Балетмейстер Михаил Мессерер в интервью "ДП" вспомнил, как в детстве играл с самолетиком Василия Сталина, и поведал, как генеральный директор Михайловского театра Владимир Кехман относится к титулу "банановый король".

С кого начались Мессереры как знаменитая артистическая семья?

С моего деда Михаила Борисовича. Зубной врач по профессии, он был безумно театральным человеком. Из восьми его детей пятеро стали заметными деятелями искусств. Старший - Азарий - был выдающимся актером. По совету Вахтангова взял звучный псевдоним Азарин Азарий. Михаил Чехов писал ему: "Ты, дорогой Азарич, мудр своим талантом".

Следующая - Рахиль. Потрясающей красоты женщина, звезда немого кино, под псевдонимом Ра Мессерер в 1920-е сыграла с десяток главных ролей. Выйдя замуж за Михаила Плисецкого, стала Рахиль Мессерер-Плисецкая. Дальше по возрасту - Асаф Мессерер. Он первый, кто в нашей семье пошел в балет. Премьер , Асаф был идеально профессионален, добился небывалой по тем временам виртуозности. Многие движения, которые теперь делают практически все, придумал он. Потом стал знаменитейшим педагогом, 45 лет вел класс усовершенствования, где занимались все звезды Большого театра 1950-1960-х годов: Уланова, Плисецкая, Васильев, Лиепа…

Наконец, младшая сестра - Суламифь, моя мама, прима-балерина Большого театра и чемпионка СССР по плаванию. Помню, у нас дома стоял приз - фигурка пловчихи - в 1928 году мама выиграла всесоюзную спартакиаду.

Следующее поколение - дети Ра и Михаила Плисецкого: Майя, Александр и Азарий. Все трое танцевали в Большом театре. Александр умер довольно рано. Азарий после Большого уехал на Кубу, сейчас он педагог в знаменитой труппе Мориса Бежара Bejart Вallet Lausanne. Про Майю (Плисецкую. - Ред.) все знают. Сын Асафа - театральный художник Борис Мессерер. Как известен брак Майи с Родионом Щедриным, так известен и брак Бориса с Беллой Ахмадулиной, которая не так давно ушла из жизни.

Говорят, отношения вашей мамы и Майи Плисецкой были не безоблачны.

После того как мы убежали из Советского Союза (1980 г. - Ред.), мама из своих воспоминаний о родных вычеркнула все неприятное и оставила только положительное, обо всех отзывалась с любовью. Мама обожала Майю. Когда ее отца, крупного советского чиновника, расстреляли, а мать отправили в ГУЛАГ, Майя жила у моей мамы, которая ее воспитывала, следила за тем, чтобы девочка продолжала учиться в школе Большого театра. И, когда пришли забирать Майю в детский дом для детей врагов народа, где, разумеется, ни о каком балете не могло быть речи - то есть мир лишился бы великой Плисецкой, - мама легла на пороге: "Через мой труп!" Можете себе представить: в 1938-м! Как сказали маме, единственным законным путем избежать детского дома было усыновить (дурацкое слово, но именно так, а не удочерить) Майю. Что она и сделала. Когда люди открещивались от мужей, жен, родителей, детей, мама ходила и пробивала это усыновление. Мама была героиней!

Вашей маме, народной артистке РСФСР, лауреату Сталинской премии, по рангу было положено танцевать правительственные спектакли. Вы Сталина не видели из-за кулис?

Все-таки я родился в 1948-м, а он сдох в 1953-м. Но зато к маме в гости ходил Василий Сталин, до того как его арестовали после смерти отца. Он, будучи генералом, командующим ВВС Московского военного округа, дружил с ней. И внучки, уже третье поколение Сталиных, у нас бывали, когда мне было года три-четыре. До сих пор вспоминаю любимую игрушку - потрясающий самолетик от Васи Сталина.

Приходила Светлана Аллилуева, которая была любительницей театра и тоже дружила с мамой. Когда в феврале 1980-го в Японии мы с мамой убежали от советской власти и прилетели в Нью-Йорк, одной из первых нас встретила Светлана. Мудрейшая женщина, она рассказывала, как вести себя в эмиграции, - я просто подчинился этим наставлениям, запомнил ее советы и много раз внутренне к ним обращался.

Как вы решились на побег из СССР?

Конечно, решиться трудно. Хотя мы с мамой давно это обсуждали. Сейчас молодежи не понять того времени. Было противно без конца слышать ложь из ящика, от коллег. Люди были вынуждены постоянно врать друг другу и, в конце концов, врать самим себе, заставляя себя верить в то, как они обожают режим, боясь, что иначе вранье получится не очень убедительным. Когда солист Большого Саша Годунов остался в Америке, по возвращении труппы в Москву на собрании все обязаны были заклеймить "мерзавца-отщепенца". Помню, главный балетмейстер театра Юрий Григорович произнес речь, над которой артисты моего поколения потом долго смеялись: "Он скатится туда же, куда скатились их ленинградские предшественники Макарова и Нуреев…" А что ему, бедному, оставалось говорить?

Главная сенсация последнего российского балетного сезона - переход из Большого в Натальи Осиповой и Ивана Васильева…

С глубочайшим уважением отношусь к Большому театру, к его директору господину Иксанову, я сам из Большого, у меня много друзей там, поэтому не считаю правильным это комментировать. Но мне кажется, для российского искусства важно, чтобы ребята имели базу в России, а не переехали, допустим, в Нью-Йорк.

Но можно ли сказать, что они инвестировали в Михайловский театр свои талант и славу?

Безусловно, для нашего театра это ценнейшее приобретение.

В этом сезоне они станцевали ваши "Лебединое озеро", "Лауренсию" и новые редакции "Баядерки" и "Дон Кихота". Понятно, что вы, педагог, можете им дать. А что они вам?

Работать с ними - удовольствие. Даже на репетициях порой дух захватывает - обращаюсь в благодарного зрителя, вынужден заставлять себя делать замечания, повод для которых, несомненно, есть. Я ведь и сам всегда стараюсь учиться у своих учеников. И у Сильви Гиллем, и у Тамары Рохо - называю звездные имена, потому что они известны, но иногда и у начинающей девочки, у молодого мальчика есть чему поучиться. И у коллег нужно учиться всю жизнь, нельзя останавливаться.

Как распределяются обязанности между вами и художественным руководителем балета Михайловского театра Начо Дуато?

У нашего театра свой путь. Вектор развития нашей труппы - стать самой современной в России, а желательно - и в Европе. С этой целью Начо ставит спектакли: переносит свои известные работы и создает новые. Что может быть лучше для наших артистов, чем работать с корифеем современной хореографии? Сам я новых текстов не сочиняю, моя специальность - классика. Мне важно, чтобы качество ее исполнения у нас не уступало качеству исполнения современной хореографии. Мне очень помогают наши педагоги-репетиторы. Но каким бы замечательным ни был репетитор, он неизбежно будет тянуть в свою сторону. Каждый - творческий человек, и он точно знает, как лучше. А если его не менее выдающийся коллега на то же самое имеет противоположный взгляд, кто-то должен принимать решение. Если не следишь за спектаклем как единым целым, он расползется на лоскуты.

Отечественные балетные консерваторы считают, что все лучшее - в советском прошлом. Но тоска по тому времени - это ведь обыкновенная тоска по молодости. Как провести грань между действительно ценным и рухлядью, памятной с детства, а потому любимой?

Да, пожалуй, молодость лучше старости… Но неверно зацикливаться на том, что было в твои лучшие годы. Придя в Михайловский театр, я сначала предложил директору поставить "Лебединое озеро" Матса Эка или Мэтью Боурна. Однако он выбрал классическую "старомосковскую" редакцию Александра Горского, которую я действительно знаю и люблю с детства. И это решение Кехмана оказалось правильным, спектакль получился удачным.

Как вы находите общий язык с Кехманом - человеком совершенно другой среды и опыта?

Но он на этой должности уже 5 лет, из которых я близко наблюдаю его года четыре. Идеальных людей не существует, однако должен заметить, что лучшего директора театра мне трудно представить. От него - бизнесмена (Владимир Кехман владеет компанией - импортером фруктов . - Ред.) можно было ожидать организаторского таланта, но то, что человек в кратчайший срок поймет столько про музыкальный театр, причем в мельчайших деталях, стало приятной неожиданностью.

Мне кажется, Кехман стал разбираться в предмете лучше многих окружающих его профессионалов.

Притом все эти годы про него принято писать: "Банановый король занялся театром…"

Что до этого дурацкого ярлыка, то, во-первых, его бизнес - не только бананы, и даже далеко не только фрукты, а во-вторых, Володя относится к таким вещам с самоиронией. У него, слава Богу, прекрасное чувство юмора, выгодно отличающее его от множества директоров, с которыми жизнь сводила меня на Западе. Правда, если он сталкивается с малейшим разгильдяйством, то людям становится не до шуток… Он никогда не кричит, это не его стиль менеджмента, но одного его взгляда порой бывает достаточно.

Недавно Кехман объявил, что в январе 2013 г. выйдет ваше "Пламя Парижа". То есть вы продолжаете линию восстановления сталинских драмбалетов.

Работая 30 лет на Западе, со стороны я видел зияющую брешь: в российском балете потеряны замечательные спектакли 1930-1950-х. Потому приветствую , восстановивший "Спартака" и "Шурале" Леонида Якобсона. Это не значит, что должны идти только такие спектакли, но не годно их терять. Если кто-то обвинит меня в ретроградстве, то не приму этот упрек. Четыре года назад, возглавив Михайловский балет, я сразу договорился с французским хореографом Жаном-Кристофом Майо, чтобы он поставил у нас свою гениальную "Золушку", то есть первым в России его пригласил Михайловский. И только теперь Большой позвал его на постановку. Договорился я и с молодыми английскими хореографами Алистером Мариоттом и Лиамом Скарлетом - только что они потрясли лондонских зрителей и критиков своими работами в программе, посвященной многолетнему художественному руководителю Королевского балета Монике Мейсон.

Коротко

Михаил Мессерер - главный приглашенный балетмейстер Михайловского театра. Один из самых авторитетных балетных педагогов в мире. Работал в Ковент-Гарден, Американском театре балета, Парижской опере, Ла Скала, Английской национальной опере и других балетных компаниях Европы, Азии, Америки, Австралии. Среди его постановок в Михайловском театре: "Лебединое озеро", "Лауренсия", "Баядерка", "Дон Кихот".

Выделите фрагмент с текстом ошибки и нажмите Ctrl+Enter

Родился 24 декабря 1948 г. в Москве в семье балерины Суламифи Мессерер. В 1968 г. окончил Московское академическое хореографическое училище (ученик Александра Руденко) и поступил в балетную труппу Большого театра, где в классе усовершенствования артистов занимался у своего дяди, Асафа Мессерера.

Неоднократно выступал как приглашенный солист с другими театрами: Ленинградским государственным академическим театром оперы и балета имени С.М. Кирова (ныне Мариинский), Пермским государственным академическим театром оперы и балета имени П.И. Чайковского, с Пражским национальным театром.

В 1978 г. получил специальность педагога-балетмейстера, окончив ГИТИС, где учился у Р. Захарова, Е. Валукина, Р. Стручковой, А. Лапаури.

В 1980 г. во время гастролей Большого театра в Японии попросил вместе с матерью политического убежища в посольстве США и остался на Западе.

Работает в качестве приглашенного педагога в Американском балетном театре (АБТ), Парижской национальной опере, труппе Балет Бежара в Лозанне, Австралийском балете, Балете Монте-Карло, миланском театре Ла Скала, Римской опере, неаполитанском театре Сан-Карло, флорентийском Оперном театре, Королевском театре в Турине, театре Арены (Верона), театре Колон (Буэнос-Айрес), в балетных труппах Берлина, Мюнхена, Штутгарта, Лейпцига, Дюссельдорфа, Токио-балете, Английском национальном балете, Бирмингемском королевском балете, Королевском шведском балете, Королевском датском балете, Балете Чикаго, Национальном балете Турции, Балете Гетеборга, Кульберг-балете, Национальном балете в Будапеште, Национальном балете Марселя и других труппах.

Работал в труппах под руководством Нинетт де Валуа, Фредерика Аштона, Кеннета МакМиллана, Ролана Пети, Мориса Бежара, Матса Эка, Жана-Кристофа Майо, Рудольфа Нуреева.

С 1982 по 2008 - постоянный приглашенный педагог лондонского Королевского балета Ковент-Гарден. С этой труппой был на гастролях в России, Италии, США, Японии, Аргентине, Сингапуре, Израиле, Греции, Дании, Австралии, Германии, Норвегии, Китае.

С 2002 по 2009 год - приглашенный педагог Мариинского театра в Санкт-Петербурге.

С 2009 года - главный балетмейстер Михайловского театра, с 2012 года - главный приглашённый балетмейстер театра.

Среди постановок, осуществленных Мессерером в Михайловском театре, - «Лебединое озеро» (2009), «Лауренсия» (2010), «Дон Кихот» (2012).

Mihail Messerer Карьера: Танцор
Рождение: Россия
4 и 15 июля Большой театр покажет последнюю премьеру сезона - одноактный балет "Класс-концерт". Вообще-то спектакль, в котором ежедневный экзерсис артистов балета превращен в увлекательнейшее зрелище, появился в Большом еще в 1963 году. Поставил его выдающийся танцовщик и великий балетный педагог Асаф Мессерер. Сегодня над возобновлением утраченного балета работает его племянник Михаил.

В годы первого "Класс-концерта" он был учеником хореографического училища. Затем стал артистом Большого театра. В начале 1980-х попросил убежища на Западе. Ныне Михаил Мессерер единственный из самых востребованных педагогов мира. После урока, где в поте лица трудились все звезды Большого балета, с Михаилом Мессерером встретилась корреспондент "Известий" Светлана Наборщикова.

Вопрос: Ведя класс в Большом, на что вы обращаете внимательность в первую очередность?

Ответ: На то, что было утрачено в 1970-е и 1980-е годы, когда, на мой точка зрения, в московской школе произошли не лучшие изменения. Это музыкальность, выразительность, пунктуальность позиций.

В: Вы вечно преподаете в Королевском балете Великобритании. Чем отличается класс в Лондоне от класса в Москве?

О: В Лондоне нельзя не соорудить что-то в полную ногу. В Москве это вечно было обычным делом, хотя в текущее время кое-что улучшилось. В бытность мою в БТ женщины занимались только в мягких туфлях. О том, чтобы в классе применять пуанты, и речи не было. Сегодня, я смотрю, без разговоров надевают пуанты и работают. Ну, не на сто процентов, а без малого на сто. В Лондоне "почти" не бывает. Так же, как если вы профессиональный судебный защитник, вы не будете дарить клиенту совет в ползнания.

В: Вы закончили наука не в 12.00, как положено, а в десять минут первого. Британский профсоюз может оспорить тот самый излишек? Ну, скажем, высказать, что артисты переработали.

О: Но они же по своей воле остались! И зал вольный был. Танцовщики всю дорогу растанцовываются к концу урока, и оскорбительно было бы грубо перестать занятия. Поэтому, разрабатывая проект урока, я помню, что в конце надобно привосокупить пару минут для виртуозных трюков. Так постоянно делал и Асаф Мессерер, и вы увидите это в "Класс-концерте".

В: Своей кузине Майе Плисецкой вы давали класс?

О: Не представилось такого случая. Мы встретились в прошлом году в Лондоне, когда в Ковент-Гарден шла репетиция ее юбилейного вечера. Я горячо аплодировал ее молодости. Выглядела она несложно потрясающе.

В: Это, явно, семейное. Вам, к примеру, не дашь ваших 59 лет. Как поддерживаете форму?

О: С диетами, к сожалению, не получается, но я не пью и не курю. Многих людей старят не годы, а депрессия. Я считаю себя счастливым человеком и во всем в людях, странах, городах стараюсь зреть только хорошие стороны.

В: Ваша мать балерина и педагог Суламифь Мессерер замечательно выглядела и в 95. Помнится, когда ей вручали очередную премию, она с большим изяществом продемонстрировала немного па.

О: Практически до последних дней маменька была в прекрасной форме, без малого каждый день плавала в бассейне. В 95 лет одна садилась в авиалайнер и отправлялась по миру преподавать. И ни при каких обстоятельствах не боялась "все затерять и сызнова инициировать сначала". Эта строчка из Киплинга в переводе Маршака была ее девизом.

В: Ходят слухи, что в недавно вышедших мемуарах Суламифи Мессерер купированы места, где говорится о сложных отношениях Майи Плисецкой с ней и с собственной матерью.

О: Это неправда. У книги есть подзаголовок: "Фрагменты воспоминаний". Мама сама выбрала то, что сочла наиболее значимым для себя и для читателя.

В: Вернемся к ее девизу он и к вам имеет непосредственное касательство. Убежав из СССР, вы все потеряли и все начали сперва.

О: Именно так. Можно изречь, что я высадился на далекую планету и мой космический судно разбился при приземлении. В начале 80-х не могло прийти в голову, что позволительно будет возвратиться.

В: А когда выяснилось, что судно ещё рабочий?

О: В 1993 году. В Афинах на центральной площади я столкнулся с Димой Брянцевым (в 19852004 гг. основополагающий балетмейстер Музыкального театра им. К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко. "Известия"). Он сказал: "Миша, а зачем бы тебе не приехать вручить классы и у меня?". Я рискнул и не жалею. В театре Станиславского я встретил свою будущую жену, балерину Олю Сабадош. Теперь у нас семилетняя дочь.

В: В каком состоянии вы нашли Большой театр?

О: В Большой я попал два года обратно по приглашению Алексея Ратманского. Дело было ещё в старом здании. Внешне там негусто что изменилось, с тех пор как я убежал: та же мебель, те же ковры. Но люди стали другими. Администрация, во всяком случае, работала отчетливо.

В: Пару лет вспять вы сказали, что, хотя и являетесь патриотом Большого театра, считаете Мариинский балет лучшим в мире. Вы по-прежнему того же мнения?

О: Не хочу сравнивать. Это великие балетные театры, и обе труппы очень выросли за последнее время. В обеих есть люди, которые трудятся по крайней мере, такое создается ощущение 23 часа в сутки, а это залог мирового успеха.

В: Как выглядит российский балет на фоне иностранных достижений?

О: На мой точка зрения, он до сих пор спереди планеты всей, в особенности в том, что касается классического репертуара. Мало кто из зарубежных танцовщиц может выполнить "Лебединое озеро" так, как его танцуют русские балерины. Я это в аккурат знаю, ибо преподавал в большинстве трупп мира. Чуть ли не один театр Запада, где я не работал, Нью-Йорк Сити Балет. Зато там вел уроки Азарий Плисецкий, мой кузен.

В: Когда семейство МессереровПлисецких в крайний раз собиралась сообща?

О: Меньше года вспять, на 90-летие моего дяди Александра Мессерера. По профессии он инженер, но крайне любит театр. Все родные слетелись кто из Австралии, кто из Америки, кто из Швейцарии. Я прилетел из Лондона. Были Азарий, Борис Мессерер, Белла Ахмадуллина... Вечер прошел замечательно. Если мы, относительно молодые, могли выпустить из памяти кого-то из дальних родственников, то Александр Михайлович вспомнил всех. Он всех знает по именам, всем помогает. И завсегда помогал. За Майю стоял во всех очередях, когда семейство была в эвакуации в Свердловске.

В качестве приглашенного педагога он работал в Американском балетном театре, Парижской национальной опере, в труппе Мориса Бежара, Австралийском балете, Балете Монте-Карло, миланском театре Ла Скала, неаполитанском театре Сан-Карло, флорентийском Оперном театре, Королевском театре в Турине, театре Арена ди Верона, театре Колон (Буэнос-Айрес), в балетных труппах Берлина, Мюнхена, Штутгарта, Лейпцига, Дюссельдорфа, Токио-балете, Английском национальном балете, Бирмингемском Королевском балете, Королевском шведском балете, Королевском датском балете, Балете Чикаго, Национальном балете Турции, Балете Гётеборга, Кульберг-балете, Национальном балете в Будапеште, Национальном балете Марселя.

В копилке Михаила Мессерера такие постановки, как «Баядерка» Л. Минкуса (Пекин, Анкара), «Золушка» Прокофьева (Токио — совместно с Суламифь Мессерер), а также «Лебединое озеро» Чайковского (Гётеборг), «Коппелия» Делиба (Лондон), «Щелкунчик» Чайковского (Люксембург).

Михаил Мессерер из знаменитой династии. Его дядя Асаф Мессерер был замечательным танцовщиком и вел «класс звезд» в Большом театре. Прославленная балерина Майя Плисецкая — его двоюродная сестра. Азарий Плисецкий, педагог в труппе Мориса Бежара, и московский художник Борис Мессерер — его двоюродные братья. Отец Григорий Левитин был артистом цирка, гонщиком по вертикальной стене. Мать — Суламифь Мессерер — блистательная балерина Большого театра и педагог с мировым именем.
Уже год Михаил Мессерер — главный балетмейстер Михайловского театра. Мы беседуем с ним в редкие свободные от работы минуты.

— Михаил Григорьевич, ваше детство прошло в атмосфере балета. Можно ли сказать, что ваше будущее было предопределено, или мама, Суламифь Мессерер, как никто другой знавшая подводные камни этой профессии, не очень хотела, чтобы вы связали свою жизнь с этим видом искусства?
— Как раз мама и отдала меня в одиннадцать лет в балетную школу, а я не сопротивлялся. Стать танцовщиком было естественным — в семье все было подчинено балету. Профессия артиста балета в то время считалась очень престижной и экономически выгодной, хоть и непростой: благодаря гастролям можно было посмотреть мир, посетить разные страны, что в застойные годы было невозможно для большинства из-за пресловутого «железного» занавеса.

Проучившись в балетной школе какое-то время, я понял, что мне нравится танцевать, нравится атмосфера театра, театральная жизнь, несмотря на строгий режим, бесконечные репетиции, выступления, снова репетиции… Мы с удовольствием участвовали в детских спектаклях Большого театра, впитывали прекрасное вокруг нас, учились мастерству у корифеев балетной сцены. Прошло много лет с тех пор, но детские впечатления остались на всю жизнь. Хорошо помню первые ученические выступления в спектаклях Большого театра «Ромео и Джульетта» (сейчас этой постановки уже нет), в «Дон Кихоте» — танцевать было интересно и весело. В балетной школе мы частенько шалили, а на переменах с удовольствием играли в футбол, одним словом, вели себя так, как и все ребята нашего возраста.

Затем окончил Московское хореографическое училище, поступил в балетную труппу Большого театра, в классе усовершенствования артистов занимался у своего дяди, Асафа Мессерера.
Прекрасно понимая, что век танцовщика недолог и существует предел возможностей, в 1978 году я получил специальность педагога-балетмейстера, окончив ГИТИС, где был самым молодым выпускником: обычно артисты балета заканчивали институт уже на излете своей танцевальной деятельности.

— Приняв решение остаться на Западе в 80-м году, вы более тридцати лет проработали в качестве педагога во многих труппах мира и все эти годы были необыкновенно востребованы. В чем секрет такого успеха?
— Российская классическая балетная школа и опыт преподавания, накопленный веками, всегда ценились за границей. Кроме того, после моего побега на Запад в прессе поднялась шумиха, что сослужило мне неплохую службу: в балетных кругах Запада я стал популярной личностью. Какое-то время еще танцевал в спектаклях, но постепенно педагогика захватила меня целиком. Первые мастер-классы дал в нью-йоркской консерватории, они имели успех, стали поступать предложения от многих театров. Я очень благодарен моим учителям в ГИТИСе Е. Валукину, Р. Стручковой, А. Лапаури, Р. Захарову, которые помогли мне обрести уверенность в себе, в своих педагогических силах. Часто вспоминаю их заветы, когда преподаю в лондонском Ковент-Гардене и даю мастер-классы. Вообще, педагогика привлекала меня с самого детства. Еще в хореографическом училище я «давал классы» своим однокашникам, когда наш педагог пропускал занятия, и уже тогда видел, что ребятам они интересны. Мне и сейчас важно, чтобы мой мастер-класс нравился артистам, тогда это и для меня большая радость. Считаю своим долгом облегчить жизнь танцовщика, научить его владеть своими мышцами, эмоциями, нервами, научить получать удовольствие от своего труда. Ведь не секрет, что профессия артиста балета — существование на пределе человеческих возможностей, каждодневное преодоление себя, накопившейся усталости и стрессов.

— Вам посчастливилось работать с удивительными людьми, нет ли желания написать книгу о вашей жизни, насыщенной и полной событий?
— Сотрудничество с великими мастерами, скажем с Марией Рамбер или Морисом Бежаром, было незабываемым и, безусловно, не прошло для меня бесследно. Каждый из них —
необыкновенная и яркая личность. Работая в труппах под руководством Нинетт де Валуа, Фредерика Аштона, Кеннета Мак-Миллана, Ролана Пети, Михаила Барышникова, Матса Эка, Жана-Кристофа Майо, многому научился и многое постиг.

Мысль написать книгу гоню прочь, потому что, к сожалению, совершенно нет для этого времени, ведь работа в Михайловском театре занимает меня без остатка.

— Чем отличается российский балет от западных трупп?
— Там работают четче, суше, в труппе цария железная дисциплина и порядок. Западный артист балета не вкладывает в свой танец столько души и эмоций, как российский. Когда вернулся в Россию, меня многое удивляло, например вольница, царящая в театральных труппах.

— Михаил Григорьевич, вы — главный балетмейстер Михайловского театра. Чем балетмейстер отличается от хореографа?
И над чем вы работаете в настоящее время?
— Для меня балетмейстер означает то же самое, что хормейстер в опере, то есть человек, помогающий артистам хора. Балетмейстер — это руководитель, подсказывающий артистам балета направление, в котором нужно двигаться, помогающий артисту стать лучше и профессиональнее. А хореограф — это сочинитель танцев, человек, который создает новые движения.

Когда меня пригласили в Михайловский, я поставил несколько старинных концертных номеров, которые понравились руководству театра. Так началось наше сотрудничество. Следующей постановкой стал балет «Лебединое озеро». Первой своей задачей я счел необходимость не повторять постановки этого спектакля, идущие сегодня на других сценах Петербурга. И предложил версию Александра Горского — Асафа Мессерера. Наша постановка получила высокую оценку критиков и зрителей, что очень важно. Продолжается профессиональный рост труппы Михайловского, у нас прекрасные артисты. Надеюсь на их дальнейшие успехи. Недавно я пригласил в театр молодого хореографа Вячеслава Самодурова, ведущего танцовщика Королевского балета Ковент-Гарден, для постановки одноактного спектакля, премьера которого планируется в июле. Также мы работаем над собственной версией советского балета «Лауренсия» в трех действиях композитора А. А. Крейна по мотивам великолепной хореографии легендарного танцовщика Вахтанга Чабукиани, чье столетие танцевальный мир отмечает в этом году. Из постановки Чабукиани сохранилось не так много, пришлось серьезно поработать с архивом. Премьера спектакля также планируется в июле этого года. В будущем сезоне мы хотим поставить современный балет английского хореографа Марриотта. Отличительная особенность его сочинений — оригинальность хореографического стиля. Полагаю, спектакль будет интересен нашим зрителям.

— Почему-то думается, что балет поглощает танцовщика целиком, возможно, это ошибочное представление. Чем вы любите заниматься в свободное время?
— Вы правы, балет, как и любое искусство, требует постоянных размышлений и преданного служения. Но я живой человек, и в разные периоды жизни возникают разные интересы.
Я люблю кино, литературу. Скупил огромное количество книг в Питере, а читать некогда. Читаю в основном во время перелетов в Лондон, где живет моя семья, или в Москву. Радуюсь, если рейс задерживается, потому что появляется еще одна возможность углубиться в чтение. Каждый день общаюсь с сыном и дочкой посредством Интернета, благо современные технологии позволяют это делать.

Михаил Григорьевич Мессерер принадлежит к известной артистической семье, давшей миру немало деятелей искусства: актеры Р.Мессерер и А.Азарин, сценограф Б.Мессерер, артисты балет и , балериной была и мать танцовщика – .

М.Мессерер родился в 1948 году. С пятилетнего возраста мать брала его на свои занятия – и он имел возможность наблюдать, как она работает. В Московское академическое хореографическое училище он поступил по инициативе матери. Определенную роль в этом решении сыграло то, что профессия артиста балета давала в те времена некоторые преимущества: хорошая зарплата, возможность получить квартиру в центре Москвы, выезжать за границу. Факт своего поступления мальчик воспринял равнодушно, но учеба увлекла его. Со временем он стал иногда заменять заболевших педагогов, и ученикам такие уроки нравились. В детстве он носил фамилию отца, но в училище и педагоги, и одноклассники, знавшие, чей он сын и племянник, часто именовали его Мессерером. При получении паспорта он принял эту фамилию.

В 1968 году завершившего учебу М.Мессерера принимают в Большой театр, но как приглашенный танцовщик он выступает и с иными труппами – отечественным и иностранными. Карьера танцовщика складывалась весьма успешно, но самого М.Мессерера положение дел не удовлетворяло. Всегда и во всем стремившийся к совершенству, он считал, что уступает и Николаю Фадеечеву, которых называл «гигантами танца». К тому же, он всегда чувствовал призвание к преподавательской деятельности. И он принимает решение получить второе образование: в тридцатилетнем возрасте М. Мессерер окончил ГИТИС по специальности «педагог-балетмейстер». Среди выпускников он был самым молодым – ведь обычно танцовщики задумываются о балетмейстерском творчестве в более почтенном возрасте.

В Пекине М.Мессерер ставит « », а в Токио – вместе с матерью – . По прошествии 2-х лет после окончания ГИТИСа, будучи на гастролях в Японии, где работала тогда его мать, оба они принимают решение в родную страну не возвращаться. В СССР потом писали в газетах, что они просили о политическом убежище, но правды в этом не было: они воспользовались приглашением преподавать в Американском балетном театре, полученным С.Мессерер. Тем не менее, западная пресса тоже не оставила советского невозвращенца без внимания, и это увеличило популярность М. Мессерера на Западе. Некоторое время он танцевал в спектаклях, но позднее полностью отдался балетмейстерской деятельности.

Михаил Мессерер сотрудничал с разными труппами. С 1982 года по 2008 он был в Лондоне педагогом Королевского балета Ковент-Гарден.

В 2009 году М.Мессерер вернулся в Россию – он стал в Михайловском театре главным балетмейстером. Его работа началась с постановки нескольких концертных номеров, далее последовало . Не желая воспроизводить версии, идущие в других театрах города, он обращается к версии – .

По словам балетмейстера, в 1980 году, когда он принимал решение об эмиграции, ему и в страшном сне не могло бы присниться, что он когда-нибудь станет заниматься восстановлением советских постановок. Но прошли годы, произошла некоторая «переоценка ценностей». И хотя советскую власть Михаил Мессерер до сих пор именует не иначе как «людоедским режимом», он отдает должно искусству той эпохи, когда жили и творили такие талантливые люди, как режиссер С. Радлов или балетмейстер . Еще в эмиграции ставил он «Класс-концерт» . Придя в Михайловский театр, он был удивлен «зияющей брешью в истории» и принялся восстанавливать балеты советской эпохи. В 2010 году он осуществил постановку балета « », приурочив спектакль к столетнему юбилею В. Чабукиани – хореографа, создавшего этот балет.

В 2013 Михаил Мессерер поставил еще один советский балет – « ». В этих произведениях балетмейстера привлекают характерные танцы, а также мимическая работа, достигающая уровня живой актерской игры. А если сюжеты их и могут показаться наивными сейчас – так ведь в эпоху, когда произведения создавались, наши соотечественники искренне верили в возможность построения светлого будущего…. М. Мессерер отмечает, что именно эти образцы советского драмбалета привлекли особое внимание иностранной публики, хотя Михайловский театр представлял за границей и классику – , и современные постановки Начо Дуато. Вызывает тревогу у балетмейстера то, что не все молодые артисты в полной мере понимают, что значит актерское воплощение образа в балетном спектакле – он убежден, что это достижение советского балета не должно быть утрачено в современности.
В 2016 году М.Мессерер поставил в Михайловской театре балет «Корсар», отдав предпочтение редакции – . Но речь не шла о точном воспроизведении: не восстанавливалась историческая сценография, был облегчен визуальный ряд. «Если балетный спектакль не обновляется, он умирает», – таково убеждение балетмейстера Михаила Мессерера.

Музыкальные Сезоны