В весенне-летнем сезоне Третьяковская галерея посвятила большой проект Зинаиде Серебряковой. Ретроспективная выставка одной из первых профессиональных художниц России занимает два этажа Инженерного корпуса галереи. Такое исключение, когда все выставочное пространство здания отдано одному мастеру, до настоящего времени было сделано только для ретроспективы Марка Шагала. Выставку работ Зинаиды Серебряковой можно посмотреть до 30 июля. А в нашей рубрике рассказываем о картине художницы «Автопортрет. За туалетом». Благодаря этой работе о Серебряковой заговорили как о состоявшемся мастере, а картину приобрела Третьяковская галерея.

Автопортрет «За туалетом»Зинаида Серебрякова написала в 1909 году в родном селе Нескучное (сейчас в составе Харьковской области). К этому времени 25-летняя художница была замужем за своим двоюродным братом Борисом Серебряковым, у них родились двое сыновей. Зинаида писала об истории создания картины, что зима выдалась снежная, муж был по работе в Северной Сибири, должен был вернуться на Рождество: «Осенью я решила остаться с детьми еще несколько месяцев в Нескучном, но на хуторе, где дом был маленький, и его можно было протопить зимой легче, чем большие высокие комнаты в Нескучном. Зима в этом году наступила ранняя – все было занесено снегом: наш сад, поля вокруг; всюду сугробы; выйти нельзя, но в доме на хуторе тепло и уютно. Я начала рисовать себя в зеркале и забавлялась изобразить всякую мелочь на «туалете»».

Картину «За туалетом» высоко оценили критики и именитые мастера

Автопортрет простотой и в то же время некоторой таинственностью трактовки образа. Художница изобразила не реального человека, а его отражение в зеркале. Чтобы у зрителей не оставалось сомнений на этот счет, на переднем плане слева изображен единственный в картине «существующий» в нашем мире предмет – подсвечник со свечой, написанный пастозными мазками, подчеркивающими его материальность. Многие художники при работе над автопортретами используют зеркало как подсобное средство, Серебрякову же, очевидно, заинтересовал сам мотив отражения.

Работа выполнена в светлых, теплых тонах, передающих солнечное морозное утро. Темная рама зеркала обозначает границы композиции и подчеркивает световую насыщенность изображения. Как драгоценности играют и переливаются в лучах солнца стеклянные флаконы с духами, бусины на шпильках, подсвечник, в живописном порядке расположенные на туалетном столике. Теплые тона фигуры и предметов на первом плане контрастируют с холодным голубовато-зеленым фоном, создавая ощущение пространственной глубины. Серебрякова подобно старым мастерам тщательно моделирует форму, пишет многослойно, используя разнообразные градации цвета и тонкие светотеневые переходы. Светлый, мажорный колорит делает «отраженный» мир ярким и воздушным. Добиваясь осязаемой материальности в изображении таинственного мира, «существующего» по ту сторону зеркала, художница как бы стремится проникнуть в глубоко спрятанную тайну человеческой природы и самой жизни. Серебрякова создает идеальный образ гармонически совершенного человека, но это только мечта, мимолетная «реальность» отражения.

Картина «Автопортрет. За туалетом» в середине февраля 1910 года был представлен в Петербурге на VII выставке Союза русских художников. Работа была хорошо встречена и критиками, и более старшими коллегами Серебряковой. Художник Валентин Серов говорил об автопортрете, что это «очень милая и свежая вещь». Прямо с выставки картину приобрела Третьяковская галерея, где «Автопортрет. За туалетом» (холст, масло 75х65 см) хранится до сих пор. Кстати, дядя Серебряковой художник Александр Бенуа рекомендовал назначить цену за эту работу в 500 рублей. Искусствоведы автопортрет «За туалетом» относят к ряду основных произведений Зинаиды Серебряковой: «Баня», «Жатва» и «Беление холста».

7 важных фактов о Зинаиде Серебряковой

1. Зинаида Серебрякова родилась 10 декабря 1884 года в селе Нескучное Курской губернии (сейчас Харьковская область). В ее семье говорили: «У нас все дети рождаются с карандашом в руке». Художница с ранних лет росла в атмосфере искусства. Ее дед Николай Бенуа был известным архитектором, отец Евгений Лансере – скульптором, мать Екатерина Бенуа – художником-графиком, дядя Александр Бенуа – знаменитым художником. Братья Серебряковой Николай и Евгений Лансере тоже связали себя изобразительным искусством. Старший сын Зинаиды Серебряковой стал архитектором, еще один сын и две дочери – художниками.

Зинаида Серебрякова «Портрет Е. Н. Лансере, матери художницы», 1912

2. Сцены простой деревенской жизни – еще одна излюбленная тема Зинаиды Серебряковой помимо портретов. Нескучное, окруженное лугами, лесами, сцены крестьянской жизни и близость к обычным людям вдохновляли художницу. Часто крестьяне, как, например, в картине «Беление холста», напоминают монументальные фигуры.

«Беление холста», 1917

3. После революции жизнь Зинаиды Серебряковой резко переменилась. Ей пришлось уехать из Нескучного, семейное имение было разграблено и сожжено. В 1919 году на руках художницы умер от тифа муж Борис. Зинаида больше не вышла замуж.

«Портрет Б. А. Серебрякова», 1900-е

Серебрякова осталась одна с четырьмя детьми и пожилой матерью. Начинается голод, Зинаиде приходится зарабатывать деньги и одной содержать семью, с которой они переехали в Петроград. Тем не менее, она не оставила живопись. Заказчиков было немного, они предпочитали за работу отдавать не деньги, а продукты. Серебрякова писала: «Котлеты из картофельной шелухи были деликатесом на обед».

«Карточный домик» Серебрякова написала после смерти мужа в 1919 году

4. Одна из значимых серий в творчестве Серебряковой посвящена балету. В Петрограде ее старшая дочь Татьяна поступила в балетное училище. С 1920 по 1924 Серебрякова часто бывала за кулисами Мариинского театра. В ее жизни снова появляется искусство и атмосфера праздника. Художница создает произведения, на которых ее балерины похожи на невесомые снежинки.

«Балетная уборная. Снежинки», 1923

5. В 1924 году в 40 лет Зинаида Серебрякова уезжает в Париж на заработки, ей заказали декоративное панно. Художница предполагала, что уедет на несколько месяцев, но на родину она больше не вернулась. После этого заказа Зинаиде было сложно найти работу. Французское общество восторгалось ар-деко, а работы Серебряковой не оценивались высоко. Все, что ей удавалось заработать, она отправляла детям. Отношения между СССР и странами Запада становились все более закрытыми. При содействии Красного креста Серебряковой удалось добиться того, чтобы к ней приехали сын Саша и дочь Катя. Александр стал брать заказы и писать интерьеры богатых домов, Катя взяла на себя быт. Дочь стала в то время главной моделью художницы. Екатерина посвятила себя таланту матери и именно благодаря ее труду многие работы Серебряковой вернулись в Россию.

«Порт Коллиур», 1930

6. В период жизни во Франции Зинаида Серебрякова путешествовала в соседние страны, выполняла заказы. Наиболее вдохновение художница получила от поездки в Марокко, где она была дважды в 1928 и 1932 годах. Художница несмотря на все трудности и удары судьбы оставалась верна себе, в своих произведениях она создавала мир красоты и праздника. Серебрякова писала: «Как ужасно, что современники не понимают почти никогда, что настоящее искусство не может быть «модным» или «немодным», и требуют от художников постоянного «обновления», а, по-моему, художник должен оставаться сам собой!».

«Освещенная солнцем», 1928

7. Разлука с двумя другими детьми угнетала Серебрякову. Во время Второй Мировой войны переписка с ними и вовсе оборвалась. Встреча с Татьяной состоялась только через 36 лет в 1960 году в период хрущевской оттепели. Она смогла приехать во Францию и, наконец, увидеть мать. А незадолго до смерти художницы и Евгений смог встретиться с матерью. Через пять лет в России состоялась первая выставка работ Серебряковой. Но художница не смогла на нее приехать по состоянию здоровья. Зинаида Серебрякова умерла в 1967 году в возрасте 82 лет. Похоронена на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

«Автопортрет», 1956

В материале использованы данные из книги «Зинаида Серебрякова» Е. В. Ефремовой.

В 1909 году молодая художница Зинаида Серебрякова создает автопортрет под названием «За туалетом». Ровно год спустя столице эта работа произвела фурор, и до этого момента неизвестная художница обрела славу. Так что же есть в этой картине такого, что позволило ей с первого раза произвести столь сильное впечатление на столичную публику, видавшую множество полотен разных авторов?

В первую очередь, даже самых искушенных зрителей привлекло общее настроение картины. Она дышит молодостью, радостью и наслаждением жизнью. Действительно, данный автопортрет был написан в один из самых счастливейших моментов жизни Зинаиды. В дни, что создавалась картина, женщина находилась в селе Нескучном, на отдыхе. Ко всему прочему, она совсем недавно стала матерью, двух сыновей, родившихся с разницей в один год, и наслаждалась этим периодом жизни. Все шло в гору: рядом был любимый супруг, который баловал ее, холил и лелеял, сыновья радовали своими успехами. Зинаида чувствовала себя едва ли не королевой, подарившей наследников. Она ощущала особую значимость своего материнства. К тому же, она была молода и здорова и мыслила о рождении других детей.

Счастье семейной жизни стало хорошим фундаментом для творчества. Как раз в период раннего материнства и нахождения в родном селе Зинаида много работает над этюдами, разрабатывает собственный стиль, характер картин. Она предвидит свой успех. Она абсолютно счастлива.

Именно такой, воодушевленной, радостной, Зинаида изображает себя на картине. Мы видим отражающуюся в зеркале туалетного столика в спальне молодую женщину. Она недавно проснулась и приводит себя в порядок, медленно и старательно причесывая длинные каштановые волосы. Женщина наслаждается своим отражением. Кажется, что она ведет с собой немую беседу. Ее выдает лукавый взгляд. Видимо, она задала себе самой какой-то каверзный вопрос.

Героиня красива. У нее темные, правильной формы брови, нос с небольшой горбинкой, светлая кожа, яркие, будто подкрашенные губы, карие большие глаза. Она напоминает восточную красавицу из сказок. И действительно, нотку Востока выдает в ней не только взгляд темных глаз и темно-каштановый цвет волос, но и уже надетый на руку переливающийся каменьями браслет. Женщина любит украшения. Она хвалится ими, пусть хотя бы перед своим же отражением, только успев встать с кровати и еще находясь в ночной рубашке, что кокетливо спала с правого плеча.

Средним планом картины стало все, находящееся вокруг Серебряковой что попало в отражение зеркала. Это тонкая свечка в подсвечнике, разнообразные женские штучки на белой скатерти. Все заставлено флаконами духов, тут и там расположились шкатулки, косметика. Обращают на себя взгляд красивая банка с украшениями и расписанная подушечка для шпилек. У Зинаиды все изысканное, особое. Даже шпильки украшены цветными маленькими шариками.

На заднем плане полотна интерьер, который составлен из предметов простого деревенского быта. Зритель может увидеть часть застеленной кровати с большой взбитой подушкой с накидкой с кружевами. На крючок наброшена одежда. Дверь в комнату выкрашена светлой краской. Слева от Зинаиды расположен умывальник с тазиком и кувшином. Сверху него прибита полочка. На нее женщина поставила банку с зубным порошком, мыло, рядом повесила полотенце. Над умывальником повешено овальной формы зеркало в темной раме с отверстиями для подсвечников. От всего веет простотой, открытостью и некой добротой, когда нечего скрывать, а, наоборот, хочется делиться тем, что есть, радовать и помогать.

Картина создавалась в порыве чувств, именно этим она привлекла видавших виды зрителей, заставила умиляться и таять от нежности. Ведь всем, несмотря на опыт и возраст, хочется быть счастливыми и любимыми. А этот автопортрет заряжает таковым настроением.

Цитата сообщения Bo4kaMeda

Звезды Эпохи. Зинаида Серебрякова

СЕРАФИМА ЧЕБОТАРЬ

З.Серебрякова. Автопортрет в красном. 1921

Возможно, ее имя не так известно, как она того заслуживала. Но одну ее картину, автопортрет «3а туалетом» наверняка помнят все — один paз увидев, ее невозможно забыть. Молодая девушка расчесывает перед зеркалом свои длинные волосы, и мир
ее полон счастья и света. Кажется, что вся жизнь художницы была такой же радостной и счастливой — как то зимнее утро, когда Зина Серебрякова посмотрелась в зеркало...

1964. Париж

Она родилась в семье, где нельзя было не рисовать: в доме любили говорить, что «все дети рождаются с карандашом в руке». Отец Зинаиды, Евгений Александрович Лансере, был превосходным скульптором — одним из талантливейших анималистов. Его жена Екатерина Николаевна Бенуа происходила из знаменитого рода художников — была дочерью Николая Бенуа, знаменитого архитектора.

Е. А. и Е. Н. Лансере, родители Серебряковой

Почти все его дети пошли по стопам отца: Леонтий Николаевич тоже стал архитектором (а его дочь Надежда, вышедшая замуж за Иону фон Устинова, стала матерью знаменитого актера и писателя Питера Устинова), Альберт Николаевич преподавал акварельную живопись в Академии художеств, но больше всех прославился Александр Николаевич — известный живописец, один из основателей «Мира искусства», прославленный театральный художник и некоторое время глава картинной галереи Эрмитажа.

Е. Н. Лансере с детьми. Слева на руках у матери — Зина

«Иногда вот так посмотришь по сторонам: этот родственник, этот, ну а этот не рисовал наверно. Потом выясняется, что тоже рисовал. И тоже неплохо», — вспоминала одна из родственниц Бенуа. Рисовала и сама Екатерина Николаевна — ее специализацией была графика.

Луи Жюль Бенуа, прадед Серебряковой, с женой и детьми. Третий слева (с флажком) — дед художницы Николай Бенуа.
Оливье, около 1816

У нее и Евгения Лансере было шестеро детей — и половина из них связала свою жизнь с искусством: сын Николай стал, по примеру деда, архитектором, а Евгений добился признания как художник-монументалист. Зина, самая младшая из детей Лансере, с раннего детства росла в атмосфере служения искусству. Она родилась 10 декабря 1884 года в имении Лансере Нескучное, что под Харьковом, и там же прошли ее первые годы. Но, к несчастью, в 1886 году, на сороковом году жизни, скончался от скоротечной чахотки отец семейства. Похоронив мужа, Екатерина Николаевна с детьми вернулась в родительский дом, в Петербург.

Александр Николаевич Бенуа, дядя художницы. Серебрякова 1953 (слева)
Альберт Николаевич Бенуа, дядя художницы. Серебрякова 1924 (справа)

Обстановка в семье Бенуа была весьма необычной: три поколения художников, скульпторов и архитекторов жили под одной крышей, дыша искусством, живя им и думая о нем. Споры о живописи, о достоинствах или недостатках архитектурных планов, советы по технике рисунка или теоретические рассуждения о чистом искусстве наполняли дом.

А. К. Кавос, прадед Серебряковой

Неудивительно, что хрупкая большеглазая Зина научилась рисовать едва ли не раньше, чем разговаривать. По воспоминаниям родственников, она росла
замкнутой, застенчивой, «болезненным и довольно нелюдимым ребенком, в чем она напоминала отца и вовсе не напоминала матери, ни братьев и сестер, которые все
отличались веселым и общительным нравом», — писал Александр Бенуа. Почти все свободное время она проводила за рисованием — с помощью братьев и дядьев очень рано овладела техникой акварели и масляной живописи, и без устали тренировалась дни напролет, рисуя все, что ее окружало, — комнаты дома, родственников, пейзажи за окном, тарелки с обедом...

З.Серебрякова. Портрет А.Н.Бенуа. 1924

Самым большим авторитетом для Зины был Александр Бенуа: когда он, открывший
для себя творчество почти забытого Венецианова, стал ярым пропагандистом его манеры — его племянница тоже полюбила этого художника. Работы Александра — светлые и полные внутренней радости крестьянские пейзажи, женские образы и жанровые сцены с картин Венецианова — произвели глубочайшее впечатление на Зину. Вдохновленная Бенуа, Зина много писала в Нескучном, где проводила каждое
лето, крестьянскую натуру — поля и деревенские дома, крестьянок и их детей.

В гимназии. В первом ряду третья справа — Зина Лансере. Конец 1890-х гг.

Окончив в 1900 году гимназию, Зина поступила в Художественную школу княгини Тенишевой: это учебное заведение должно было готовить молодых людей к поступлению в Академию художеств, а одним из преподавателей был сам Илья Репин. Ученики под его руководством рисовали гипсы, ходили на этюды и копировали шедевры Эрмитажа — картины старых мастеров подарили Зине строгость линий, сдержанность композиции и любовь к реалистическому стилю в противовес начинающим входить в моду импрессионизму и его производным. «Очень много работала, много писала, совершенно не была подвержена художественной моде. То, что от души у нее шло, то она и делала», — говорил о Зинаиде брат.

1900-е Автопортрет

Осенью 1902 года Зинаида с матерью отправилась в Италию — несколько месяцев они бродили по музеям и галереям, осматривали античные развалины и заглядывали в соборы, рисовали залитые солнцем берега и заросшие густой зеленью холмы. Вернувшись весной 1903 года, Зина стала заниматься в классе у Осипа Иммануиловича Брана, модного портретиста: вспоминали, что Бран, заваленный заказами, мало
уделял внимания ученикам, но даже наблюдение за его работой было весьма ценно.

В мастерской О. Э. Браза. Во втором ряду вторая слева — Зинаида Лансере. Начало 1900-х гг.

Но больше всего радости приносили Зинаиде месяцы в любимом Нескучном — рисовать
его она готова была бесконечно. Александр Бенуа так описывал Нескучное, любимый уголок всей семьи: «Ряды невысоких холмов тянулись один за другим, все более растворяясь и голубея, а по круглым их склонам желтели и зеленели луга и поля; местами же выделялись небольшие, сочные купы деревьев, среди которых ярко белели хаты с их приветливыми квадратными оконцами. Своеобразную живописность придавали всюду торчавшие по холмам ветряные мельницы. Все это дышало благодатью...»

Имение Нескучное Курской губернии. А. Б. Серебряков, 1946 г.

<...>Там же, в Нескучном, Зинаида встретила свою судьбу. На противоположном берегу реки Муромки жили на собственном хуторе Серебряковы — мать семейства, Зинаида Александровна, была родной сестрой отца Зины. Ее дети росли вместе с детьми Лансере, и нет ничего удивительного, что Борис Серебряков и Зина Лансере полюбили друг друга еще детьми. Они давно договорились пожениться, и родители с обеих сторон не возражали против выбора детей, но были и другие трудности: Лансере и Бенуа традиционно придерживались католического вероисповедания — в их жилах текла французская кровь (первый Бенуа бежал в Россию от Французской революции, предок Лансере остался после войны 1812 года), лишь немного разбавленная итальянской и немецкой, а Серебряковы были православными. К тому же Зина и Борис были двоюродными братом и сестрой, а обе религии не одобряли столь близкородственных браков. Понадобилось много времени и еще больше хлопот с церковными властями, чтобы влюбленные добились разрешения на брак.

З.Серебрякова. Портрет Б.А.Серебрякова. ок.1905

Зинаида Лансере и Борис Серебряков обвенчались в Нескучном 9 сентября 1905 года. Вскоре после свадьбы Зина уехала в Париж — каждый уважающий себя художник просто обязан был побывать в этой мировой столице искусства. Вскоре к Зине присоединился Борис — он учился в Институте путей сооощения, хотел быть инженером, строить железные дороги в Сибири.

З. Е. Серебрякова. Начало 1900-х гг.

В Париже Зина была ошеломлена разнообразием новейших течений, художественных школ, направлений и стилей, но сама она так и осталась верна реализму, хотя и приобретшему под влиянием парижского воздуха некоторые модернистские черты: линии на картинах Серебряковой стали живыми, как у импрессионистов, в них было движение и непередаваемая радость момента. По совету Александра Бенуа, Зина некоторое время проучилась в студии Academie de la Grande Chaumiere — правда, к ее
немалому разочарованию, здесь мало уделяли внимания непосредственно обучению, предпочитая лишь оценивать уже готовые работы. По сути, в парижской Академии закончилось художественное образование Серебряковой: отныне она двигалась по избранному ею творческому пути самостоятельно.

Дом в Нескучном. А. Б. Серебряков, 1946 г.

Вернувшись из Франции, Серебряковы поселились в Нескучном, лишь на зиму возвращаясь в Петербург. Именно в Нескучном родились их дети: в 1906 году Евгений, через год — Александр. Семейная жизнь Серебряковых была на удивление счастливой: такие разные по характеру и внешности, увлечениям и темпераменту, они, как оказалось, прекрасно дополняли друг друга. Несколько лет прошло в спокойном счастье...

В Нескучном с детьми Шурой, Женей, Татой и Катей, 1914

Зина занималась детьми, много рисовала, ждала мужа из поездок — во время одного из таких ожиданий она написала тот самый автопортрет. «Мой муж Борис Анатольевич, — вспоминала Серебрякова, — был в командировке для исследования северной области Сибири, в тайге... Я решила дождаться его возвращения, чтобы вместе вернуться в Петербург. Зима этого года наступила ранняя, все было занесено снегом — наш сад, поля вокруг — всюду сугробы, выйти нельзя, но в доме на хуторе тепло и уютно. Я начала рисовать себя в зеркале и забавлялась изобразить всякую мелочь «на туалете».

Зинаида Серебрякова
За туалетом. Автопортрет, 1909
Холст, масло. 75×65 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва

В конце декабря 1909 года брат Евгений, член группы «Мира искусства», написал Зинаиде с просьбой прислать какие-нибудь работы на предстоящую выставку мирискусников. Недолго думая, та отправила ему недавно законченный автопортрет «За туалетом». На выставке, где висели работы Серова, Кустодиева, Врубеля, эта картина никому не известной художницы не только не затерялась, но произвела настоящий фурор. Ошеломленный мастерством собственной племянницы Александр Бенуа восторженно писал: «Автопортрет Серебряковой несомненно самая приятная, самая радостная вещь... Здесь полная непосредственность и простота: истинный художественный темперамент, что-то звонкое, молодое, смеющееся, солнечное и ясное, что-то абсолютно художественное... Мне особенно мило в этом портрете то именно, что в нем нет никакого "демонизма", ставшего за последнее время прямо уличной пошлостью. Даже известная чувственность, заключенная в этом изображении, самого невинного, непосредственного свойства. Есть что-то ребяческое в этом боковом взгляде "лесной нимфы", что-то игривое, веселое... И как самое лицо, так и все в этой картине, юно и свежо... Здесь нет и следа какой-либо модернистской утонченности. Но простая и даже пошлая жизненная обстановка в освещении молодости становится прелестной и радостной». По совету Валентина Серова, также впечатленного мастерством и небывалой жизнерадостностью картины, «За туалетом» и еще две картины были приобретены Третьяковской галереей.

З. Е. Серебрякова рисует, слева — Б. А. Серебряков с сыном Женей. 1900-е гг.

Успех Серебряковой и ее картины был невероятным — и публике, и критикам казалось,
что отныне Серебрякова заслуженно встанет в первые рады российских живописцев. «В искусстве художницы с редкой силой обнаруживается основная, самая чудесная стихия творчества, — писали критики, — то волнение, радостние, глубокое и сердечное, которое всё создает в искусстве и которым только и можно истинно чувствовать и любить мир и жизнь». Ее приняли в члены «Мира искусства», приглашали в галереи и на вернисажи, однако Зинаида чуралась шумных сборищ, предпочитая бурлящему Петербургу красоту и покой родного Нескучного, а беседам с критиками и собратьями по цеху — тихие вечера в кругу семьи. Она родила мужу еще двух дочерей — Татьяну в 1912 и через год Катю, которую дома звали Котом.

За работой в своей мастерской в Нескучном..

И все же эти годы считаются временем расцвета ее искусства: в начале 1910-х годов Серебрякова создала такие незабываемые полотна, как «Купальщица» — портрет ее сестры Екатерины, сочетающий классицистическое величие и непередаваемую легкость ветра, играющего в волосах, «Баня», «Крестьяне», «Спящая крестьянка», «Беление холста», автопортреты и изображения детей. В ее полотнах украинское солнце сочетается с радостной легкостью мазка, прекрасные тела живут в единении с пейзажем, а глаза на портретах миндалевидным разрезом и легкой лукавинкой неуловимо напоминают глаза самой Серебряковой.

З. Серебрякова. Купальщица

В 1916 году Александр Бенуа получил заказ на роспись Казанского вокзала в Москве: тот предложил принять участие в работе Евгению Лансере, Борису Кустодиеву, Мстиславу Добужинскому и Зинаиде Серебряковой. Зинаиде достались панно на восточную тему — возможно, азиатский колорит был особенно близок ей, потому что ее любимый Борис в то время возглавлял изыскательскую партию на строительстве железной дороги в Юго-Восточной Сибири. К сожалению, этот заказ был отозван, и эскизы Серебряковой — воплощенные в прекрасных женских образах — Индия, Япония, Сиам и Турция — так и остались невоплощенными.

Семья на хуторе в Нескучном. В центре в панаме — З. Е. 1900-е

Революцию Зинаида встретила в своем любимом Нескучном. Поначалу жили как обычно — столичные веяния всегда очень долго шли до провинции, но потом мир словно рухнул. Однажды в дом к Серебряковым пришли крестьяне — предупредить, что скоро их дом будут громить, как и все помещичьи усадьбы в округе. Зинаида, жившая там с детьми и престарелой матерью — Борис был в Сибири — перепугавшись, наскоро собрала вещи и сбежала в Харьков. Позже ей рассказали — усадьба и правда
была разгромлена, дом сгорел, а вместе с ним — ее картины, рисунки, книги...

З.Серебрякова. Автопортрет в белой кофточке. 1922

В Харькове они оказались почти без средств. Но даже тогда Зина продолжала рисовать — правда, из-за отсутствия средств вместо любимых масляных красок пришлось взять уголь и карандаш. К счастью, Зине удалось устроиться в местный Археологический музей, зарисовывать экспонаты для каталогов. Вот только связь с мужем была потеряна — несколько месяцев Зина разыскивала его по всей России.

«Ни строчки от Бори, это так страшно, что я совсем с ума схожу», — писала она брату. В начале 1919 года она наконец встретилась с мужем, чудом добравшись ради такого случая до Москвы, и даже уговорила Бориса съездить на пару дней в Харьков повидать детей. На обратном пути у него прихватило сердце, он решил вернуться, пересел в военный эшелон — и там заразился сыпным тифом. Он еле успел добраться до семьи и скончался на руках у жены. По иронии судьбы, ему, как и отцу Зинаиды, было всего тридцать девять лет... Екатерина Николаевна Лансере писала об этом дне одному из сыновей: «Это было ужасно, агония продолжалась пять минут: до того он говорил и не думал никто, что его через пять минут не будет. Ты можешь себе представить, мой дорогой, что это было за горе — плач, рыдание детей, мальчики были неутешны (Катюша не понимала). Зинок мало плакала, но не отходила от Боречки...»

З.Серебрякова. Портрет Б.А.Серебрякова. 1913

Зинаида, верная памяти мужа, так больше никогда и не выйдет замуж, не влюбится, не позволит себе никаких увлечений. Она умела любить, но только однажды и на всю жизнь. У нее остались на руках четверо детей и престарелая мать, но больше не было ни прежней радости, ни любви. «...Для меня всегда казалось, — писала она подруге, — что быть любимой и быть влюблённой — это счастье, я была всегда, как в чаду, не замечая жизни вокруг, и была счастлива, хотя и тогда знала и печаль и слёзы... Так грустно сознавать, что жизнь уже позади, что время бежит, и ничего больше, кроме одиночества, старости и тоски впереди нет, а в душе ещё столько нежности, чувства».Свои ощущения тех тяжелых дней Серебрякова выразила в одной из самых трагичных картин «Карточный домик», художественную метафору того печального времени: четверо одетых в траур детей строят из карт домик, хрупкий, как сама жизнь.

З.Серебрякова. «Карточный домик»

Осенью 1920 года Серебрякова смогла вернуться в Петроград: не без помощи Александра Бенуа ей не только предложили на выбор два места — работать в музее или Академии художеств, — но и обеспечили проезд для всей семьи. Однако Серебрякова предпочла самостоятельную работу: подневольная работа в музее ограничивала, как ей казалось, ее талант, а учить кого-нибудь, кроме своих детей, она не могла и не хотела. Она снова поселилась в доме Бенуа — но как он изменился!

«Дом Бенуа» в Петербурге на Никольской, 15 (ныне улица Глинки)

Книги и обстановку разграбили, прежний семейный дом уплотнили, разделив огромные апартаменты на множество мелких квартирок. Oднако, по счастью, к Бенуа вселили актеров — и творческая атмосфера, которую так ценили гости дома, сохранилась. В гости к Зине заходили прежние друзья, братья, ценители и коллекционеры — их притягивала и ее увлеченность искусством, и тот непередаваемый уют, который она умела создать вокруг себя буквально из ничего, и ее собственная красота — как внешняя, так и внутренняя, «я до сих пор не забуду, какое сильное впечатление на меня произвели её прекрасные лучистые глаза, — вспоминала сослуживица художницы Галина Тесленко. — Несмотря на большое горе... и непреодолимые трудности житейские — четверо детей и мать! — она выглядела значительно моложе своих лет, и её лицо поражало свежестью красок. Глубокая внутренняя жизнь, которой она жила, создавала такое внешнее обаяние, которому противиться не было никакой возможности».

В петербургской квартире А.Н. Бенуа. З.Е.Серебрякова, ее мать Екатерина Николаевна, сестра Мария Евгеньевна и брат Николай Евгеньевич

Однако творчество Серебряковой не пришлось ко двору в постреволюционном Петрограде: всегда весьма критически относившаяся к своему творчеству, Зинаида не могла согласиться оформлять здания или демонстрации, как многие художники, не было ей близко и столь ценимое в то время «революционное» футуристическое искусство. Вместо этого она продолжает рисовать своих детей, пейзажи, автопортреты... Особенно часто она рисовала детей, которых обожала.

З.Серебрякова. Автопортрет с дочерьми. 1921

«Меня поразила красота всех детей Зинаиды Евгеньевны, — писала Галина Тесленко. —Каждый в своем роде. Младшая, Катенька — остальные дети называли ее Котом — это фарфоровая хрупкая статуэтка с золотистыми волосами, нежным личиком восхитительной окраски. Вторая, Тaта — старше Катеньки — поражала своими темными материнскими глазами, живыми, блестящими, радостными, жаждущими что-либо совершать вот сейчас, в данный момент. Она была шатенка и тоже с великолепными красками лица. Кате в это время было около семи лет, Тате примерно восемь. Первое впечатление потом полностью оправдалось. Тaта оказалась живой, шаловливой девочкой, Катя была более тихой, спокойной. Cыновья Зинаиды Евгеньевны не были похожи один на другого: Женя блондин с голубыми глазами, с красивым профилем, а Шурик шатен с темными волосами, слишком нежный и ласковый для мальчика».

З.Серебрякова. Так заснул Бинька (Женя Серебряков). 1908

Жили Серебряковы очень тяжело: заказов было мало, а оплачивались они плохо. Как писал один из ее друзей, «Коллекционеры задаром, за продукты и поношенные вещи обильно брали ее произведения». А Галина Тесленко вспоминала: «В материальном отношении Серебряковым жилось трудно, очень трудно. По-прежнему котлеты из картофельной шелухи были деликатесом на обед». Когда дочь Татьяна увлеклась балетом и даже смогла поступить в хореографическое училище, Зинаида разделила ее любовь к танцам — ей разрешили присутствовать за кулисами Мариинского театра в дни спектаклей, и она с увлечением рисовала балерин, сцены из спектаклей, бытовые зарисовки закулисной жизни.

З.Серебрякова. Портрет сына Александра. 1925

Постепенно художественная жизнь бывшей столицы входила в прежнее русло: устраивались выставки и салоны, приезжие и местные коллекционеры покупали какие-то работы. В 1924 году в США прошла большая выставка работ советских художников — среди них выставлялась и Серебрякова. Две ее работы сразу же купили, и окрыленная этим успехом, Зинаида решилась поехать за границу — возможно, там она получит заказы, сможет заработать денег, которые будет присылать в Россию. Получив с помощью все того же Александра Бенуа необходимые документы, в сентябре 1924 года Зинаида, оставив детей матери, уехала во Францию.

З.Серебрякова. Портрет Е.Н.Лансере. Мама. 1912

«Мне было двенадцать лет, когда моя мать уезжала в Париж, — вспоминала много лет спустя Татьяна Серебрякова. — Пароход, шедший в Штетин, стоял на причале у моста Лейтенанта Шмидта. Мама уже была на борту... Я чуть не упала в воду, меня подхватили знакомые. Мама считала, что уезжает на время, но отчаяние мое было безгранично, я будто чувствовала, что надолго, на десятилетия расстаюсь с матерью...»Так и случилось: на родину Зинаида Серебрякова смогла вернуться лишь ненадолго, через три десятка лет.

Дом в Париже на ул. Кампань-Премьер, 31 Последняя мастерская З.Е.Серебряковой (среднее окно на верхнем этаже)

Поначалу Серебряковой удалось получить в Париже заказ на крупное декоративное панно, однако потом дела пошли не так хорошо. Она много писала портреты и даже получила определенную известность, не приносящую, правда, почти никаких доходов. «Непрактична, делает много портретов даром за обещание рекламировать, но все, получая чудные вещи, ее забывают, и палец о палец не ударяют», — писал о ней Константин Сомов. Хотя по крови Зинаида была почти француженкой, она в Париже почти ни с кем из местных не общалась — стеснительная и замкнутая по натуре, она болезненно ощущала себя чужой во Франции. Ее круг общения составляли немногие эмигранты, знакомые ей еще по Петрограду, которых она встречала на выставках или у Александра Бенуа — он уехал из СССР в 1926 году, тоже намеревался когда-нибудь вернуться, но в конце концов так и остался за границей.

[b]
Мастерская в Париже на улице Бланш. З.Е.Серебрякова

От тоски по дому, по оставленным там детям спасали только путешествия, во время которых она много рисовала: сначала она объездила Бретань, затем посетила Швейцарию, а в 1928 году с помощью барона Броуэра, который очень ценил ее творчество, смогла съездить в Северную Африку.

Путешествие в Марокко будто воскресило Серебрякову: в ее картины вернулось буйство красок, солнце, давно забытая радость жизни и легкость бытия. Многие из марокканских работ были позже выставлены — пресса отзывалась о них очень благожелательно, называя Серебрякову «мастером европейского значения»,«одной из самых замечательных русских художниц эпохи», однако большого резонанса выставка не имела. В то время в моде было совсем другое искусство, и немногочисленные рецензии на рисунки Серебряковой потонули в лавине статей об абстракционизме, сюрреализме и прочих модернистских течениях в живописи. Ее картины казались устаревшими, несовременными, и постепенно сама художница начала чувствовать себя ненужной, устаревшей...

З.Серебрякова. Марокко. Марракеш

В письмах к родным Зина постоянно жаловалась на одиночество, на тоску по детям, от которой у нее опускались руки. «Здесь я одна, — писала она матери, — никто не принимает к сердцу, что начать без копейки и с такими обязанностями, как у меня (посылать все, что я зарабатываю, детям), безумно трудно, и время идет, а я бьюсь все на том же месте. Вот хоть бы теперь — работать здесь в такую жару, духоту и с такой толпой всюду для меня невозможно, я устаю от всего безумно... Я беспокоюсь о том, как будет эта зима у наших... денег посылаю все меньше, т.к. теперь здесь такой денежный кризис (с падением франка), что не до заказов. Вообще я часто раскаиваюсь, что заехала так безнадежно далеко от своих...».

В конце концов родственникам удалось переправить к ней сына Шуру: едва приехав, юноша кинулся помогать матери. Он рисовал декорации для киностудий, оформлял выставки, иллюстрировал книги, создавал эскизы интерьеров. Со временем он вырос в прекрасного художника, в чьих акварелях сохранился волшебный облик довоенного Парижа.

«Он рисует целыми днями, без устали, — писала Зинаида. — Часто недоволен своими вещами и ужасно раздражается, и тогда они с Катюшей сцепляются из-за пустяков и ужасно меня огорчают резкими характерами (верно, оба пошли в меня, а не в Боречку!)». Катю удалось перевезти в Париж в 1928 году с помощью одной из благодарных клиенток: остальных детей Зинаида не видела еще долгие годы.

З.Серебрякова. Коллиур. Катя на террасе. 1930

Рисование оставалось для Зинаиды Серебряковой единственным занятием, главным развлечением и образом жизни. Вместе с дочерью они ходили то делать зарисовки в Лувр, то на этюды в Булонский лес, но Зинаида не могла не чувствовать, что она все дальше и дальше отходит от творческой жизни, всегда, казалось, бурлившей в Париже.«Вспоминаю свои надежды, «планы» молодости — сколько хотелось сделать, сколько было задумано, и так ничего из этого не вышло — сломалась жизнь в самом расцвете», — писала она матери. Она и правда буквально физически ощущала, что вся ее жизнь рассыпалась как карточный домик — часть туда, часть сюда, и ни собрать, ни поправить...

Начало 20-х

Серебрякова всей душой стремилась вернуться в Россию — но долгие хлопоты почему-то никак не могли увенчаться успехом. «Если бы вы знали, дорогой дядя Шура, — писала она Александру Бенуа, — как я мечтаю и хочу уехать, чтобы как-нибудь изменить эту жизнь, где каждый день одна только острая забота о еде (всегда недостаточной и плохой) и где мой заработок такой ничтожный, что не хватает на самое необходимое. Заказы на портреты страшно редки и оплачиваются грошами, проедаемыми раньше, чем портрет готов».

З. Серебрякова. Автопортрет. 1938

До войны она не успела, а после уже чувствовала себя слишком старой, усталой, больной... Ее навещали приезжавшие в Париж советские художники — Сергей Герасимов, Дементий Шмаринов — звали в СССР, но она, после стольких лет, не могла решиться, боялась оказаться там никому не нужной.

«Может быть, и мне вернуться? — писала она дочери. — Но кому я там буду нужна? Тебе, дорогой Татусик, нельзя же сесть на шею. И где там жить? Всюду буду лишняя, да еще с рисованием, папками...»

Между тем оставленные в Советском Союзе дети выросли. Евгений окончил архитектурный факультет Ленинградского института коммунального строительства, работал во Владивостоке, вернулся в Ленинград, где занимался восстановлением Петергофа. Татьяна, окончив хореографическое училище, в конце концов тоже променяла танец на декоративное искусство: расписывала ткани, работала художником-оформителем и декоратором в театрах, например, в прославленном МХАТе. В конце пятидесятых годов, когда «оттепель» проделала первые проталины в «железном занавесе», Татьяна решилась навестить мать.

З. Е. Серебрякова в Люксембургском саду в Париже. 1900-е гг.

«Спасибо, что написала и что хочешь начать «активно» собирать документы и т.д. для поездки к нам! — отозвалась та. — Это будет такой великой нам радостью, что я даже боюсь верить в такое счастье... Когда я уезжала 24 августа 1924 года, я ведь думала, что увижусь через несколько месяцев со всеми моими обожаемыми — бабулей и детьми, а вот вся жизнь моя прошла в ожиданьи, в какой-то щемящей мое сердце досаде и в упреке себе, что я рассталась с вами...»

В 1960 году они смогли наконец увидеться: выросшая Татьяна и постаревшая Зинаида Евгеньевна. «Мама никогда не любила сниматься, — вспоминала Татьяна, — я не представляла себе, как она теперь выглядит, и была обрадована, увидев, что она до странности мало изменилась. Она осталась верна себе не только в своих убеждениях в искусстве, но и во внешнем облике. Та же челка, тот же черный бантик сзади, и кофта с юбкой, и синий халат и руки, от которых шел какой-то с детства знакомый запах масляных красок».

Стараниями Татьяны Борисовны в 1965 году в Советском Союзе была устроена выставка Зинаиды Серебряковой — более ста работ художницы, созданных в эмиграции. Выставка прошла с небывалым успехом, и ее повторили в Киеве и Ленинграде.

З. Е. Серебрякова (в центре) в мастерской на улице Кампань-Премьер с детьми и С. К. Арцыбушевым. 1960 г.

Она скончалась 19 сентября 1967 года, после перенесенного инсульта. Ее похоронили на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа: в день похорон шел проливной дождь, оплакавший великую русскую художницу, рассыпавшуюся, как карточный домик, вдалеке от родины...

Зинаида Серебрякова - удивительная художница, которая умела изобразить обыденность в ярких красках и передать через свое творчество искру жизни. Чудесные произведения художницы покоряют глубиной, невинностью и непосредственностью.

Эта статья будет посвящена описанию картины Серебряковой «За туалетом». Мы расскажем, как художница писала это произведение.

Зинаида Серебрякова, «За туалетом»: краткое описание картины

Композиция представляет собой автопортрет художницы: в зеркале отражается молодая женщина. подчеркнут тем, что на изображении виднеется рама зеркала и отзеркаленная свеча. Художница словно бы позволяет зрителю взглянуть на нее ее же глазами.

Девушка на изображении расчесывает свои прекрасные густые волосы. На ней легкое платьице, поза естественная и непринужденная, она смотрит на себя. Взгляд главной героини полотна завораживает и влюбляет в себя, он наполнен теплотой и жизнелюбием, кажется, что еще вот-вот и девушка запоет или искренне засмеется.

На переднем плане мы видим флаконы с духами, синюю подушечку со шпильками, коробку с бусами, ленты и кружевные салфетки. Нехитрый девичий набор говорит о игривости девушки, она молода и хочет подчеркнуть свою красоту приятными мелочами.

Из описания картины Серебряковой «За туалетом» видно, что гармония теплых оттенков подчеркивает свежесть и молодость Зинаиды Евгеньевны. Во всем видна любовь к повседневным мелочам, которые ее окружают. На заднем плане картины цветовая гамма более приглушенная, прохладная. Позади девушки, в противоположной части комнаты, стоит таз для умывания и кувшин.

Подводя итог описанию картины Серебряковой «За туалетом», можно сделать вывод, что данная работа - это отражение внутреннего мира художницы, ее лучезарности и неподдельной женской красоты.

История написания полотна

В описании картины «За туалетом» Серебряковой Зинаиды Евгеньевны уже было сказано, что на этом произведении нарисована сама художница. Автопортрет девушка нарисовала в 1909 году, когда ей было 25 лет.

Полотно было написано в тот период, когда Зинаида проживала в Курской губернии, в селе Нескучное. Как писала в письмах сама художница, зима в тот год пришла рано, снегом замело все вокруг. В доме было уютно и очень тепло, вдохновившись душевной домашней атмосферой, она принялась за рисование. Сегодня эта картина хранится в Третьяковской галерее.

Жила молодая женщина в глубокой деревенской глуши, в убогой хуторской обстановке, и не было ей другой радости, другого эстетического наслаждения в зимние дни, отрывавшие её от всего мира, как видеть своё молодое весёлое лицо в зеркале, как видеть игру своих обнажённых рук с гребнем и с гривой волос...

Александр Николаевич Бенуа

Девушка со свечой, Автопортрет, 1911 год (фрагмент)

Автопортрет, 1900 год. Государственный Русский музей

Автопортрет, 1903 год

Автопортрет, 1903 год

Автопортрет, 1906 год. Государственный Русский музей

В ожидании первенца. Автопортрет, 1906 год

Автопортрет, 1907 год
Нижнетагильский муниципальный музей изобразительных искусств

Автопортрет с яблоком

Давайте взглянем на автопортреты Серебряковой, в которых, как в зеркале, отразилась счастливая, грустная и трагическая судьба художницы. Автопортрет на всю жизнь остался любимым жанром Зинаиды Евгеньевны, возможно потому, что в нём, являясь самой доступной для себя моделью, легче всего было экспериментировать. Она написала их множество. Самых разных: карандашных, пастельных, акварельных, темперных, масляных. С ранних из них, женственно-романтичных и шаловливо забавных, на нас смотрит очаровательная, кокетливая и лукавая женщина, с других – обворожительная Зинок с вечным бантом и чёлочкой – счастливая дочь, жена и мать четверых детей; с более поздних, печальных, меланхолично-задумчивых – хрупкая, болезненная, уставшая от постоянной работы и забот вдова, ставшая единственной кормилицей семьи из шести человек и вынужденная употребить свой дар на зарабатывание денег на её пропитание и существование.

Автопортрет в черном платье с белым воротником, 1907 год

Автопортрет в сиреневой блузе, 1907 год

За туалетом. Автопортет, 1909 год ГТГ

Эта работа имела ошеломляющий успех на VII выставке Союза русских художников в Петербурге в 1910 году. Такие свежесть, искренность и радость молодости исходили от картины, изображавшей большеглазую и большеротую девушку в зеркале, освещенную чистым и ровным утренним зимним светом, что ни у кого не осталось сомнений: в России появился новый мастер. Полотно на выставке купила Третьяковская галерея. За туалетом был и остаётся одним из лучших русских автопортретов.

Этюд девушки (Автопортрет), 1909 год. Частное собрание, Москва

Автопортрет с зеркалом, 1910 год. Государственный музей-заповедник Петергоф

Автопортреты, 1910-е годы. Собрание А. Богомолова и частное собрание

Автопортрет, 1911 год. Тульский художественный музей

Пьеро (Автопортрет в костюме Пьеро), 1911 год. Одесский художественный музей

Автопортрет, 1911 год

Автопортрет в шарфе, 1911 год
Музей личных коллекций Государственного Музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина

Девушка со свечой. Автопортрет, 1911 год. Государственный Русский музей

Автопортрет в шарфе, 1911 год

Автопортрет, 1913 год

Тройной портрет, 1914 год

Автопортрет, 1914 год. ГТГ

Тройной портрет, эскиз, 1914 год. Частное собрание

Автопортрет, 1916 год

Автопортрет, 1910-е годы

Автопортрет, 1910-е годы. Вологодская областная картинная галерея

Испуганная, 1917 год. Вологодская областная картинная галерея

Тата и Катя (У зеркала), 1917 год

Автопортрет, вторая половина 1910-х годов. Частное собрание

Автопортрет, 1920 год

Автопортрет, 1920 год

Автопортрет за работой, 1921 год. Собрание семьи Лойцанских

Автопортрет, 1920-е годы
Чувашский художественный музей и Екатеринбургский музей изобразительных искусств

Автопортрет, 1920-1921 годы

Автопортрет в красном, 1921 год. Частное собрание

Автопортрет, 1921 год. Национальная галерея Армении

Автопортрет с дочерьми, 1921 год
Рыбинский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник, Ярославская область

Автопортрет, 1921 год. Частное собрание

Автопортрет в белой кофточке, 1922 год. ГРМ

Автопортрет, 1922 год. Государственный музей-заповедник Петергоф

Автопортрет с кистью, 1924 год. Киевский музей русского искусства