотницкая готика" (Tiroler Zimmergotik). С развитием культуры быта возрастает число находящихся в употреблении типов мебели, однако сундук остается одним из основных предметов мебели, выполняя роль шкафа и скамьи, постепенно трансформируясь в другие предметы мебели, такие как буфет, креденцу или дрессуар (dressoir)». http://www.redwoodmaster.ru/catalog/trunk.html Также сундук накрывали сукном и он мог служить письменным столом, что видно на картине «Святой Иероним» ван Эйка.

Капитулярий о поместьях приводит подробный список предметов обихода, которые должны иметься в замке. «В покоях каждого поместья иметь постельные покрывала, перины, подушки, простыни, столовые скатерти, ковры на лавки, посуду медную, оловянную, железную и деревянную, таганы, цепи, крючья, струги, топоры, то есть колуны, свёрла то есть буравы, ножи и всякую утварь, чтобы не было надобности где-либо просить её или занимать» Капитулярий о поместьях. История средних веков. Хрестоматия. М., 1969. С. 73.

Добавим ещё несколько слов об изготовлении мебели. «Мебельное искусство средневековой Европы почти не унаследовало античных традиций. Оно развивалось самостоятельным путём. В раннее средневековье распространились сундуки, табуреты (представлявшие собой обрубки стволов деревьев), а также столы (в виде досок, покоящихся на козлах), довольно высокие, что определялось обычаем сидеть на табурете во время трапезы или письма. В романский период стали использоваться табуреты на трёх опорах, кресла с высокой спинкой, шкафы, кровати (типа сундука, лишённого крышки), столы с опорами в виде вертикальных плоскостей. Выполненная способом ящичной вязки из рубленных топором досок или ошкуренных жердей, романская мебель отличалась лаконизмом массивных форм (нередко украшенных резным геометрическим, растительным или ленточным орнаментом), глухой нерасчленённостью объёма. В дальнейшем с изобретением заново двуручной пилы (дававшей возможность получать тонкие доски), а также распространением рамно-филёнчатой каркасной конструкции (как бы перекликавшейся со структурой готических архитектурных сооружений) появилась более лёгкая и прочная мебель». http://www.vibormebely.ru/mebsrednvek.html

Что касается санитарии в замке и вообще в средние века в целом, то мнения по этому поводу существуют абсолютно полярные. Приведём две противоположные точки зрения. По мнению авторов статьи Die Ritter: Geschichte - Kultur - Alltagsleben, гигиена в средневековье была поставлена на должном уровне. «Санитария, водоснабжение и личная гигиена были в замках тесно связаны. Там, где воду приходилось с трудом доставать из колодцев, брать из цистерн или доставлять за несколько километров, экономное ее расходование было первейшим заветом. Важнее личной гигиены был тогда уход за животными, прежде всего дорогими конями. Поэтому нет ничего удивительного в том, что горожане и сельские жители морщили носы в присутствии обитателей замков. Еще в 16 в. хроника обосновывала переселение знати из замков аргументом: "Дабы нам было где мыться". Поскольку тогдашние городские бани не ограничивались уходом за телом, но включали в свой репертуар и услуги современного "массажного салона", трудно сказать с уверенностью, что искали рыцари на самом деле. Если же следовать средневековым романам и эпосам, то личная гигиена имела обладала высокой ценностью. Запыленный после долгой скачки Парцифаль принимает ванну, опекаемый купальными прислужницами. Мелеганц (в одноименном романе артуровского цикла, 1160-80) застает вовсе не возмущающуюся этим хозяйку замка в купальной бадье, кстати находящейся перед замком под липой. Эпический герой Битерольф устраивает совместные купания "86 или более", а один раз сразу 500 витязей - в бадье, установленной в зале. В шванке "Голый посол" протагонист был направлен со своей новостью в купальню. Логично предположив, что хозяин замка моется там, посол раздевается догола и входит в помещение, но обнаруживает там всю рыцарскую семью со служанками - к тому же одетых. Они удалились в теплую баню лишь из-за холодной погоды. И уж совсем не шуткой является история, как в 1045 г. несколько персон, в том числе епископ Вюрцбурга, умерли в купальной бадье замка Персенбург (Persenbeug) после того, как рухнул потолок купальни.

Купальни и бани конечно были типичной принадлежностью замков высокой знати и находились как правило на первом этаже паласа или жилой башни, так как требовали большого количества воды. В замках простых рыцарей наоборот они обнаруживаются редко, да и то лишь на пороге Нового времени. Мыло, пусть даже и плохого качества, было обязательной принадлежностью, дорогое мыло научились варить уже в эпоху крестовых походов. Различные щетки, в том числе зубные, чистки для ногтей и ушей также относились к обязательному снаряжению и их существование прослеживается по источникам в отдельных замках. Маленькие зеркала были известны, но относились к предметам роскоши, так как их умели делать лишь в Венеции. Некоторые, преимущественно знатные дамы, носили парики, красили волосы или завивали их». A.Schlunk, R.Giersch. Die Ritter: Geschichte - Kultur - Alltagsleben. Stutgart, 2003. Быт средневекового замка.(Конспективный перевод главы из книги Н.Метелевой). Таим образом, согласно этой точке зрения санитария и гигиена в средние века имели место и были поставлены на определённый уровень (разумеется, соответствующий эпохе).

Исследователи, придерживающиеся противоположной точки зрения, описывают средневековую Европу как огромную зловонную выгребную яму. Вот что сказано у Absentis по поводу санитарии: «Фраза «обвиняемый, как известно, принимал ванны... являлась обычной в отчетах Инквизиции». Купание стало трактоваться, как инструмент дьявола для обольщения христиан. Напуганная Европа к 1500 году перестанет мыться вовсе. Все бани, ненадолго вернувшиеся в Европу во времена крестовых походов, будут снова закрыты: «В том, что касается мытья в бане и чистоплотности, Запад в XV--XVII вв. познал фантастических масштабов регресс…Античный мир возвел гигиенические процедуры в одно из главных удовольствий, достаточно вспомнить знаменитые римские термы. До победы христианства только в одном Риме действовало более тысячи бань. То, что христиане первым делом, придя к власти, закрыли все бани, общеизвестно, но объяснения этому действу я нигде не видел. Тем не менее причина, вполне возможно, лежит на поверхности. Христиан всегда раздражали ритуальные омовения конкурирующих религий - иудаизма и, позже, ислама. Еще Апостольскими Правилами христианам запрещалось мыться в одной бане с евреем…Христианство выкорчевало из памяти народа даже мысли о банях и ваннах. Столетия спустя, крестоносцы, ворвавшиеся на Ближний Восток, поразили арабов своей дикостью и грязью. Но франки (крестоносцы), столкнувшись с таким забытым благом цивилизации, как бани Востока, оценили их по достоинству и даже попытались вернуть в XIII веке этот институт в Европу. Безуспешно, конечно, - во времена вскоре наступившей Реформации усилиями церковных и светских властей бани в Европе вновь были надолго искоренены как очаги разврата и духовной заразы. Наглядное представление о гигиене средних веков, волне адекватное реальности, можно получить, посмотрев фильм «13-ый воин», где лоханка, в которой умывается и куда сморкается и плюется один, переходит по кругу. Пару лет назад англоязычную часть интернета обошла статья «Жизнь в 1500-х годах» («Life in the 1500"s», тут же названная христианами «антикатолической ложью»), в которой рассматривалась этимология различных поговорок. Авторы утверждали, что именно такие грязные лоханки спровоцировали живую и поныне идиому «не выплеснуть с водой ребёнка». Действительно - в грязной воде можно было и не заметить. Но в реальности и такие лоханки были большой редкостью. В те смутные времена уход за телом считался грехом. Христианские проповедники призывали ходить буквально в рванье и никогда не мыться, так как именно таким образом можно было достичь духовного очищения. Мыться нельзя было еще и потому, что так можно было смыть с себя святую воду, к которой прикоснулся при крещении. В итоге люди не мылись годами или не знали воды вообще. Грязь и вши считались особыми признаками святости. Монахи и монашки подавали остальным христианам соответствующий пример служения Господу: «По-видимому, монахини появились раньше, чем монахи: не позднее середины III столетия. Некоторые из них замуровывали себя в гробницах. На чистоту смотрели с отвращением. Вшей называли «Божьими жемчужинами» и считали признаком святости. Святые, как мужского, так и женского пола, обычно кичились тем, что вода никогда не касалась их ног, за исключением тех случаев, когда им приходилось переходить вброд реки». (Бертран Рассел)» http://absentis.front.ru/abs/lsd_01_preface.htm Ещё несколько слов на тему уже именно санитарии. Если немецкие авторы деликатно обходят её стороной и лишь упоминают о существовании в каждом замке эркеров-нужников, то Absentis со свойственным ему сарказмом весьма пространно описывает положение дел: «С приходом христианства будущие поколения европейцев забыли о туалетах со смывом на полторы тысячи лет, повернувшись лицом к ночным вазам. Роль забытой канализации выполняли канавки на улицах, где струились зловонные ручьи помоев. Забывшие об античных благах цивилизации люди справляли теперь нужду где придется. Например, на парадной лестнице дворца или замка. Французский королевский двор периодически переезжал из замка в замок из-за того, что в старом буквально нечем было дышать. Ночные горшки стояли под кроватями дни и ночи напролет. К мытью тела тогдашний люд относился подозрительно: нагота - грех, да и холодно - простудиться можно. Горячая же ванна нереальна - дровишки стоили уж очень дорого, основному потребителю - Святой Инквизиции - и то с трудом хватало, иногда любимое сожжение приходилось заменять четвертованием, а позже - колесованием». http://www.asher.ru/library/human/history/europe1.html «Из-за постоянной грязи почти все члены думы ходят в думу в деревянных башмаках, и когда сидят в зале совета, деревянные башмаки стоят за дверью. Глядя на них, можно отлично сосчитать, сколько человек явилось на заседание…» Книга для чтения по истории Средних веков. Ч. 2./ Под ред. С.Д. Сказкина. - М., 1951. Цит. по http://www.asher.ru/library/human/history/europe1.html Добавлю, что гигиена возродилась на очень короткий срок: бани и ванны как атрибут роскоши лишь ненадолго вернулись в Европу после первых походов крестоносцев. И в любом случае в полной мере они были доступны лишь знатным обитателям замков.

Конечно, по общепринятой традиции следует воздерживаться от подобных категоричных суждений. Но при этом определённая часть медиевистов считает средневековье эпохой экстремальных условий жизни, и в этом случае описанное выше положение с гигиеной и санитарией в средние века вполне могло иметь место.

В завершение следует добавить, что замок в целом был не просто жилищем отдельной знатной семьи, он являлся и своего рода социальной ячейкой. «Общество… замка объединяло молодых сыновей вассалов, посланных туда, чтобы служить сеньору, учиться воинскому искусству с сеньориальной дворней, а также с теми, кто удовлетворял господские потребности в увеселениях и служил для поддержания определённого феодального престижа, с теми, кто представлял собой мир развлечений. Обязанные воспевать достоинства тех, кто их нанял, находясь в зависимости от денег и милостей своих хозяев, они чаще всего стремились в свою очередь стать сеньорами, причем иногда им удавалось осуществить эту надежду -- таков был случай Миннезингера, ставшего рыцарем и получившего герб (известный Гейдельбергский манускрипт, чьи миниатюры изображают Миннезингеров и их гербы, свидетельствует об этом возвышении за счет благородного искусства лирической поэзии).» Жак ле Гофф. Цивилизация средневекового Запада. М., 1996.С.290-291.

Деревни, принадлежавшие хозяину замка, как правило, располагались у подножия холма, на котором стоял сам замок. Общий вид деревни хорошо даёт К. А. Иванов: «Большей частью эти постройки невелики и сильно пострадали от времени и непогод. У каждой семьи - жилище, сарай для складывания сена и житница для зерна; часть жилища отведена для скотины. Все это ограждено плетнем, но таким жалким и тщедушным, что при виде его как-то невольно поражаешься той резкой противоположностью, которую представляют жилище господина и жилища его людей. Кажется» достаточно пронестись нескольким сильным порывам ветра, и все будет снесено и разбросано. Владельцы деревень запрещали их обитателям окружать свои жилища рвами и окружать их частоколами, как будто для того, чтобы еще более подчеркнуть этим их беспомощность и беззащитность. Но запрещения эти ложились всей тяжестью только на самых недостаточных: как только удавалось зажиточному крестьянину получать некоторые льготы от своего владельца, он уже становился в лучшие условия. Вот почему среди низеньких, запущенных хижин попадаются прочнее и лучше построенные домики, с просторными дворами, крепкими оградами, тяжелыми засовами». К. А. Иванов. Многоликое средневековье.// Этот адрес e-mail защищен от спам-ботов. Чтобы увидеть его, у Вас должен быть включен Java-Script

Крестьянский быт и в частности жилище почти постоянно присутствуют на полотнах мастеров Северного Ренессанса. Самым важным из изобразительных источников по крестьянскому быту, пожалуй, можно назвать Питера Брейгеля (недаром его прозвище - Мужицкий) и в некоторой степени Иеронима Босха. Так, например, для Брейгеля главным натурщиком стал простой народ - ремесленники, торговцы, крестьяне. Вся народная масса очень динамична и находится в постоянном движении. Принято характеризовать это художника как крестьянского, но на самом деле нельзя упускать из виду несомненную сложность творчества мастера. Большим подспорьем для исследователя повседневности служат такие его работы как «Перепись в Вифлееме», «Избиение младенцев». Как уже говорилось выше, эти библейские сюжеты помещены художником в современную ему обстановку средневековой деревни или города. По этим картинам, а также по работам других голландских и немецких мастеров можно получить представление о внешнем виде крестьянского жилища.

На картине Босха «Блудный сын» по всей видимости изображён типичный крестьянский дом. Он имеет два этажа; бедность его обитателей очевидна: одна из ставней повисла на одной петле, крыша прохудилась, окна затянуты рваным бычьим пузырём. Рядом с домом находится загон для скота. Целая деревенская улица изображена на картине «Крестьянский танец» Брейгеля. Также художник разместил сюжет о поклонении Волхов на фоне двухэтажного крестьянского дома. На этой работе отчётливо видны детали деревенского жилища, и особенно его ужасающая бедность. По этим работам видно, что крестьянские дома в основном имели два этажа. Часто дома в плане имели прямоугольную форму, вход в дом, расположенный с узкой стороны, был защищён навесом крыши, опирающимся на столбы. Такой навес можно увидеть на картине Брейгеля «Поклонение волхвов». Надо сказать, что такой тип постройки очень архаичен и сложился ещё в эпоху неолита. Впоследствии вход с узкой части переместился на боковую сторону дома. Эти навесы были распространены как в Нидерландах, так и в Средней и Южной Германии, в специальной литературе такой тип дома принято обозначать термином форхалленхауз, т.е «дом с навесом». На севере Германии основными стали две формы дома - нижненемецкий и фризский.

В Нидерландах и в Германии большое распространение получил так называемый дом-стойло. Его основной признак - объединение под хозяйственных и жилых помещений под одной крышей в постройке, разделённой двумя радами столбов на три части. В центре имелся открытый очаг. С развитием сельского хозяйства центральный проход стал расширятся и использовался как обширное гумно. Это превращение связано по всей видимости с тем, что большая влажность воздуха, частые дожди и туманы затрудняли обмолот зерна в открытом помещении. Большие дома, объединяющие под одной крышей жилую часть, хлев и гумно встречаются уже с XIII века, но широкое распространение они получили с XVI в. Крыша такого дома была очень крутая и высокая, четырёх- или двухскатная, что также вызвано, по-видимому, большим количеством осадков в Нидерландах. Также такие крыши обеспечивали большое чердачное помещение, где хранились запасы зерна. Токарев. Типы сельского жилища в странах зарубежной Европы. М., 1968. С. 227 Крыши покрывались соломой, позднее черепицей. Солома при случае шла на корм скоту. «Блудный сын» Брейгеля изображает дом с именно такой двухскатной крутой крышей, покрытой соломой.

Упомянутый выше фризский тип крестьянского жилища также получил распространение на Севере Европы и отличался от дома-стойла тем, что вместо гумна в центре дома размещался большой стог сена, вокруг которого располагались все помещения. Впереди его, у стены, выходящей на улицу, находилась жилая часть дома, справа - стойла; задняя часть дома служила рабочим помещением. Слева от стога находился широкий коридор, имеющий с двух сторон большие ворота; здесь же хранились повозки, сельскохозяйственный инвентарь и т. д. В Северных Нидерландах земледелие не играло большой роли, более развито было молочное животноводство, поэтому потребности в большом гумне не было. Сено же напротив, было одной из статей дохода. По этой причине к хранению сена здесь относились с большим вниманием. Первоначально оно хранилось в стогах под четырёхскатной съёмной крышей, которая ставилась на сваи; впоследствии промежутки между сваями стали забивать досками, чтобы сено сохранялось лучше. Таким образом, постепенно возник сарай, который сначала был отдельным зданием, но всё больше срастался с домом, а затем место для сена было перенесено в главное здание в центральный проём между столбами. В результате вся постройка приобрела тот монументальный вид с крутой пирамидальной крышей, который и сейчас встречается в Северной Голландии Указ.соч. С. 231..

Выбор строительного материала определялся окружающими условиями. Если говорить о богатой лесами Германии, то, разумеется, основным строительным материалом было дерево.

Внутренняя их планировка несколько различалась в разных странах, а также зависела и от материального положения крестьянина. В общих чертах дом внутри выглядел примерно так: на первом этаже имелась кладовая, обязательно место для очага, кухня, иногда уборная. На верхнем этаже была лестничная площадка и ведущая к ней лестница, часто там располагались спальни. К. А. Иванов так описывает средневековую деревню и дом крестьянина в частности: «У самого подножия горы приютилась одна из деревень, принадлежащих обитателю замка. Беспорядочной, тесной толпой раскинулись хижины и хозяйственные постройки земледельцев с гонтовыми либо соломенными кровлями. Большей частью эти постройки невелики и сильно пострадали от времени и непогод. У каждой семьи - жилище, сарай для складывания сена и житница для зерна; часть жилища отведена для скотины. Все это ограждено плетнем, но таким жалким и тщедушным, что при виде его как-то невольно поражаешься той резкой противоположностью, которую представляют жилище господина и жилища его людей. Кажется» достаточно пронестись нескольким сильным порывам ветра, и все будет снесено и разбросано. Владельцы деревень запрещали их обитателям окружать свои жилища рвами и окружать их частоколами, как будто для того, чтобы еще более подчеркнуть этим их беспомощность и беззащитность. Но запрещения эти ложились всей тяжестью только на самых недостаточных: как только удавалось зажиточному крестьянину получать некоторые льготы от своего владельца, он уже становился в лучшие условия. Вот почему среди низеньких, запущенных хижин попадаются прочнее и лучше построенные домики, с просторными дворами, крепкими оградами, тяжелыми засовами... Если мы проникнем в одно из жилищ, прежде всего нам бросится в глаза высокий камин. На его полу стоит железный треножник, на котором пылает огонь, а над огнем висит котел на железной цепи, прикрепленной к большому железному же крюку. Дым уносится в отверстие, находящееся наверху, но немалая доля его попадает в саму горницу. Тут же рядом - хлебная печь, около которой возится пожилая хозяйка. Стол, скамьи, лары с сосудами для приготовления сыра, большая постель, на которой спят не только хозяева с детьми, но и случайный Богом посланный гость, забредший под кров крестьянской хижины, - вот все убранство, вся обстановка жилья. Кроме того, у стен стоят корзины, кувшины, корыто; тут прислонилась к стене лестница; там висят рыболовные сети, большие ножницы, такой лее ноле, как будто отдыхая от своей работы; у двери приютилась метла с буравами. В большинстве случаев пол земляной, выложенный камнем, только кое-где уже деревянный». Иванов К. А. Многоликое средневековье.// Этот адрес e-mail защищен от спам-ботов. Чтобы увидеть его, у Вас должен быть включен Java-Script Добавлю, что перечисленные предметы быта были лишь в домах относительно зажиточных крестьян. Бедняки же разводили огонь прямо посреди главной комнаты, дым также уходил черед проделанную в потолке дыру; для того чтобы сберечь тепло, иногда все отверстия, кроме двери, закладывали сеном. Меблировка повсеместно была более чем скудной: для самых бедных крестьян даже кровать долго оставалась недостижимой роскошью, они спали на соломе или на сундуке, и вся обстановка состояла из сундуков и хлебных ларей. В домах зажиточных крестьян иногда можно было увидеть буфеты и поставцы с оловянной, а то и серебряной посудой. Но вся хозяйственная утварь и здесь обычно была глиняная. В целом немногие изображения крестьянских жилищ мало чем отличаются друг от друга.

Как только речь заходит о средневековых рыцарях или о рыцарстве в целом, сразу же перед нашим мысленным взором проходит один и тот же, в сущности, образ: образ доблестных и благородных воителей в светлых блистающих латах. Вот их кавалькада выезжает рысью из ворот замка под яркими, радующими глаз свежестью красок знаменами. Вот они - кто с копьем наперевес, кто со сверкающим мечом в руке - устремляются в бой, чтобы отстоять право незаслуженно обиженного, чтобы защитить вдовицу и сироту…

Стоит, однако, в этот прекрасный образ вглядеться, как он начинает расплываться, дробиться, теряя свою первоначальную однозначность. Историческая реальность наверняка была куда более сложной до того, как в общественном сознании сложился стереотипный образ рыцаря, тот самый, что послужил Сервантесу моделью для его бессмертной, жестокой и вместе с тем трогательной карикатуры.

Начать с того, что само слово «рыцарь» имеет не одно значение. Первоначально оно указывает, очевидно, на воина-всадника (это очевидно для француза, испанца, итальянца, немца, но, например, не для англичанина. - Ф.Н. ). Но рыцарство - это далеко не только кавалерия. Очень рано этот термин прилагается к воину весьма почтенного социального статуса, но дворянским титулом становится все же много позднее. Рыцарство, в самом деле, связано с дворянством, но, как бы то ни было, эти категории вовсе не синонимичны. Наконец, рыцарь - носитель особой этики, различные аспекты которой выступают в разные эпохи с различной степенью интенсивности. Рыцарская мораль предполагает: честное выполнение всех обязательств, связанных с военной службой - вассальной или феодальной, преданность Церкви и королю, а также - своему патрону, сеньору или прекрасной даме; величие души; чувство чести; смирение, смешанное с гордостью. Из таких-то элементов, взятых в разное время в разных пропорциях и под различными именами, складывается идеал - идеал, предлагаемый рыцарю главными действующими лицами на средневековой сцене: прежде всего Церковью, которая обладает почти полной монополией на культуру и которая всеми доступными ей средствами средневековой «массовой информации» настойчиво распространяет свою собственную идеологию; затем, светской аристократией, которая связана с рыцарством кровными узами, которая мало-помалу обретает свое социальное самосознание и в противостоянии церковному влиянию выдвигает на первый план свойственные только ей способы чувствования, действия и мышления.

Именно взаимодействие этих двух полюсов, церковного и аристократического, дало солдату , каким и был первоначально рыцарь, профессиональную деонтологию , общественное достоинство и многогранный идеал. Это оно породило рыцарство как таковое, постепенно, в течение веков, обтесывая и шлифуя его - до тех пор, пока из рядов последнего не вышел Байар, «рыцарь без страха и упрека» - и в жизни, и на страницах исторических сочинений XV–XVIII веков. Образ, вылепленный Эпиналем, нас очаровывает, но этот чарующий - и, подобно маске, застылый лик скрывает за собой как за плотным занавесом меняющуюся историческую реальность. Задача предлагаемой книги в том и состоит, чтобы восстановить историю рыцарства, пометив вехами основные этапы его развития.

Рыцарство, прежде всего, это - профессия. Профессия тех отборных воинов, которые служат своему государю (королю) или своему господину (сеньору). Особые методы ведения боя у этой тяжелой кавалерии довольно скоро преобразуют ее - вследствие дороговизны вооружения и потребной для владения им тренировки - в аристократическую элиту. Военная служба все более сосредоточивается в руках этого общественного класса, который в конечном счете начинает смотреть на нее как на свою исключительную привилегию.

У такой военной службы - своя этика. Этика, восходящая к двум источникам. Первый из них - старая воинская мораль, требующая повиновения сеньору, храбрости, боевого мастерства. Второй - старая королевская идеология, взывавшая не только к выполнению чисто военного долга, но и, сверх того, возлагавшая на рыцарство обязательства несколько иного рода - такие, например, как защита страны и ее обитателей, покровительство по отношению к слабым, к вдовам и сиротам. Воспитание в таком же духе воинской элиты продолжила Церковь уже в собственно феодальную эпоху, когда упадок королевской власти выявил могущество владельцев замков и их вооруженных слуг.

Однако менталитет рыцарства определялся не только этим идеалом, внушаемым Церковью. Литература, имевшая более светский характер, выразила чаяния самих рыцарей и дала им модель поведения на примере своих героев. Эта модель, пожалуй, еще в большей степени, нежели упомянутые факторы, способствовала выработке чисто рыцарской идеологии, основанной на ценностях, которыми дорожили прежде всего сами рыцари и которые отстаивались и упрочивались именно рыцарями, никем иным. Идеология эта не лишена величия, но у нее есть и свои пороки. Признать их - отнюдь не значит отвергнуть рыцарский идеал, который, быть может, продолжает жить в глубине и наших душ.

Примечания:

Примечания переводчика

Id="n_1">

Прим. пер.

Id="n_2">

Прим. пер.

Id="n_3">

республиканском Прим. пер.

Id="n_4">

дружинника дружина друзья Прим. пер.

Id="n_5">

Прим. пер.

Id="n_6">

Прим. пер.

Id="n_7">

Прим. пер.

Id="n_8">

Прим. пер.

Id="n_9">

Прим. пер.

Id="n_10">

Прим. пер.

Id="n_11">

ordo » (мн. число ordines ex ordine - по порядку, по очереди. - Прим. пер.

Id="n_12">

12 Бинарный - двучленный. - Прим. пер.

Id="n_13">

Прим. пер.

Id="n_14">

14 Патария (ит. pataria Прим. пер.

Id="n_15">

Hue, Hugues h h hu Hue Прим. пер.

Id="n_16">

Прим. пер.

Id="n_17">

17 Персеваль или Парцифаль Прим. пер.

Id="n_18">

Brétagne древних Прим. пер.

Id="n_19">

courtoisie Прим. пер.

Id="n_20">

>

Arnold В.

Barber R.

Barbero A.

Bumke Joachim. Jackson W. T. H. et E. New York, 1982.

Cardini F.

Chênerie M. L.

Cohen G.

Contamine P.

Coss P. R.

Duby G.

Duby G.

Flori J.

Flori J.

Flori J.

Flori J.

Gautier L. La Chevalerie. Paris, 1884.

Jackson W. Т. Н.

Keen M. Chivalry. London, 1984.

Parisse M.

Reuter H. G.

Ritter J. P.

Stanesco M.

Winter J. M., van.

>

Литература на русском языке

Барбер М.

Барг М. А.

Бессмертный Ю. Л.

Бицилли П. М.

Блок М.

Бойцов М. А.

Бордонов Ж.

Буданова В. П.

Волкова З. Н.

Гуревич A. Я.

Гуревич А. Я.

Дюби Ж.

Егоров Д. Я.

Заборов M. А. Крестовые походы. M., 1956.

Заборов М. А.

Иванов К.

Кардини Ф.

Карташов А. В. Вселенские соборы. М., 1998.

Колесницкий Н. Ф.

Конрад Н. К. Запад и Восток. М., 1966.

Контамин Ф.

Корсунский А. Р., Гюнтер Р.

Ле Гофф Ж.

Ле Гофф Ж.

Левандовский А. П.

Лоран Т.

Люблинская А. Д.

Мелетинский E. М.

Мелик-Гайказова H. Н.

Михайлов А. Д.

Мулен Л.

Мэттьюз Дж. Традиция Грааля. М.,1997.

Пастуро M.

Поньон Э.

Руа Ж. История рыцарства. М, 1996.

Уоллес-Хедрылл Дж. М.

Флори Ж.

Фюстель de Куланж.

>

Иллюстрации

Примечания переводчика

Id="n_1">

1 Деонтология - раздел этики, рассматривающий проблемы долга и должного. - Прим. пер.

Id="n_2">

2 Сословия, прежде всего, не «учреждаются» императорским эдиктом, последний способен, самое большее, легализовать фактически уже существующее сословие, «прописав» его права и обязанности, Но в данном случае не было никакой нужды в подобного рода законодательной деятельности: всадники еще в раннереспубликанский период, то есть за несколько столетий до Августа (63 г. до н. э. - 14 г. н. э.) конституировались как второе, после сенаторского, сословие, с четко определенными правами и обязанностями.

Верно то, что всадническое сословие при Августе круто «пошло в гору», заняв самые высокие и доходные посты в спешно сколачиваемой императорской администрации. - Прим. пер.

Id="n_3">

3 Это утверждение излишне категорично и нуждается в уточнении. Конница в республиканском Риме была и традиционным и тем более почетным родом войск, так как формировалась из патрицианской знати, то есть той ее фракции, которая образовывала сословие «всадников». Позднее «всадники» чем дальше, тем больше отходили от военной службы, делая карьеру на поприще гражданской администрации или уходя с головой в оптовую торговлю, в ростовщичество и откупы по сбору налогов. Их место в армии постепенно занимали турмы (эскадроны), набранные из варваров, но даже в битве при Фарсале (48 г. до н. э.), в этот «последний день Республики», конница Гнея Помпея в большинстве своем состояла из римских аристократов. При таком социальном составе она никак не могла стать (см. следующий абзац) предметом пренебрежения. - Прим. пер.

Id="n_4">

4 Как читатель, наверное, запомнил, эпитет «верный» прилагался если и не исключительно, то в первую очередь к тем, кто в битве окружал плотным кольцом своего вождя. Это - синоним дружинника , то есть, по определению, аристократа. Кстати, на Руси, как и на Западе, дружина есть содружество, скрепляемое узами верности по отношению к князю; это - друзья князя, с которыми ему любо пировать и идти в бой. На Руси дружина делилась на старшую (бояре) и «молодшую» (гридь, «отроки»). Старшие дружинники приходили на службу к князю во главе своих собственных дружин, что требовало немалых затрат на их содержание. Вот теперь мы подходим к понятию «верностей», которые требовалось создавать. «Верный», этот западный эквивалент русского боярина, также приводил на службу франкскому королю свою дружину, но делал это, нужно думать, менее бескорыстно, нежели его русский собрат. Такая «верность» на Западе раньше, чем на Руси, нашла свое выражение в определенном размере земельного надела. Таков смысл этого термина. - Прим. пер.

Id="n_5">

5 Последнее предположение находит себе косвенное подтверждение в воспоминаниях русских участников Кавказской войны XIX века. Мюриды Шамиля (иногда) и кабардинские князья (довольно часто) выезжали на бой в кольчугах, изготовленных дагестанскими умельцами. Такая кольчуга делала своего владельца неуязвимым в схватке на шашках и для пики казака, ее можно было только прострелить, да и то лишь с близкого расстояния. Умещалась же она в ладони. - Прим. пер.

Id="n_6">

6 Приведенный Ж. Флори перечень сражений вряд ли может служить достаточным обоснованием выдвигаемого им тезиса.

В битве на Лехфельде легкая, то есть вовсе не рыцарская, венгерская конница потерпела тяжкое поражение, натолкнувшись не только на сплоченную пехоту, но и на конное рыцарское ополчение, собранное с большей части Священной Римской империи, включая Чехию. К поднимаемому вопросу это поражение отношения, очевидно, не имеет. При Гастингсе и при Креси рыцарская конница была вынуждена атаковать пехоту (при Креси, кстати, пехоту составляли спешенные английские рыцари вперемешку с лучниками), так сказать «снизу вверх», поднимаясь по крутому косогору и утратив тем самым свой основной «козырь», силу таранного удара. При Куртрэ конная атака французских рыцарей захлебнулась, так как велась через луг, на поверку оказавшийся болотом. Своей победой фламандская пехота была обязана не собственной стойкости (до нее всадники не доскакали), а отсутствию у французов конной разведки. При Азинкуре французский кавалерийский авангард, будучи отрезанным от своих основных сил, атаковал развернутую в боевой порядок английскую армию, причем армия эта в численном отношении превосходила всю французскую, а не только ее авангард.

Список побед сплоченной пехоты над рыцарской конницей может быть пополнен еще двумя: битвой при Леньяно (1176) и на льду Чудского озера (1242). Они между собой имели две общие черты. И под Миланом, и на рубеже с Русью немецкие рыцари, истощив свой первый удар, более не возобновляли классической кавалерийской атаки «с разбегу», так как втянулись в изнурительный бой на мечах с пехотой при Леньяно, штурмуя в пешем строю окруженный рвом лагерь миланцев, а у Вороньего камня не имея места, где развернуться и перестроиться для новой атаки. Вторая общая особенность двух битв - кавалерийский удар во фланг расстроивших свои ряды тевтонов. При Леньяно его нанесли, причем именного «с разбега», совершенно необходимого для набирания должной мощи, миланские рыцари, успевшие перестроиться после первоначального поражения. Битва на Чудском озере была также завершена атакой княжеской дружины, сбереженной для решающего часа на лесистом берегу под сенью разлапистых еловых ветвей.

Все это так. Однако приведенные исключения служат подтверждением общего правила: на протяжении всего Средневековья именно рыцарская кавалерия оставалась «царицей» на полях сражений. Разбор каждого из случаев, когда ей в столкновениях с пехотой не удавалось сохранить своего царственного достоинства, показывает вполне ясно: ей поручалось решение неразрешимых боевых задач - таких, как проскакать по болоту «аки по суху» или взлететь, не теряя первоначальной скорости, на вершину крутого холма, подобно птице. - Прим. пер.

Id="n_7">

7 Жонглеры - странствующие комедианты, певцы и музыканты в средневековой Франции (X–XIII веков). Исполняли речитативом или нараспев рыцарские эпические поэмы (жесты) и были потому желанными гостями как в рыцарском замке, так и при дворе князя. Ни один праздник в высшем обществе без них не обходился. - Прим. пер.

Id="n_8">

8 Выше дан прозаический перевод рифмованного текста. - Прим. пер.

Id="n_9">

9 Интердикт - временный запрет (без отлучения от церкви) папы либо епископа совершать на подвергшейся наказанию территории богослужение и религиозные обряды (крещение новорожденных, венчание в церкви при бракосочетании, отпевание усопших и др.). - Прим. пер.

Id="n_10">

10 «Схизма» (букв, «раскол»), окончательно разделившая в 1054 году Вселенскую Церковь на Западную (католическую) и на Восточную (православную), стала следствием как многовековой сепаратистской политики Римской церкви, так и явно провокационных действий папства непосредственно в год раскола. Тем не менее ответственность за «схизму» Запад всегда возлагал на Константинополь и клеветнический ярлык «схизматиков» приклеивал на православных. Для нынешнего западного менталитета весьма характерно то, что даже столь объективный исследователь, как Жан Флори, при первой встрече с одиозным термином не счел нужным поставить его в кавычки. - Прим. пер.

Id="n_11">

11 В классическом латинском языке слово «ordo » (мн. число ordines ) имело следующие основные значения: 1) ряд; 2) военный ряд, строй, шеренга; 3) сословие, звание, общественный строй; 4) порядок; ex ordine - по порядку, по очереди. - Прим. пер.

Id="n_12">

12 Бинарный - двучленный. - Прим. пер.

Id="n_13">

13 Речь идет, конечно, об «Утешении философией» последнего римского философа и политического деятеля Аниция Манлия Боэция (480–524). Боэций, автор трактатов по логике, математике и богословию и придворный советник остготского короля Теодориха в Равенне, был обвинен в изменнических сношениях с византийским императором, приговорен к смерти и до исполнения приговора заключен в тюрьму.

Ожидая каждый день казни, он и написал свой последний труд, название которого достаточно ясно раскрывает его содержание. Значимость «Утешения философией» вышла далеко за пределы личной трагической судьбы ее автора: средневековая интеллектуальная элита Запада видела в книге завещание и привет Древнего Рима новому миру, пришедшему ему на смену. Рукопись, вынесенную тюремщиками с места казни, старательно переписывали, размножали в десятках списков, читали на языке оригинала, где только могла собраться кучка ученых монахов. Потом стали переводить. - Прим. пер.

Id="n_14">

14 Патария (ит. pataria , от названия рынка старьевщиков в Милане) - народное движение в Милане и ряде соседних с ним городов против духовенства и городской знати за церковную (Клюнийскую) реформу во второй половине XI века. Было подавлено, но все же сыграло важную роль и в успехе Клюнийской реформы, и в образовании на севере Италии городов-республик. - Прим. пер.

Id="n_15">

15 Русское прочтение таких французских имен, как Hue, Hugues и подобных им, на английский лад рискует очень удивить читателя, который, конечно, знает, что французское «аш» (h ), в противоположность английскому «эйч» (h ), никоим образом как русское «ха» не выговаривается. Но беда в том, что в русской фонетике и в русском алфавите нет таких звуков и букв, которые были бы в состоянии передать, хотя бы с очень большим «допуском», французское буквосочетание «hu », и в том, что в литературном тексте нет возможности прибегнуть к знакам международной фонетической транскрипции. Английское имя Hue произносится по-русски как «Хью» достаточно верно, а точно такое же по написанию французское - не произносится никак. Автора «Отверженных» и «Собора Парижской Богоматери» в XIX веке «окрестили» по-русски как «Гюго», и это было ужасно: ни один из французов никогда не признал бы под этим русифицированным именем своего знаменитого писателя. Из двух и более зол мной выбрано, как мне представляется, наименьшее. - Прим. пер.

Id="n_16">

16 Рейтары - здесь: немецкие кавалеристы-наемники, принявшие активное участие в Религиозных войнах во Франции XVI века. Отличались, даже от других наемников, необузданной жестокостью и неутолимой алчностью. - Прим. пер.

Id="n_17">

17 Персеваль или Парцифаль - литературный персонаж, русской публике более известный под своим вторым, немецким именем благодаря главным образом опере Вагнера. Вагнер вдохновлялся, как известно, одноименным стихотворным романом (ок. 1198–1210) Вольфрама фон Эшенбаха, который творчески переосмыслил весьма читаемый тогда западным рыцарством роман Кретьена де Труа. - Прим. пер.

Id="n_18">

18 Бретонцы - коренные жители Бретани, которая ныне входит в состав Франции, но которая вместе с тем гораздо старше Франции. Она звалась «Бретанью», еще будучи частью кельтской Галлии, то есть тогда, когда о франках, которые дадут свое имя Франции, еще ничего не было слышно. Совсем не случайно то, что в современном французском языке «Бретань» и «Британия» обозначаются одним словом Brétagne : полуостров Бретань, по всей видимости, стал плацдармом для кельтской колонизации Британских островов, во всяком случае, единый этнический массив на протяжении многих веков (никак не менее половины тысячелетия) простирался из Галлии через Бретань на Британские острова. В этом смысле древних британцев (до высадки англов, саксов и ютов, прибывших с берегов Шлезвига и Ютландии), пожалуй, допустимо обозначить в качестве «бретонцев». Тот же термин в приложении к остаткам кельтского населения в Англии XII века вряд ли приемлем, а нынешних британцев, которые числятся таковыми после унии Англии с Шотландией в начале XVII века, «бретонцами» уж никак не назовешь. - Прим. пер.

Id="n_19">

19 Одним каким-либо словом невозможно передать на русском языке значение термина «куртуазия» или «куртуазность», поэтому мне приходится обратиться, во-первых, к транскрипции и, во-вторых, к разъяснению авторитетного «Нового французско-русского словаря» В. Г. Гака и К. А. Ганшиной: courtoisie - учтивость, любезность, вежливость, галантность. - Прим. пер.

Id="n_20">

20 Ниже приводятся лишь работы, охватывающие проблему рыцарства в целом. Литературу по частным вопросам читатель найдет в примечаниях к этой книге.

>

Arnold В. German Knighthood, 1050–1300. Oxford, 1985.

Barber R. The Knight and Chivalry. Woodbridge, 1995.

Barbero A. L"Aristocrazia nella società francese del medioevo. Bologna, 1987.

Bumke Joachim. The Concept of Knighthood in the Middle Ages, trad. Jackson W. T. H. et E. New York, 1982.

Cardini F. Alle radici délia cavalleria medievale. Firenze, 1982.

Chênerie M. L. Le Chevalier errant dans les romans arthuriens en vers des XII e et XIII e siècles. Genève, 1986.

Chickering H. et Seiler Th. H. The study of chivalry. Kalamazoo, Michigan, 1988.

Cohen G. Histoire de la chevalerie en France au Moyen Age. Paris, 1949.

Contamine P. La Noblesse au royaume de France, de Philippe le Bel à Louis XII. Paris, 1997.

Coss P. R. The Knight in Medieval England 1000–1400. Stroud, 1993.

Duby G. Les Trois Ordres ou l"imaginaire du féodalisme. Paris, 1978.

Duby G. Guillaume le Maréchal ou le meilleur chevalier du monde. Paris, 1984.

Flori J. L"Idéologie du glaive. Préhistoire de la chevalerie. Genève, 1983.

Flori J. L"Essor de la chevalerie, XI e -XII e siècle. Genève, 1986.

Flori J. La Chevalerie en France au Moyen Age. Paris, 1995.

Flori J. Croisade et chevalerie. Louvain-La Neuve, 1998.

Gautier L. La Chevalerie. Paris, 1884.

Jackson W. Т. Н. Chivalry in XIIth century Germany. Cambridge, 1994.

Keen M. Chivalry. London, 1984.

Parisse M. Noblesse et chevalerie en Lorraine médiévale. Nancy, 1982.

Reuter H. G. Die Lehre vom Ritterstand. Köln, 1975 (2 e éd.).

Ritter J. P. Ministérialité et chevalerie. Lausanne, 1955.

Stanesco M. Jeux d"errance du chevalier médiéval. Leiden, 1988.

Winter J. M., van. Rittertum, Idéal und Wirklichkeit. Bussum, 1969.

>

Литература на русском языке

Барбер М. Процесс тамплиеров. М., 1998.

Барг М. А. Исследования по истории английского феодализма в XI–XIII вв. М., 1962.

Бессмертный Ю. Л. Жизнь и смерть в Средние века. М., 1991.

Бицилли П. М. Элементы средневековой культуры. СПб., 1995.

Блок М. Феодальное общество // Блок М. Апология истории или ремесло историка. М., 1986.

Богословие в культуре Средневековья. Киев, 1992.

Бойцов М. А. Германский император XIV в.: инструменты реализации власти // Власть и политическая культура в средневековой Европе. М., 1992.

Бордонов Ж. Повседневная жизнь тамплиеров в XIII веке. М., 2004.

Брюнель-Лобришон Ж., Дюамель-Амадо К. Повседневная жизнь во времена трубадуров XII–XIII веков. М., 2003.

Буданова В. П. Варварский мир эпохи Великого переселения народов. М., 2000.

Взаимосвязь социальных отношений и идеологии в средневековой Европе. М., 1983.

Власть и политическая культура в средневековой Европе. М., 1992. Ч. 1.

Волкова З. Н. Эпос Франции. История и язык французских эпических сказаний. М., 1984.

Гуревич A. Я. Культура и общество средневековой Европы глазами современников. М., 1989.

Гуревич А. Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. М., 1990.

Дюби Ж. Европа в Средние века. Смоленск, 1994.

Егоров Д. Я. Крестовые походы. М., 1914–1915. Т. 1–2.

Заборов M. А. Крестовые походы. M., 1956.

Заборов М. А. Крестоносцы на Востоке. М., 1980.

Иванов К. Многоликое Средневековье. М., 1996.

История Европы. М., 1992. Т. 2.

Кардини Ф. Истоки средневекового рыцарства. М., 1987.

Карташов А. В. Вселенские соборы. М., 1998.

Колесницкий Н. Ф. Феодальное государство V–XV вв. М., 1967.

Конрад Н. К. Запад и Восток. М., 1966.

Контамин Ф. Война в Средние века. СПб., 2001.

Корсунский А. Р., Гюнтер Р. Упадок и гибель Западной Римской империи и возникновение германских королевств (до середины VI в.). М., 1984.

Ле Гофф Ж. Средневековый мир воображаемого. М., 2001.

Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992.

Левандовский А. П. Карл Великий: через империю к Европе. М., 1995.

Лоран Т. Наследие Каролингов IX–X вв. М., 1993.

Люблинская А. Д. Структура сословного представительства в средневековой Франции // Вопросы истории. 1972. № 1.

Мелетинский E. М. Средневековый роман. Происхождение и классические формы. М., 1983.

Мелик-Гайказова H. Н. Французские хронисты XIV века как историки своего времени. М., 1970.

Михайлов А. Д. Французский рыцарский роман. М., 1970.

Мулен Л. Повседневная жизнь средневековых монахов Западной Европы. X–XV века. М., 2002.

Мэттьюз Дж. Традиция Грааля. М.,1997.

Общности и человек в средневековом мире. М.; Саратов, 1992.

Опыт тысячелетия. Средние века и эпоха Возрождения: Быт, нравы, идеалы. M., 1996.

Павленко В. Г., Николаев Р. В. Европейское рыцарство. Кемерово, 1998.

Пастуро M. Повседневная жизнь Франции и Англии во времена рыцарей Круглого стола. М., 2001.

Поньон Э. Повседневная жизнь Европы в тысячном году. М., 1999.

Руа Ж. История рыцарства. М, 1996.

Уоллес-Хедрылл Дж. М. Варварский Запад. Раннее Средневековье 400–1000. СПб, 2002.

Флори Ж. Идеология меча. Предыстория рыцарства. СПб, 1999.

Фюстель de Куланж. История общественного строя древней Франции. М, 1901–1916. Т. 1–6.

Элита и этнос Средневековья. М, 1995.

>

Иллюстрации

Примечания переводчика

Id="n_1">

1 Деонтология - раздел этики, рассматривающий проблемы долга и должного. - Прим. пер.

СЕМЕЙНЫЕ ОТНОШЕНИЯ. В раннем средневековье парная семья – родители с детьми – как самостоятельная обычно не воспринималась и включалась в более широкий круг родственников и всех, живших под одной крышей, в том числе и слуг.

С IХ в. для благословения новобрачных начинают привлекаться священники. В ХI в., не без церковного влияния, в качестве основной ячейки начинает восприниматься малая парная семья. С этого времени влияние церкви на семью усиливается, венчание в храме превращается в основной обряд ее создания, хотя обязательным оно стало только в ХIII в. Но и позднее сохранялось не освященное церковью сожительство, особенно в крестьянской среде, хотя дети от таких связей часто считались незаконнорожденными.

Чувства не были основой семьи, а ее дополнением. Суть брака церковь видела только в продолжении рода человеческого. Страсть осуждалась, ибо уводила от любви к Богу. Поэтому пылкое отношение мужа к своей жене квалифицировалось как грех, вид разврата.

В брак вступали рано. Согласно церковным правилам, жених должен был достигать 14 лет, невеста - 12. Выбор супругов, особенно таких малолетних, осуществляли родители исходя из экономических или престижных соображений.

Женщина в семье, как и в обществе, занимала приниженное положение, что во многом опиралось на церковное представление о ней как приманке сатаны, орудии соблазна и грехопадения, пришедшее из монастырей. Как самостоятельные личности женщины в средние века не воспринимались, в том числе и большинством их самих. Участие женщин в общественной жизни допускалось только через монашество. Аристократки в качестве настоятельниц могли добывать и реализовывать права на власть. Показательно, что адюльтер жены почти всегда считался поводом к разводу, а измена мужа – нет.

С другой стороны, развитие городской экономики позволило, в ряде случаев, повысить статус женщин. Постепенно в городах складывается набор женских профессий и занятий: ткачество, прядение, выпечка хлеба, пивоварение, управление трактирами. Однако дискуссия о грамоте для женщин продолжалась до конца средневековья (дома читать должны были мужчины).

Развитие семьи в средние века получило своеобразное отражение в изменениях оформления погребений . С V-VI вв. семья и дети исчезают с надгробий, как, впрочем, и сами надгмогильные изображения. Вновь надгробия появляются в ХI-ХII вв., но муж и жена захораниваются раздельно, дети вообще не изображаются. Совместные захоронения супругов отмечены с ХIV в. Тогда же появляются изображения детей, но без указания возраста и слов скорби. В ХVI в. появляются надписи о горе родителей, а изображения конкретного ребенка – лишь в ХVII в.

В условиях, когда чуть ли не большинство детей умирало в младенчестве, а почти половина женщин – при родах, когда эпидемии уничтожали всех подряд, когда редкая рана заживала и когда не зарубцовывался почти не один шрам, когда и сама жизнь, и церковь приучали постоянно думать о смерти, мысли о ней были будничными, привычными. До ХIII в. вообще считалось, что до второго пришествия Христа и Страшного Суда люди не умирают, а впадают в сон. Лишь с усложнением жизни, прежде всего, в городах, уже с ХII в. появляется страх перед смертью. А с ХIII в. представление о сне до Страшного Суда сменяется понятием Чистилища, в котором после смерти определяется, где пребывать душе, в раю или аду.

О развитии семьи свидетельствует история имен . Христианство ограничило выбор имен святцами (церковным календарем с именами святых, которые почитались церковью в тот или иной день). Имен в итоге стало меньше. Причем быстрее к этой традиции приобщалась знать, что выделяло ее среди остального населения. Но быстро появилось много одинаковых имен, что привело к возникновению фамилий, которые в Западной Европе произошли в ХII в. от прозвищ.

ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ВРЕМЕНИ. В средневековой Европе применялся солнечный календарь, возникший у древних земледельческих народов из потребности определять по солнцу начало полевых работ. В средние века европейцы использовали юлианский календарь . Но он был не совсем точным. Принятая в нем продолжительность среднего солнечного года превосходила истинную настолько, что за 128 лет накапливалась ошибка в 1 день. В результате сроки действительного весеннего равноденствия перестали совпадать с календарными. Это имело принципиальное значение для Пасхальных расчетов. Ошибку обнаружили в средние века, но лишь в ХVI в., когда ошибка составила уже 10 дней, при папе Григории ХIII создали комиссию по реформе календаря. В итоге появился новый, григорианский календарь , в котором ошибка в 1 день набегает за 3280 лет. Декретом папы вслед за 6 октября 1582 г. должно было следовать 15 октября. Но переход на новый календарь из-за рассмотренной консервативности людей затянулся даже в Западной Европе и на ХVII в.

На средние века приходится установление еще одного временнóго признака – христианской эры . Она была введена в 525 г. римским монахом Дионисием Малым, высчитавшим дату рождения Христа (753 г. от основания Рима). В документах понятие "христианская эра" стало употребляться с VII в. Но лишь с ХV в. все папские документы получили дату от Рождества Христова, а всеобщим это летосчисление стало только в ХVIII в.

Семидневная неделя в средние века была заимствована также от древних, от римлян, в средневековую Европу пришли и названия дней недели. Первое время христиане, как и иудеи, праздновали субботу как день, посвященный Богу. Но во II в. день отдыха был перенесен на день Солнца, а император Константин узаконил этот праздник. Каролинги сделали эту традицию обязательной по всей империи, объявив воскресенье днем отдыха и молитв.

Средневековый человек вообще был почти безразличен ко времени, что вызывалось общей рутиной жизни, ее однообразием, связью человека с природным ритмом. Время не ощущалось, его не берегли, хотя жили не долго, в среднем, до 30-35 лет. Считалось, что время – собственность Бога, человек над временем не властен.

Однако, при неторопливости, медлительности общества в целом, при медленном течении жизни, зависимой от природных циклов, люди быстро взрослели и быстро реализовывали свои способности: малая продолжительность жизни как бы спрессовывала время и к 25-30 годам люди много успевали. Особенно это относится к верхам общества: молодые короли, герцоги, епископы и т.д. Старость начиналась с современного зрелого возраста. Средневековым же миром правили молодые. Но церковное представление – все смертны – вело к недостатку жажды жизни.

ПЕРЕДВИЖЕНИЕ. Оно было таким же неторопливым, как и течение времени. За сутки обычно покрывали лишь несколько десятков километров. Столь неторопливо путешествовали не только из-за того, что не знали цену времени. В основном передвигались пешком, ибо на лошади было дорого. Часто аристократов, едущих верхом, сопровождали пешие слуги, т.е. преимущества в скорости у всадника не было. Но путешествие на лошади было комфортнее и отражало определенное социальное положение путника. Т.е. средняя скорость передвижения в средние века определялась скоростью пешехода и редко превышала 30 км.

В очень плохом состоянии были дороги. Прежде всего, они были узкими, более напоминая тропы. Зимой и в дожди они становились непроезжими. Лучше были дороги во Франции, благодаря введению королями и монастырями дорожной повинности. Мостов было мало, и отличались они непрочностью. Каменные мосты начали строить в ХIII в. Более удобными для передвижения были реки – "божьи дороги", как их тогда называли.

Вообще, средневековые дороги нельзя рассматривать с современной точки зрения. У них тогда были иные функции, ибо большинство людей передвигались пешком или верхом, что не требовало больших затрат на их твердое покрытие. Удобство при ходьбе и хороший обзор – вот все, что от них требовалось.

Мешала передвижению обстановка феодального произвола: таможенные пошлины, обязательные маршруты для купцов, которые определяли феодалы в своих владениях (путь нередко специально удлиняли для взимания дополнительных пошлин), плата за обязательный конвой, который должны были предоставлять феодалы. Хотя чаще они брали деньги за охрану и выдавали соответствующую грамоту. Но было бы неверно делать вывод о том, что дороги были почти всегда пустынными. Ездили много. Отсутствие надежной связи требовало личных контактов: буквально не слезали с седла многие короли. Часты были переезды феодалов из поместья в поместье: и для контроля, и для проедания запасов – легче было приезжать самими, чем перевозить продукты. Ездили купцы-коробейники из-за недостатка покупателей.

СВЯЗЬ. Описанное состояние путей сообщений приводило к тому, что на доставку писем уходили месяцы. Препятствием в развитии почтовой связи была и всеобщая неграмотность.

В ХII в. переписка становится более интенсивной, причем писали, в основном, любовные и религиозные письма. С ХIII в. распространилась и деловая переписка. Но надо заметить, что даже образованные люди чаще диктовали свои письма, ибо письмо было сложным и трудоемким делом. Почтовая служба была учреждена лишь в 1490 г. императором Фридрихом III Габсбургом.

ГИГИЕНА средневекового населения находилась на весьма низком уровне. Почти невозможно было стирать из-за отсутствия мыла, позднее – из-за его дороговизны. Большинство европейских народов не знали полотенец, носовых платков; до ХIII-ХIV вв. отсутствовало и нижнее белье. Посуда была общая, пили из общих кубков, пищу брали руками доставая ее из общего горшка.

Во многих городах по улицам бродили свиньи, валялись дохлые кошки, собаки. Даже в позднем средневековье почти не было водопроводов – вода часто была непригодной для питья. Там же, где все же были резервуары для воды, также часто плавали трупы кошек и крыс. Нечистоты из выгребных ям нередко попадали в соседние колодцы. Кладбища обычно находились около церквей, а так как церкви располагались, как правило, в центрах поселений, продукты разложения отравляли воздух и, особенно, землю с грунтовыми водами. Помои обычно выливали на улицу. Даже в ХVIII в. во Франции ночные горшки выливали за окна.

Но постепенно, особенно с развитием городов, начали приниматься меры по улучшению санитарного состояния. С ХII в. в Италии издаются эдикты о благоустройстве городов, и вводится контроль за продаваемыми продуктами. Тогда же в Англии и Германии появляются государственные врачи, базарные смотрители. Но возрождение гигиены (до античного уровня) началось в ХVI-ХVII вв., когда появились эпидемиологи.

ПИТАНИЕ тоже влияло на состояние здоровья. Средневековая пища была однообразной, лишь знать и богатые горожане могли разнообразить свое меню. Остальные испытывали, прежде всего, недостаток белков (мясо ели редко, обычно по праздникам). Почти не было сахара. Тростниковый сахар от арабов узнали с Х в. в Италии, но из-за дороговизны его использовали лишь аристократы, а остальные – как лекарство. Основной сладостью был мед. Мало использовали и растительное масло, распространенное только в Средиземноморье.

Недостаточную питательность компенсировали количеством. Особенно много ели хлеба. Овощей потребляли мало, что вело к нехватке витаминов. Употребление овощей и мяса увеличилось с ХIV в., что, кстати, вызвало рост спроса на соль, необходимую для хранения мяса и рыбы. Соль становится одним из основных продуктов торговли, в том числе и международной. С ХIV в. также вместо топленного свиного сала распространилось сливочное масло, что способствовало развитию молочного животноводства в странах побережья Северного моря. Тогда же стали разводить пресноводную рыбу в прудах, что обеспечивалось устойчивым спросом на скоромную рыбу по пятницам и в период поста. К этому времени христиане уже научились как-то сочетать верность вере и уже сложившиеся привычки к удобствам и комфорту.

Но пище не хватало остроты: недостаток пряностей заменяли соусами из чеснока и лука, уксусом и горчицей. Мясо обычно подавали в виде тушенки с приправами из кореньев, бобов, трав. Для лучшего усвоения обильную жирную пищу запивали большим количеством воды. Пили много, по полтора литра вина или пива на человека в день.

Вилок не было в ХIV в. они еще считали разнузданной роскошью. Ложками тоже пользовались мало. Наиболее популярными были ножи и собственные пальцы. Руки даже в знатных домах обычно вытирали о скатерть.

МЕДИЦИНСКАЯ ПОМОЩЬ в средневековую эпоху была развита слабо. Не только в сельской местности, но и во многих городах не было врачей. Редкие больницы, в которых нередко лежало по несколько больных на одной койке, обслуживались монахами и монахинями, не имевшими специальной медицинской подготовки.

Но все же медицина развивалась. С конца ХII в. появились частные больницы. Тогда же в городах стали основывать и больницы для "своих" бедных (то есть только для законных жителей данного города). С ХIV в. отмечены коммунальные больницы, но только для бюргеров, плативших специальный взнос. Иногда такие больницы владели землями и деревнями.

Научные исследования были развиты слабо. Латеранский собор 1139 г. запретил монастырским врачам делать операции, а в 1163 г. появился церковный рескрипт о запрете преподавания хирургии из-за ее вмешательства в Божьи тайны. Эти запреты способствовали появлению светских врачей.

В деле организации гражданской медицины много сделал император Фридрих II Штауфен Он поддержал Салернскую школу врачей (в Сицилии), дал ей Конституцию (Устав), согласно которой медицинское образование состояло из предварительного трехлетнего обучения общим наукам, затем пятилетнего изучения медицины по Гиппократу, и Галену и года работы под руководством опытного врача. В особом списке в Салерно регистрировались аптеки; частным лицам запрещалось изготавливать лекарства, любовные напитки и яды.

ДОСУГ, ЗРЕЛИЩА. Основным видом средневековых развлечений в Западной Европе были танцы , распространенные во всех слоях общества и связанные со светской инструментальной музыкой. С неистовыми, зажигательными плясками танцовщиц резко контрастировали танцы в высших слоях общества. Хотя в них, в основном, были те же элементы, но исполнялись они сдержаннее, в соответствии с этикетом. Отношение к танцам в обществе было различным. Моралисты не отличали танцовщиц от любострастных куртизанок: женщина, пустившаяся в пляс – заведомая бесстыдница. Сохранились многочисленные изображения, на которых танцующие женщины символизировали различные пороки и даже сопровождали грешников в ад. Непокрытые распущенные волосы и искусные прически клирики сравнивали с языками адского пламени и считали одним из средств дьявольского соблазна.

Но не только танцами славились жонглеры. Артисты были исполнителями, а часто и авторами всевозможных пародий: и на разные стороны тогдашней жизни, и на людей, как по их социальным группам (дворяне, клирики и т.д.), так и персонально. К тому же в условиях средневековой корпоративности бродячий образ жизни вызывал подозрение сам по себе. Тем более, что такое положение артистов исключало повседневный контроль за ними, что тоже противоречило тогдашним нормам жизни.

Среди развлечений видное место занимали игры . В ХIII в. в Париже и Новгороде была известна игра, похожая на хоккей – шар гоняли подобием клюшки. С того же времени известны санки с полозьями из лошадинных челюстей. Из них же – коньки, у которых с ХIII в. появились и металлические полозья. С ХIII/ХIV в. во Франции начали играть в кегли. Тогда появилась и игра в волан – с помощью дощечек перебрасывали шар с перьями. С ХIV в. в английской деревне появился футбол. С древности распространилась игра в кости. Ее популярность – в зависимости от случая, что вполне соответствовало средневековому миропониманию. Более изысканными стали появившиеся в ХV в. карты, в которых сохранился тот же принцип игры случая. Распространившиеся в ХI-ХIII вв. шахматы были игрой благородных.

Вообще-то, в средние века был дефицит развлечений. Низкий уровень образованности требовал развлечений простых, прежде всего – зрелищ , жажда которых – одна из важнейших потребностей средневекового человека. Жажда зрелищ делала популярными и публичные казни. Но интерес, порой нездоровый, к казням вызывался и общей грубостью нравов, меньшей, чем теперь, чувствительностью, что определялось более суровым бытом: холодом в жилищах, темными из-за слабого освещения ночами, повсеместной охотой не только забавы ради или добычи пищи, но и для защиты от хищников.

ОТНОШЕНИЕ К ТРУДУ. В раннем средневековье основным был труд земледельца. Но и он считался низким, занятием зависимых людей, сервов. Большинство ремесел в раннее средневековье считались "низкими". Вообще, докапиталистическим обществам было чуждо стремление к ежедневному труду, разве что для добычи хлеба насущного. Но не для накопления состояния. Для этого привычны были иные пути: придворная или военная служба, наследство, ростовщичество, алхимия. Поэтому купцов не любили: крестьяне не доверяли, знать завидовала.

Перелом в отношении к труду начался на грани Х/ХI вв., что было связано с подъемом городов и развитием самостоятельного ремесла. С появлением новых профессий постепенно сокращается число неугодных занятий – учитывалась их польза. Постепенно повышался престиж труда. И если раньше церковь рассматривала труд как покаяние за прегрешения, теперь складывается церковная концепция труда как средства самообеспечения и активного спасения души. Особенность городской ментальности – стало нестыдно богатеть. Богатый горожанин (мастер, купец) уже не принижен, как раньше. Он "делает себя сам", это способствовал преодолению в Европе традиционализма и архаики.

РОЛЬ И МЕСТО РЕЛИГИИ В ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ. В Х-ХI вв. возрастает влияние монастырей на общество, но усилился и процесс обмирщения духовенства, ибо высший клир рекрутировался из феодальной среды, низший – из крестьян. С Х в. в Западной Европе распространилось трехчленное деление общества на "тех, кто молится, тех, кто воюет и тех, кто трудится". Духовенство в этой системе оказалось на первом месте.

Еще и в ХIII в. из-за неспособности к абстрактному мышлению, порожденной малограмотностью, миряне более усваивали эмоциональную сторону христианства. Религия оставалась для них на уровне ритуалов и жестов, видений и веры в чудеса. Восприятию теологических основ христианства мешала латынь. Церковь стремилась поддерживать и укреплять религиозность масс, большое внимание уделяла покаянию, которому регулярно должны были подвергаться все верующие. Для оценки их служили особые покаянные книги. В них были собраны типичные грехи и давались рекомендации священникам о наказаниях, которые надо было налагать за те или иные прегрешения.

ПРАВОВЫЕ ВОЗЗРЕНИЯ. В средние века слово закон употреблялось редко, чаще – право , права , правосудие . Часты были в юридических документах ссылки на обычай . Особенно ценились древние обычаи. Среди форм доказательств в раннем средневековье были распространены ордалии – судебные испытания, в ходе которых обвиняемый должен был доказывать свою невиновность в ходе ритуала – "Божьего суда", сохранявшегося до ХIII в.

С заменой судебных испытаний практикой дознания распространились пытки . С ХIII в. считалось, что у преступника слабая душа. Она не справится с телом. Поэтому надо мучить тело, чтобы выбить правду.

Среди наказаний – денежные штрафы (даже за убийства), позорные и телесные наказания, содержание в тюрьме на хлебе и воде (при отсутствии у осужденного денег). К распространенным наказаниям относилась и смертная казнь . Проводилась казнь по строгому ритуалу, который демонстрировал торжество закона. В ХIV-ХV вв. постепенно стала создаваться система уголовного сыска , что означало переход пресечения преступления от населения к государству.

С ХII в. распространяются идеи естественного права, источник которого – природа (наряду с Богом). Так начался отрыв правового сознания и от религии. В западноевропейское общество проникает представление о равенстве всех перед законом и естественным правом, которое может противостоять и собственному, личному праву: появляется осознание, чтобы другие признали твое право – нужен договор. К ХIV в. уже признается, что каждый должен иметь свое право , которое общепризнано. Отсюда, в сочетании с религиозными представлениями о нравственности, рождаются представления об общем порядке.

В ХIV в. происходит и полное возвращение к римскому праву. Понятие естественного права размежевало его с моралью, ибо в человеческой природе есть и пороки, большинство людей недостаточно добродетельны. Из-за испорченности они не могут жить по Божьему праву. Нравственная жизнь требует от них усилий. Поэтому для людей нужны гражданские (а не Божьи) законы. Отсюда и повышение в ХIV-ХV вв. роли судопроизводства и юристов.

С ХIV в. распространяется идея суверенности королевской власти – право издавать законы. Оскорбление короля считается государственным преступлением. Но это усилило зависимость подданных от королей. Для общественной пользы короли получают и права конфискации. То есть короли превращаются в носителей общего права. Новая монархическая доктрина ограничивала и частное право. Но идея народного суверенитета, хотя и ослабла, не умерла, сохранившись в городском самоуправлении. Возродилась и победила она в ходе буржуазных революций.

Описание работы

Мне захотелось внимательней рассмотреть жизнь тех времен. Чем жили люди? Какова была их мораль? Чем руководствовались в жизни? Какие повседневные заботы занимали их умы? Насколько же сильно контрастируют интересы людей настоящего и того времени? Как и сейчас были большие города, площади, но с тех пор многое изменилось: если раньше на площади можно было услышать
скрип колес, цоканье копыт, стук деревянных башмаков, крики торговцев-разносчиков, грохот и звон ремесленных мастерских, то сейчас это сменилось бешенным темпом городских улиц, промышленными заводами. А как же изменились люди?

1.Введение………………………………………………………………………3
2.Яркость и острота жизни…………………………………………………….4
3.Рыцарство……………………………………………………………………..7
4. Значение собора в средневековом городе…………………………………10
5.Горожанин и время…………………………………………………………..14
6.Преступность средневековья………………………………………………..16
7. Роль церкви…………………………………………………………………..17
7.1 Роль церкви в образовании……………………………………………….18
8. Заключение …………………………………………………………………..19
Список используемой литературы……………………………………………..20