Во всякой книге предисловие есть первая и вместе с тем последняя вещь; оно или служит объяснением цели сочинения, или оправданием и ответом на критики. Но обыкновенно читателям дела нет до нравственной цели и до журнальных нападок, и потому они не читают предисловий. А жаль, что это так, особенно у нас. Наша публика так еще молода и простодушна, что не понимает басни, если в конце ее не находит нравоучения. Она не угадывает шутки, не чувствует иронии; она просто дурно воспитана. Она еще не знает, что в порядочном обществе и в порядочной книге явная брань не может иметь места; что современная образованность изобрела орудие более острое, почти невидимое и тем не менее смертельное, которое, под одеждою лести, наносит неотразимый и верный удар. Наша публика похожа на провинциала, который, подслушав разговор двух дипломатов, принадлежащих к враждебным дворам, остался бы уверен, что каждый из них обманывает свое правительство в пользу взаимной нежнейшей дружбы.

Эта книга испытала на себе еще недавно несчастную доверчивость некоторых читателей и даже журналов к буквальному значению слов. Иные ужасно обиделись, и не шутя, что им ставят в пример такого безнравственного человека, как Герой Нашего Времени; другие же очень тонко замечали, что сочинитель нарисовал свой портрет и портреты своих знакомых… Старая и жалкая шутка! Но, видно, Русь так уж сотворена, что все в ней обновляется, кроме подобных нелепостей. Самая волшебная из волшебных сказок у нас едва ли избегнет упрека в покушении на оскорбление личности!

Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно, портрет, но не одного человека; это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. Вы мне опять скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина? Если вы любовались вымыслами гораздо более ужасными и уродливыми, отчего же этот характер, даже как вымысел, не находит у вас пощады? Уж не оттого ли, что в нем больше правды, нежели бы вы того желали?..

Вы скажете, что нравственность от этого не выигрывает? Извините. Довольно людей кормили сластями; у них от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины. Но не думайте, однако, после этого, чтоб автор этой книги имел когда-нибудь гордую мечту сделаться исправителем людских пороков. Боже его избави от такого невежества! Ему просто было весело рисовать современного человека, каким он его понимает и, к его и вашему несчастью, слишком часто встречал. Будет и того, что болезнь указана, а как ее излечить – это уж бог знает!

Часть первая

Я ехал на перекладных из Тифлиса. Вся поклажа моей тележки состояла из одного небольшого чемодана, который до половины был набит путевыми записками о Грузии. Большая часть из них, к счастию для вас, потеряна, а чемодан с остальными вещами, к счастью для меня, остался цел.

Уж солнце начинало прятаться за снеговой хребет, когда я въехал в Койшаурскую долину. Осетин-извозчик неутомимо погонял лошадей, чтоб успеть до ночи взобраться на Койшаурскую гору, и во все горло распевал песни. Славное место эта долина! Со всех сторон горы неприступные, красноватые скалы, обвешанные зеленым плющом и увенчанные купами чинар, желтые обрывы, исчерченные промоинами, а там высоко-высоко золотая бахрома снегов, а внизу Арагва, обнявшись с другой безыменной речкой, шумно вырывающейся из черного, полного мглою ущелья, тянется серебряною нитью и сверкает, как змея своею чешуею.

Подъехав к подошве Койшаурской горы, мы остановились возле духана. Тут толпилось шумно десятка два грузин и горцев; поблизости караван верблюдов остановился для ночлега. Я должен был нанять быков, чтоб втащить мою тележку на эту проклятую гору, потому что была уже осень и гололедица, – а эта гора имеет около двух верст длины.

Нечего делать, я нанял шесть быков и нескольких осетин. Один из них взвалил себе на плечи мой чемодан, другие стали помогать быкам почти одним криком.

За моею тележкою четверка быков тащила другую как ни в чем не бывало, несмотря на то, что она была доверху накладена. Это обстоятельство меня удивило. За нею шел ее хозяин, покуривая из маленькой кабардинской трубочки, обделанной в серебро. На нем был офицерский сюртук без эполет и черкесская мохнатая шапка. Он казался лет пятидесяти; смуглый цвет лица его показывал, что оно давно знакомо с закавказским солнцем, и преждевременно поседевшие усы не соответствовали его твердой походке и бодрому виду. Я подошел к нему и поклонился; он молча отвечал мне на поклон и пустил огромный клуб дыма.

– Мы с вами попутчики, кажется?

Он молча опять поклонился.

– Вы, верно, едете в Ставрополь?

– Так-с точно… с казенными вещами.

– Скажите, пожалуйста, отчего это вашу тяжелую тележку четыре быка тащат шутя, а мою, пустую, шесть скотов едва подвигают с помощью этих осетин?

Он лукаво улыбнулся и значительно взглянул на меня:

– Вы, верно, недавно на Кавказе?

– С год, – отвечал я.

Он улыбнулся вторично.

– А что ж?

– Да так-с! Ужасные бестии эти азиаты! Вы думаете, они помогают, что кричат? А черт их разберет, что они кричат? Быки-то их понимают; запрягите хоть двадцать, так коли они крикнут по-своему, быки все ни с места… Ужасные плуты! А что с них возьмешь?.. Любят деньги драть с проезжающих… Избаловали мошенников! Увидите, они еще с вас возьмут на водку. Уж я их знаю, меня не проведут!

– А вы давно здесь служите?

– Да, я уж здесь служил при Алексее Петровиче , – отвечал он, приосанившись. – Когда он приехал на Линию, я был подпоручиком, – прибавил он, – и при нем получил два чина за дела против горцев.

– А теперь вы?..

– Теперь считаюсь в третьем линейном батальоне. А вы, смею спросить?..

Я сказал ему.

Разговор этим кончился, и мы продолжали молча идти друг подле друга. На вершине горы нашли мы снег. Солнце закатилось, и ночь последовала за днем без промежутка, как это обыкновенно бывает на юге; но благодаря отливу снегов мы легко могли различать дорогу, которая все еще шла в гору, хотя уже не так круто. Я велел положить чемодан свой в тележку, заменить быков лошадьми и в последний раз оглянулся на долину; но густой туман, нахлынувший волнами из ущелий, покрывал ее совершенно, ни единый звук не долетал уже оттуда до нашего слуха. Осетины шумно обступили меня и требовали на водку; но штабс-капитан так грозно на них прикрикнул, что они вмиг разбежались.

– Ведь этакий народ! – сказал он, – и хлеба по-русски назвать не умеет, а выучил: «Офицер, дай на водку!» Уж татары по мне лучше: те хоть непьющие…

До станции оставалось еще с версту. Кругом было тихо, так тихо, что по жужжанию комара можно было следить за его полетом. Налево чернело глубокое ущелье; за ним и впереди нас темно-синие вершины гор, изрытые морщинами, покрытые слоями снега, рисовались на бледном небосклоне, еще сохранявшем последний отблеск зари. На темном небе начинали мелькать звезды, и странно, мне показалось, что оно гораздо выше, чем у нас на севере. По обеим сторонам дороги торчали голые, черные камни; кой-где из-под снега выглядывали кустарники, но ни один сухой листок не шевелился, и весело было слышать среди этого мертвого сна природы фырканье усталой почтовой тройки и неровное побрякиванье русского колокольчика.

– Завтра будет славная погода! – сказал я.

Штабс-капитан не отвечал ни слова и указал мне пальцем на высокую гору, поднимавшуюся прямо против нас.

– Что ж это? – спросил я.

Во всякой книге предисловие есть первая и вместе с тем последняя вещь; оно или служит объяснением цели сочинения, или оправданием и ответом на критики. Но обыкновенно читателям дела нет до нравственной цели и до журнальных нападок, и потому они не читают предисловий. А жаль, что это так, особенно у нас. Наша публика так еще молода и простодушна, что не понимает басни, если в конце ее не находит нравоучения. Она не угадывает шутки, не чувствует иронии; она просто дурно воспитана. Она еще не знает, что в порядочном обществе и в порядочной книге явная брань не может иметь места; что современная образованность изобрела орудие более острое, почти невидимое и тем не менее смертельное, которое, под одеждою лести, наносит неотразимый и верный удар. Наша публика похожа на провинциала, который, подслушав разговор двух дипломатов, принадлежащих к враждебным дворам, остался бы уверен, что каждый из них обманывает свое правительство в пользу взаимной нежнейшей дружбы.

Эта книга испытала на себе еще недавно несчастную доверчивость некоторых читателей и даже журналов к буквальному значению слов. Иные ужасно обиделись, и не шутя, что им ставят в пример такого безнравственного человека, как Герой Нашего Времени; другие же очень тонко замечали, что сочинитель нарисовал свой портрет и портреты своих знакомых… Старая и жалкая шутка! Но, видно, Русь так уж сотворена, что все в ней обновляется, кроме подобных нелепостей. Самая волшебная из волшебных сказок у нас едва ли избегнет упрека в покушении на оскорбление личности!

Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно, портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. Вы мне опять скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина? Если вы любовались вымыслами гораздо более ужасными и уродливыми, отчего же этот характер, даже как вымысел, не находит у вас пощады? Уж не оттого ли, что в нем больше правды, нежели бы вы того желали?..

Вы скажете, что нравственность от этого не выигрывает? Извините. Довольно людей кормили сластями; у них от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины. Но не думайте, однако, после этого, чтоб автор этой книги имел когда-нибудь гордую мечту сделаться исправителем людских пороков. Боже его избави от такого невежества! Ему просто было весело рисовать современного человека, каким он его понимает, и к его и вашему несчастью, слишком часто встречал. Будет и того, что болезнь указана, а как ее излечить – это уж бог знает!

Часть первая

I. Бэла

Я ехал на перекладных из Тифлиса. Вся поклажа моей тележки состояла из одного небольшого чемодана, который до половины был набит путевыми записками о Грузии. Большая часть из них, к счастию для вас, потеряна, а чемодан с остальными вещами, к счастью для меня, остался цел.

Уж солнце начинало прятаться за снеговой хребет, когда я въехал в Койшаурскую долину. Осетин-извозчик неутомимо погонял лошадей, чтоб успеть до ночи взобраться на Койшаурскую гору, и во все горло распевал песни. Славное место эта долина! Со всех сторон горы неприступные, красноватые скалы, обвешанные зеленым плющом и увенчанные купами чинар, желтые обрывы, исчерченные промоинами, а там высоко-высоко золотая бахрома снегов, а внизу Арагва, обнявшись с другой безыменной речкой, шумно вырывающейся из черного, полного мглою ущелья, тянется серебряною нитью и сверкает, как змея своею чешуею.

Подъехав к подошве Койшаурской горы, мы остановились возле духана. Тут толпилось шумно десятка два грузин и горцев; поблизости караван верблюдов остановился для ночлега. Я должен был нанять быков, чтоб втащить мою тележку на эту проклятую гору, потому что была уже осень и гололедица, – а эта гора имеет около двух верст длины.

Нечего делать, я нанял шесть быков и нескольких осетин. Один из них взвалил себе на плечи мой чемодан, другие стали помогать быкам почти одним криком.

За моею тележкою четверка быков тащила другую как ни в чем не бывало, несмотря на то, что она была доверху накладена. Это обстоятельство меня удивило. За нею шел ее хозяин, покуривая из маленькой кабардинской трубочки, обделанной в серебро. На нем был офицерский сюртук без эполет и черкесская мохнатая шапка. Он казался лет пятидесяти; смуглый цвет лица его показывал, что оно давно знакомо с закавказским солнцем, и преждевременно поседевшие усы не соответствовали его твердой походке и бодрому виду. Я подошел к нему и поклонился: он молча отвечал мне на поклон и пустил огромный клуб дыма.

– Мы с вами попутчики, кажется?

Он молча опять поклонился.

– Вы, верно, едете в Ставрополь?

– Так-с точно… с казенными вещами.

– Скажите, пожалуйста, отчего это вашу тяжелую тележку четыре быка тащат шутя, а мою, пустую, шесть скотов едва подвигают с помощью этих осетин?

Он лукаво улыбнулся и значительно взглянул на меня.

– Вы, верно, недавно на Кавказе?

– С год, – отвечал я.

Он улыбнулся вторично.

– А что ж?

– Да так-с! Ужасные бестии эти азиаты! Вы думаете, они помогают, что кричат? А черт их разберет, что они кричат? Быки-то их понимают; запрягите хоть двадцать, так коли они крикнут по-своему, быки все ни с места… Ужасные плуты! А что с них возьмешь?.. Любят деньги драть с проезжающих… Избаловали мошенников! Увидите, они еще с вас возьмут на водку. Уж я их знаю, меня не проведут!

– А вы давно здесь служите?

Литературная игра «Что? Где? Когда?» по роману «Герой нашего времени».

1. «Вся поклажа моей тележки состояла из одного небольшого чемодана, который наполовину был набит …(чем?)

(«путевыми записками о Грузии»).

2. «Он казался лет пятидесяти; смуглый цвет лица его показывал, что оно давно знакомо с кавказским солнцем, и преждевременно поседевшие усы не соответствовали его твёрдой походке и бодрому виду». Чей портрет?

(Максима Максимовича).

3. Печорин и Максим Максимыч были приглашены на свадьбу горцев. Какие взаимоотношения были между Максимом Максимычем и отцом Бэлы?

(«Мы были кунаки». Приятели – примеч. Лермонтова).

4. О ком сказал Печорин: «Я вам даю честное слово, что она будет моя»?

5. Кто «самые счастливые люди», по мнению Печорина?

(невежды).

6. Печорин сказал Максиму Максимычу: «Жизнь моя становится пустее день ото дня; мне осталось одно средство: ….». Какое?

(путешествовать)

7. Из разговора с Печориным штабс-капитан сделал вывод: «А всё, чай, французы ввели моду…?» Какую моду?

(скучать, разочарование).

8. Какая деталь в портрете Печорина определяет, по мнению автора-путешественника, «признак породы в человеке»?

(светлые волосы, но усы и брови – чёрные).

9. «Недавно я узнал, что Печорин, возвращаясь из Персии, умер. Меня это известие очень ….». Какое чувство испытал автор – путешественник, получив такое известие?

(обрадовало)

10. Воспроизведите начало цитаты, и станет понятно: почему роман «Герой нашего времени» называют психологическим: «…….., хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно когда она – следствие наблюдений ума зрелого над самим собою и когда она писана без тщеславного желания возбудить участие или удивление»

(«история души человеческой»)

11. «На стене ни одного образа – дурной знак!» С чем связано такое умозаключение Печорина?

(гл. «Тамань», предупреждение о нечистой квартире подтверждается отсутствием икон).

12. Какая деталь в портрете ундины казалась Печорину особенным признаком «породы и красоты» у женщин?

(правильный нос)

13. Какое произведение напомнил вам диалог героев из главы «Тамань»: «Скажи-ка мне, красавица,- спросил я, - что ты делала сегодня на кровле ?» - «А смотрела, откуда ветер дует». – «Зачем тебе?» - «Откуда ветер, оттуда и счастье». – «Что же? Разве ты песнею зазывала счастье?» - «Где поётся, там и счастливится». – «А как неравно напоёшь себе горе?» - «Ну что ж? где не будет лучше, там будет хуже, а от худа до добра опять недалеко». – «Кто ж тебя выучил эту песню?» - «Никто не выучил; вздумается – запою; кому услыхать, тот услышит; а кому не должно слышать, тот не поймёт». – «А как тебя зовут, моя певунья?» - «Кто крестил, тот знает». – «А кто крестил?» - «Почему я знаю».?

(«Капитанская дочка», разговор вожатого с хозяином, приютившим странников во время бурана).

14.О ком Печорин сказал: «Производить эффект – их наслаждение»?

(о Грушницком и ему подобных).

15 очему храбрость Грушницкого Печорин назвал «нерусской»?

(бросается с шашкой вперёд, зажмурив глаза).

16 ого в «водяном» обществе прозвали Мефистофелем?

(Вернера)

17 Вернер отметил, что княгиня Лиговская «питает уважение к уму и знаниям дочки». Почему?

(«читала Байрона по-английски и знает алгебру»)

18 «Одно мне всегда было странно: я никогда не делался рабом любимой женщины; напротив, я всегда приобретал над их волей и сердцем непобедимую власть, вовсе об этом не стараясь». Эту «странность» автор романа «Евгений Онегин» считает ключом к сердцу женщин. Вспомните эту цитату.

(чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей).

19 «Я глупо создан: ничего не забываю, - ничего!» Не зная об этой особенности характера Печорина, находившиеся рядом с ним люди часто упрекали в обратном. Приведите примеры.

20. О ком Печорин сказал: «Она единственная женщина в мире, которую я не в силах был обмануть»?

21.Для чего Печорин держал четырёх лошадей?

(Одну для себя, трёх для друзей. Он любил выезжать на прогулки. Лошадьми его пользовались, но «с ним никогда никто не ездил»).

22. В чей адрес сказаны Печориным слова: «А ведь есть необъятное наслаждение в обладании молодой. Едва распустившейся души! Она как цветок, которого лучший аромат испаряется навстречу первому лучу солнца; его надо сорвать в эту минуту и, подышав им досыта, бросить на дороге: авось кто-нибудь поднимет!» Можно ли считать это признание одним из принципов Печорина? Аргументируйте свой ответ.

(в адрес Мери. Да, можно назвать жизненным принципом).

23. «Это Грушницкому даром не пройдёт!» - ответил Печорин. О чём предупредил его Вернер?

(о заговоре)

24. «Всё, что говорю о них (женщинах), есть только следствие

Ума холодных наблюдений

И сердца горестных замет».

(. «Евгений Онегин»).

25. Кто из героев (Печорин, Максим Максимыч, Казбич, Вернер, Грушницкий) сравнивал женщин с «заколдованным лесом»?

26. «Трудно описать восторг всей честной компании…Со мной этак не шутят.. Я вам не игрушка». Почему и в чьих руках Печорин почувствовал себя «игрушкой»?

(Сговор офицеров на пирушке против Печорина. Согласие Грушницкого на дуэль с холостыми патронами).

27. Печорин признался: « Как бы страстно я ни любил женщину, если она даст только почувствовать, что я должен на ней жениться, - прости любовь! Моё сердце превращается в камень. Это какой-то врождённый страх…» Что явилось причиной боязни женитьбы?

(«одна старуха предсказала смерть от злой жены»)

28. Кто первый – Печорин или Грушницкий – вызвал на дуэль?

(Печорин. «Я буду иметь честь прислать вам нонеча моего секунданта, - прибавил я, раскланившись»)

29. Печорин пишет: «Во мне два человека: один живёт в полном смысле этого слова, другой…». Что делает другой?

(«мыслит и судит его»).

30. «Вот люди! Все они таковы: знают заранее…., - а потом умывают руки, отворачиваются с негодованием от того, кто имел смелость взять на себя всю тягость ответственности. Все они таковы, даже самые добрые, самые умные!..» Какое противоречие не может простить людям Печорин?

(«..знают заранее все дурные стороны поступка, помогают, советуют. даже одобряют его, видя невозможность другого средства, - а потом умывают руки…».

31. «Я всегда смелее иду вперёд, когда не знаю, что меня ожидает, потому что…». Далее Печорин приводит неопровержимый, по его мнению, аргумент. Какой?

(«хуже смерти ничего не случится, а смерти не минуешь»

1. Чей это портрет: « На нем был офицерский сюртук без эполет и черкесская мохнатая шапка. Он казался лет пятидесяти; смуглый цвет лица его показывал, что оно давно знакомо с закавказским солнцем, и усы не соответствовали его твердой походке»? А) Печорин Б) походный офицер В) Максим Максимыч И. Петренко в роли Печорина

4.Кто и о ком из героев сказал так: « Славный был малый, только немножко странен… Ставнем стукнет, он вздрогнет и побледнеет; а при мне ходил на кабана один на один…»? А) Печорин о Максиме Максимыче Б) Максим Максимыч о Печорине В) Казбич об Азамате 5.Кем по социальному положению является Бэла? А) княжна Б) крестьянка В) графиня

10. Закончите слова Бэлы, сказанные Печорину: « Если он меня не любит, я его не принуждаю…. Я не раба его…» А) я княжеская дочь Б) я уйду домой В) я не принуждаю любить 11.Как Казбичу удалось похитить Бэлу? А) Азамат помог Казбичу выманить сестру Б) Бэла вышла из стен крепости к речке В) Казбич выкрал девушку ночью из крепости

12. Вставьте вместо пропусков нужные слова, подтверждающие признание Печорина. Во мне душа испорчена…., воображение беспокойное, сердце….; к печали я…, и жизнь моя становится…. день ото дня. 13. Как заканчивается глава «Бэла»? А) смертью Бэлы Б) дорожный офицер прощается с Максимом Максимовичем В) Печорин уехал из крепости

«Максим Максимыч» 1.Кто из героев имел глубокие сведения в поварском искусстве? А) Печорин Б) Максим Максимыч В) пехотный офицер 2. Чей это портрет: « Он был среднего роста, стройный, тонкий стан его и широкие плечи доказывали крепкое сложение… его походка была небрежна и ленива, но он не размахивал руками – верный признак скрытности характера»? А) Печорин Б) Максим Максимыч В) пехотный офицер

5.Воинское звание Максима Максимыча? А) штабс - капитан Б) штабс- лейтенант В) майор 6. Как называется такой фрагмент: «Да, я всегда знал, что он ветреный человек, на которого нельзя надеяться. Я всегда говорил, что нет проку в том, кто старых друзей забывает»? А) лирическое отступление Б) размышление героя В) монолог

1.Как называется такой фрагмент: «Полный месяц светил на камышовую крышу и белые стены моего нового жилища. Берег обрывом спускался к морю почти у самых стен ее внизу с беспрерывным ропотом плескались темно-синие волны. Луна смотрела на беспокойную, но покорную ей стихию»? А) пейзаж Б) интерьер В) рассказ 2. Почему Печорин оказался в домике контрабандистов? А) Он захотел переночевать на берегу моря Б) свободных квартир в городе не было В) Он решил разобраться, что за люди здесь живут

5. Какова судьба ундины? А) она уплывает вместе с контрабандистом Б) она погибла в море В) Печорин разоблачил её 6. Закончите слова Печорина: «Что стало с старухой и бедным слепым - не знаю………..» А) Мне неинтересно знать о них Б) Какое мне дело до радостей и бедствий человеческих В) Какое мне дело до честных контрабандистов

2.Чей это портрет: «Он хорошо сложен, смугл и черноволос; ему на вид лет 25. Он откидывает голову назад, когда говорит, говорит он скоро и вычурно»? А) Печорин Б) Грушницкий В) драгунский капитан 3. Как Печорин говорит о Грушницком: « Я его тоже не люблю: я чувствую, что мы когда-нибудь с ним столкнемся на узкой дороге, и…. (что?) А) я его убью на дуэли Б) мы станем соперниками в любви в) одному из нас несдобровать

« Одно мне всегда было странно:….» 8. Закончите слова Печорина: « Одно мне всегда было странно:….» А) я никогда не делался рабом любимой женщины Б) я не знаю, что сказать Мери В) я всегда приношу несчастья женщинам, которые любят меня 9. Как Печорин узнал о предстоящем поединке с Грушницким? А) Грушницкий сообщил ему об этом б) Печорин узнал от Мери в) Печорин подслушал разговор офицеров в рестроации

10.Назовите звание Грушницкого А) капитан б) рядовой в) юнкер 11. Отчего Печорин почувствовал «давно забытый трепет пробежал по его жилам при звуке этого милого голоса», в глазах её выражалась недоверчивость и что-то похожее на упрёк? А) Он увидел Веру Б) Он пригласил Мери на прогулку В) Он ждал Веру на свидание

12. Закончите слова Печорина: « Прошёл тот период жизни, когда ищут только счастия, когда сердце чувствует необходимость любить сильно и страстно кого- нибудь, - теперь….» А) Я хочу испытать любовь Мери Б) Я думаю о тихом семейном счастье В) я хочу быть любимым, и то очень немногими; одной привязанности мне было бы довольно. 13. Укажите героев этого диалога: - Вы опасный человек! - Разве я похож на убийцу? -Вы хуже… А) Печорин и Вера Б) Печорин и Мери В) Печорин и Вернер

14.Как назвать слова Печорина: « Все читали на моем лице признаки дурных свойств, которых не было… я был скромен –меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал – я стал злопамятен; … я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир – меня никто не понял: я выучился ненавидеть…»? А) исповедь Б) клевета В) отповедь

17.С кем сравнивает себя Печорин в ночь перед дуэлью? А) с человеком, которого обманули Б) с человеком, уставшим от жизни В) с человеком, зевающим на бале 18. В какой момент жизни Печорин понял, что он ничем не жертвовал для тех, кого любил? А) в день свидания с Верой Б) в ночь перед дуэлью В) в день прощания с Верой

29

Исследователи неоднократно отмечали подробность, детализацию и психологизм портретов персонажей, созданных М.Ю. Лермонтовым. Б. М. Эйхенбаум писал, что в основу портретной живописи писателя «положено новое представление о связи внешности человека с его характером и психикой вообще — представление, в котором слышны отголоски новых философских и естественнонаучных теорий, послуживших опорой для раннего материализма».

Попробуем рассмотреть портреты персонажей в романе «Герой нашего времени». Самое подробное описание внешности в романе — портрет Печорина, данный в восприятии проезжего офицера. В нем дано детальное описание телосложения героя, его одежды, лица, походки, и каждая из этих деталей внешности может многое рассказать о герое. Как замечает В. В. Виноградов, внешние детали истолковываются автором в физиологическом, социальном или психологическом аспекте, устанавливается своеобразный параллелизм между внешним и внутренним.

Так, аристократическое происхождение Печорина подчеркивают такие детали в его портрете, как «бледный, благородный лоб», «маленькая аристократическая рука», «зубы ослепительной белизны», черные усы и брови, несмотря на светлый цвет волос. О физической силе Печорина, его ловкости и выносливости говорят «широкие плечи» и «крепкое сложение, способное переносить все трудности Кочевой жизни». Походка героя небрежна и ленива, однако он не имеет привычки размахивать руками, что говорит о некоторой скрытности характера.

Но более всего рассказчика поражают глаза Печорина, которые «не смеялись, когда он смеялся». И здесь повествователь уже открыто связывает портрет героя с его психологией: «Это признак — или злого нрава, или глубокой постоянной грусти», — замечает рассказчик.

О проницательности, интеллекте и одновременно равнодушии героя говорит его холодный, металлический взгляд. «Из-за полуопущенных ресниц они [глаза] сияли каким-то фосфорическим блеском, если можно так выразиться. То не было отражения жара душевного или играющего воображения: то был блеск, подобный блеску гладкой стали, ослепительный, но холодный, взгляд его — непродолжительный, но проницательный и тяжелый, оставлял о себе неприятное впечатление нескромного вопроса и мог бы казаться дерзким, если б не был столь равнодушно спокоен».

Противоречивость натуры Печорина выдают противоположные черты в его портрете: «крепкое сложение» и «нервическая слабость» всего тела, холодный, проницательный взгляд — и детская улыбка, неопределенное впечатление от возраста героя (на первый взгляд не более двадцати трех лет, при ближайшем знакомстве — тридцать).

Таким образом, композиция портрета строится как бы сужаясь, < от более внешнего, физиологического к психологическому, характеристическому, от типического к индивидуальному»: от обрисовки телосложения, одежды, манер к обрисовке выражения лица, глаз и т.д.

Другие персонажи изображены в романе менее подробно. Например, описание внешности Максима Максимыча: «За моею тележкою четверка быков тащила другую... За нею шел ее хозяин, покуривая из маленькой кабардинской трубочки, обделанной в серебро. На нем был офицерский сюртук без эполет и черкесская мохнатая шапка. Он казался лет пятидесяти; смуглый цвет лица его показывал, что оно давно знакомо с закавказским солнцем, и преждевременно поседевшие усы не соответствовали его твердой походке и бодрому виду».

Максим Максимыч — физически крепкий человек, обладающий хорошим здоровьем, бодрый и выносливый. Герой этот простодушен, иногда неловок и кажется смешным: «Он не церемонился, даже ударил меня по плечу и скривил рот на манер улыбки. Такой чудак!» Однако есть в нем что-то детское: «...он посмотрел на меня с удивлением, проворчал что-то сквозь зубы и начал рыться в чемодане; вот он вынул одну тетрадку и бросил ее с презрением на землю; потом другая, третья и десятая имели ту же участь: в его досаде было что-то детское; мне стало смешно и жалко...»

Максим Максимыч — простой армейский штабс-капитан, он не обладает проницательностью Печорина, его интеллектом, его духовными запросами. Однако герой этот обладает добрым сердцем, юношеской наивностью, цельностью характера, и писатель подчеркивает эти черты, изображая его манеры и поведение.

В восприятии Печорина в романе дается портрет Грушницкого. Это портрет-очерк, раскрывающий не только внешность героя, но и его манеры, привычки, образ жизни, черты характера. Грушницкий здесь предстает как определенный человеческий тип. Такого рода портреты-очерки мы встречаем у Пушкина и Гоголя. Однако стоит отметить, что все описания внешности у Лермонтова сопровождаются авторским комментарием — выводами, которые делает автор, обрисовывая ту или иную деталь внешности (в данном случае все выводы делает Печорин). У Пушкина и Гоголя таких комментариев нет. Подобные комментарии при изображении внешности мы встречаем у Толстого, однако Толстой комментирует не первоначальный портрет героя, а динамические описания состояний персонажа.

Портрет Грушницкого косвенно характеризует и самого Печорина, подчеркивая его ум и проницательность, умение разбираться в человеческой психологии и одновременно — субъективизм восприятия.

«Грушницкий — юнкер. Он только год в службе, носит, по особенному роду франтовства, толстую солдатскую шинель... Он хорошо сложен, смугл и черноволос; ему на вид можно дать двадцать пять лет, хотя ему едва ли двадцать один год. Он закидывает голову назад, когда говорит, и поминутно крутит усы левой рукой, ибо правою опирается на костыль. Говорит он скоро и вычурно: он из тех людей, которые на все случаи жизни имеют готовые пышные фразы, которых просто прекрасное не трогает и которые важно драпируются в необыкновенные чувства, возвышенные страсти и исключительные страдания. Производить эффект — их наслаждение; они нравятся романтическим провинциалкам до безумия».

Здесь сначала описывается внешность героя, затем его характерные жесты, манеры. Затем Лермонтов обрисовывает черты характера Грушницкого, подчеркивая в персонаже общее, типическое. В описании внешности героя Лермонтов применяет прием мимической характеристики («Он закидывает голову назад, когда говорит, и поминутно крутит усы левой рукой»), используемый затем Толстым (перепрыгивающие щеки князя Василия в романе «Война и мир»).

В сознании Печорина Грушницкий рассматривается как определенный тип личности, во многом противоположный ему самому. И именно такова расстановка сил в романе. Грушницкой, с его демонстративной разочарованностью, является карикатурой, пародией на главного героя. И эта карикатурность образа, пошлость внутреннего облика Грушницкого постоянно подчеркивается в описании его внешности. «За полчаса до бала ко мне явился Грушницкий в полном сиянии армейского пехотного мундира. К третьей пуговице пристегнута была бронзовая цепочка, на которой висел двойной лорнет; эполеты неимоверной величины были загнуты кверху в виде крылышек амура; сапоги его скрыпели; в левой руке держал он коричневые лайковые перчатки и фуражку, а правою взбивал ежеминутно в мелкие кудри завитой хохол».

Если первый портрет Грушницкого — это подробный очерк внешности, поведения и характера, то второй портрет его — это конкретное, мимолетное впечатление Печорина. Несмотря на презрение, испытываемое им к Грушницкому, Григорий Александрович здесь старается быть объективным. Однако стоит заметить, что это не всегда удается ему.

Грушницкий — во многом еще мальчишка, следующий моде, желающий покрасоваться и находящийся в пылу юношеской запальчивости. Однако Печорин (с его знанием человеческой психологии) как будто не замечает этого. Он рассматривает Грушницкого как серьезного противника, между тем последний таковым не является.

Великолепен в романе портрет доктора Вернера, данный также в восприятии Печорина. «Вернер был мал ростом, и худ, и слаб, как ребенок; одна нога у него короче другой, как у Байрона; в сравнении с туловищем голова его казалась огромна: он стриг волосы под гребенку, и неровности его черепа, обнаженные таким образом, поразили бы френолога странным сплетением противоположных наклонностей».

Вернер аккуратен, он обладает хорошим вкусом: «В его одежде заметны были вкус и опрятность; его худощавые, жилистые и маленькие руки красовались в светло-желтых перчатках. Его сюртук, галстук и жилет были постоянно черного цвета».

Вернер — скептик и материалист. Как и многие медики, он часто подшучивает над своими больными, но он не циничен: Печорин однажды видел, как он плакал над умирающим солдатом. Доктор прекрасно разбирается в женской и мужской психологии, однако никогда не использует своих знаний, в отличие от Печорина. У Вернера злой язык, его маленькие черные глаза, проникающие в мысли собеседника, говорят о его уме и проницательности.

Однако при всем своем скептицизме, злом уме Вернер — поэт в жизни, он добр, благороден, обладает чистой, детской душой. При внешней некрасивости герой привлекает благородством души, нравственной чистотой, блестящим интеллектом. Лермонтов замечает, что женщины влюбляются в таких мужчин до безумия, предпочитая их безобразие красоте «самых свежих и розовых эндимионов».

Таким образом, портрет доктора Вернера — это также портрет-очерк, раскрывающий и особенности внешности героя, и черты его характера, и образ мышления, и поведение. Портрет этот косвенно характеризует и самого Печорина, передавая его наблюдательность, склонность к философским обобщениям.

Великолепны в романе и женские портреты. Так, описание внешности Бэлы автор «поручает» Максиму Максимычу, который здесь становится поэтом: «И точно, она была хороша: высокая, тоненькая, глаза черные, как у горной серны, так и заглядывали к вам в душу».

Примечателен и живописный, психологический портрет «ундины», данный в восприятии Печорина. В этом описании автор выступает как истинный знаток женской красоты. Рассуждения здесь обретают характер обобщений. Первое впечатление, произведенное этой девушкой, обворожительно: необыкновенная гибкость стана, «длинные русые волосы», «золотистый отлив загорелой кожи», «правильный нос», глаза, «одаренные магнетической властью». Но «ундина» — помощница контрабандистов. Скрывая следы своих преступлений, она пытается утопить Печорина. В ней есть хитрость и коварство, несвойственные женщинам жестокость и решительность. Черты эти также переданы в описании внешности героини: в ее косвенных взглядах — «что-то дикое и подозрительное», в ее улыбке — «что-то неопределенное». Однако все поведение этой девушки, ее загадочные речи, ее странности напоминают Печорину «Гетеву Миньону», и от него ускользает истинная суть «ундины».

Таким образом, Лермонтов предстает перед нами настоящим мастером портретной живописи. Портреты, созданные писателем, детализированы и подробны, автор прекрасно разбирается в физиогномике и психологии людей. Однако портреты эти статичны, как статичны и сами характеры персонажей. Лермонтов не изображает героев в динамике их душевных состояний, в смене настроений, чувств и впечатлений, а дает, как правило, одну большую зарисовку внешности персонажа на протяжении всего повествования. Статичность портретов отличает Лермонтова от Толстого и приближает его к Пушкину и Гоголю.