Помпей, из прошлого

Продолжаю повествование о небольших городах из серии «мал да удал».

Начало на

На этих страницах я взяла на себя большую ответственность представить вам, уважаемые читатели маленький город большой Италии - Помпей.

Я уверена, что многие из вас, побывавшие на юге Италии, не обошли своим вниманием великий Везувий и не отказали себе в удовольствии совершить путешествие в глубь веков, т.е. посетить Помпей.

Перед поездкой в Италию я немного знала об этом городе, мои познания практически ограничивались известной картиной Брюллова « Последний день Помпеи », но, готовясь к поездке, я решила, что картина будет неполной, если не покопаться в истории и не попытаться понять, как жили люди в этом древнем городе, какие были у них интересы, привычки, предпочтения и почему так неожиданно оборвалась их жизнь.

Итак, что же донеслось до нас из глубины веков?

Основание Помпей археологи относят к середине VI века до н.э., тогда Помпей ничем не выделялся на фоне остальных городов Кампании (так называлась и называется сейчас плодородная область Апеннинского полуострова, где располагался город Помпей).

Значительно позже, в I в. до н. э. Помпей превращается в культурный центр. Сооружаются амфитеатр на 20 тысяч зрителей, Одеон, многочисленные здания, мостятся улицы. Город украшается скульптурами, мозаиками, фресками. Это были времена, когда особое внимание в Римской империи уделялось архитектуре: строились водопроводы и мосты, термы и амфитеатры, виллы и многочисленные жилые дома.

5 февраля 62 г. н.э. прозвучало первое предупреждение грядущей катастрофы - в Кампании произошло мощное землетрясение с эпицентром в окрестностях Помпей. Город был разрушен. До этого момента в городе ощущались несильные толчки, которые не наносили ощутимого ущерба. Чувство опасности у жителей к этому времени притупилось.

Последующие 15 лет Помпей строился - жители города восстанавливали разрушенные землетрясением дома и строили новые здания.

Как это ни странно, горожане, несмотря на жестокий урок судьбы, не принимали Везувий в серьез и дальнейших неприятностей от него не ждали.

Подземные толчки не очень беспокоили горожан. Они каждый раз заделывали трещины в домах, попутно обновляя интерьер и добавляя новые украшения. Никакой паники.

Но в октябре 79 года н.э. дремавший до сих пор Везувий проснулся окончательно и обрушил на город всю свою мощь, как бы мстя людям за многолетнее пренебрежение к его великой особе.

Подземные толчки, хлопья пепла, падающие с неба камни - все это полетело с огромной скоростью на город. Люди пытались укрыться в домах, но погибали там же от удушья или под развалинами. Смерть настигала везде: в театрах, на рынках, форуме, в храмах, на улицах города, за его чертой. Но большинство жителей все же успели покинуть город.

Везувий же бушевал весь день. Помпей накрыло многометровым слоем пепла. Пыль и пепел черной пеленой висели в небе последующие три дня. Город погиб безвозвратно.

Картина Брюллова « Последний день Помпеи»

«Стремясь к наибольшей достоверности изображения, Брюллов изучил материалы раскопок и исторические документы. Архитектурные сооружения на картине восстановлены им по остаткам древних памятников, предметы домашнего обихода и женские драгоценности скопированы с экспонатов, находящихся в Неаполитанском музее. Фигуры и головы изображенных людей писаны в основном с натуры, с жителей Рима. Многочисленные наброски отдельных фигур, целых групп и эскизы картины показывают стремление автора к максимальной психологической, пластической и колористической выразительности.

Брюллов построил картину как отдельные эпизоды, на первый взгляд не связанные между собой. Связь становится ясной лишь при одновременном охвате взглядом всех групп, всей картины»

Сто великих картин" Н.A.Иoнина, издательство "Вече", 2002г.

Благодаря внезапной и быстрой гибели Помпей оказался самым сохранившимся античным городом, поскольку вся обстановка домов осталась нетронутой под слоем застывшей лавы.

К настоящему времени трудами археологов открыто 3/5 города (остальное решили оставить будущим поколениям!): оборонительные стены, ворота, некрополи, кварталы жилых домов с мозаиками, фресками и скульптурами, два форума, амфитеатр и два театра, храмы и многое другое доступны для осмотра.

Давайте войдем в ворота города Помпей.

Неожиданно, непосредственно возле самых ворот, едва переступив порог, при входе в город я увидела хорошо сохранившееся изображение фаллоса на плитках пола.

Вот это да! - оторопела я - веселенький был, однако, городишко!

- Не правда ли, более чем экстравагантно действовали в античные времена?

Не могу даже представить, чтобы началось, если бы сейчас люди попробовали вести себя также… - прим. автора.

Таблички с изображением волчиц или фаллосов, ранее висевшие на домах, давно находятся в музеях Неаполя, и остается только верить экскурсоводам, что здесь и здесь они висели когда-то. Древние джентльмены не стеснялись похвастаться, если было чем, и заказывали художникам специальные таблички с изображением своего достоинства и его размеров, которые прикрепляли над порогом своего дома.

Легко догадаться, каким неординарным городом был Помпей и почему моряки и воины всегда стремились туда. Лупонариев в городе было предостаточно: они располагались в отелях и в частных домах на вторых этажах, или на первых с отдельным входом, лишь только в банях и термах их не было (парадокс, в наше время услуги интимного характера процветают как раз в банях! - прим. автора) . Римляне же любили мыться и не хотели отвлекаться от этого священного занятия на разные

Их легко понять, не было же ванных комнат в домах, в которых отсутствие горячей воды в течение двух недель мы воспринимаем как стихийное бедствие! Древним приходилось ходить в общественные заведения, где удавалось совмещать приятное с полезным: можно было помыться и встретиться с друзьями и соседями. - прим. автора.

В лупонариях сохранились занимательные фрески, которые настраивали посетителей на нужный лад, эти фрески детям показывать не стоит. Много фресок эротического характера обнаруживается в частных домах, что говорит о серьезном отношении бывших хозяев к вопросам секса. Приглядевшись, вы с удивлением обнаружите, что в услугах интимного характера мало, что изменилось с древних времен.

Европейцам в Помпеях покажутся дверные проемы узкими, потолки низкими, ложи короткими, комнаты маленькими. Древние люди были небольших размеров, примерно как современные японцы.

В Помпеях вы найдете множество мраморных колонн, которые теперь ничего не подпирают, разве что небосвод, мозаики, фрески, живописные развалины, древний туалет и остатки древнего водопровода.

К водопроводу были подключены лишь богатые дома, фонтаны и термы. Обычные горожане набирали воду из фонтанов, поэтому никаких признаков водопровода в их домах нет. Сохранились только большие емкости для набора дождевой воды.

Экспонируются гипсовые фигурки древних жителей в натуральную величину.

Ныне в Помпеях насчитывается около 30 улиц и переулков. Дома в основном были двухэтажные, расположенные к улице глухой стеной, что говорит о том, что древние люди не имели желания выставлять свою личную жизнь на показ. Целые городские кварталы занимали термы, излюбленные места досуга горожан. Иные места досуга и развлечений расположены периферийно, там сосредоточены театры. Город обнесен крепостной стеной с несколькими воротами.

На время представлений в театре сиденья устанавливают, а затем снимают.

В Помпеях применяется принцип «щадящей» реставрации, подразумевающей восстановление и реставрацию лишь незначительного процента зданий или отдельных конструктивных элементов. Цель такого подхода заключается в том, чтобы показать, т.е. намекнуть на то, как мог выглядеть тот или иной объект в завершенном виде, позволить провести аналогии с другими объектами, при этом, не нарушая связь с достоверным археологическим наследием - примеч. архитектора

Дальнейшие раскопки практически не ведутся, т.к. остро стоит вопрос сохранения того, что уже раскрыто.

В наши дни на Помпей наступает новый враг - разнообразная растительность, которая пробивается повсюду, неумолимо продолжая процесс разрушения города. С этим врагом средства борьбы пока не найдены.

Зрительно растительность придает определенный шарм городу. Красные головки цветущих маков, то тут, то там колышущиеся от легкого ветерка тонкие молодые деревца усиливают чувство покоя и заброшенности, напоминая о мирной жизни и разразившейся здесь когда-то трагедии.

Четыре с лишним года прожил Карл Брюллов в Италии, прежде чем в 1827 году добрался до Помпеев. В то время он искал сюжет для большой картины на историческую тему. Увиденное поразило художника. Шесть лет у него ушло на то, чтобы собрать материал и написать эпическое полотно площадью почти 30 м 2 . На картине мечутся застигнутые катастрофой люди разного пола и возраста, рода занятий и веры. Однако в пестрой толпе можно заметить четыре одинаковых лица…

В том же 1827 году Брюллов встретил женщину своей жизни - графиню Юлию Самойлову. Разойдясь с мужем, молодая аристократка, бывшая фрейлина, любившая богемный образ жизни, переехала в Италию, где нравы вольнее. И у графини, и у художника была репутация сердцеедов. Их отношения оставались свободными, но долгими, а дружба продолжалась до смерти Брюллова. «Между мной и Карлом ничего не делалось по правилам», - писала впоследствии Самойлова его брату Александру.

(Всего 19 изображений)

Карл Брюллов, «Портрет графини Юлии Павловны Самойловой, удаляющейся с бала с приемной дочерью Амацилией Пачини», 1839-1840 годы, фрагмент.

Юлия с ее средиземноморской внешностью (ходили слухи, что отец женщины - итальянец граф Литта, отчим ее матери) была идеалом для Брюллова, к тому же будто созданным для античного сюжета. Художник написал несколько портретов графини и «подарил» ее лицо четырем героиням картины, которая стала самым знаменитым его творением. В «Последнем дне Помпеи» Брюллов хотел показать красоту человека даже в отчаянной ситуации, и Юлия Самойлова была для него совершенным образцом этой красоты в реальном мире.

Исследователь Эрих Голлербах отмечал, что похожие друг на друга героини «Последнего дня Помпеи», несмотря на социальные различия, выглядят как представительницы одной большой семьи, словно бедствие сблизило и уравняло всех горожан.

«Декорацию сию взял я с натуры, не отступая нисколько и не прибавляя, стоя к городским воротам спиною, чтобы видеть часть Везувия как главную причину», - объяснял Брюллов в письме к брату выбор места действия. Это уже пригород, так называемая Дорога гробниц, ведущая из Геркуланумских ворот Помпеев к Неаполю. Здесь находились усыпальницы знатных горожан и храмы. Расположение зданий художник зарисовывал на раскопках.

По словам Брюллова, один женский и два детских скелета, засыпанных в этих позах вулканическим пеплом, он видел на раскопках. Мать с двумя дочерьми могла ассоциироваться у художника с Юлией Самойловой, которая, не имея собственных детей, взяла на воспитание двух девочек, родственниц друзей. Кстати, отец младшей из них, композитор Джованни Пачини, в 1825 году написал оперу «Последний день Помпеи», и модная постановка стала для Брюллова одним из источников вдохновения.

Христианский священник. В первый век христианства в Помпеях мог оказаться служитель новой веры, на картине его легко узнать по кресту, богослужебной утвари - кадилу и потиру - и свитку со священным текстом. Ношение нательных и наперсных крестов в I веке не подтверждено археологически.

Языческий жрец. На статус персонажа указывают предметы культа в его руках и головная повязка - инфула. Современники упрекали Брюллова, что он не вывел на первый план противостояние христианства язычеству, но у художника и не было такой цели.

Предметы языческого культа. Треножник предназначался для воскурений богам, ритуальные ножи и топоры - для забоя жертвенного скота, сосуд - для омовения рук перед совершением обряда.

Одежда гражданина Римской империи состояла из нижней рубашки, туники и тоги, большого куска шерстяной ткани миндалевидной формы, задрапированного вокруг тела. Тога была знаком римского гражданства, ссыльные римляне теряли право ее носить. Жрецы носили белую тогу с пурпурной полосой по краю - toga praetexta.

Судя по количеству фресок на стенах Помпеев, профессия живописца была востребована в городе. В качестве античного живописца, бегущего рядом с девушкой с внешностью графини Юлии, Брюллов изобразил себя - так нередко делали мастера Ренессанса, творчество которых он изучал в Италии.

По мнению искусствоведа Галины Леонтьевой, лежащая на мостовой упавшая с колесницы помпеянка символизирует гибель античного мира, по которому тосковали художники классицизма.

Вещи, выпавшие из шкатулки, как и другие предметы и украшения на картине, скопированы Брюлловым с найденных археологами бронзовых и серебряных зеркал, ключей, светильников, наполнявшихся оливковым маслом, ваз, браслетов и ожерелий, принадлежавших жителям Помпеев I века н.э.

По замыслу художника, это два брата, спасающие больного старого отца.

Плиний Младший с матерью. Древнеримский прозаик, ставший очевидцем извержения Везувия, подробно описал его в двух письмах историку Тациту. Брюллов поместил сцену с Плинием на полотно «как пример детской и материнской любви», несмотря на то что бедствие застигло писателя и его семью в другом городе - Мизенах (около 25 км от Везувия и около 30 км от Помпеев). Плиний вспоминал, как они с матерью выбирались из Мизен в разгар землетрясения, а на город надвигалось облако вулканического пепла. Пожилой женщине было трудно бежать, и она, не желая стать причиной гибели 18-летнего сына, уговаривала оставить ее. «Я ответил, что спасусь только вместе с ней; беру ее под руку и заставляю прибавить шагу», - рассказывал Плиний. Оба выжили.

Щегол. Во время извержения вулкана птицы погибали на лету.

По древнеримской традиции венками из цветов украшали головы новобрачных. С головы девушки упал фламмей - традиционное покрывало древнеримской невесты из тонкой желто-оранжевой ткани.

Здание с Дороги гробниц, место упокоения Авла Умбриция Скавра Младшего. Усыпальницы древних римлян обычно строились за чертой города по обе стороны от дороги. Скавр Младший при жизни занимал должность дуумвира, то есть стоял во главе городского управления, и за заслуги даже удостоился памятника на форуме. Этот гражданин был сыном богатого торговца рыбным соусом гарумом (Помпеи славились им по всей империи).

Сейсмологи по характеру разрушений зданий, изображенных на картине, определили интенсивность землетрясения «по Брюллову» - восемь баллов.

Извержение, случившееся 24–25 августа 79 года н.э., погубило несколько городов Римской империи, расположенных у подножия вулкана. Из 20–30 тысяч жителей Помпеев не спаслись около двух тысяч, судя по найденным останкам.

Автопортрет Карла Брюллова, 1848 год.

1799 - Родился в Петербурге в семье академика орнаментальной скульптуры Павла Брюлло.
1809–1821 - Учился в Академии художеств.
1822 - На средства Общества поощрения художников отбыл в Германию и Италию.
1823 - Создал «Итальянское утро».
1827 - Написал картины «Итальянский полдень» и «Девушка, собирающая виноград в окрестностях Неаполя».
1828–1833 - Работал над полотном «Последний день Помпеи».
1832 - Написал «Всадницу», «Вирсавию».
1832–1834 - Работал над «Портретом Юлии Павловны Самойловой с Джованиной Пачини и арапчонком».
1835 - Вернулся в Россию.
1836 - Стал профессором Академии художеств.
1839 - Женился на дочери рижского бургомистра Эмилии Тимм, но через два месяца развелся.
1840 - Создал «Портрет графини Юлии Павловны Самойловой, удаляющейся с бала…».
1849–1850 - Уехал на лечение за границу.
1852 - Умер в селении Манциана близ Рима, похоронен на римском кладбище Тестаччо.

Материал подготовлен Натальей Овчинниковой для журнала «Вокруг света» . Публикуется с разрешения журнала.

Публикации раздела Музеи

Древнеримская трагедия, ставшая триумфом Карла Брюллова

23 декабря 1799 года родился Карл Брюллов. Сын скульптора французского происхождения Поля Брюлло, Карл был одним из семи детей в семье. Его братья Павел, Иван и Федор тоже стали живописцами, а брат Александр - архитектором. Однако самым известным оказался Карл, написавший в 1833 году полотно «Последний день Помпеи» - главное произведение своей жизни. «Культура.РФ» вспомнила, как создавалось это полотно.

Карл Брюллов. Автопортрет. 1836

История создания

Картина написана в Италии, куда в 1822 году художник отправился в пенсионерскую поездку от Императорской Академии художеств на четыре года. Но прожил там 13 лет.

Сюжет повествует о древнеримской трагедии - гибели старинного города Помпеи, расположенного у подножия Везувия: 24 августа 79 года н. э. извержение вулкана унесло жизни двух тысяч жителей.

В 1748 году военный инженер Рокке де Алькубьерре начал археологические раскопки на месте трагедии. Открытие Помпеи стало сенсацией и нашло свое отражение в творчестве разных людей. Так, в 1825 году появилась опера Джованни Пачини, а в 1834 году - исторический роман англичанина Эдварда Бульвер-Литтона, посвященный гибели Помпеи.

Брюллов впервые посетил место раскопок в 1827 году. Отправляясь на развалины, 28-летний художник и не подозревал, что эта поездка окажется судьбоносной для него: «Нельзя пройти сии развалины, не почувствовав в себе какого-то совершенно нового чувства, заставляющего все забыть, кроме ужасного происшествия с сим городом» , - писал художник.

Чувства, которые Карл Брюллов испытал на раскопках, не оставляли его. Так родилась идея полотна на историческую тему. Работая над сюжетом, живописец изучал археологические и литературные источники. «Декорацию сию я взял с натуры, не отступая нисколько и не прибавляя, стоя к городским воротам спиною, чтобы видеть часть Везувия как главную причину» . Моделями для персонажей стали итальянцы - потомки древних жителей Помпеи.

На стыке классицизма и романтизма

В этой работе Брюллов являет себя не традиционным классицистом, а художником романтического направления. Так, его исторический сюжет посвящен не одному герою, а трагедии целого народа. А в качестве сюжета он выбрал не идеализированный образ или идею, а реальный исторический факт.

Правда, композицию картины Брюллов строит в традициях классицизма - как цикл отдельных эпизодов, заключенных в треугольник.

В левой части картины на втором плане изображены несколько человек на ступеньках большого здания гробницы Скавра. Прямо на зрителя смотрит женщина, в глазах которой читается ужас. А за ней - художник с ящиком красок на голове: это автопортрет Брюллова, переживающего трагедию вместе со своими персонажами.

Ближе к зрителю - семейная пара с детьми, которая пытается спастись от лавы, а на первом плане женщина прижимает к себе дочерей… Рядом с ней - христианский священник, который уже вверил свою судьбу Богу и оттого спокоен. В глубине же картины мы видим языческого римского священника, который пытается спастись, унося ритуальные ценности. Здесь Брюллов намекает на падение античного языческого мира римлян и наступление христианской эпохи.

В правой части картины на втором плане изображен всадник на коне, который встал на дыбы. А ближе к зрителю - жених, охваченный ужасом, который пытается удержать на руках свою невесту (на ней венок из роз), потерявшую сознание. На первом плане - два сына несут своего старика отца на руках. А рядом с ними - юноша, умоляющий мать подняться и бежать далее от этой всепоглощающей стихии. Кстати, этот юноша не кто иной, как Плиний Младший, действительно спасшийся и оставивший свои воспоминания о трагедии. Вот отрывок из его письма Тациту: «Я оглядываюсь назад. Густой черный туман, потоком расстилающийся по земле, настигал нас. Вокруг наступила ночь, непохожая на безлунную или облачную: так темно бывает только в запертом помещении при потушенных огнях. Слышны были женские вопли, детский писк и крик мужчин, одни окликали родителей, другие детей или жен и старались узнать их по голосам. Одни оплакивали свою гибель, другие гибель близких, некоторые в страхе перед смертью молились о смерти; многие воздевали руки к богам; большинство объясняло, что нигде и никаких богов нет и для мира это последняя вечная ночь» .

В картине нет главного персонажа, но есть центральные: златокудрый ребенок возле распростертого тела своей погибшей матери в желтой тунике - символ падения старого мира и зарождения нового, это противопоставление жизни и смерти - в лучших традициях романтизма.

В этой картине Брюллов показал себя и как новатор, используя два источника света - горячий красный свет на заднем плане, передающий ощущение надвигающейся лавы, и холодный зеленовато-голубой на переднем плане, добавляющий сюжету дополнительную драматургию.

Яркий и насыщенный колорит этой картины также нарушает классические традиции и позволяет говорить о художнике как о романтике.

Триумфальное шествие картины

Карл Брюллов работал над полотном в течение шести лет - с 1827 по 1833 год.

Впервые картина была представлена публике в 1833 году на выставке в Милане - и тут же произвела фурор. Художника чествовали, как римского триумфатора, о картине писали хвалебные отзывы в прессе. Брюллова встречали на улице аплодисментами, а во время его переездов на границах итальянских княжеств не требовали паспорта: считалось, что каждый итальянец и без того знает его в лицо.

В 1834 году «Последний день Помпеи» был представлен на парижском Салоне. Французская критика оказалась не в пример итальянской сдержаннее. Но профессионалы оценили работу по достоинству, вручив Брюллову золотую медаль французской Академии художеств.

Полотно произвело сенсацию в Европе, и его с нетерпением ждали в России. В том же году оно было отправлено в Санкт-Петербург. Увидев картину, Николай I изъявил желание лично познакомиться с автором, однако художник отправился с графом Владимиром Давыдовым в путешествие по Греции, а на родину вернулся только в декабре 1835 года.

11 июня 1836 года в Круглом зале российской Академии художеств, где была выставлена картина «Последний день Помпеи», собрались почетные гости, члены Академии, художники и просто любители живописи. Автора полотна, «великого Карла», внесли в зал на руках под восторженные крики гостей.«Толпы посетителей, можно сказать, врывались в залы Академии, чтобы взглянуть на «Помпею» , - пишет современник и свидетель того успеха, равного которому ни один русский художник не знал.

Заказчик и владелец картины Анатолий Демидов подарил ее императору, а Николай I поместил ее в Эрмитаже , где она находилась в течение 60 лет. А в 1897 году была переведена в Русский музей .

Картина буквально взбудоражила все российское общество и лучшие умы того времени.

Искусства мирные трофеи
Ты внес в отеческую сень.
И был «Последний день Помпеи»,
Для русской кисти первый день! -

написал о картине поэт Евгений Боратынский.

Александр Пушкин также посвятил ей стихи:

Везувий зев открыл - дым хлынул клубом, пламя
Широко развилось, как боевое знамя.
Земля волнуется - с шатнувшихся колонн
Кумиры падают! Народ, гонимый страхом,
Под каменным дождем, под воспаленным прахом,
Толпами, стар и млад, бежит из града вон.

Упоминает «Последний день Помпеи» и Михаил Лермонтов в романе «Княгиня Лиговская»: «Если вы любите искусство, то я могу сказать весьма приятную новость: картина Брюллова «Последний день Помпеи» едет в Петербург. Про нее знала вся Италия, французы ее разбранили» , - Лермонтов явно знал об отзывах парижской прессы.

Российский историк и путешественник Александр Тургенев говорил, что эта картина составила славу России и Италии.

А Николай Гоголь посвятил картине большую статью, написав: «Кисть его вмещает в себе ту поэзию, которую только чувствуешь и можешь узнать всегда: чувства наши всегда знают и видят даже отличительные признаки, но слова их никогда не расскажут. Колорит его так ярок, каким никогда почти не являлся прежде, его краски горят и мечутся в глаза. Они были бы нестерпимы, если бы явились у художника градусом ниже Брюллова, но у него они облечены в ту гармонию и дышат тою внутреннею музыкою, которой исполнены живые предметы природы» .

Брюллов К. «Последний день Помпеи»

При волшебном прикосновении его кисти воскресала живопись историческая, портретная, акварельная, перспективная, ландшафтная, которой он дал в своих картинах живые образцы. Кисть художника едва успевала следовать за его фантазией, в голове роились образы добродетелей и пороков, беспрестанно сменяясь один другим, целые исторические события разрастались до самых ярких конкретных очертаний.

Карлу Брюллову было 28 лет, когда он задумал написать грандиозную картину "Последний день Помпеи". Возникновением интереса к этой теме художник был обязан своему старшему брату, архитектору Александру Брюллову, который подробно ознакомил его с раскопками 1824-1825 годов. Сам К. Брюллов находился в эти годы в Риме, истекал пятый год его пенсионерства в Италии. За ним уже числилось несколько серьезных работ, которые имели немалый успех в художественной среде, но ни одна из них не казалась самому художнику вполне достойной его таланта. Он чувствовал, что еще не оправдал возложенных на него надежд.

Давно уже не давало покоя К. Брюллову убеждение, что он может создать произведение более значительное, чем те, которые он сделал до сего времени. Сознавая свои силы, он хотел исполнить большую и сложную картину и тем самым уничтожить толки, начинавшие ходить по Риму. Особенно досаждал ему кавалер Каммучини, считавшийся в то время первым итальянским живописцем. Именно он относился с недоверием к таланту русского художника и часто говорил: "Что ж, этот русский живописец способен на маленькие вещицы. Но колоссальное произведение но плечу кому-нибудь покрупнее!"

Другие тоже хотя и признавали у К. Брюллова большой талант, однако отмечали, что легкомыслие и рассеянная жизнь никогда не дадут ему сосредоточиться на серьезном произведении. Подстрекаемый этими разговорами, Карл Брюллов постоянно искал сюжет для большой картины, которая бы прославила его имя. Долго он не мог остановиться ни на одной из тем, которые приходили ему в голову. Наконец он напал на сюжет, который завладел всеми его помыслами.

В это время на сценах многих итальянских театров с успехом шла опера Паччини "L"Ultimo giorno di Pompeia". Несомненно, что Карл Брюллов видел ее и, может быть, даже не один раз. Кроме того, вместе с вельможей А.Н. Демидовым (камер-юнкером и кавалером его Величества императора российского) он осматривал разрушенные Помпеи, по себе знал, какое сильное впечатление производят на зрителя эти руины, сохранившие следы древних колесниц; эти дома, как будто только недавно покинутые их хозяевами; эти общественные здания и храмы, амфитеатры, где как будто только вчера закончились гладиаторские бои; загородные гробницы с именами и титулами тех, чей прах до сих пор сохранился в уцелевших урнах.

Кругом так же, как и много веков назад, пышно зеленела растительность, покрывающая остатки несчастного города. И над всем этим высится темный конус Везувия, грозно дымящийся на приветливом лазоревом небе. В Помпеях К. Брюллов обо всех подробностях живо расспрашивал служителей, с давнего времени надзирающих за раскопками.

Конечно, впечатлительная и восприимчивая душа художника откликнулась на думы и чувства, возбуждаемые остатками древнего италийского города. В один из таких моментов в его сознании и мелькнула мысль представить эти сцены на большом полотне. Эту идею он сообщил А.Н. Демидову с таким жаром, что тот обещал дать средства на исполнение этого замысла и заранее приобрести будущую картину К. Брюллова.

С любовью и жаром принялся К. Брюллов за исполнение картины и уже довольно скоро сделал первоначальный эскиз. Однако другие занятия отвлекли художника от демидовского заказа и к установленному сроку (конец 1830 года) картина не была готова. Недовольный такими обстоятельствами, А.Н. Демидов чуть было не уничтожил условия заключенного между ними договора, и только уверения К. Брюллова, что он немедленно примется за работу, поправили все дело. И действительно, он приступил к работе с таким усердием, что через два года закончил колоссальное полотно. Гениальный художник черпал свое вдохновение не только в руинах разрушенной Помпеи, он вдохновлялся еще и классической прозой Плиния Младшего, описавшего извержение Везувия в своем письме к римскому историку Тациту.

Стремясь к наибольшей достоверности изображения, Брюллов изучил материалы раскопок и исторические документы. Архитектурные сооружения на картине восстановлены им по остаткам древних памятников, предметы домашнего обихода и женские драгоценности скопированы с экспонатов, находящихся в Неаполитанском музее. Фигуры и головы изображенных людей писаны в основном с натуры, с жителей Рима. Многочисленные наброски отдельных фигур, целых групп и эскизы картины показывают стремление автора к максимальной психологической, пластической и колористической выразительности.

Брюллов построил картину как отдельные эпизоды, на первый взгляд не связанные между собой. Связь становится ясной лишь при одновременном охвате взглядом всех групп, всей картины.

Еще задолго до окончания в Риме начали говорить о дивной работе русского художника. Когда же двери его мастерской на улице Святого Клавдия широко распахнулись для публики и когда потом картина была выставлена в Милане, итальянцы пришли в неописуемый восторг. Имя Карла Брюллова сразу стало известным на всем италийском полуострове - с одного его конца до другого. При встречах на улицах, всякий снимал перед ним шляпу; при его появлении в театрах все вставали; у дверей дома, где он жил, или ресторации, где он обедал, всегда собиралось много народу, чтобы приветствовать его.

Итальянские газеты и журналы прославляли Карла Брюллова как гения, равного величайшим живописцам всех времен, поэты воспевали его в стихах, о его новой картине писались целые трактаты. Английский писатель В. Скотт называл се эпопеей живописи, а Каммучини (стыдясь своих прежних высказываний) обнимал К. Брюллова и называл его колоссом. С самой эпохи Возрождения ни один художник не был в Италии объектом такого всеобщего поклонения, как Карл Брюллов.

Он представил изумленному взору все достоинства безукоризненного художника, хотя давно известно, что даже величайшие живописцы не владели в равной степени всеми совершенствами в самом счастливом их сочетании. Однако рисунок К. Брюллова, освещение картины, ее художественный стиль совершенно неподражаемы. Картина "Последний день Помпеи" познакомила Европу с могучей русской кистью и русской натурой, которая способна в каждой области искусства достичь почти недосягаемых высот.

Что же изображено на картине Карла Брюлловa?

Пылающий и отдалении Везувий, из недр которого растекаются по всем направлениям реки огненной лавы. Свет от них так силен, что ближайшие к вулкану здания кажутся как бы уже горящими. Одна французская газета отмечала этот живописный эффект, которого хотел достичь художник, и указывала: "Художник обыкновенный, конечно, не преминул бы воспользоваться извержением Везувия, чтобы осветить им свою картину; но господин Брюллов пренебрег сим средством. Гений внушил ему смелую мысль, столь же счастливую, как и неподражаемую: осветить всю переднюю часть картину быстрым, минутным и беловатым блеском молнии, рассекающей густое облако пепла, облегшее город, между тем как свет от извержения, с трудом пробиваясь сквозь глубокий мрак, набрасывает на задний план красноватую полутень".

Действительно, основная цветовая гамма, которую К. Брюллов избрал для своей картины, была для того времени чрезвычайно смелой. Это была гамма спектра, построенная на синем, красном и желтом цветах, озаренных белым светом. Зеленый, розовый, голубой встречаются как промежуточные тона.

Задумав написать большой холст, К. Брюллов выбрал один из самых трудных способов его композиционного построения, а именно - свето-теневой и пространственный. Это требовало от художника точно рассчитать эффект от картины на расстоянии и математически точно определить падение света. А еще, чтобы создать впечатление глубокого пространства, ему пришлось обратить самое серьезное внимание на воздушную перспективу.

В центре полотна находится распростертая фигура убитой молодой женщины, как будто именно ею К. Брюллов хотел символизировать гибнущий античный мир (намек на такое истолкование встречался уже в отзывах современников). Это знатное семейство удалялось на колеснице, надеялось спастись поспешным бегством. Но, увы, - поздно: смерть настигла их на самом пути. Испуганные кони сотрясают бразды, вожжи рвутся, ось колесницы надламывается, и сидевшая в них женщина повергается наземь и гибнет. Рядом с несчастной лежат разные украшения и драгоценные предметы, которые она взяла с собой в последний путь. А необузданные кони дальше несут ее супруга - тоже на верную гибель, и тщетно старается удержаться он в колеснице. К безжизненному телу матери тянется ребенок...

Владелец картины, А.Н. Демидов, был в восторге от шумного успеха "Последнего дня Помпеи" и непременно хотел показать картину в Париже. Благодаря его стараниям она была выставлена в художественном Салоне 1834 года, однако еще до этого французы были наслышаны об исключительном успехе картины К. Брюллова у итальянцев. Но совершенно иная обстановка царила во французской живописи 1830-х годов, она была ареной ожесточенной борьбы различных художественных направлений, и поэтому произведение К. Брюллова было встречено без тех восторгов, какие выпали на его долю в Италии. Несмотря на то, что отзывы французской прессы были не очень благоприятны для художника, Французская академия искусств присудила Карлу Брюллову почетную золотую медаль.

Настоящий же триумф ожидал К. Брюллова на родине. Картину привезли в Россию в июле 1834 года, и она сразу же стала Предметом патриотической гордости, оказалась в центре внимания русского общества. Многочисленные гравированные и литографические воспроизведения "Последнего дня Помпеи" разнесли славу К. Брюллова далеко за пределы столицы. Лучшие представители русской культуры восторженно приветствовали прославленное полотно: А.С. Пушкин переложил его сюжет в стихи, Н.В. Гоголь называл картину "всемирным созданием", в котором все "так мощно, так смело, так гармонично сведено в одно, как только это могло возникнуть в голове гения всеобщего". Но даже и эти собственные восхваления казались писателю недостаточными, и он назвал картину "светлым воскресением живописи. Он (К. Брюллов) силится схватить природу исполинскими объятиями".

Евгений Баратынский посвятил Карлу Брюллову такие строки:

Принес он мирные трофеи
С собой в отеческую сень.
И был "Последний день Помпеи"
Для русской кисти первый день.

"Сто великих картин" Н.A.Иoнина, издательство "Вече", 2002г

Рассказы о шедеврах