В 1930-е гг. Набоков пишет рассказы, 7 романов, пьесы «Изо-бретение Вальса» и «Событие». Обобщение психологического опыта — мемуары. Особая страница творчества — работы по ис-тории русской и западной литературы, трехтомные примечания к собственному переводу «Евгения Онегина».

В 1938 г. Набоков переезжает в Париж, в 1940 — в США. Это конец русскоязычного писателя Сирина и рождение англоязыч-ного Набокова. На английском написаны романы «Другие бере-га», «Лолита», «Пнин», «Ада».

Литература для Набокова была игрой с читателями. Он ра-дикальным образом разошелся с классической традицией рус-ской литературы. В этом плане он художник разрыва и одновре-менно — художник-новатор. Революция выбила Набокова из колеи. Утрата рая (детства) — это утрата не только социальная, а прежде всего экзистенциальная. Это переход к миру пошло-сти (самое страшное понятие у Набокова). Но, попадая в мир пошлости, Набоков определяет его не как подлинный мир, а как мир призраков, иллюзий,-Утраченное право на социаль-ный аристократизм Набоков воплотил в аристократизм эсте-тический.

Метод Набокова — мистификация, игра, пародия, в чем про-слеживаются традиции Стерна, Гюго, Эдгара По. Тип героя — не-понятый обывателями гений, гонимый, одинокий, страдающий и зачастую глумящийся над толпой. Набоковские герои как бы отра-жаются друг в друге, отличаясь лишь степенью одиночества.

Набоков — писатель-интеллектуал, превыше всего ставящий игру воображения, ума. Его волнуют проблемы одиночества и свободы; личность и власть, дар и судьба преломляются в сти-листической изощренности и виртуозности. Это резко выделяет его из традиционной русской литературы, где форма была под-чинена нравственной, «учительской» задаче.

Главной чертой набоковского романа является отсутствие характера в традиционно-реалистическом смысле. Набоков соз-дает не столько характер, сколько манекен, куклу. Герои — ис-полнители авторской воли, лишенные мотивации и логики по-ступков. Материал с сайта

Набоков утверждал новую, неприемлемую для русской лите-ратуры этическую систему, которая основана на принципиаль-ном индивидуализме и пафосе общественного неслужения. Это вело и к разрыву с эстетической традицией русской литературы, влекло к разрушению реалистического характера, к модернизму. Эстетизм стал качеством художественного мира. Он проявился в усложненности стиля, феноменальности метафор. В мире Набо-кова нет реальности вообще, а есть множество субъективных образов реальности, отсюда и множественность трактовок про-изведения. Всеми этими эстетическими приемами Набоков пред-восхитил постмодернизм.

Набоков. Американский писатель русского происхождения.

В 1899 году в Петербурге, в семье аристократов, родился русский мальчик, которому сужено было стать американским писателем. Дата его рождения - 23 апреля, совпала с днём рождения Шекспира. Отец его был известным политическим деятелем, состоял в Государственной думе от партии кадетов, мать была родом из богатейшей семьи. Детство Владимира было счастливым и беззаботным. Родители его, потомки древних дворянских родов, стремились к тому, чтобы их дети были разносторонне развиты. Их четверо детей получили прекрасное образование, говорили на трёх языках, рисовали, музицировали. Большое внимание уделялось и физическому развитию детей. Они играли в теннис, футбол, шахматы, катались на велосипедах. Юный Набоков увлекался литературой и энтомологией.
Учась в Тенишевском училище, Владимир получает наследство и на эти деньги издает свою первую книгу стихов.
С началом Октябрьской революции Набоковы уезжают в Крым. В Ялте в 1918 году печатается его альманах «Два пути».
Из Крыма семья эмигрирует в Германию, где в 1922 году отца писателя смертельно ранят выстрелом из револьвера правые экстремисты. Набоков в то время заканчивает обучение в Кембриджском университете. Чтобы поддержать семью он начинает преподавать английский язык, занимается переводами книг американских писателей. В 1923 году Набоков знакомится с Верой Слоним, которой позже посвятил все свои романы. 25 апреля 1925 года они становятся мужем и женой. В мае 1934 года появляется на свет их сын Дима.
Уже в 20-х годах в печати появляются стихи и перевод сказки Л. Кэрролла «Алиса в стране чудес» молодого Набокова. Чтобы его не путали с его, известным среди русских эмигрантов, отцом, он печатается под псевдонимом «В.Сирин».
Начинают издаваться его романы, вызывающие широкое обсуждение и споры критиков и читающей публики. Первым, в 1926 году, выходит роман «Машенька», в котором чувствуется влияние творчества И.А.Бунина. С 1928 по 1938 годы издаются следующие романы: «Защита Лужина», «Подвиг», «Отчаяние», «Дар», «Приглашение на казнь» и другие. Этот период можно назвать пиком русскоязычного творчества писателя. Хотя мировая известность пришла к нему через прозу, поэзия тоже играет в его творчестве важную роль. Большое количество его стихов размещены в различных изданиях русской эмиграции. Позже они были включены в книгу «Стихи», выпущенную Верой Набоковой в 1979 году.
После прихода к власти фашистов Набоков с женой переезжают во Францию, а затем, в 1940 году в Соединённые штаты Америки. Сначала ему приходится жить случайными заработками, но постепенно жизнь налаживается. Он начинает преподавать в университетах Америки историю русской и зарубежной литературы, занимается энтомологией, переводами и много пишет. После смерти его были изданы тома его лекций. Лишившись русскоязычного читателя, Набоков обращается к английскому языку. Ему хочется быть литератором, известным не только в узком круге эмигрантов, но и в мире. Из замечательного русского прозаика и поэта он превращается в американского писателя, и до конца своих дней пишет только на английском языке.
В те годы изданы его первые англоязычные книги, не имевшие большого коммерческого успеха. Это автобиография «Другие берега», «Серебряный Найт», роман «Под знаком незаконнорожденных».
В 1955 году в Париже публикуется скандальный роман Набокова «Лолита». Удивительно, но именно этот эротический роман приносит ему мировую известность и финансовое благосостояние. В некоторых странах роман был запрещен к изданию.
Последним романом, написанным в Америке, является роман «Пнин». Считая Америку своей второй родиной, писатель всё-таки эмигрирует из страны.
В последние годы жизни писатель живет в Швейцарии в небольшом курортном городе Монтрё. В этот период написаны романы «Бледный огонь» (1962), «Ада» (1969), «Лаура и её оригинал» (1975-1977). В 1964 году в печати публикуется его англоязычный перевод «Евгения Онегина».
Его четыре раза выдвигали в кандидаты на получение Нобелевской премии по литературе, но номинация так и не состоялась.
Нельзя не отметить того факта, что Набоков был не только именитым писателем, но и серьёзным энтомологом. Им написано 18 статей о чешуекрылых, открыто около 20 новых видов бабочек и род бабочек, названный в его честь «Nabokovia». Его коллекция бабочек в количестве 4324 экземпляра его жена Вера Слоним передана в дар Университету Лозанны.
В 1977 году Владимир Набоков умер от бронхиальной инфекции. Похоронен он в деревушке Кларанс, на берегу Женевского озера. На его могиле лежит голубой камень с надписью: «Владимир Набоков, писатель».

Введение

Владимир Набоков оставил после себя, без преувеличения, огромное наследие. Только на русском языке им было написано восемь романов, несколько десятков рассказов (сборники «Возвращение Чорба», 1930; «Соглядатай», 1938; «Весна в Фиальте», 1956), сотни стихов, ряд пьес («Смерть», «Событие», «Изобретение вальса» и др.).

К этому нужно добавить обширное англоязычное творчество (с 1940 года) -- романы «Действительная жизнь Себастьяна Найта», «Под знаком незаконнорожденных», «Пнин», «Ада», «Бледный огонь», «Лолита», «Прозрачные вещи», «Взгляни на Арлекина!», автобиографическую прозу, цикл лекций о русской литературе, книгу интервью «Твердые мнения», многочисленные переводы русской классики (чего стоит хотя бы его перевод «Евгения Онегина» в четырех томах, где три занимают приложения, в которых он, строка за строкой, прокомментировал весь пушкинский роман).

Тем знаменательнее (используя слова поэта) его «двусмысленная слава и недвусмысленный талант».

Цель данной работы - исследовать творчество В.Набокова, в частности роман «Защита Лужина».

Ш проследить жизненный и творческий путь Набокова;

Ш сопоставить роман Владимира Набокова и «Большой шлем» Леонида Андреева;

Ш провести исследование эмоционального состояния Лужина.

Жизнь и творчество Владимира Набокова

Родился Владимир Набоков в Санкт-Петербурге в 1899 году. Семейство Набоковых являлось одним из первых владельцев автомобилей в Петербурге. Это было одно из богатейших семейств; Владимир Дмитриевич был англоман: из английского магазина выписывались все дорогие и модные новинки, как, например, походные надувные ванны, не говоря о ракетках, велосипедах и прочем спортивном инвентаре, включая сачки для бабочек.

Все это прекрасно описано самим Набоковым в «Других берегах». И это немаловажно отметить как одну из черт его образования как прозаика.

Набоков сам называл себя «английским ребенком» -- у него была своя англичанка, и ее язык сопутствовал ему с младенчества, как и язык матери. Французским он владел так же свободно. Так что все три языка он вывез еще из России пригодными как для общения, так и для писания. И этого барьера преодолевать ему не пришлось.

И все свои хобби -- бабочки, шахматы, спорт -- Набоков также вывез из Петербурга, из России, из своего детства.

Из России он прибыл в Англию, чтобы как бы продолжить (после Тенишевского училища) образование. В Кембридже (которому он посвятил страницы в «Подвиге» и «Других берегах») он ловил бабочек, играл в теннис, греб на лодке по каналам и изучал романские и славянские языки (учиться ему было как бы и нечему, и учение, надо полагать, давалось ему легко). Он окончил Кембридж за три года.

Память о России особенно сильно и непосредственно ощущается в стихах (Набоков еще в юности успел выпустить в 1914 и 1917 годах, на средства отца, две книжечки, но профессионально заявил себе как поэт в 20-е годы -- сборники 1923 года «Гроздь» и «Горний путь»). Здесь мы встретим и по - набоковски пленительный русский пейзаж, и мысленное возвращение в счастливое и безмятежное петербургское детство, и просто признание в любви под кратким заглавием «Россия»:

Была ты и будешь... Таинственно созданная

из блеска и дымки твоих облаков.

Когда надо мною ночь плещется звездная,

я слышу твой реющий зов!

Ты -- в сердце, Россия! Ты -- цель и подножие,

ты -- в ропоте крови, в смятенье мечты!

И мне ли плутать в этот век бездорожья?

Мне светишь по-прежнему ты.

Эти довольно непритязательные и искренние стихи написаны уже за гребнем великих тектонических перемен: в пору революции семья: Набоковых перебралась на юг (отец был членом так называемого Крымского правительства -- «минимальным министром юстиции», как не без горечи иронизировал сам он).

В 1922 году от пули террориста погиб отец Набокова. В этот же год Набоков перебирается в Берлин.

Здесь в эмигрантской периодике (особенно же поначалу часто на страницах берлинской газеты «Руль», издаваемой покровительствующим Набокову И.В. Гессеном) появляются стихи и рассказ молодого писателя, взявшего псевдонимом имя райской птицы Сирин, а затем и романы, ставшие событием в русском Зарубежье, особенно с публикацией их в главном тогдашнем литературном журнале «Современные записки» (Париж).

Россией наполнены набоковские стихи «Билет», «Расстрел», «России»:

Слепец, я руки простираю

и все земное осязаю

через тебя страна моя.

Вот почему так счастлив я.

В прозе русское тоже ощутимо -- и отчетливее в ранних произведениях, но уже вынужденно стесненных горькой эмиграцией пределах обитания: меблированные, без уюта, берлинские комнатки, убогие квартир внаем, бесконечные переезды, нелепый быт. Меблированное пространство эмиграции позволило Набокову видеть Россию лишь сновидение, миф, несбывшееся воспоминание.

Наиболее «русский» из романов Набокова, конечно, первый «Машенька», так как воспоминания Ганина об оставленной там, в России, любви, ее перепадов, жизнь памяти сильнее и реальнее опереточного берлинского пансионата Лидии Николаевны Дорн и его обитателей. Однако хотя «Машенька» не только самое «русское» и наиболее «традиционное», близкое канонам нашей литературы набоковское произведение, все же атмосфера некоей странности, призрачности бытия и здесь охватывает читателя.

Реальность и иллюзорность, правда, еще лишь слегка размыты, вещный мир и ощущения попеременно торжествуют друг над другом, не выводя победителя. Но медленное и едва ли не маниакальное воспоминание о чем-то, что невозможно вспомнить (словно после вынужденного пробуждения), преследует героя. Самая характерная черта, свойственная всем проходным персонажам Набокова: их максимальный эгоизм, нежелание считаться с «другими». Ганин жалеет не Машеньку и их любовь: он жалеет себя, того себя, которого не вернешь, как не вернешь молодости и России. И «реальная» Машенька, как не без оснований страшится он, жена тусклого и антипатичного соседа по пансионату Алферова, своим «вульгарным» появлением убьет хрупкое прошлое.

«Зачем я вообще пишу? -- размышлял Набоков.-- Чтобы получать удовольствие, чтобы преодолевать трудности. Я не преследую при этом никаких социальных целей, не внушаю никаких моральных уроков... Я просто люблю сочинять загадки и сопровождать их изящными решениями». Девизом Набокова остается всепоглощающее эстетическое служение искусству как таковому, и это поневоле ограничивало и без того не столь уж глобальную память о России.

Россия для Набокова -- это, прежде всего оставленные там детство, отрочество и юность, каждая крупица воспоминаний, о которых вызывает волну волшебных ассоциаций. В то же время реальная родина, покинутая им,-- огромная страна, где миллионы бывших соотечественников стремились строить новое общество, побеждали и страдали, оказывались за колючей проволокой или воздавали хвалы «вождю всех народов», молились, проклинали, надеялись,-- эта Россия не вызывала у него никакого тепла.

Раз и навсегда, сформулировав свое отношение к советскому строю, Набоков перенес это отрицание и на оставшегося там русского человека, который виделся ему теперь лишь «новой разновидностью» муравьев. «Я презираю коммунистическую веру,-- заявил он,-- как идею низкого равенства, как скучную страницу в праздничной истории человечества, как отрицание земных и неземных красот, как нечто, глупо посягающее на мое свободное я, как поощрительницу невежества, тупости и самодовольства». Это было высказано в 1927 году, но могло быть повторено (и повторялось) и двадцать, и тридцать лет спустя.

Россия оставалась для Набокова, и в то же время ее уже как бы и не существовало. И несбывшиеся грезы Ганина («Машенька») составить партизанский отряд и поднять восстание в Петрограде есть не что иное, как дань непреодоленной инфантильности автора, в отличие от множества своих сверстников прошедшего в гражданскую войну мимо подвига.

Герой романа «Дар» (1937--1938), к примеру, лицо, явно несущее печать автобиографическую, мечтает о возвращении в родные места: «Быть может, когда-нибудь, на заграничных подошвах и давно сбитых каблуках, чувствуя себя привидением... я еще выйду с той станции и, без всяких видимых спутников, пешком пройду стежкой вдоль шоссе с десяток верст до Лешина... Мне кажется, что при ходьбе я буду издавать нечто вроде стона, в тон столбам...».

И если в «Других берегах» автор, уже от себя, выговаривает ностальгическое право «в горах Америки моей вздыхать по северной России», то в позднейшем фантастическом романе «Ада» проходной персонаж не без старческого брюзжания, в котором глухо перетряхиваются осколки былых надежд, выражает лишь сожаление, что владеет русским «в совершенстве».

Первый англоязычный роман «Истинная жизнь Себастьяна Найта» симметричен последнему русскому -- «Дару». Как романист Набоков вооружен восьмью русскими романами, он изощрен как шахматный композитор, ему все подвластно; как прозаик -- он лишь начинает и пишет почти на ощупь. Эта ощупь очень видна в изощренности приема, в параметрах исчисленного автором повествователя. Если в «Даре» герой -- писатель, молодой и непризнанный гений, то в «Себастьяне Найте» -- тоже как бы начинающий писатель, но никак как гений не заявленный, загипнотизированный бытием единородного брата, писателя великого, прослывшего тончайшим стилистом на неродном ему языке. Это роман-воспоминание, роман-следствие, роман-биография. Повествователь же, занимавшийся до того лишь техническими переводами, никогда беллетристику не пробовавший, как бы защищен этим от упреков читателей в недостаточной изощренности английского, в полной мере воплощенной в творчестве брата. Стремление выяснить окончательно мучительную тайну их взаимоотношений на протяжении жизни приводит повествователя в финале к постели умирающего брата. Ему удается умолить сиделку подменить ее. Всю ночь он просидел у постели, держа руку спящего в своих и проникаясь чувством прощения и любви настолько, что в темноте, по ошибке, он просидел у чужой постели, брат тем временем скончался в соседней палате. Но за ту же ночь герой прожил более реальную жизнь и почувствовал в себе брата. И кто умер, а кто остался, он уже не знает.

Этот не самый знаменитый роман Набокова очень важен для попытки постичь переход с языка на язык. Смерть, так напоминающая смерти из сирийских рассказов. Умер Сирии -- родился Набоков.

«Лолитой» Набоков завоевал мир. А вместе с ним и право на все, что он написал «до», да и на все, что напишет «после». Завоевал он и покой. «С тех пор, как моя девочка кормит меня...».

В 1959 году Набоков возвращается в Европу. Он еще напишет «Бледный огонь» и «Аду», «Прозрачные вещи» и «Посмотри на арлекинов!».

Отношения с литераторами-эмигрантами у Набокова не сложились. И, видимо, поэтому на всем его творчестве отразилось его духовное одиночество. Он пережил страшную катастрофу -- потерю России, но его герои, как и он сам, бережно хранят ее в своей памяти. Основная трагедия героев Набокова, видимо, в невозможности превратить придуманный мир в действительность. Но, когда действительность все же загоняет их в угол, они делают свой последний выбор -- странным образом исчезают из нашего поля зрения, словно растворяясь в пространстве. В самых разных формах это происходит в романах «Защита Лужина», «Машенька», «Приглашение на казнь», «Подвиг», «Дар».

Герои произведений Набокова никогда не пойдут на сделку с действительностью. Не усомнятся, что память, фантазия живые сами по себе. Их выбор в окружающем мире не может быть расценен иначе как гибель. Но характерно для этих героев то, что они не умирают в буквальном смысле, а переходят в тот запредельный мир, который всю реальную жизнь занимал их воображение и помыслы. Почему-то Набоков уверен в том, что мечтать, способны только избранные люди. Эти набоковские мечтатели словно пользовались колдовским зельем: «Все расползалось. Все падало. Винтовой вихрь забирал и крутил пыль, тряпки, крашеные щепки, мелкие обломки позлащенного гипса, картонные кирпичи, афиши; летела сухая мгла; и Цинциннат пошел среди пыли, и падших вещей, и трепетавших полотен, направляясь в ту сторону, где, судя по голосам, стояли существа, подобные ему». («Приглашение на казнь»)

Метафизические состояния героев Набокова, в отличие от других, кажутся естественными. В этом есть какая-то тайна. Писатель так подает героя, что при всех его «вывертах» мы замечаем их лишь в момент кульминации, то есть в момент исчезновения из нашего поля зрения.

Например, Лужин -- явно в метафизическом ореоле: над книгами он не задумывается, «стихи он плохо понимает из-за рифм, рифмы ему в тягость». Но, тем не менее, Лужин удивляет своих весьма эрудированных и образованных знакомых: «И странная вещь: несмотря на то, что Лужин прочел в жизни еще меньше книг, чем она, гимназии не кончил, ничем другим не интересовался, кроме шахмат, -- она чувствовала в нем призрак какой-то просвещенности, недостающей ей самой». Невежественный Лужин «таил в себе едва уловимую вибрацию, тень звуков, когда-то слышанных им».

Ощущения оторванного от реального мира героя -- конек Набокова. Значение для русской литературы творчества Набокова состоит, прежде всего, в том, что он осмыслил ее саму в романе «Дар». Русскую литературу он сделал главным героем романа и олицетворил ее с отечеством.

Эпиграф к роману Набоков позаимствовал из «Учебника русской грамматики». Этим он явно хотел подчеркнуть, насколько распространены были эти истины в сознании русских людей. В условиях эмиграции одна из них: «Россия -- наше Отечество» приобрело сразу и ироническое и трагическое значение. Набоков говорит в романе о непорочности в XX веке самых исконных понятий. Он дает понять, что русские эмигранты -- люди, для которых ни советская Россия, ни чужбина не могут стать новым отечеством. Он тут же иронически изображает этих же «людей без отечества» на вечерах в доме Чернышевских. В той же иронической манере он описывает русских хозяев квартиры, которую снимает герой. Сумбур собраний союза литераторов и т. д. Основная спасительная идея здесь в образе «вечной» России, ключи от которой герой увез с собой, то есть «люди без отечества» все же понятие условное. Здесь он, используя личный опыт, показал все важнейшие составляющие творчества: жизнь писателя, жизнь его сознания, историю замыслов произведения, подтвердив тем самым заветную свою мысль, что творческая память способна воскресить прошлое и обессмертить его.

Сведя главные идеи В.В. Набокова вместе, можно сказать, что в русской литературе XX века его творчество есть духовный вызов и постоянное противостояние основным русским этическим проблемам.

Набоков оставил после себя, без преувеличения, огромное литературное наследие. Его главными, написанными по-русски книгами являются: «Машенька» (1926), «Король, дама, валет» (1928), «Возвращение Чорба», «Защита Лужина» (1930), «Подвиг» (1932), «Круг» (1936), «Дар» (1937-1938), «Приглашение на казнь», «Соглядатай» (1938) и другие. В те же годы опубликовал немало стихов, стихотворные драмы: «Дедушка», «Смерть», «Скитальцы», «Плюс», пьесы в прозе, немало переводов, в том числе для детей: «Аня в стране чудес» Л. Кэтола. В США писал по-английски: «Действительная жизнь Себастьяна Найта», «Под знаком незаконнорожденных», «Лолита», «Призрачные вещи», «Ада», «Взгляни на арлекинов!». Переводил на английский русскую поэзию XIX века. Перевел и построчно откомментировал «Евгения Онегина», издал прочитанные в Уэльслейском колледже и Корнуэльском университете лекции по русской литературе.

В. В. Набоков оставил значительное драматическое наследие: его перу принадлежат девять пьес и сценарий для фильма по роману «Лолита».

Первая из пьес, «Событие», была написана в Ментоне в 1938 году и появилась в том же году в четвертом номере журнала «Русские записки». Следующая пьеса «Изобретение Вальса» написана в сентябре 1938 года в Кап д Антиб и напечатана в одиннадцатом номере «Русских записок».

Пансион набоковской прозы плотно населен малосимпатичными персонажами. Угрюмые, докучливые. То фальшивые, то трусливые, то откровенно подлые. Они и выглядят соответственно. В авторском голосе слышится злость и разочарование: ущербна, пакостно-тягуча, мелочна человеческая натура. То этот внимательный соглядатай заметит на чьем-то лице мясистую бородавку у носа, «словно лишний раз завернулась ноздря» («Круг»), то почует «теплый, вялый запашок не совсем здорового, пожилого мужчины» («Машенька»), и читателю едва не делается дурно, но это еще цветочки; то расскажет, точно уголовный хроникер, как мать, потеряв терпение, утопила двухлетнюю дочку в ванной и потом сама выкупалась – не пропадать же горячей воде («Василий Шишков»). Из каждого человека можно добыть «слабый раствор зла». Безрадостное впечатление. Кретинизм, мерзость…

Набокова обвиняли в бездумности и бездуховности, в аморализме, в подмене добродетельного пафоса приемом. Но так ли это? Взглянем на некоторые его произведения поближе.

Читая роман «Подлинная жизнь Себастьяна Найта», невольно погружаешься в лабиринт зеркал, причудливый мир отражений, который тем более интересен, что за каждым отражением мы находим ускользающие черты самого Набокова.

Исследуя подлинную жизнь Найта, мы вместе с героем романа (да что там, вместе с самим Набоковым) постоянно встречаем подробности жизни и черты характера, столь хорошо знакомые истинным любителям Набокова. Порою кажется, что автор намеренно изобразил себя, умершего в Старом Свете, в образе Себастьяна Найта, и себя, родившегося в Америке, в образе рассказчика. Но для любителя шахматных задач это было бы слишком просто. Автор намеренно играет с Читателем, предоставляя ему возможность увидеть почти готовый портрет Владимира Набокова. Но тут же он затуманивается; еще немного, и вот уже виден только бледный контур; а затем, и вовсе – только улыбка. Впрочем, и она растворяется, но лишь для того, чтобы мы вновь встретились с живым писателем на другой странице. При этом сам автор – это и есть его книги; книги, которые рождаются с обложки и умирают с последней страницей. Во всяком случае, все книги Набокова закрываешь с чувством утраты чего-то неуловимо прекрасного.

Вообще, тема отражений в произведениях Набокова играет очень важную роль. Без осознания значимости этой роли невозможно добиться понимания всего творчества писателя. Со страниц книг на нас смотрит не сам автор, а отражение отражения Набокова, одетого в маскарадный костюм и играющего роль, придуманную им самим.

Или первый роман Набокова-Сирина «Машенька», - наиболее «русский» из романов Набокова. В романе вся атмосфера, воздух некой странности, призрачности бытия окутывает читателя. Здесь воплощена подлинные судьбы, превращенные талантом Набокова в вымышленные. Позже, в 1954г., в «Других берегах» он изложит истинные происшествия, породившие роман, и назовет истинное место действия – берега все той же реки Одереж под Петроградом. Здесь появится как бы «подкладка» этой, говоря словами автора, «полубиографической повести», - сад его дяди В. И. Рукавшиникова; татарский разрез глаз героини, которой он вновь дает псевдоним – Тамара; и пара подруг, которых заботливая судьба вскоре приберет прочь с пути; велосипедные прогулки с фонарем, заряженным магическими кусками карбида. Та же неблагосклонная для любви петроградская зима, кончившаяся тусклым расставанием, в отличие от Машеньки шагнет не в сумерки, «пушисто пахнущие черемухой», а в «жасмином насыщенную тьму».

Но уже в «Машеньке» впервые заявит о себе основная сквозная тема В. В. Набокова: тема двух домов. Дом, где временно проживает Ганин, главный герой повествования, прозрачен не только для грохочущих поездов, но и для читателя – как сущий символ не одного лишь проходного двора изгнания, но и прошлого как такового. В конце герой его покидает и «не вернется больше никогда». Причем Ганин наконец понимает, что любезный его сердцу образ Машеньки тоже остался навеки «там, в доме теней, который уже сам стал воспоминанием». А следом всплывает дом другой, только еще строящийся.

Пожалуй, самая характерная черта, свойственная всем проходным героям Набокова, – их максимальный эгоизм, нежелание считаться с «другими». Ганин жалеет не Машеньку и их любовь, он жалеет себя, только себя, которого не вернешь, как не вернешь молодости и России. И реальная Машенька, как не без оснований страшится он, жена тусклого и апатичного соседа по пансионату Алферова, своим «вульгарным» появлением убьет хрупкое прошлое…

Писательница Галина Кузнецова передает характерный разговор в русской провинциальной библиотеке на юре Франции: «Я спросила о Сирине. – Берут, но немного. Труден. И потом, правда, что вот хотя бы «Машенька». Ехала, ехала и не доехала. Читатель таких концов не любит».

Набоков – писатель интеллектуал, превыше всего ставящий игру воображения, ума, фантазии. Вопросы, которые волнуют сегодня человечество – судьба интеллекта, одиночество и свобода, личность и тоталитарный строй, любовь и безнадежность – он преломляет в своем, ярком метафорическом слове. Стилистическая изощренность и виртуозность Набокова резко выделяет его в нашей традиционной литературе. Его монументальное наследие только начинает публиковаться на родине. Общая оценка его творчества впереди; его место в русской и мировой литературе будет определено впоследствии.

При подготовке этой работы были использованы материалы с сайта http://www.studentu.ru