Роман «Дворянское гнездо» Тургенева был написан в 1858 году, опубликован в январе 1859 года в журнале «Современник». Сразу после публикации роман приобрел большую популярность в обществе, поскольку автором были затронуты глубокие социальные проблемы. В основу книги легли размышления Тургенева о судьбе русского дворянства.

Главные герои

Лаврецкий Федор Иванович – богатый помещик, честный и порядочный человек.

Варвара Павловна – супруга Лаврецкого, двуличная и расчетливая особа.

Лиза Калитина – старшая дочь Марьи Дмитриевны, чистая и глубоко порядочная девушка.

Другие персонажи

Марья Дмитриевна Калитина – вдова, чувствительная женщина.

Марфа Тимофеевна Пестова – родная тетка Марии Дмитриевны, честная и независимая женщина.

Лена Калитина – младшая дочь Марьи Дмитриевны.

Сергей Петрович Гедеоновский – статский советник, друг семьи Калитиных

Владимир Николаевич Паншин – красивый молодой человек, чиновник.

Христофор Федорович Лемм – старый учитель музыки сестер Калитиных, немец.

Ада – дочь Варвары Павловны и Федора Ивановича.

Главы I-III

На « одной из крайних улиц губернского города О …» расположен красивый дом, где проживает Марья Дмитриевна Калитина – миловидная вдова, которая « легко раздражалась и даже плакала, когда нарушались ее привычки ». Сын ее воспитывается в одном из лучших учебных заведений в Петербурге, а две дочери живут с ней.

Компанию Марье Дмитриевне составляет родная тетка, сестра ее отца, Марфа Тимофеевна Пестова, которая « нрав имела независимый, говорила всем правду в глаза ».

Сергей Петрович Гедеоновский – добрый друг семейства Калитиных – рассказывает, что в город вернулся Лаврецкий Федор Иванович, которого он « самолично видел ».

Из-за какой-то некрасивой истории с женой молодой человек был вынужден покинуть родной город и отправиться за границу. Но теперь он вернулся и, по словам Гедеоновского, стал еще лучше выглядеть – « в плечах еще шире стали, и румянец во всю щеку ».

К дому Калитиных лихо скачет красивый молодой всадник на горячем скакуне. Владимир Николаевич Паншин легко усмиряет ретивого жеребца и позволяет Лене погладить его. В гостиной одновременно появляется он и Лиза – « стройная, высокая, черноволосая девушка лет девятнадцати ».

Главы IV-VII

Паншин – блестящий молодой чиновник, избалованный вниманием светского общества, который очень быстро « прослыл одним из самых любезных и ловких молодых людей в Петербурге ». В городок О. он направлен по делам службы, и в доме Калитиных успел стать своим человеком.

Паншин исполняет присутствующим свой новый романс, который те находят восхитительным. Тем временем к Калитиным приходит старый учитель музыки, мосье Лемм. Весь его вид показывает, что музыка Паншина не произвела на него никакого впечатления.

Христофор Федорович Лемм родился в семье бедных музыкантов, а в возрасте « восьми лет он осиротел, а с десяти начал зарабатывать себе кусок хлеба своим искусством ». Он много путешествовал, писал прекрасную музыку, но так и не смог прославиться. Страшась нищеты, Лемм согласился возглавить оркестр одного русского барина. Так он оказался в России, где прочно обосновался. Христофор Федорович « один, с старой кухаркой, взятой им из богадельни » живет в маленьком домике, зарабатывая на жизнь частными уроками музыки.

Лиза провожает до крыльца Лемма, окончившего урок, где встречает высокого статного незнакомца. Им оказывается Федор Лаврецкий, которого Лиза после восьмилетней разлуки не узнала. Марья Дмитриевна радостно встречает гостя и представляет его всем присутствующим.

Покидая дом Калитиных, Паншин объясняется в любви Лизе.

Главы VIII-XI

Федор Иванович « происходил от старинного дворянского племени ». Его отец, Иван Лаврецкий, влюбился в дворовую девушку и женился на ней. Получив дипломатическую должность, он отправился в Лондон, откуда и узнал о рождении сына Федора.

Родители Ивана смягчили свой гнев, помирились с сыном и приняли в дом безродную невестку с годовалым сыном. После смерти стариков барин почти не занимался хозяйством, и домом управляла его старшая сестра Глафира – надменная и властная старая дева.

Вплотную занявшись воспитанием сына, Иван Лаврецкий поставил перед собой цель – сделать из хилого ленивого мальчика настоящего спартанца. Его будили в 4 часа утра, обливали холодной водой, заставляли усиленно заниматься гимнастикой, ограничили в еде. Подобные меры положительно сказались на здоровье Федора – « сначала он схватил горячку, но вскоре оправился и стал молодцом ».

Отрочество Федора прошло под постоянным гнетом деспотичного отца. Лишь в 23 года, после смерти родителя, молодой человек смог вздохнуть полной грудью.

Главы XII-XVI

Молодой Лаврецкий, в полной мере осознавая « недостатки своего воспитания », отправился в Москву и поступил в университет на физико-математическое отделение.

Бессистемное и противоречивое воспитание отца сыграло с Федором злую шутку: « он не умел сходиться с людьми », « еще ни одной женщине не смел взглянуть в глаза », « не знал многого, что каждому гимназисту давным-давно известно ».

В университете замкнутый и нелюдимый Лаврецкий завел дружбу со студентом Михалевичем, который познакомил его с дочерью отставного генерала – Варварой Коробьиной.

Отец девушки, генерал-майор, после некрасивой истории с растратой казенных денег был вынужден переехать с семейством из Петербурга в « Москву на дешевые хлеба ». К тому времени Варвара успела кончить институт благородных девиц, где слыла лучшей ученицей. Она обожала театр, старалась часто бывать на представлениях, где впервые и увидел ее Федор.

Девушка настолько очаровала Лаврецкого, что « полгода спустя он объяснился Варваре Павловне и предложил ей свою руку ». Она согласилась, поскольку знала, что жених ее богат и знатен.

Первые дни после свадьбы Федор « блаженствовал, упивался счастием ». Варвара Павловна искусно выжила из собственного дома Глафиру, а опустевшее место управляющего поместьем было тут же занято ее отцом, мечтавшим запустить руки в имение богатого зятя.

Переехав в Петербург, молодожены « много выезжали и принимали, давали прелестнейшие музыкальные и танцевальные вечеринки », на которых Варвара Павловна блистала во всем своем великолепии.

После смерти их первенца супружеская чета по совету врачей отправилась на воды, затем в Париж, где Лаврецкий случайно узнал об измене жены. Предательство любимого человека сильно подкосило его, но он нашел в себе силы вырвать из сердца образ Варвары. Не смягчило его и известие о рождение дочери. Назначив изменнице приличное годовое содержание, он разорвал с ней любые отношения.

Федор « не был рожден страдальцем », и спустя четыре года вернулся на Родину.

XVII-XXI

Лаврецкий заходит к Калитиным попрощаться перед отъездом. Узнав, что Лиза направляется в церковь, просит помолиться о нем. От Марфы Тимофеевны он узнает, что за Лизой ухаживает Паншин, и мать девушки не против этого союза.

Приехав в Васильевское, Федор Иванович отмечает, что в доме и во дворе царит сильное запустение, и после смерти тетки Глафиры здесь ничего не переменилось.

Слуги недоумевают, отчего барин решил поселиться в Васильевском, а не в богатых Лавриках. Однако Федор не в состоянии жить в поместье, где все напоминает ему о былом супружеском счастье. В течение двух недель Лаврецкий навел порядок в доме, обзавелся « всем нужным и начал жить - не то помещиком, не то отшельником ».

Спустя некоторое время он навещает Калитиных, где заводит дружбу со стариком Леммом. Федор, который « страстно любил музыку, музыку дельную, классическую », проявляет искренний интерес к музыканту и приглашает его к себе немного погостить.

Главы XXII-XXVIII

По дороге в Васильевское Федор предлагает Лемму сочинить оперу, на что старик отвечает, что слишком стар для этого.

За утренним чаем Лаврецкий сообщает немцу, что тому все-таки придется написать торжественную кантату в честь предстоящего « бракосочетания господина Паншина с Лизой ». Лемм не скрывает своей досады, поскольку уверен, что молодой чиновник не достоин такой чудесной девушки как Лиза.

Федор предлагает пригласить Калитиных в Васильевское, на что Лемм отвечает согласием, но только без господина Паншина.

Лаврецкий передает свое приглашение, и, воспользовавшись случаем, остается с Лизой наедине. Девушка « боится его рассердить », но, набравшись смелости, расспрашивает о причинах расставания с женой. Федор пытается объяснить ей всю низость поступка Варвары, на что Лиза отвечает, что ему нужно непременно простить ее и забыть об измене.

Спустя два дня в гости к Федору приезжает Марья Дмитриевна с дочерьми. Вдова считает свой визит « знаком великого снисхожденья, чуть не добрым поступком» . По случаю приезда своей любимой ученицы Лизы Лемм сочиняет романс, но музыка оказывается « запутанной и неприятно напряженной », что очень огорчает старика.

К вечеру собираются « всем обществом ловить рыбу ». У пруда Федор беседует с Лизой. Он чувствует « потребность говорить с Лизой, сообщить ей все, что приходило ему в душу ». Это его удивляет, поскольку до этого он считал себя конченым человеком.

С наступлением сумерек Марья Дмитриевна собирается домой. Федор вызывается проводить своих гостей. По дороге он продолжает беседовать с Лизой, и они расстаются друзьями. Во время вечернего чтения Лаврецкий замечает « в фельетоне одной из газет » сообщение о смерти своей супруги.

Лемм собирается домой. Федор едет с ним и заезжает к Калитиным, где тайком передает журнал с некрологом Лизе. Он шепчет девушке, что завтра нанесет визит.

Главы XXIX-XXXII

На следующий день Марья Дмитриевна с плохо скрываемым раздражением встречает Лаврецкого – он ей не нравится, да и Пашин отзывается о нем совсем не лестно.

Во время прогулки по аллее Лиза интересуется, как Федор отреагировал на смерть жены, на что тот честно отвечает, что практически не расстроился. Он намекает девушке, что знакомство с ней затронуло в нем глубоко дремавшие струны.

Лиза признается, что получила от Пашина письмо с предложением руки и сердца. Она не знает, что ответить, поскольку совсем не любит его. Лаврецкий умоляет девушку не спешить с ответом и не обирать « у себя лучшего, единственного счастья на земле » – любить и быть любимой.

Вечером Федор вновь идет к Калитиным, чтобы узнать о решении Лизы. Девушка сообщает ему, что не дала Паншину однозначного ответа.

Будучи взрослым, зрелым человеком, Лаврецкий отдает себе отчет в том, что он влюблен в Лизу, но « не много радости принесло ему это убеждение ». Он не смеет надеяться на взаимность девушки. К тому же он терзается мучительным ожиданием официального известия о смерти жены.

Главы XXXIII-XXXVII

Вечером у Калитиных Паншина принимается пространно рассуждать о том, « как бы он все повернул по-своему, если б власть у него была в руках ». Он считает Россию отсталой страной, которой следует поучиться у Европы. Лаврецкий ловко и уверенно разбивает все доводы своего оппонента. Федора во всем поддерживает Лиза, поскольку теории Паншина ее пугают.

Между Лаврецким и Лизой происходит объяснение в любви. Федор не верит своему счастью. Он идет на звуки необыкновенно прекрасной музыки, и узнает, что это Лемм играет свое произведение.

На следующий день после признания в любви счастливый Лаврецкий приходит к Калитиным, но впервые за все время его не принимают. Он возвращается домой и видит женщину в « черном шелковом платье с воланами », в которой с ужасом узнает свою жену Варвару.

Со слезами на глазах супруга просит его о прощении, обещая « разорвать всякую связь с прошедшим ». Однако Лаврецкий не верит притворным слезам Варвары. Тогда женщина начинает манипулировать Федором, взывая к его отцовским чувствам и показывая ему его дочь Аду.

В полном смятении Лаврецкий бродит по улицам и заходит к Лемму. Через музыканта он передает записку Лизе с сообщением о неожиданном «воскрешении» жены и просит о свидании. Девушка отвечает, что встретиться с ним сможет только на следующий день.

Федор возвращается домой и с трудом выдерживает разговор с женой, после чего уезжает в Васильевское. Варвара Павловна, узнав, что Лаврецкий каждый день бывал у Калитиных, направляется к ним с визитом.

Главы XXXVIII-XL

В день возвращения Варвары Павловна у Лизы происходит тягостное для нее объяснение с Паншиным. Она отказывает завидному жениху, чем чрезвычайно огорчает свою мать.

Марфа Тимофеевна заходит в комнату к Лизе и заявляет, что ей все известно о ночной прогулке с неким молодым человеком. Лиза признается, что любит Лаврецкого, и никто не стоит на пути к их счастью, поскольку его супруга мертва.

На приеме у Калитиных Варваре Павловне удается очаровать Марью Дмитриевну рассказами о Париже и задобрить флаконом модных духов.

Узнав о приезде жены Федора Петровича, Лиза уверена, что это наказание всем ее « преступным надеждам ». Внезапная перемена в судьбе потрясает ее, но она « она и слезинки не проронила ».

Марфе Тимофеевне удается быстро раскусить лживую и порочную натуру Варвары Павловны. Она уводит Лизу в ее комнату и долго плачет, целуя ее руки.

К ужину приезжает Паншин, и заскучавшая было Варвара Павловна мгновенно оживляется. Она очаровывает молодого человека во время совместного исполнения романса. И даже Лиза, « которой он накануне предлагал руку, - исчезала как бы в тумане ».

Варвара Павловна не брезгует испробовать свои чары даже на старичке Гедеоновском, чтобы окончательно завоевать место первой красавицы в уездном городке.

Главы XLI-XLV

Лаврецкий не находит себе места в деревне, терзаясь от « непрестанных, стремительных и бессильных порывов ». Он понимает, что все кончено, и последняя робкая надежда на счастье ускользнула навеки. Федор пробует взять себя в руки и покориться судьбе. Он запрягает тарантас и отправляется в город.

Узнав, что Варвара Павловна направилась к Калитиным, он спешит туда. Поднявшись по задней лестнице к Марфе Тимофеевне, он просит ее о свидании с Лизой. Несчастная девушка умоляет его помириться с женой ради дочери. Навеки расставаясь, Федор просит дать ему на память платок. Входит лакей и передает Лаврецкому просьбу Марьи Дмитриевны срочно зайти к ней.

Калитина со слезами на глазах умоляет Федора Ивановича простить супругу, и выводить из-за ширмы Варвару Петровну. Однако Лаврецкий неумолим. Он ставит супруге условие – она должна безвыездно жить в Лавриках, а он будет соблюдать все внешние приличия. Если же Варвара Петровна покинет имение, договор этот можно считать расторгнутым.

В надежде увидеть Лизу, Федор Иванович отправляется в церковь. Девушка не хочет с ним ни о чем говорить, и просит оставить ее. Лаврецкие отправляются в имение, и Варвара Павловна клянется мужу спокойно жить в глуши ради счастливого будущего дочери.

Федор Иванович отправляется в Москву, а на следующий же день после отъезда в Лавриках появляется Паншин, « которого Варвара Павловна просила не забывать ее в уединении ».

Лиза, невзирая на мольбы родных, принимает твердое решение уйти в монастырь. Тем временем Варвара Павловна, « запасшись денежками », переезжает в Петербург и полностью подчиняет своей воле Паншина. Год спустя Лаврецкий узнает, что « Лиза постриглась в Б……М монастыре, в одном из отдаленнейших краев России ».

Эпилог

По прошествии восьми лет Паншин удачно построил карьеру, но так и не женился. Варвара Павловна, переехав в Париж, « постарела и потолстела, но все еще мила и изящна ». Число ее поклонников заметно сократилось, и она полностью отдалась новому увлечению – театру. Федор Иванович стал прекрасным хозяином, и успел многое сделать для своих крестьян.

Марфа Тимофеевна и Марья Дмитриевна давно скончались, но дом Калитиных не опустел. Он даже « как будто помолодел », когда в нем поселилась беззаботная, цветущая молодежь. Повзрослевшая Леночка собралась замуж, из Петербурга приехал ее брат с молодой супругой и ее сестрой.

Однажды Калитиных навещает постаревший Лаврецкий. Он долго бродит по саду, и его наполняет « чувство живой грусти об исчезнувшей молодости, о счастье, которым когда-то обладал ».

Лаврецкий все же находит отдаленный монастырь, в котором скрылась ото всех Лиза. Она проходит мимо него, не поднимая глаз. Лишь по движению ресниц и стиснутым пальцам рук можно понять, что она узнала Федора Ивановича.

Заключение

В центре романа И. С. Тургенева – история трагической любви Федора и Лизы. Невозможность личного счастья, крушение их светлых надежд перекликается с социальным крахом русского дворянства.

Краткий пересказ «Дворянского гнезда» будет полезен для читательского дневника и при подготовке к уроку литературы.ю

Тест по роману

Проверьте запоминание краткого содержания тестом:

Рейтинг пересказа

Средняя оценка: 4.5 . Всего получено оценок: 161.

Род Лаврецких ("Дворянское гнездо") — старинный, знатный, богатый. Прадед героя — Андрей Лаврецкий — был человек деспотического нрава, жестокий, очень умный и очень самоуправный, алчный и безумно щедрый. Такова была и его жена, «пучеглазая, с ястребиным взглядом, с круглым желтым лицом, цыганка родом, вспыльчивая и мстительная...»

Противоположного нрава был дед, сын Андрея Лаврецкого. Петр Андреевич, «простой степ ной барин, довольно вбалмошный... грубый, но не злой, хлебосол и псовый охотник...» Он плохо управлял имением, дворню избаловал и окружил себя приживальщиками, дармоедами, без которых не мог жить и скучал, но которых в то же время презирал. Было у него двое детей: сын Иван, отец Феодора Лаврецкого, и дочь Глафира.

Иван воспитывался в доме богатой тетки, старой княжны Кубенской, а после ее замужества переселился в дом отца, с которым скоро рассорился, когда решил жениться на простой дворовой девке Маланье. После ссоры с отцом Иван Петрович поселился за границей, пробыл там несколько лет и вернулся обратно на родину лишь тогда, когда получил известие о смерти отца. Из-за границы он вернулся «англоманом», усвоил вершки европейской культуры и приехал с несколькими готовыми планами о переустройстве России. (Это было в начале царствования Александра I). Иван Петрович, прежде всего, стал вводить преобразования в собственном доме: удалил всех приживальщиков, отказался принимать прежних гостей, завел новую мебель, колокольчики, умывальные столики, одел прислугу в новые ливреи... и только. Крестьянам жилось как и при прежнем барине, но «только оброк кой-где прибавился, да барщина стала потяжелей, да мужикам запретили прямо обращаться к Ивану Петровичу». На совершенно новую ногу поставлено было и воспитание юного Феди.

Иван Петрович принялся за воспитание сына, которому шел тогда уже 12-ый год. Федю одели в шотландский костюм, приставили к нему молодого швейцарца, опытного учителя гимнастики, запретили заниматься музыкой, ибо отец нашел, что «музыка — занятие недостойное мужчины». На физическое воспитание было обращено особенное внимание. Параллельно он изучал естественные науки, математику, международное право, обучался столярному ремеслу и должен был ознакомиться «для поддержания рыцарских чувств» с геральдикой. В нем старались выработать твердость воли и обязали вносить ежедневно в особую книгу итоги истекшего дня. А когда Федору было 16 лет, отец счел полезным дать сыну ряд наставлений об отношении к женщине. Наставления эти сводились к тому, что необходимо презирать «женский пол». И вся эта воспитательная система в целом сбила с толку мальчика.

Трудно сказать, было ли такое воспитание хуже того, которое получил Лаврецкий ("Дворянское гнездо") до приезда отца, когда его воспитывала тетка Глафира Петровна. Если Глафира Петровна и не терзала своего племянника гимнастикой и прочими воспитательными методами, зато не лучше должна была подействовать вся эта обстановка беспрерывного пребывания в обществе трех бессердечных, злых старых дев — тетки, наставницы-шведки и старухи Васильевны, — которые ничем не могли заинтересовать способного и пытливого мальчика, не знавшего ласки, не слышавшего ни одного теплого слова участия.

Под такими влияниями рос и воспитывался наш герой. И что же получилось в результате? Старая дворянская семья, со всеми своими крепостническими традициями должна была, прежде всего, отгородить Лаврецкого толстой стеной от народа, от всего его миросозерцания, горестей и забот. Лаврецкий ("Дворянское гнездо") рос типичным барчуком, в душе которого не оставляли никакого следа ни бесконечно тяжелая доля пахаря-раба, ни изуверства помещиков. Только изредка проносились обрывки воспоминаний о страдалице матери, простой дворовой девке, вынесшей на своих плечах все озлобление Петра Андоеевича, и тогда - ненадолго - просыпалось какое-то смутное, но теплое отношение к крепостным...

Отец старался выработать в сыне твердую волю, но вся система воспитания не могла не оказать противоположного действия, ибо не внушила серьезного взгляда на жизнь, не приучила к труду и стойкости в жизненной борьбе. От природы несколько тяжелого на подъем, склонного к лени мальчика следовало бы ввести в круг таких занятий, которые придали бы ему больше жизнерадостности, сделали бы более подвижным. Лаврецкий ("Дворянское гнездо") обладал умом ясным и здравым, и необходимо было дать такому уму подходящую здоровую пищу, но этого не сумели сделать его воспитатели. Они, вместо того, «чтобы бросить мальчика в жизненный водоворот, — говорит Тургенев — продержали его в искусственном уединении», вместо того, чтобы окружить подходящей товарищеской средой, заставили жить до 19-ти лет в обществе одних старых дев...

Ни от одного из своих воспитателей не слышал он слова ласки, и ни тетка, ни отец не подумали о том, чтобы внушить доверие и привязать к себе не по летам серьезного и задумчивого Федю. Таким-то образом он вырос нелюдимым, душевно одиноким и недоверчивым к людям; он их избегал и очень мало знал. И, уходя из родительского дома, что мог он оставить там доброго и дорогого, о чем бы стоило и хотелось пожалеть, что могло бы внести луч света в его дальнейшую жизнь, могло бы ее скрасить и согреть?! Впоследствии, когда Лаврецкий столкнулся лицом к лицу с суровой правдой жизни, эта черствая система беспощадно довершила то, что было начато еще в годы детства и юности, в неприглядной обстановке родных Лаврецкого... Да, «недобрую шутку, — говоря словами автора романа, — сыграл англоман с своим сыном!»

Лаврецкому было 23 года, когда пред ним только что начинала открываться жизнь. Иван Петрович умер, и Федор, свободный от тяжелой опеки, почувствовал начало перелома в своей жизни. Полный жажды новых впечатлений и знания, он отправился в Москву и поступил в университет. Это было в начале 30 х годов, когда в университетских кружках шла интенсивная работа мысли, когда чуткая, идеалистически настроенная молодежь проводила дни и ночи в дружеских беседах и спорах о Боге, правде, будущности человечества, о поэзии, ища разрешения всех сложных вопросов нравственности и самопознания, когда вырабатывалась целая плеяда впоследствии выдающихся деятелей, и мыслящие слои интеллитентного русского общества сбрасывали с себя тяжелый кошмар безвременья после печального, трагического 1825 г. Достаточно наблюдательный и любознательный Лаврецкий ("Дворянское гнездо") знал, что происходило в этих кружках, но нелюдимый, необщительный, недоверчивый к людям, он не захотел принять участия в этих кружках и сблизился только с одним Михалевичем, восторженным мечтателем и энтузиастом.

Таким образом, целая полоса в жизни нашей интеллигенции прошла мимо Лаврецкого, не захватила его так, как захватила, например, его современника Рудина. Только при посредстве Михалевича доходили до него отголоски столь интенсивной жизни, и это, даже в таком недостаточном количестве, не могло не оставить в нем определенного следа, не могло не будить ума и чувства. Лаврецкий серьезно занимается, предоставленный самому себе, начинает обдумывать всю свою прошлую жизнь и мучительно ищет разгадки для будущего. Проносится в голове весь столь бесполезно пройденный путь, хочется начать новую. еще смутно вырисовывающуюся жизнь, иную, более разумную, менее одинокую и менее беспросветную. Но тут вскоре резко и жестоко ворвалась так долго скрываемая правдивая и беспощадная действительность и нанесла Лаврецкому удар, от которого он не так скоро оправился, и тем труднее оправился, что вначале нашел для себя истинное, как ему казалось, и самое дорогое счастье… Лаврецкий полюбил.

В театре он увидел Михалевича в одной ложе с очень красивой молодой девушкой. Варвара Павловна Коробьина — так звали эту девушку — произвела на Лаврецкого сильное впечатление. Наш герой стал часто бывать у нее, а год спустя женился и уехал в деревню. Варвара Павловна была пустая светская женщина, малообразованная и малоинтеллигентная, во всех отношениях бесконечно уступавшая Лаврецкому. Но мог ли это увидеть и понять тот, кому еще в 16 лет внушали презрение к «женскому полу», который «23-х лет отроду, с несокрушимой жаждою любви в пристыженном сердце, еще ни одной женщине не смел взглянуть в глаза» Природа, так долго заглушаемая, взяла свое, а вся система воспитания, не давшая никакого жизненного опыта, не могла не заставить горько ошибиться в выборе любимой женщины. Лаврецкий бросил университет, переехал с Варварой Павловной сначала в деревню, затем в Петербург, где пробыл два года, а потом поселился за границей. Искренний и благородный Лаврецкий, как высшую драгоценность, лелеял и оберегал свою любовь, готовый во имя ее на всякие жертвы, в ней он, казалось, нашел свое первое счастье и успокоение от всех невзгод. Но вскоре все оказалось разбитым: Лаврецкий случайно узнал, что Варвара Павловна вовсе не любит его, что она в связи с другим. Это был удар, от которого не легко и не скоро оправляются люди, подобные этому герою. Вначале он почти обезумел, не знал, что предпринять, на что решиться, но потом необычайным усилием воли заставил себя если не примириться с фактом, то все же отыскать тот минимум спокойствия, который не позволил бы окончательно пасть духом и не привел бы к трагической развязке.

Этот момент в жизни Лаврецкого представляет наибольший интерес для характеристики героя. Он после разрыва с женою сильно загрустил, но не пал духом и — в этом проявилась его сила воли — с большим усердием и энергией принялся за пополнение своих знаний. С женой, так жестоко обманувшей его, он не поступил круто и позаботился о том, чтобы обеспечить ее доходами от своего имения. Ни одного упрека, ни одной жалобы не услыхала от него Варвара Павловна.

Оправившись несколько от удара, нанесенного разрывом с женою, Лаврецкий ("Дворянское гнездо") спустя четыре года возвращается на родину и здесь, в доме своих дальних родственников, встречается с молодой симпатичной девушкой — Лизой. Лаврецкий и Лиза полюбили друг яруга, но между ними стояла Варвара Павловна, и о женитьбе не могло быть и речи. Лиза ушла в монастырь, Лаврецкий сначала поселился в своем имении, стал жить одиноко, потом долго скитался и, наконец, снова вернулся на родину, где и нашел применение своим силам в небольшом, но все же полезном деле. Эта вторая разбитая любовь наложила на Лаврецкого еще более сильную печать печали и грусти и лишила всякой радости в жизни.

Любовь к женщине то дает Лаврецкому много счастья и радости, то еще больше горести и печали; он старается забыться от нее в книгах, в знакомстве с заграничной жизнью, в музыке, наконец в том, что признал делом своей жизни: взяться за соху и самому начать пахать. Как это характерно не для одного Лаврецкого, но и для Онегина, еще больше для Печорина, людей далеко не сходных, но все же родственных и близких в этой жажде любви, всегда неудачной, всегда заставляющей этих героев уйти с разбитым сердцем!

Следующие поколение, в особенности люди 60-х годов, охотно готовы были за это посмеяться над Лаврецкими, Онегиными, Печориными. Может ли, говорили они, люди 60-х годов, человек мыслящий и глубоко чувствующий основывать всю свою стойкость в жизненной борьбе на любви к женщине, может ли он оказаться выброшенным за борт только потому, что его постигла неудача в личной жизни?!

«Вина» Лаврецкого — не его личная вина, а всех тех общественно-исторических условий, которые заставляли лучших русских людей с какой-то беспощадною необходимостью заполнять лучшую половину своей жизни не общеполезным трудом, а только удовлетворением своего личного счастья. По воле жестокой истории оторванные от своего народа, чуждые ему и далекие от него Лаврецкие не знали и не умели найти применения своим силам в практической деятельности и тратили весь жар своей души на личные переживания и личное счастие. Ведь даже Рудины, больше всего искавшие не личного, а общественного благополучия, также ничего не успели, также терпели поражение и оказались такими же неудачниками, такими же лишними людьми! Поэтому Федора Лаврецкого нельзя осудить и признать, как личность, морально ничтожным только потому, что в нем было так много столь презираемого Базаровыми «романтизма»!

Для полноты характеристики Лаврецкого необходимо обратиться еще к одной стороне в его миросозерцании. «Романтизм» сблизил и породнил Лаврецкого с его предшественниками: Онегиным и Печориным. Но между первым и последними — существенная разница. Онегин скучал и хандрил, Печорин всю жизнь метался из стороны в сторону, все искал успокоения «в бурях», но этого успокоения не находил и так же, как Онегин, скучал и хандрил. Грустил и Лаврецкий. Но он глубже и серьезнее вглядывался в окружающую жизнь, мучительнее искал ее разгадок и больше и сильнее скорбил по поводу ее неурядиц. Во время своей университетской жизни, после женитьбы, после разрыва с Варварой Павловной, и даже после второй неудачной любви Лаврецкий не перестает неустанно работать над пополнением своих знаний и вырабатывает в себе стройное, вполне обдуманное миросозерцание. Во время своего двухлетнего пребывания в Петербурге он все дни проводил за чтением книг, в Париже он слушает лекции в университете, следит за прениями в палатах и живо интересуется всей жизнью этого мирового города. Умный и наблюдательный Лаврецкий из всего прочитанного и из всех наблюдений над русской и европейской жизнью делает определенный вывод о судьбах и задачах России...

Лаврецкий ("Дворянское гнездо") — не человек определенной партии; он не причислял себя ни к одному из тогда намечавшихся, а впоследствии так резко отмежевавшихся двух течений среди интеллигенции: славянофилов и западников. Он помнил - Лаврецкому было тогда 19 лет - как отец его, объявивший себя англоманом, совершил так быстро крутой переворот во всем своем мировоззрении, сейчас же после 1825 года, и, сбросив с себя тогу просвещенного вольнодумца-европейца, предстал в весьма непривлекательном виде типичного российского барина-крепостника, деспота, трусливо спрятавшегося в свою скорлупу. Более близкое знакомство с поверхностными «западниками», в сущности не знавшими даже той Европы, перед которой они преклонялись, и, наконец, долгие годы жизни за границей привели Лаврецкого к мысли, что Европа далеко не во всем так хороша и привлекательна, что еще больше непривлекательны русские европейцы.

Эта мысль прослеживается в споре между Лаврецким и Паншиным. Паншин говорил, что «мы только наполовину сделались европейцами», что мы должны «подогнать» Европу, что «мы поневоле должны заимствовать у других», к народному же быту следует только отчасти приноравливаться. Но Лаврецкий стал доказывать, что нет большего вреда для страны, как те стремительные «переделки», при которых не считаются ни с вполне самобытным прошлым русского народа, ни со всей той «народной правдой», перед которой необходимо «преклониться». Лаврецкий не прочь «переделать» Россию, но не хочет рабского подражания Европе.

Таковы важнейшие этапы в жизни Лаврецкого. Его жизнь сложилась неудачно. В годы детства и юности, под кровлей родительского дома, он неустанно чувствовал над собою железную опеку деспотических воспитателей, сумевших только изуродовать лучшие природные задатки своего воспитанника. И это воспитание наложило на героя свою сильную печать: сделало его нелюдимым, недоверчивым к людям, не дало никакого знакомства с жизнью, не приучило к стойкости и упорству в жизненной борьбе. Но и столь сильная рука отца все же не сумела подавить в Лаврецком силу воли; ее он всегда проявлял в моменты особенно тяжелые для него: во время разрыва с Варварой Павловной, после ухода Лизы в монастырь. В нем было много доброго, светлого, он жаждал знаний и мучительно искал ответа на «проклятые вопросы» российской действительности. Но, как и все лучшие люди дореформенной Руси, Лаврецкий не знал жизни и не сносил ее сильных ударов. В этом весь его трагизм, причина разбитой жизни. Лучшие, молодые свои годы отдал он поискам личного счастия, которого так и не нашел. И только после долгих скитаний, после всех своих личных неудач решил он отдать свои силы полезной для народа деятельности. Но - как это характерно для Лаврецких - как много проявил он и в этом своего «байбачества» и барской медлительности, как мало было в этой деятельности широты и, что, быть может, наиболее существенно, не вызвано ли было это «хождение в народ», это «каяние» больше всего желанием позабыть, скрасить свою скорбь и грусть о потерянном боз возвратно личном счастии?!

Мог он несравненно больше сделать для тех же крестьян при своем богатстве, мог бы не только «обеспечить и упрочить быт» крепостных, но и дать им волю, ибо это не было ведь запрещено в дореформенной Руси 40 х годов! Но для всего этого необходимо было быть более сильным и крупным человеком, с большим самопожертвованием. Лаврецкий ("Дворянское гнездо") же не был ни сильным, ни крупным человеком. Такие люди были лишь впереди, и им несомненно принадлежало будущее.. Лаврецким же оставалось только делать свое небольшое, но безусловно полезное дело и, мысленно обращаясь к молодому подраставшему поколению, пожелать менее тернистого жизненного пути, больше удач, больше радости и успехов.

|
дворянское гнездо фильм, дворянское гнездо
роман

Иван Тургенев

Язык оригинала: Дата написания: Дата первой публикации: Издательство:

Современник

Предыдущее: Следующее:

Накануне

Текст произведения в Викитеке

Роман, написанный Иваном Сергеевичем Тургеневым в 1856-1858 годах, впервые опубликованный в 1859 в журнале «Современник».

Персонажи:

• Федор Иванович Лаврецкий (отняли у матери – воспитывался у тетки Глафиры)
• Иван Петрович (отец Федора) - жил у тетки, затем у родителей, женился на Маланье Сергеевне, горничной матушки)
• Глафира Петровна (тетка Федора) - старая дева, характером пошла в бабку-цыганку.
• Петр Андреевич (дед Федора, простой степной барин; прадед Федора был жестким, дерзким человеком, прабабка – мстительная цыганка, ни в чем не уступала мужу)
• Гедеоновский Сергей Петрович, статский советник
• Мария Дмитриевна Калитина, богатая вдова-помещица
• Марфа Тимофеевна Пестова, тетка Калитиной, старая дева
• Владимир Николаевич Паншин, камер-юнкер, чиновник по особым поручениям
• Лиза и Леночка (дочери Марии Дмитриевны)
• Христофор Федорович Лемм, старый учитель музыки, немец
• Варвара Павловна Коробьина (Варенька), жена Лаврецкого
• Михалевич (друг Федора, «энтузиаст и стихотворец»)
• Ада (дочь Варвары и Федора)

• 1 Сюжет романа
• 2 Обвинение в плагиате
• 3 Экранизации
• 4 Примечания

Сюжет романа

Главным героем романа является Фёдор Иванович Лаврецкий, дворянин, имеющий многие черты самого Тургенева. Воспитывавшийся удалённо от своего отчего дома, сын отца-англофила и матери, умершей в раннем его детстве, Лаврецкий воспитывается в семейном загородном поместье жестокой тётей. Часто критики искали основу для этой части сюжета в детстве самого Ивана Сергеевича Тургенева, который был воспитан своей матерью, известной своей жестокостью.

Лаврецкий продолжает своё образование в Москве, и, во время посещения оперы, замечает прекрасную девушку в одной из лож. Её зовут Варвара Павловна, и вот Фёдор Лаврецкий объясняется ей в любви и просит её руки. Пара женится, и молодожёны переезжают в Париж. Там Варвара Павловна становится весьма популярной содержательницей салона и заводит роман с одним из постоянных её гостей. Лаврецкий узнаёт о романе жены с другим только в тот момент, когда случайно читает записку, написанную от любовника к Варваре Павловне. Шокированный предательством любимого человека, он порывает все контакты с нею и возвращается в своё фамильное поместье, где был воспитан.

По возвращении домой в Россию Лаврецкий навещает свою кузину, Марию Дмитриевну Калитину, живущую с двумя её дочерьми - Лизой и Леночкой. Лаврецкий немедленно заинтересовывается Лизой, чья серьёзная натура и искреннее посвящение себя православной вере дают ей большое моральное превосходство, разительно отличаясь от кокетливого поведения Варвары Павловны, к которому так привык Лаврецкий. Постепенно Лаврецкий осознаёт, что глубоко влюблён в Лизу и, прочитав в иностранном журнале сообщение о том, что Варвара Павловна умерла, объясняется Лизе в любви. Он узнаёт, что его чувства небезответны - Лиза также любит его.

Узнав о внезапном появлении живой Варвары Павловны, Лиза решает уйти в отдалённый монастырь и проживает остаток своих дней в монашестве. Роман оканчивается эпилогом, действие которого происходит восемь лет спустя, из которого становится также известно, что Лаврецкий возвращается в дом Лизы, в котором поселилась ее повзрослевшая сестра Елена. Там он, спустя прошедшие годы, несмотря на множество изменений в доме, видит гостиную, где часто встречался с любимой девушкой, видит рояль и сад перед домом, которые так запомнились ему из-за общения с Лизой. Лаврецкий живет своими воспоминаниями и видит некий смысл и даже красоту в своей персональной трагедии. После своих раздумий герой уезжает обратно к себе домой.

В дальнейшем, Лаврецкий посещает Лизу в монастыре, видя её в те короткие моменты, когда она появляется на мгновения между богослужениями.

Обвинение в плагиате

Этот роман был поводом для серьёзной размолвки между Тургеневым и Гончаровым. Д. В. Григорович, в числе прочих современников, вспоминает:

Раз - кажется, у Майковых - рассказывал онсодержание нового предполагаемого романа, в котором героиня должна была удалиться в монастырь; много лет спустя вышел роман Тургенева „Дворянское гнездо“; главное женское лицо в нем также удалялось, в монастырь. Гончаров поднял целую бурю и прямо обвинил Тургенева в плагиате, в присвоении чужой мысли, предполагая, вероятно, что мысль эта, драгоценная по своей новизне, могла явиться только ему, а у Тургенева недостало бы настолько таланта и воображения, чтобы дойти до нее. Дело приняло такой оборот, что пришлось назначить третейский суд, составленный из Никитенкo, Анненкова и третьего лица, - не помню кого. Ничего из этого, конечно, не вышло, кроме смеху; но с тех пор Гончаров перестал не только видеться, но и кланяться с Тургеневым.

Экранизации

Роман был экранизирован в 1915 году В. Р. Гардиным и в 1969 году Андреем Кончаловским. советской ленте главные роли исполнили Леонид Кулагин и Ирина Купченко. См. Дворянское гнездо (фильм).

• В 1965 году в Югославии был снят по роману телеевизионный фильм. Режиссёр Дэниэл Марусич
• В 1969 году на телевидении ГДР был снят фильм по роману И,С. Тургенева. Режиссёр Ганс-Эрик

Корбшмидт

Примечания

1. 1 2 И. С. Тургенев Дворянское гнездо // «Современник». - 1859. - Т. LXXIII, № 1. - С. 5-160.

Иван Сергеевич Тургенев
Романы	Рудин Накануне Отцы и дети Дым Новь
Повести и рассказы	Андрей Колосов Три портрета Бретёр Петушков Дневник лишнего человека Два приятеля Затишье Записки охотника (цикл) Муму Постоялый двор После смерти Яков Пасынков Переписка Фауст Ася Призраки Довольно Вешние воды Степной король Лир Первая любовь
Драматургия	Безденежье Где тонко, там и рвётся Нахлебник Завтрак у предводителя Холостяк Месяц в деревне Провинциалка
Прочее	Стихотворения в прозе Литературные и житейские воспоминания
Персонажи	Евгений Базаров Павел Петрович Кирсанов Николай Петрович Кирсанов Дмитрий Николаевич Рудин Елена Николаевна Стахова Фёдор Иванович Лаврецкий
Связанные статьи	Тургеневы Полина Виардо Юлия Вревская Татьяна Александровна Бакунина
Музеи	Спасское-Лутовиново Музей И. С. Тургенева на Остоженке Государственный литературный музей И. С. Тургенева в Орле Дача И. С. Тургенева

дворянское гнездо, дворянское гнездо аудиокниги, дворянское гнездо дом отдыха нью йорк, дворянское гнездо кончаловский ytube, дворянское гнездо краткое содержание, дворянское гнездо рублевка, дворянское гнездо смотреть онлайн, дворянское гнездо тургенев, дворянское гнездо фильм, дворянское гнездо читать

Дворянское гнездо Информацию О

Только что опубликовав роман “Рудин” в январской и февральской книжках “Современника” за 1856 год, Тургенев задумывает новый роман. На обложке первой тетради с автографом “Дворянского гнезда” написано: “Дворянское гнездо”, повесть Ивана Тургенева, задумана в начале 1856 года; долго очень не принимался за нее, все вертел ее в голове; начал вырабатывать ее летом 1858 года в Спасском. Кончена в понедельник, 27-го октября 1858 года в Спасском”. Последние исправления были внесены автором в середине декабря 1858 года, и в январской книжке “Современника” за 1959 год “Дворянское гнездо” увидело свет. “Дворянское гнездо” по общей настроенности кажется очень далеким от первого тургеневского романа. В центре произведения - история глубоко личная и трагическая, история любви Лизы и Лаврецкого. Герои встречаются, у них возникает симпатия друг к другу, потом - любовь, они боятся признаться в этом самим себе, потому что Лаврецкий связан браком. За короткое время Лиза и Лаврец-кий переживают и надежду на счастье, и отчаяние - при сознании его невозможности. Герои романа ищут ответы прежде всего на вопросы, которые их судьба ставит перед ними, - о личном счастье, о долге перед близкими, о самоотречении, о своем месте в жизни. В первом тургеневском романе присутствовал дух дискуссии. Герои “Рудина” решали философские вопросы, истина рождалась у них в споре.
Герои “Дворянского гнезда” сдержанны и немногословны, Лиза - одна из самых молчаливых тургеневских героинь. Но внутренняя жизнь героев протекает не менее напряженно, и работа мысли совершается неустанно в поисках истины - только почти без слов. Они всматриваются, вслушиваются, вдумываются в жизнь, окружающую их и свою собственную, с желанием понять ее. Лаврецкий в Васильевском “словно прислушивался к течению тихой жизни, которая его окружала”. И в решительный момент Лаврецкий опять и опять “принимался глядеть в свою жизнь”. Поэзией созерцания жизни веет от “Дворянского гнезда”. Безусловно, на тональности этого тургеневского романа сказались личные настроения Тургенева 1856-1858 годов. Обдумывание романа у Тургенева совпало с моментом жизненного перелома, с душевным кризисом. Тургеневу тогда было около сорока лет. Но известно, что ощущение старения пришло к нему очень рано, и вот он уже говорит, что “не только первая и вторая - третья молодость прошла”. У него грустное сознание, что жизнь не сложилась, что поздно рассчитывать на счастье для себя, что “пора цветения” миновала. Вдали от любимой женщины - Полины Виардо - нет счастья, но и существование около ее семьи, по его выражению, - “на краешке чужого гнезда”, на чужбине - тягостно. Собственное трагическое восприятие любви Тургеневым сказалось и в “Дворянском гнезде”. К этому присоединяются раздумья о писательской судьбе. Тургенев корит себя за неразумную трату времени, недостаточный профессионализм. Отсюда и авторская ирония по отношению к дилетантству Паншина в романе - этому предшествовала полоса сурового осуждения Тургеневым самого себя. Вопросы, волновавшие Тургенева в 1856-1858 годах, предопределили круг проблем, поставленных в романе, но там они проявляются, естественно, в другом преломлении. “Я теперь занят другою, большою повестью, главное лицо которой - девушка, существо религиозное, я был приведен к этому лицу наблюдениями над русской жизнью”, - писал он к Е. Е. Ламберт 22 декабря 1857 года из Рима. Вообще вопросы религии были далеки от Тургенева. Ни душевный кризис, ни нравственные искания не привели его к вере, не сделали глубоко религиозным, к изображению “существа религиозного” он приходит иным путем, настоятельная необходимость осмыслить это явление русской жизни связана с решением более широкого круга вопросов.
В “Дворянском гнезде” Тургенева интересуют злободневные вопросы современной жизни, здесь он точно вверх по течению реки доходит до ее истоков. Поэтому и герои романа показаны с их “корнями”, с той почвой, на которой они выросли. Тридцать пятая глава начинается с воспитания Лизы. У девушки не было душевной близости ни с родителями, ни с француженкой-гувернанткой, она воспитывалась, подобно пушкинской Татьяне, под влиянием своей няни, Агафьи. История Агафьи, дважды за свою жизнь отмеченной барским вниманием, дважды перенесшей опалу и смирившейся перед судьбой, могла бы составить целую повесть. Автор ввел историю Агафьи по совету критика Анненкова - иначе, по мнению последнего, был непонятен конец романа, уход Лизы в монастырь. Тургенев показал, как под влиянием сурового аскетизма Агафьи и своеобразной поэзии ее речей сформировался строгий душевный мир Лизы. Религиозное смирение Агафьи воспитало в Лизе начало всепрощения, покорности судьбе и самоотречения от счастья.
В образе Лизы сказались свобода взгляда, широта восприятия жизни, правдивости ее изображения. Самому автору по натуре ничто не было более чуждо, чем религиозное самоотречение, отказ от людских радостей. Тургеневу была присуща способность наслаждаться жизнью в самых разных ее проявлениях. Он тонко чувствует прекрасное, испытывает радость и от естественной красоты природы, и от изысканных созданий искусства. Но более всего умел он ощутить и передать красоту человеческой личности, пусть не близкой ему, но цельной и совершенной. И поэтому такой нежностью овеян образ Лизы. Как пушкинская Татьяна, Лиза - из тех героинь русской литературы, которым легче отказаться от счастья, чем причинить страдания другому человеку. Лаврецкий - человек с “корнями”, уходящими в прошлое. Недаром его родословная рассказана от начала - с XV века. Но Лаврецкий не только потомственный дворянин, он также и сын крестьянки. Он этого никогда не забывает, он ощущает в себе “мужицкие” черты, и окружающие удивляются его необыкновенной физической силе. Марфа Тимофеевна, тетка Лизы, восхищалась его богатырством, а мать Лизы, Марья Дмитриевна, порицала в Лав-рецком отсутствие утонченных манер. Герой и происхождением, и личными качествами близок к народу. Но вместе с тем на формирование его личности оказали влияние и вольтери-анство, англоманство отца, и русское университетское образование. Даже физическая сила Лаврецкого не только природная, но и плод воспитания швейцарца-гувернера.
В этой развернутой предыстории Лаврецкого автора интересуют не только предки героя, в рассказе о нескольких поколениях Лаврецких отражена и сложность русской жизни, русского исторического процесса. Глубоко значителен спор между Паншиным и Лаврецким. Он возникает вечером, в часы, предшествующие объяснению Лизы и Лаврецкого. И недаром этот спор вплетается в самые лирические страницы романа. Для Тургенева здесь слиты воедино личные судьбы, нравственные искания его героев и их органическая близость к народу, отношение к нему на “равных”.
Лаврецкий доказал Паншину невозможность скачков и надменных переделок с высоты чиновничьего самосознания - переделок, не оправданных ни знанием родной земли, ни действительно верой в идеал, хотя бы отрицательный; привел в пример свое собственное воспитание, требовал прежде всего признания “народной правды и смирения перед нею...”. И он ищет эту народную правду. Он не принимает душой религиозного самоотречения Лизы, не обращается к вере как к утешению, но испытывает нравственный перелом. Не проходит для Лаврецкого даром и встреча с товарищем по университету Ми-халевичем, упрекнувшим его в эгоизме и лени. Отречение все же происходит, хотя и не религиозное, - Лаврецкий “действительно перестал думать о собственном счастье, о своекорыстных целях”. Его приобщение к народной правде совершается через отказ от эгоистических желаний и неутомимый труд, дающий спокойствие исполненного долга.
Роман принес Тургеневу популярность в самых широких кругах читателей. По словам Анненкова, “молодые писатели, начинающие карьеру, один за другим являлись к нему, приносили свои произведения и ждали его приговора...”. Сам Тургенев вспоминал двадцать лет спустя после романа: “Дворянское гнездо” имело самый большой успех, который когда-либо выпал мне на долю. Со времени появления этого романа я стал считаться в числе писателей, заслуживающих внимание публики”

Только что опубликовав роман “Рудин” в январской и февральской книжках “Современника” за 1856 год, Тургенев задумывает новый роман. На обложке первой тетради с автографом “Дворянского гнезда” написано: “Дворянское гнездо”, повесть Ивана Тургенева, задумана в начале 1856 года; долго очень не принимался за нее, все вертел ее в голове; начал вырабатывать ее летом 1858 года в Спасском. Кончена в понедельник, 27-го октября 1858 года в Спасском”. Последние исправления были внесены автором в середине декабря 1858 года, и в январской книжке “Современника” за 1959 год “Дворянское гнездо” увидело свет. “Дворянское гнездо” по общей настроенности кажется очень далеким от первого тургеневского романа. В центре произведения - история глубоко личная и трагическая, история любви Лизы и Лаврецкого. Герои встречаются, у них возникает симпатия друг к другу, потом - любовь, они боятся признаться в этом самим себе, потому что Лаврецкий связан браком. За короткое время Лиза и Лаврец-кий переживают и надежду на счастье, и отчаяние - при сознании его невозможности. Герои романа ищут ответы прежде всего на вопросы, которые их судьба ставит перед ними, - о личном счастье, о долге перед близкими, о самоотречении, о своем месте в жизни. В первом тургеневском романе присутствовал дух дискуссии. Герои “Рудина” решали философские вопросы, истина рождалась у них в споре.

Герои “Дворянского гнезда” сдержанны и немногословны, Лиза - одна из самых молчаливых тургеневских героинь. Но внутренняя жизнь героев протекает не менее напряженно, и работа мысли совершается неустанно в поисках истины - только почти без слов. Они всматриваются, вслушиваются, вдумываются в жизнь, окружающую их и свою собственную, с желанием понять ее. Лаврецкий в Васильевском “словно прислушивался к течению тихой жизни, которая его окружала”. И в решительный момент Лаврецкий опять и опять “принимался глядеть в свою жизнь”. Поэзией созерцания жизни веет от “Дворянского гнезда”. Безусловно, на тональности этого тургеневского романа сказались личные настроения Тургенева 1856-1858 годов. Обдумывание романа у Тургенева совпало с моментом жизненного перелома, с душевным кризисом. Тургеневу тогда было около сорока лет. Но известно, что ощущение старения пришло к нему очень рано, и вот он уже говорит, что “не только первая и вторая - третья молодость прошла”. У него грустное сознание, что жизнь не сложилась, что поздно рассчитывать на счастье для себя, что “пора цветения” миновала. Вдали от любимой женщины - Полины Виардо - нет счастья, но и существование около ее семьи, по его выражению, - “на краешке чужого гнезда”, на чужбине - тягостно. Собственное трагическое восприятие любви Тургеневым сказалось и в “Дворянском гнезде”. К этому присоединяются раздумья о писательской судьбе. Тургенев корит себя за неразумную трату времени, недостаточный профессионализм. Отсюда и авторская ирония по отношению к дилетантству Паншина в романе - этому предшествовала полоса сурового осуждения Тургеневым самого себя. Вопросы, волновавшие Тургенева в 1856-1858 годах, предопределили круг проблем, поставленных в романе, но там они проявляются, естественно, в другом преломлении. “Я теперь занят другою, большою повестью, главное лицо которой - девушка, существо религиозное, я был приведен к этому лицу наблюдениями над русской жизнью”, - писал он к Е. Е. Ламберт 22 декабря 1857 года из Рима. Вообще вопросы религии были далеки от Тургенева. Ни душевный кризис, ни нравственные искания не привели его к вере, не сделали глубоко религиозным, к изображению “существа религиозного” он приходит иным путем, настоятельная необходимость осмыслить это явление русской жизни связана с решением более широкого круга вопросов.

В “Дворянском гнезде” Тургенева интересуют злободневные вопросы современной жизни, здесь он точно вверх по течению реки доходит до ее истоков. Поэтому и герои романа показаны с их “корнями”, с той почвой, на которой они выросли. Тридцать пятая глава начинается с воспитания Лизы. У девушки не было душевной близости ни с родителями, ни с француженкой-гувернанткой, она воспитывалась, подобно пушкинской Татьяне, под влиянием своей няни, Агафьи. История Агафьи, дважды за свою жизнь отмеченной барским вниманием, дважды перенесшей опалу и смирившейся перед судьбой, могла бы составить целую повесть. Автор ввел историю Агафьи по совету критика Анненкова - иначе, по мнению последнего, был непонятен конец романа, уход Лизы в монастырь. Тургенев показал, как под влиянием сурового аскетизма Агафьи и своеобразной поэзии ее речей сформировался строгий душевный мир Лизы. Религиозное смирение Агафьи воспитало в Лизе начало всепрощения, покорности судьбе и самоотречения от счастья.

В образе Лизы сказались свобода взгляда, широта восприятия жизни, правдивости ее изображения. Самому автору по натуре ничто не было более чуждо, чем религиозное самоотречение, отказ от людских радостей. Тургеневу была присуща способность наслаждаться жизнью в самых разных ее проявлениях. Он тонко чувствует прекрасное, испытывает радость и от естественной красоты природы, и от изысканных созданий искусства. Но более всего умел он ощутить и передать красоту человеческой личности, пусть не близкой ему, но цельной и совершенной. И поэтому такой нежностью овеян образ Лизы. Как пушкинская Татьяна, Лиза - из тех героинь русской литературы, которым легче отказаться от счастья, чем причинить страдания другому человеку. Лаврецкий - человек с “корнями”, уходящими в прошлое. Недаром его родословная рассказана от начала - с XV века. Но Лаврецкий не только потомственный дворянин, он также и сын крестьянки. Он этого никогда не забывает, он ощущает в себе “мужицкие” черты, и окружающие удивляются его необыкновенной физической силе. Марфа Тимофеевна, тетка Лизы, восхищалась его богатырством, а мать Лизы, Марья Дмитриевна, порицала в Лав-рецком отсутствие утонченных манер. Герой и происхождением, и личными качествами близок к народу. Но вместе с тем на формирование его личности оказали влияние и вольтери-анство, англоманство отца, и русское университетское образование. Даже физическая сила Лаврецкого не только природная, но и плод воспитания швейцарца-гувернера.

В этой развернутой предыстории Лаврецкого автора интересуют не только предки героя, в рассказе о нескольких поколениях Лаврецких отражена и сложность русской жизни, русского исторического процесса. Глубоко значителен спор между Паншиным и Лаврецким. Он возникает вечером, в часы, предшествующие объяснению Лизы и Лаврецкого. И недаром этот спор вплетается в самые лирические страницы романа. Для Тургенева здесь слиты воедино личные судьбы, нравственные искания его героев и их органическая близость к народу, отношение к нему на “равных”.

Лаврецкий доказал Паншину невозможность скачков и надменных переделок с высоты чиновничьего самосознания - переделок, не оправданных ни знанием родной земли, ни действительно верой в идеал, хотя бы отрицательный; привел в пример свое собственное воспитание, требовал прежде всего признания “народной правды и смирения перед нею...”. И он ищет эту народную правду. Он не принимает душой религиозного самоотречения Лизы, не обращается к вере как к утешению, но испытывает нравственный перелом. Не проходит для Лаврецкого даром и встреча с товарищем по университету Ми-халевичем, упрекнувшим его в эгоизме и лени. Отречение все же происходит, хотя и не религиозное, - Лаврецкий “действительно перестал думать о собственном счастье, о своекорыстных целях”. Его приобщение к народной правде совершается через отказ от эгоистических желаний и неутомимый труд, дающий спокойствие исполненного долга.

Роман принес Тургеневу популярность в самых широких кругах читателей. По словам Анненкова, “молодые писатели, начинающие карьеру, один за другим являлись к нему, приносили свои произведения и ждали его приговора...”. Сам Тургенев вспоминал двадцать лет спустя после романа: “Дворянское гнездо” имело самый большой успех, который когда-либо выпал мне на долю. Со времени появления этого романа я стал считаться в числе писателей, заслуживающих внимание публики”.