40-летний Сэм (Владимир
Зайцев, слева) относится к
себе 80-летнему (Владимир
Андреев) без всякого почтения |
|
Евгения Шмелева. . В Театре Ермоловой бенефис худрука превратился в поиски смысла жизни (Новые известия, 14.03.2006 ). Роман Должанский. . "Фотофиниш" в Театре имени Ермоловой (Коммерсант, 22.03.2006 ). Григорий Заславский. . «Фотофиниш» Питера Устинова в Театре имени Ермоловой (НГ, 30.03.2006 ). Ирина Алпатова. . "Фотофиниш" Питера Устинова. Театр имени М.Н.Ермоловой (Культура, 30.03.2006 ). Алена Карась. . В Театре им. Ермоловой - премьера по пьесе Питера Устинова (РГ, 02.06.2006 ). |
В Московском драматическом театре имени Ермоловой сыграли премьеру спектакля «Фотофиниш» Сергея Голомазова по пьесе Питера Устинова – британского драматурга с русскими корнями. Спектакль – чуть запоздалый бенефис художественного руководителя Владимира Андреева, которому в прошлом году исполнилось 75 лет. Подобно «играющему тренеру», Андреев по сей день остается на собственной сцене главной фигурой. На этот раз он сыграл 80-летнего писателя Сэма, которому суждено было встретиться с самим собой – 60-летним, 40-летним и 20-летним.
Худрук Театра Ермоловой давно вел охоту на востребованного ныне режиссера Сергея Голомазова, страстно желая заполучить его к себе. Но Голомазов не привык к оседлой жизни. Он на правах приглашенного режиссера ставит спектакли то в Театре имени Гоголя, то в Театре имени Вахтангова, то у Армена Джигарханяна, а то в родном РАТИ. Такая «бродячая» жизнь не способствует ровному творчеству. Поэтому постановки Голомазова зачастую носят откровенно антрепризный характер, как, скажем, его «Адриенна Лекуврер» с Дмитрием Певцовым и Ольгой Дроздовой в главных ролях. Но случаются и удачи, когда его работы попадают в разряд лучших спектаклей сезона, как это было с его «Тремя высокими женщинами» по пьесе Эдварда Олби.
«Фотофиниш» оказался прямым парафразом «Трех высоких женщин» с той лишь разницей, что проблема одиночества, старости и расслоения личности волнует теперь не женщин, а четырех не очень высоких мужчин. Встретившись на афише, три имени – Устинов, Андреев, Голомазов – сделали редкий по качеству игры, драматургии и режиссуры спектакль, который даже если и не будет замечен критикой (от Театра имени Ермоловой обычно не ждут ярких премьер), гарантированно доставит наслаждение публике.
Программка гласит, что спектаклю полагается быть трагикомедией, но он не набрал заявленной трагической глубины и больше напоминает фантасмагорию с элементами фарса. Стремительно закручивается невероятный сюжет Устинова: к пожилому Сэму, пишущему автобиографический роман, в одну из ночей приходят его воспоминания. Как пласты памяти героя, одна за другой раздвигаются стеклянные ширмы, и 80-летний писатель встречается с 60-летним, 40-летним и 20-летним собой. Так, постепенно сцена заполняется четырьмя Сэмами, которые, не успев еще отойти от шока по поводу встречи с самими собой, тут же начинают в иронических тонах выяснять отношения.
Ни на минуту не покидающий сцену Андреев в роли 80-летнего главного героя Сэма, как никогда, обаятелен: то шаловливо посмотрит поверх очков, то заиграет ямочками на щеках, а то вдруг станет задумчиво глядеть в зал и грустить, да так талантливо, что не захочется смотреть на других героев, а только на бедного Сэма. За время спектакля его герою суждено пройти длинный путь, и из легкомысленного старика-шутника в финале родится просветленный и торжественный старик-философ, который искал и, наконец, нашел для себя ответ на вечный вопрос о смысле жизни.
Сэм-80 и Сэм-60 (последнего играет Алексей Шейнин) озабочены проблемой близкого конца и потому все больше рассуждают о вреде курения и больном сердце. Зато Сэмы двадцати и сорока лет (Павел Галич и Борис Миронов) – нисколько на них не похожи. Эти суетливые молодые люди больше заняты взаимоотношениями со Стеллой, которая для Сэма-20 – еще любимая невеста, а для Сэма-40 – уже беременная жена, которую он отчаянно ненавидит. Все прочие герои – жена, любовницы, мать и отец – лишь призваны оттенить конфликт, происходящий в голове главного персонажа. А конфликт этот подобен шизофрении в самой острой форме. И если бы не Сэм-80, пытающийся всех помирить и все исправить, прочие Сэмы наверняка поубивали бы друг друга. Взаимные упреки и оскорбления в конечном счете сливаются у героев в комическое «Мы». «Мы мерзавцы!» – вынужден признать один из Сэмов. И остальные Сэмы не могут с ним не согласиться.
Голомазов хотел вывести из личной и творческой трагедии заурядного писателя Сэма большую мораль. И потому сделал не один, а чуть ли не пять финалов, чем сильно утяжелил второй акт. Сначала герой Андреева долго и печально будет вещать об одиночестве. Затем признается, что хотел исправить прошлое, но ничего не смог изменить. А напоследок еще поболтает с отцом, который в парадоксальной пьесе Устинова оказывается младше сына. И уже в самом «последнем» конце Сэма-80 окружат все остальные его ипостаси и торжественно пообещают помочь старику дописать автобиографию и вместе перейти финишную черту.
Московский драматический театр имени Ермоловой отметил свое 80-летие премьерой спектакля "Фотофиниш" по пьесе Питера Устинова в постановке Сергея Голомазова. РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ обнаружил, что время над ермоловцами не властно.
С одной стороны, старая, начала 60-х годов прошлого века, пьеса покойного английского актера и режиссера Питера Устинова очень подходит для такого случая. Ее главному герою, писателю, тоже 80 лет, и он занимается тем же, чем положено заниматься на театральных юбилеях, то есть перелистывает страницы своего прошлого. С другой стороны, прошлое старика оказывается далеко не славным, наполненным высоким служением искусству, а вполне грешным и достойным больше сочувствия, нежели восхищения. К тому же герой в конце спектакля должен умереть. Так что трудно предположить, что театр увидел в лице героя пьесы своего лирического героя.
Сам юбилей отметили как-то застенчиво. Понятно, что усаживать труппу на сцену и целый вечер принимать букеты и слушать дежурные признания в любви от общественности будет уж совсем по-советски. С другой стороны, как отказаться от спича представителя городского начальства или от адреса от Малого театра, который глубоким торжественным голосом прочитает Элина Быстрицкая? Тем более что в зале так много ровесников театра или людей с полувековым зрительским стажем. Можно устроить просто банкет, но это не художественно, поэтому сначала все-таки показали последнюю премьеру.
Кто-то из великих остряков (наверное, Раневская) называл юбилей "репетицией похорон". В соответствии с этим убийственно точным афоризмом о юбилейном спектакле следует либо говорить хорошее, либо помалкивать. Или хотя бы так: в первую очередь о приятном, а об остальном вкратце. Хорош в этом спектакле был худрук Театра имени Ермоловой Владимир Андреев. Режиссерских работ господина Андреева я не видел давно. И ни от кого не слышал рекомендаций посмотреть какую-либо из них (не только от тех, кому доверяю, но даже от тех, кому не доверяю). Вообще, театр в едва ли не лучшем месте города – шутка ли, начало Тверской, и от подъезда площадь Красная видна – много лет живет в информационном полувакууме, который, как кажется, руководство театра вполне устраивает: маркетинговому правилу "пусть ругают, главное – чтобы писали" здесь по старинке не доверяют.
Но как актера Владимира Андреева теперь я сам могу порекомендовать любому хорошему режиссеру. В "Фотофинише" он очень добротно, точно и умно играет старика Сэма. Три часа его герой практически не встает с дивана, а если и встает, то только для того, чтобы пересесть в инвалидное кресло. У господина Андреева довольно природного обаяния, мастерства и мягкого юмора, чтобы буквально вести спектакль – деликатно, сохраняя сдержанность и не проявляя алчности к зрительскому вниманию, но оставаясь неизменно притягательным и интересным, даже в статике и молчании.
В пьесе Питера Устинова использован не то чтобы революционный, но выигрышный драматургический прием: герой, всю жизнь проживший в одном доме, встречается здесь с собой 60-летним, 40-летним и 20-летним. Сэмы разных возрастов выясняют отношения, уточняют обстоятельства, и старший тщетно предостерегает младших от текущих глупостей и ошибок. Подводя итоги, в том числе своей 60-летней семейной жизни, Сэм приходит, как водится, к неутешительным выводам.
Актер Питер Устинов тонко чувствовал законы сцены, знал и цену успеха, и в "Фотофинише" не без удачи скрестил бульвар с психологической драмой. Спектакль Сергея Голомазова покорно плетется за пьесой. Иногда его, правда, заносит в водевиль, иногда бросает в мелодраматические кущи, а иной раз – и просто в сонную наезженную колею. От ухода вразнос удерживают темного дерева декорации Станислава Бенедиктова и еще что-то, какое-то невидимое вещество, что вырабатывается в любом театральном организме, лишенном витаминов обновления. К концу спектакля и комические, и лирические ресурсы основного устиновского приема исчерпаны, и действие совсем вянет. На банальность драматургического финала режиссер отвечает несколькими банальными финалами собственного сочинения. В общем, театр, подобно герою скончавшегося в прошлом году драматурга, встречается с самим собой и 20-летней, и 40-летней, а иногда, прости, Господи, и 60-летней давности. Какие выводы делает переступающий последнюю черту жизни Сэм, можно услышать со сцены. Делает ли какие-то выводы театр – неизвестно.
Премьеру пьесы Питера Устинова «Фотофиниш» в Театре имени Ермоловой приготовили к 80-летию театра. Но и в отрыве от юбилея в этом спектакле есть на что посмотреть, в первую очередь – на Владимира Андреева, который играет ровесника театра, 80-летнего героя.
«История одного романа» – таков подзаголовок спектакля по пьесе Питера Устинова, драматурга, актера и режиссера, известного и любимого в России. Умерший два года назад в уже весьма преклонном возрасте, в написанной на старости лет пьесе «Фотофиниш» Устинов позволил себе легкую автобиографичность: его герой – в молодости поэт, не имевший никакого успеха, к старости становится модным романистом. И придумывает фантасмагорическую, но чрезвычайно выгодную – с точки зрения театра – ситуацию: 80-летний герой встречается с самим собою двадцати-, сорока- и шестидесятилетней давности.
Поскольку автор пьесы к моменту ее написания ближе к самому старшему возрасту своего героя, то и правду он доверяет ему, 80-летнему Сэму. Он больше знает, он помнит всех, он каждого из них готов предостеречь от каких-то необдуманных поступков, от мелочей, которые затем надолго могут испортить не только настроение, но и саму жизнь с единственной женой или, судя по всему, многочисленными любовницами. Разумеется, ничего изменить в уже прожитом и пережитом не удастся, разве что – вспомнить и заново переворошить, иногда – с удовольствием, чаще – с досадой. Жизнь не удалась? Удалась. Но радости нет.
Среди четырех собирающихся на сцене Сэмов и самый обаятельный – тот, которому восемьдесят. Пожалуй, следует говорить не только об особом расположении к этому герою автора, но и об актерском обаянии Владимира Андреева, который сыграл эту роль и справляется даже с прямолинейным пафосом финала. Мудрость, которую в разное время он доверял и передоверял героям Леонида Зорина, в данном случае оказалась очень кстати. Ироническая мудрость, поскольку 80-летний Сэм, разумеется, понимает: то, что случилось, иначе уже не случится. Даже если предупредить, к примеру, 40-летнего Сэма (Владимир Зайцев) не рвать фотографии любовницы и не запирать второпях ящик письменного стола. А Сэма 60-летнего (Алексей Шейнин) – не думать, что теперешняя его Клариса (Людмила Шмелева) – самая главная в жизни любовь... Он знает все наперед про будущее двадцати-, сорока- и шестидесятилетнего Сэма. Ощущая себя демиургом, с некоторой даже ленцой удовлетворяет их естественное любопытство. Впрочем, поправить плед, прикрыть дверь – вот все немногое, на что хватает его воли или влияния над прошлым.
С учетом возраста не только старшего Сэма, сочинившего его Питера Устинова, но и самого Ермоловского театра и его нынешнего худрука Владимира Андреева, можно – начав с конца – сказать, что именно Андреев дает мастер-класс актерской игры: с высоты прожитых лет и нынешнего успеха 80-летнего Сэма, он – даже когда его герой только молчаливо наблюдает со стороны за сценами пережитого – остается самым притягательным магнитом. Воспетая глубина русской психологической школы в игре Андреева сочетается с невероятной формальной свободой, то ли брехтовским остранением, то ли школой представления старого Малого.
В новом спектакле Сергея Голомазова многое, начиная с самой ситуации – встречи с самим собой разного возраста, напоминает его же режиссерскую удачу позапрошлого сезона – «Три высокие женщины» по пьесе Эдварда Олби. Как и там, где царствовала 90-летняя героиня Евгении Симоновой, здесь лучше всего – богаче – расписан самый старший возраст. Возможно, в обоих случаях вернее всего оказался выбор исполнителя, возможно, именно этот возраст интереснее и ближе оказался авторам.
По месту расположения Ермоловский театр мог бы стать самым бродвейским. По истории и корням он – из самых студийных и самых сложных в своем экспериментально-официальном пути, с невероятными слияниями, закрытиями, трагедиями и творческими взлетами. Андреев – консерватор, почти во всем, что касается режиссуры, в актерской манере всегда был открыт самым острым и самым резким формальным приемам (в том, что касается внешней формы, его «поддерживает», пожалуй, только Владимир Павлов в роли отца Сэма).
В «Фотофинише» Андреев вновь интереснее остальных. Для остальных ничего хорошего в этом, конечно, нет. Но для публики игра Андреева – одно удовольствие.
Еще один столичный театр преодолел громкий юбилейный рубеж. Театр имени М.Н.Ермоловой под руководством Владимира Андреева отметил свое 80-летие премьерой спектакля "Фотофиниш" в постановке Сергея Голомазова.
Об этой пьесе известного английского актера, режиссера, сценариста и драматурга Питера Устинова в театре задумались несколько лет назад. Хотя, быть может, отнюдь не потому, что она куда как хорошо укладывается в любые юбилейные рамки, будь то дата, относящаяся к театру в целом или к отдельному его служителю. В любом случае тема "Фотофиниша" - подведение жизненных и творческих итогов, аналитический взгляд в прошлое, попытка выйти из конфликта к примирению с самим собой и близкими людьми. К тому же эта вещь в России малоизвестна, а новизна всегда привлекательна как для творцов, так и для публики. В общем, пьеса какое-то время лежала в "портфеле" театра в ожидании своего режиссера, которым в конце концов оказался Сергей Голомазов.
Сказать, что отношения театра с творением Питера Устинова оказались беспроблемными, значит, покривить душой. Устинов в последние годы жизни не раз говорил о том, что его все более привлекает именно литературное творчество, которому он предпочитает отдавать предпочтение перед визуальными видами искусства. И в "Фотофинише" эти авторские приоритеты, безусловно, сказались. Есть вещи, которые можно легко излагать на десятках страниц печатного текста, упиваясь потоком сознания и практически не рискуя потерять читательский интерес. В переводе же на сценический язык для этих словесных излияний бывает достаточно одного яркого эпизода, способного зрелищно и эмоционально все в себя вобрать. Далее же начинается повторение пройденного, совсем не обязательное, если опираться на чисто театральные правила игры.
Вот именно с этим и пришлось в первую очередь побороться режиссеру, но игра театра и литературы закончилась все же вничью, хотя во время действия случались и отдельные перевесы сил в ту или другую сторону.
Главный герой повествования Сэм Кинсейл, расчленяющийся в процессе действия на свои разновозрастные ипостаси, - популярный писатель. Но сценограф Станислав Бенедиктов не стал замыкать происходящее только лишь в тиши кабинетных стен. Конечно же, здесь присутствуют и стеллажи с книгами, и письменный стол, и прочие литературно-интеллектуальные атрибуты. Но главное - это образ некоего Дома, где прошла долгая 80-летняя жизнь самого Сэма, а прежде - его родителей. Этот дом, доминантой которого кажутся многочисленные подсвеченные двери, постоянно открывается в глубину, все дальше и дальше, впуская своих обитателей, пусть сегодня они представлены лишь в качестве воспоминаний.
Прием, заявленный Устиновым, достаточно своеобразен. 80-летний Сэм (Владимир Андреев), пустившийся в конце жизни по мемуарной стезе, вызывает в памяти себя прежнего - 60-летнего, 40-летнего, 20-летнего. Свою также разновозрастную жену Стеллу, родителей, сына, любовниц. И все они, повинуясь воле памяти, являются в этот дом, встречают друг друга, выясняют отношения, философствуют и спорят, порой доходя до драки. Сэму же старшему в мудром, но весьма ироничном исполнении Владимира Андреева порой так отчаянно хочется "переписать" историю собственной жизни, от чего-то уберечь свое прежнее воплощение, его вразумить, наставить. Стоит ли напоминать о тщетности подобных попыток?
Сергею Голомазову и, конечно же, актерам ермоловской труппы здесь удалось главное. Добиться почти невозможного синтеза живого, реально существующего человека и одновременно некоего "персонажа", который предполагает взгляд на себя со стороны. Этот взгляд принадлежит, конечно, Сэму - Андрееву, который практически не уходит со сцены в течение трех часов. Но отнюдь не фокусирует на себе внимание зрительного зала и делает это весьма достойно. Наоборот, порой подчеркнуто отходит в тень, освобождая место для выплеска эмоций других персонажей. Сам же оставляет себе роль комментатора - порой сочувствующего, порой весьма ехидного.
Здесь найдется место для всех оттенков человеческих отношений. 60-летний Сэм (Алексей Шейнин), плейбой и ловелас, поставил творчество на поток. Нервный, взвинченный и темпераментный Сэм-40 (Владимир Зайцев) готов кидаться в драку со своей наивной 20-летней ипостасью (Павел Галич). Они подсчитывают тиражи собственных книг, до хрипоты спорят о тропинках и тупиках творческого процесса, вспоминают все перипетии, связанные с женитьбой на Стелле (Анна Маркова, Татьяна Рудина, Александра Назарова). И все время как бы оглядываются на "финального" Сэма - Андреева как на окончательный итог, к которому сошлась сумма всех промежуточных.
А ведь есть еще родители и дети. Суровый солдафон мистер Реджинальд (превосходная работа Владимира Павлова), стоит лишь сменить угол зрения, вдруг откроется как человек глубоко несчастный и бесконечно одинокий. Болтушка миссис Кинсейл (Елена Королева) до боли напомнит супругу Стеллу. А в сыне Томми (Сергей Покровский) вдруг проступят черты и отца, и деда. Все пойдет по новому кругу, замкнутому в стенах Дома, который, кажется, и диктует свои законы.
Проблема в том, что это хождение по кругу начинается задолго до финала. В этом ни в коем случае не повинны актеры, которые, наоборот, в данном спектакле продемонстрировали качественную манеру игры, очень личностную и темпераментную, в чем, вероятно, сказалась и работа с новым режиссером, что всегда мобилизует. Просто их персонажи достаточно определенно выписаны автором и поставлены в ситуации, которые почти не способны действенно и психологически развиваться.
А что касается собственно финала, то с ним-то как раз и случилась самая большая загвоздка. Потому что их можно было насчитать по меньшей мере три, если не больше, что в профессиональном действе достаточно высокого уровня просто недопустимо. И когда герой Андреева в своем последнем монологе (звучащем очень мощно и одновременно трогательно, но не открывающем никаких америк с точки зрения авторской мысли) произносит слово "финал", то это служит закономерной точкой, да и играется в подобном ключе более чем опытным артистом, законы сцены знающим назубок. Но автору, а вслед за ним и режиссеру, не пожелавшему оспорить драматургическую конструкцию, все кажется, что о чем-то недоговорили, что-то не прояснили. Но ведь это же аксиома - в определенной недоговоренности есть своя прелесть, призыв зрителей к соавторству, к мобилизации собственных ассоциаций. Здесь этому доверились не вполне, а жаль.
Театр им. Ермоловой сыграл свой последний спектакль на большой сцене. Совсем скоро этот ближайший к Кремлю драматический театр столицы встанет на капитальный ремонт. Построенное в 1802 году здание последний раз подверглось реконструкции в 50-е годы. Закрыть сцену театра, только что отметившего свое 80-летие, решили торжественно - премьерой "Фотофиниша" по пьесе Питера Устинова.
Сегодня, пережив самые разные периоды своей непростой 80-летней истории, застой конца 70-х и бурный всплеск в эпоху "перестройки", театр хранит благородное безразличие к ритмам и нравам новейшего времени. Сюда приходят сентиментальные женщины, видавшие виды мужчины и дамы серьезных лет, прошедшие с театром изрядную долю его истории. Здесь популярность и любовь к артисту по-прежнему определяются его сценической судьбой, а не мельканием на телеэкране. И хоть мелькающих в сериалах ермоловцев совсем немало, буря аплодисментов встречает далекого от телевизионной популярности Владимира Андреева.
Он выходит в спектакле "Фотофиниш", чтобы сыграть 80-летнего героя пьесы Питера Устинова. Собственно, героев в пьесе не один, а четыре. Все они - Сэмы, все они - едины, нераздельны и категорически друг на друга не похожи. Их вызвало к жизни художественное воображение знаменитого 80-летнего писателя по имени Сэм, который по ночам пишет роман о собственной жизни. Сначала в его кабинете благородного дерева появляется Сэм Шестидесятилетний (Алексей Шейнин), потом Сэм Сорокалетний (Борис Миронов) и, наконец, совсем юнец - Двадцатилетний Сэм (Антон Семкин).
Питер Устинов написал эту пьесу в начале 60-х, в пору расцвета серьезной британской драмы. Будучи прекрасным актером, он легко и сноровисто соединил театральное простодушие лондонского Вест-Энда с тонким психологизмом и радикальным театром парадокса. Здесь адюльтеры старого греховодника, капризы его жен и пороки его семейной жизни напоминают бразильские сериалы или дешевый бульвар, зато безукоризненно остроумный стиль удерживает этот взрывоопасный коктейль в рамках отличной литературы. К тому же, выдержав пьесу в границах бульвара, Устинов умудрился высказаться не просто автобиографично, но и предельно исповедально. Это себя он бьет в грудь, раскаиваясь во многом, но и ничего не отрицая. Это о себе он говорит как о самой несовершенной из человеческих конструкций. Это себя он проверяет перед лицом смерти, это у нее учится смирению и любви к жизни.
Ирония ситуации заключается в том, что к юбилею своего театра, а также к собственному юбилею Владимир Андреев взялся играть именно эту пьесу о несовершенном человеке и печальных итогах его жизни. Три часа он созерцает, мурлыкает что-то себе под нос, иногда вступает в короткие диалоги со своими молодыми "сэмами".
Сидя на солидном диване или в инвалидном кресле этот бывший марафонец, чемпион мира по забегу на длиннейшую дистанцию, горько или счастливо улыбается. И, кажется, в этой улыбке - вся тайна жизни. Именно ей восторженно аплодирует публика Ермоловского театра. Эта мягкая, вкрадчивая, обаятельная и чарующая улыбка Андреева - фирменный знак его актерского стиля. Так же, как мягкая, затерянная в саморефлексии, чуть ироничная, чуть печальная его интонация. Ее трудно описать, возможно, так говорили его учителя.
Без всякого пафоса, жестко и мудро он рассказывает молодым о будущем, которое им предстоит, злясь и негодуя, смеясь и подтрунивая. Юмор этих взаимных притязаний становится тем сильнее, чем необратимее итог. Сэм Восьмидесятилетний не поучает, не убивает пафосом. Да и откуда бы ему взяться, пафосу, когда он сам - жертва мелкой семейной тирании, живущий с давно нелюбимой женой (уморительно смешная работа Александры Назаровой), окружившей его мелочными хлопотами, - прекрасно сознает, что одиночество своих последних дней посеял он сам. Тогда, когда сорокалетним не ушел от нее к другой женщине или когда, уже беременную, не уберег от ненужных свидетельств своих измен.
Теперь он отрезан от семьи глухой стеной презрения и непонимания, и, когда его собственный сын приходит к нему с невестой, он обливает ее таким же ядом иронии, как его собственный отец - его собственную невесту 60 лет назад. И то, что он узнает в себе отца, больно ранит его в конце дней.
Все эти темные и светлые состояния души Андреев играет с такой мерой мягкого юмора, деликатности и точности, которая и отличает его актерскую манеру от всякой другой. Только однажды Андреев изменяет ей, только однажды не выдерживает ее тихой поступи. В самом финале он поднимается со своего кресла, чтобы произнести монолог героя о фотофинише. О том, что, только сознавая переход за пределы последней черты, только понимая, насколько она близка и реальна, можно чувствовать радость жизни, со всеми ее поражениями и победами. И непременно жить с любовью и добротой.
Тут плотина, которую Андреев со своим героем сдерживали все три часа сценического действия, прорывается и затапливает вас страстным проповедническим пафосом. Андреев проговаривает credo своего героя так, точно это его собственный, андреевский символ веры: "Вот если на закате жизни вдруг взять да собрать последние силы и поднатужиться. И тогда и ощутишь вдруг радость, а не страх подхода к финишной черте".
Публика по достоинству оценила талантливую игру актера во многих постановках. Он создал образы Короля Филиппа в постановке «Лев зимой», Адъютанта Куски в «Хищнице», Стражника в «Марии Стюарт» и Пущина в «Александре Пушкине», сыграл Фотографа в «Обманщиках» и Лепорелло в оригинальном спектакле «Сальери-Forever».
Сергей Покровский умеет быть органичным в совершенно разных ролях. В «Свадьбе Кречинского» зрители увидели его в роли Бека, а в «Женитьбе» – Старикова. Харизматичный актер воплотил образ Дона Фернандо и Фабьо в «Рабе своего возлюбленного», а также Эбиша в постановке «Перед заходом солнца». В настоящее время его можно увидеть в образе Томми в .
Сергей Игоревич дебютировал в кино в роли Деда Мороза в картине «Остров» режиссера Л. Квинихидзе. Сыграл Степана в «Магнитных бурях», снялся в эпизодах сериалов «Сыщик без лицензии», «Атлантида» и других.
{{togglerText}}Шмелева довольно востребована на съемочной площадке и регулярно принимает участие в отечественных фильмах и сериалах: «Моя прекрасная няня», «Наследницы», «Кто в доме хозяин», «Иностранцы». В многосерийной картине «Секунда до…» Людмила Александровна играет главную роль невесты.
{{togglerText}}На этой сцене Селезнева сыграла Ариадну в постановке «Дом, где разбиваются сердца», Ксению в «Разломе», Диану в пьесе «Конец - делу венец». Великолепна была ее Айседора Дункан в спектакле «Жизнь моя». Яркой и убедительной получилась мисс Эндрю из «Мэри Поппинс», роскошной – Снежная королева из одноименной сказки.
Сегодня Селезневу можно увидеть в ряде репертуарных спектаклей, в том числе в постановке , где она играет Еву. Также она участвует в творческом проекте театра (восемь поэтов).
Первой ролью Ольги Ивановны в кино стала невеста Александра в фильме «Белая земля». Далее последовали работы в картинах «Нечаянная любовь», где она сыграла Свету, «Я-11-17» – роль Руты и «Веришь, не веришь» в образе Даши. Из последних работ этой актрисы отмечают психиатра в трагифарсе «Конференция маньяков».
{{togglerText}}Павел Павлович принимает приглашения режиссеров и с удовольствием работает на съемочной площадке – с 2003 года он снялся почти в пятидесяти проектах и список его фильмографии с каждым годом расширяется. В сериале «Такси» он сыграл главного героя по имени Эдик. А в многосерийном проекте «Криминальное видео» его персонажем стал Раевский. Из последних работ Галича зрители отмечают его Семена в «Тайнах госпожи Кирсановой» и Тишу в «Мылодраме».
В 1968 г. Герман Энтин получил первое профессиональное образование в ГИТИС. Он учился в мастерской С. Гушанского. В 1976 г. артист окончил курс О.Н. Ефремова в Школе-студии МХАТ по специальности «режиссер-постановщик, педагог по мастерству актера». Через два года появилась его первая постановка «Конец – делу венец».
В девяностые годы он поставил спектакли «Роковые яйца» и «Мой Булгаков». Его режиссерские работы «Железная воля» и «Ужель, та самая Татьяна?..» были отмечены премиями международного театрального фестиваля «Золотой Витязь» в номинации «Лучший спектакль».
Дебют Энтина на сцене в качестве актера состоялся еще в годы учебы в ГИТИС. С тех пор этот артист сыграл здесь множество ролей, каждая из которых доведена Энтиным до совершенства. Сейчас Герман Ильич выходит на сцену в спектакле , в котором играет мистера Реджинальда. и уже в студенческие годы выходила на прославленную сцену Чеховского театра в роли Лизы из спектакля «Трагики и комедианты».
После получения диплома, молодую актрису приняли в труппу , где она продолжила совершенствовать свое профессиональное мастерство и сыграла десятки самых разных женских ролей. Ее героинями были Клер в «Екатерине Великой», Надин в «Обманщиках», Розамунда в «Марии Стюарт», Нащекина в спектакле «А. Пушкин» и другие.
Сегодня Елену Геннадиевну можно увидеть в спектакле , который идет на основной сцене. В этой постановке Калинина играет Кларису и Эйду.
Артистка принимает участие и в кинопроектах. В короткометражном фильме «Самоубийство» Елена Калинина сыграла главную роль. Также она снималась в роли врача Эвизы Тонет в документальном фильме «Откровение Ивана Ефремова», работника ЗАГС в фильме «Кулагин и партнеры», клиентки в фильме «Королева Марго» и ряде других продуктов отечественного кинематографа.
{{togglerText}}
Возможно ли отправиться в прошлое, чтобы увидеться с ушедшими родителями? Встретиться с первой любовью? Исправить ошибки молодости? Спектакль «Фотофиниш» в театре Ермоловой убеждает зрителя, что на театральных подмостках возможно все. Искрометная игра актеров, глубокие размышления о смысле жизни, занимательный сюжет - веские причины, чтобы купить билеты на «Фотофиниш» и погрузиться в удивительный мир спектакля.
Возможно ли отправиться в прошлое, чтобы увидеться с ушедшими родителями? Встретиться с первой любовью? Исправить ошибки молодости? Спектакль «Фотофиниш» в театре Ермоловой убеждает зрителя, что на театральных подмостках возможно все.
11 марта 2006 года зрители впервые увидели «Фотофиниш» в Москве. Премьера совпала с недавним празднованием 80-летия театра и бенефисом художественного руководителя - Владимира Андреева.
Автор пьесы - Питер Устинов, английский актер и режиссер с русскими корнями. Для постановки литературного произведения на сцене театра был приглашен талантливый режиссер Сергей Голомазов. Спустя один год на Международном театральном фестивале в Москве «Фотофиниш» победил в номинации «Лучший спектакль». Человеческая комедия, фантасмагория с элементами фарса, трагикомедия - так отзывались о новой постановке в театре Ермоловой критики и зрители.
Главный герой пьесы «Фотофиниш» Сэмуэль Кинсейл пишет автобиографию. Погружаясь в воспоминания, перед ним проходит вся его жизнь. Зритель проживает историю персонажа: видит его в возрасте 20, 40, 60 и, наконец, 80 лет. К чему приходит Сэм на финише своей жизни - главная проблема пьесы Питера Устинова.
Своеобразие сюжетной линии спектакля «Фотофиниш» отразилось в составе труппы. Каждого персонажа в зависимости от возраста исполняют разные актеры. Писатель Сэм блистает в исполнении Владимира Андреева, Алексея Шейнина, Бориса Миронова и Павла Галича. В женских ролях заняты актрисы театра: Ольга Селезнева, Анна Скварник, Светлана Головина, Елена Королева и другие. Художественное оформление сцены выполнил Станислав Бенедиктов.
Внимательно следите за афишей, чтобы не пропустить показ спектакля «Фотофиниш» в 2019 году. Заказать билеты на «Фотофиниш» удобнее всего в нашем агентстве: 10 лет мы экономим Ваше время, предлагая выбрать лучшие места в зрительном зале, не выходя из дома.
Наши преимущества:
Искрометная игра актеров, глубокие размышления о смысле жизни, занимательный сюжет - веские причины, чтобы купить билеты на «Фотофиниш» и погрузиться в удивительный мир спектакля.
(Большой зал)
История одного романа в 2-х действиях (2ч40м) 12+
Рецензия "Афиши":
Это, вероятно, одна из лучших пьес Питера Устинова, во всяком случае из тех, что ставились у нас. Глубокие философские размышления облечены здесь в острый, занимательный сюжет. Давно известно: никто не хочет учиться на чужих ошибках. Популярный 80-летний писатель по имени Сэм на протяжении почти трех часов ведет дискуссию с… самим собой, но в разном возрасте – когда ему было 20, 40, 60 лет, вызывая в воображении и памяти еще и свою жену, сына и др., пытаясь задним умом уберечься от необдуманных поступков. С каждым из «персонажей» Сэм выясняет отношения, и порой весьма темпераментно, доводя дело чуть ли не до кулаков.
Режиссер Сергей Голомазов, опираясь на поддержку художника Станислава Бенедиктова и актеров во всех поколениях от начинающего Павла Галича до старшего в нынешней труппе – Владимира Андреева, одерживает внушительную победу. Скажу больше, подобным классом здесь давно не играли. А ведь пьеса-то вовсе не такая простая! В ней мало действия, зато много монологов и диалогов. Напряжение поддерживается с помощью музыки, пластики, света. Но мне показалось, актеры играют с удовольствием. Им нравится озорничать, дурачиться, ссориться. Я не оговорился: речь идет не только о персонажах, но и об исполнителях. При этом почти никто не теряет чувства юмора, напоминая нам, что играется не бытовая пьеса, а некая фантасмагория, где время есть понятие одновременно условное и совершенно конкретное.
«Фотофиниш» не просто удача ермоловцев, но весомый аргумент в споре в пользу репертуарного театра, слухи о скорой смерти которого, кажется, значительно преувеличены.
Режиссер С. Голомазов. Художник С. Бенедиктов. Режиссеры по пластике Н. Гаранина, С. Власенко.
Борис Поюровский
В спектакле участвуют:
Краткое досье на этот спектакль может звучать так: растянувшееся на два с половиной часа действо, «Фотофиниш» по повести Питера Устинова, отчасти автобиографичной. Главный герой, восьмидесятилетний писатель Сэм (Владимир Андреев, худрук), создаёт новый роман – собственное жизнеописание – и, желая быть получает редкий шанс отправиться в прошлое, пообщаться с собой самим в 60-летнем (Алексей Шейнин), 40-летнем (Борис Миронов), 20-летнем (Павел Галич) возрасте, увидеть со стороны себя и окружавших его людей. Оказываясь вдвоём, втроём, вчетвером в одной реальности, «Сэмы» вовсю выясняют отношения, что и составляет юмористическую наполняющую спектакля, и, как и положено представителям разных поколений, далеко не всегда понимают друг друга и не всегда прислушиваются к мнению и советам друг друга. Основную мораль сей насквозь философской фантасмагории я просекла прежде, чем она в точно таком же виде, в каком я её сформулировала, прозвучала из уст главного героя. А мораль такова: невозможно изменить своё прошлое, ведь жизнь не терпит сослагательного наклонения, но прошлое может изменить нас, наше настоящее и будущее, научить на своих и чужих ошибках. Поздно исправлять ошибки молодости, – да и стоит ли? – но никогда не поздно сделать то, что не было сделано, сказать то, что не было сказано, осознать, насколько те, кого мы привыкли называть родными и близкими, действительно, по-настоящему родны и близки. Из всего этого делаю вывод, что в конце пути стоит оглянуться назад, чтобы постигнуть смысл и суть этого пути, но чтобы завершить этот путь достойно, надо снова посмотреть вперёд, оставить по себе там, впереди, хорошую память. И Сэм справляется с этой задачей успешно – подведя итог, он сумел вырваться из плена одиночества, что делает финал его истории не грустным и мрачным, а тёплым и радостным, не ожиданием смерти, а продолжением жизни. В общем, спектакль этот, на мой взгляд, адресован скорее тем, кто уже на финише, нежели тем, кто ещё на старте, что и вполне логично при преимущественно пожилой аудитории современного классического театра вообще. Однако, даже не будучи обременённым мыслями «о вечном», зритель сможет оценить тонкую ностальгически-исповедальную мудрость повествования, рефлексивную атмосферу действия, непафосную, ненавязчивую, неявную поучительность. Все актёры играют отлично – искренне, живо, с полной самоотдачей. Декорации, музыка, свет удались. А всё это значит, что и спектакль удался, ещё раз напомнив, что если задаёшься вопросом: «Так откуда взялась печаль?»©, это не значит, что когда-то давно ты зря женился, зря развёлся, зря завёл любовницу и т.п., а значит, что надо открыть глаза и увидеть, что жизнь-то, оказывается, проходит мимо, но можно вернуть её себе – всё зависит от тебя самого. Итак, качественному, добротному, заставляющему задуматься, но не повергающему в состояние культурного шока творению Ермоловцев ставлю четвёрку с плюсом и советую не то чтобы всем, но заинтересовавшимся – уж точно, посмотреть эту вещь.
Арамейское письмо использовалось для написания текста на одноименном языке, на котором велись торговые сделки на Ближнем Востоке примерно с 1000 г. до н. э. и до 1000 г. н. э. Оно происходит от финикийского письма. Поскольку эволюция от одного к другому б
Обмен веществ. Все живые организмы обладают способностью извлекать, преобразовывать и использовать энергию окружающей среды либо в виде питательных веществ, либо в форме солнечного излучения. Во внешнюю среду они возвращают продукты распада и преобразова
Все мы убеждены в том, что способны видеть то, что находится перед нами, точно восстанавливать в памяти важные события из прошлого, сознавать пределы своих знаний и правильно определять причинно-следственные отношения. Однако эти интуитивные убеждения час
Основными средствами называется то имущество, которое используется в качестве средств труда более 12 месяцев, стоимостью от 100 000 рублей. Учет основных средств в 1С 8.3 автоматизирован на 100%. Сначала в 1С Бухгалтерия для ОС оформляется . Далее их прин
"1С:Предприятие 8" помогло крупнейшему в Татарстане сельскохозяйственному предприятию "Сет иле" на 30% улучшить выполнение производственного плана Специалисты компании "1С:Первый БИТ" (Казань) завершили внедрение системы "1С:Бухгалтерия сельскохозяйственн
/ Учет запасов Нормативно-справочная информация: подсистема учета запасовВсю нормативно-справочную информацию, которая используется для отображения операций с запасами, можно условно поделить на две группы:Объекты аналитического учета операций с запасами