Диктатуры, перевороты, революции, жуткая бедность одних и фантастическое богатство других, а вместе с тем - буйное веселье и оптимизм простых людей. Именно так вкратце можно описать большинство стран Латинской Америки в XX веке. Да и не стоит забывать про удивительный синтез различных культур, народов и верований.

Парадоксы истории и буйный колорит вдохновили многих писателей этого региона на создание подлинных литературных шедевров, обогативших мировую культуру. О наиболее ярких произведениях мы и поговорим в нашем материале.

Капитаны песка. Жоржи Амаду (Бразилия)

Один из главных романов Жоржи Амаду , самого известного бразильского писателя XX века. «Капитаны песка» - это история банды детей-беспризорников, промышлявших воровством и разбоем на территории штата Баия в 1930-х годах. Именно эта книга легла в основу фильма «Генералы песчаных карьеров», пользовавшегося огромной популярностью в СССР.

Адольфо Бьой Касарес (Аргентина)

Самая известная книга аргентинского писателя Адольфо Бьой Касареса . Роман, ловко балансирующий на грани мистики и научной фантастики. Главный герой, спасаясь от преследования, попадает на далекий остров. Там он встречается со странными людьми, не обращающими на него ровным счетом никакого внимания. День за днем наблюдая за ними, он узнает, что все происходящее на этом клочке земли - давным-давно записанное голографическое кино, виртуальная реальность. И покинуть это место невозможно... пока работает изобретение некоего Мореля.

Сеньор Президент. Мигель Анхель Астуриас (Гватемала)

Мигель Анхель Астуриас - лауреат Нобелевской премии по литературе за 1967 год. В своем романе автор изображает типичного латиноамериканского диктатора - Сеньора Президента, в котором отражает всю суть жестокого и бессмысленного авторитарного правления, направленного на собственное обогащение за счет притеснения и запугивания простых людей. Эта книга о человеке, для которого править страной - значит грабить и убивать ее жителей. Вспоминая диктатуру того же Пиночета (и других не менее кровавых диктаторов), мы понимаем, насколько точным оказалось это художественное пророчество Астуриаса.

Царство Земное. Алехо Карпентьер (Куба)

В своем историческом романе «Царство Земное» кубинский писатель Алехо Карпентьер рассказывает о таинственном мире жителей Гаити, жизнь которых неразрывно связана с мифологией и магией Вуду. По сути, автор нанес на литературную карту мира этот бедный и загадочный остров, в котором магия и смерть переплетаются с весельем и танцами.

Зеркала. Хорхе Луис Борхес (Аргентина)

Сборник избранных рассказов выдающегося аргентинского писателя Хорхе Луиса Борхеса . В своих новеллах он обращается к мотивам поиска смысла жизни, истины, любви, бессмертия и творческого вдохновения. Мастерски пользуясь символами бесконечности (зеркалами, библиотеками и лабиринтами), автор не столько дает ответы на вопросы, сколько заставляет читателя задуматься над окружающей его действительностью. Ведь смысл не столько в результатах поиска, сколько в самом процессе.

Смерть Артемио Круса. Карлос Фуэнтес (Мексика)

В своем романе Карлос Фуэнтес рассказывает историю жизни Артемио Круса - бывшего революционера и соратника Панчо Вильи, а ныне одного из богатейших магнатов Мексики. Придя к власти в результате вооруженного восстания, Крус начинает неистово обогащаться. Чтобы утолить свою алчность, он не брезгует прибегать к шантажу, насилию и террору в отношении всех, кто встает у него на пути. Эта книга о том, как под влиянием власти отмирают даже самые высокие и благие идеи, а люди меняются до неузнаваемости. По сути, это своеобразный ответ «Сеньору Президенту» Астуриаса.

Хулио Кортасар (Аргентина)

Одно из самых известных произведений постмодернистской литературы. В этом романе знаменитый аргентинский писатель Хулио Кортасар рассказывает историю Орасио Оливейры - человека, находящегося в сложных отношениях с окружающим миром и размышляющего о смысле собственного существования. В «Игре в классики» читатель сам выбирает сюжет романа (в предисловии автор предлагает два варианта прочтения - по специально разработанному им плану или по порядку глав), и непосредственно от его выбора и будет зависеть содержание книги.

Город и псы. Марио Варгас Льоса (Перу)

«Город и псы» - автобиографический роман известного перуанского писателя, лауреата Нобелевской премии по литературе 2010 года Марио Варгаса Льосы . Действие книги разворачивается в стенах военного училища, где из детей-подростков пытаются сделать «настоящих мужчин». Методы воспитания просты - сперва сломать и унизить человека, а затем превратить его в бездумного солдата, живущего по уставу.

После публикации этого антивоенного романа Варгаса Льосу обвинили в предательстве и пособничестве эквадорским эмигрантам. А несколько экземпляров его книги торжественно сожгли на плацу кадетского училища Леонсио Прадо. Впрочем, этот скандал лишь добавил популярности роману, который стал одним из лучших литературных произведений Латинской Америки XX века. Также он был многократно экранизирован.

Габриэль Гарсиа Маркес (Колумбия)

Легендарный роман Габриэля Гарсиа Маркеса - колумбийского мастера магического реализма, лауреата Нобелевской премии по литературе 1982 года. В нем автор рассказывает 100-летнюю историю захолустного городка Макондо, стоящего посреди джунглей Южной Америки. Эта книга признана шедевром латиноамериканской прозы XX века. По сути, в одном произведении Маркесу удалось описать целый континент со всеми его противоречиями и крайностями.

Когда хочется плакать, не плачу. Мигель Отеро Сильва (Венесуэла)

Мигель Отеро Сильва - один из крупнейших писателей Венесуэлы. Его роман «Когда хочется плакать, не плачу» посвящен жизни троих молодых людей - аристократа, террориста и бандита. Несмотря на то, что у них разное социальное происхождение, всех их объединяет одна судьба. Каждый находится в поиске своего места в жизни, и каждому суждена смерть за свои убеждения. В этой книге автор мастерски рисует картину Венесуэлы времен военной диктатуры, а также показывает нищету и неравенство той эпохи.

Предлагаем вниманию читателей книгу, в которую вошли произведения основоположников латиноамериканского модернизма – аргентинца Леопольдо Лугонеса (1874—1938) и никарагуанца Рубена Дарио (1867—1916). Они встретились в Буэнос-Айресе в редакции местной газеты, и между ними завязалась дружба, продолжавшаяся до самой кончины Дарио.

На творчество обоих оказало влияние творчество Эдгара По, и в результате возник новый жанр литературного произведения – фантастический рассказ. В сборнике, который вы держите в руках, представлен полный неадаптированный текст рассказов Лугонеса и Дарио, снабженный подробными комментариями и словарем.

Невероятная и грустная история о простодушной Эрендире и ее жестокосердной бабушке (сборник)

Габриэль Гарсия Маркес Классическая проза Отсутствует Нет данных

Рассказы этого сборника относятся к «зрелому» периоду творчества великого латиноамериканского писателя, когда он уже достиг совершенства в прославившем его и ставшем его своеобразной «визитной карточкой» стиле магического реализма. Магия или гротеск могут быть забавными – или пугающими, сюжеты – увлекательными или весьма условными.

Но чудесное или чудовищное неизменно становится частью реальности – таковы заданные писателем правила игры, которым с наслаждением следует читатель.

Самоучитель испанского языка 2-е изд., испр. и доп. Учебное пособие для СПО

Надежда Михайловна Шидловская Учебная литература Профессиональное образование

Учебное пособие ориентировано на формирование навыков общения на испанском языке в рамках основных лексических тем социально-бытовой сферы, приобретение грамматических и лексических знаний, необходимых для успешной коммуникации. Подобранные из произведений испанских и латиноамериканских писателей тексты, составленные по материалам радиопередач диалоги, страноведческие тексты сопровождаются словарем активной лексики, лексико-грамматическим комментарием и отражают современное состояние испанского языка.

Они позволят освоить технику чтения, отработать грамматические формы, усвоить основные стереотипные реплики и выработать речевые реакции на определенные жизненные ситуации. Четкая структура учебника и разработанная авторами система упражнений и проверочных тестов с ключами помогут в развитии основных лингвистических компетенций.

Изгнанники. Книга для чтения на испанском языке

Орасио Кирога Рассказы Literatura clasica

Орасио Кирога (1878–1937) – уругвайский писатель, живший в Аргентине, один из самых ярких латиноамериканских писателей, мастер короткого рассказа. Предлагаем вниманию читателей полный неадаптированный текст рассказов с комментариями и словарем.

Дочь партизана

Луи де Берньер Современные любовные романы Отсутствует

Луи де Берньер, автор бестселлера «Мандолина капитана Корелли», латиноамериканской магической трилогии и романа-эпопеи «Бескрылые птицы», рассказывает пронзительную историю любви. Ему сорок, он англичанин, коммивояжер поневоле. Его жизнь проходит под новости по радио и храп жены и незаметно превратилась в болото.

Ей девятнадцать, она сербка, отставная проститутка. Ее жизнь полна событий, но она от них так устала, что хочет уснуть и никогда не просыпаться. Она рассказывает ему истории – кто знает, насколько правдивые? Он копит деньги, надеясь однажды ее купить.

Шехрияр и его Шехерезада. Похоже, они влюблены друг в друга. Они друг для друга – редкий шанс начать все заново. Но что такое любовь? «Я довольно часто влюблялся, – говорит он, – но теперь совершенно изнемог и уже не понимаю, что это значит… Всякий раз влюбляешься чуточку иначе.

И потом, само слово “любовь” стало расхожим. А должно быть святым и сокровенным… Давеча пришла мысль, что любовь – нечто противоестественное, что познается через кинокартины, романы и песни. Как отличить любовь от похоти? Ну, похоть все же понятна. Так, может, любовь – изуверская пытка, придуманная похотью?» Возможно, ответ таится на страницах новой книги Луи де Берньера – писателя, который обладает бесценным свойством: он ни на кого не похож, и все его сочинения не похожи друг на друга.

Тайна проекта WH

Алексей Ростовцев Шпионские детективы Отсутствует Нет данных

Алексей Александрович Ростовцев – полковник в отставке, прослуживший в советской разведке четверть века, из них шестнадцать лет – за рубежом; писатель , автор многих книг и публикаций, член Союза писателей России. В одном из глубоких каньонов забытой Богом и людьми латиноамериканской страны Аурики заклятые враги человечества построили сверхсекретный объект, где разрабатывается оружие, призванное обеспечить его обладателям господство над миром.

За несколько часов до своего провала советскому разведчику удаётся раскрыть тайну объекта «Дабл-ю-эйч».

Охотник за орхидеями. Книга для чтения на испанском языке

Роберто Арльт Рассказы Prosa moderna

Предлагаем вниманию читателей сборник рассказов Роберто Арльта (1900—1942), аргентинского писателя «второго эшелона». Его имя почти неизвестно российскому читателю. Три латиноамериканских титана – Хорхе Луис Борхес, Хулио Кортасар и Габриель Гарсия Маркес – скрыли своими могучими тенями не один десяток имен выдающихся, подчас гениальных, писателей Южной Америки.

Арльт в своем творчестве демонстративно порывает с традициями «хорошей литературы» средних классов. По жанру его произведения – гротеск и трагифарс. Грубоватым языком пролетарских окраин он описывает жизнь городского дна. В книге приводится полный неадаптированный текст новелл, снабженный комментариями и словарем.

Книга предназначена для студентов языковых вузов и всех любителей испанского языка и литературы.

Антарктида

Хосе-Мария Виллагра Современная зарубежная литература Отсутствует

«Вдохновенная проповедь бесчеловечности». «Удивительная способность видеть то, чего нет». Такими словами встретила эту книгу латиноамериканская критика. Чилийский писатель Хосе-Мария Виллагра еще довольно молод и, наверное, заслуживает не только лестных слов, но, так или иначе, «Антарктида» – повесть, которая заставила о нем говорить.

«Антарктида» – классическая утопия. И, как всякая утопия, она кошмарна. Люди умирают от счастья! Что может быть безнадежнее? Рай, в сущности, это тоже конец света. Во всяком случае – рай на земле. Это мир, где нет зла, а значит – и нет добра. И где любовь неотличима от зверства.

Впрочем, так ли уж фантастично все это? Несмотря на футурологическую направленность, основная идея этой повести продолжает тему, которой, по сути, посвящена вся мировая культура: все вокруг не то, чем кажется. Все вокруг только кажется нам. И к реальному миру сказанное относится в куда большей степени, чем к вымышленному.

Герои этой книги задаются вопросом, который сводит с ума людей со времен Платона и Аристотеля. Почему жизнь только кажется нам? С этого вопроса и начинается бегство от нереальности бытия.

Испанский язык. Общий курс грамматики, лексики и разговорной практики. Продвинутый этап 2-е изд., ис

Марина Владимировна Ларионова Учебная литература Бакалавр. Академический курс

Книга является продолжением книги «Esp@nol. hoy. Nivel B1. Испанский язык с элементами делового общения для продолжающих» М. В. Ларионовой, Н. И. Царевой и А. Гонсалес-Фернандес. Учебник поможет разобраться в тонкостях употребления испанских слов, научит правильно использовать их в различных ситуациях общения, познакомит с особенностями грамматической стилистики языка, а также позволит усовершенствовать искусство разговорной речи.

Разнообразные и увлекательные тексты дадут возможность соприкоснуться с современной испанской и латиноамериканской литературой, подарившей миру прекрасных писателей и поэтов. Учебник является третьей из четырех книг, объединенных названием Esp@nol. hoy, и адресован студентам языковых и неязыковых вузов, курсов иностранных языков, широкому кругу лиц, интересующихся культурой испаноязычных стран и овладевших основами нормативной грамматики испанского языка.

О литературе и культуре Нового Света

Валерий Земсков Языкознание Российские Пропилеи

В книге известного литературоведа и культуролога, профессора, доктора филологических наук Валерия Земскова, основателя российской школы гуманитарной междисциплинарной латиноамериканистики, публикуется до сих пор единственный в отечественном литературоведении монографический очерк творчества классика XX века, лауреата Нобелевской премии, колумбийского писателя Габриэля Гарсиа Маркеса.

Далее воссоздана история культуры и литературы «Другого Света» (выражение Христофора Колумба) – Латинской Америки от истоков – «Открытия» и «Конкисты», хроник XVI в. , креольского барокко XVII в. (Хуана Инес де ла Крус и др.) до латиноамериканской литературы XIX-XXI вв.

– Доминго Фаустино Сармьенто, Хосе Эрнандеса, Хосе Марти, Рубена Дарио и знаменитого «нового» латиноамериканского романа (Алехо Карпентьер, Хорхе Луис Борхес и др.). В теоретических главах исследуется специфика культурогенеза в Латинской Америке, происходившего на основе межцивилизационного взаимодействия, своеобразие латиноамериканского культуротворчества, роль в этом процессе феномена «праздника», карнавала, особый тип латиноамериканской творческой личности.

В результате показано, что в Латинской Америке литература, наделенная креативной инновационной ролью, создала культурное сознание новой цивилизационно-культурной общности, свой особый мир. Книга рассчитана на литературоведов, культурологов, историков, философов, а также широкого читателя.

Ушёл в сторону моря. Тайна проекта WH

Алексей Ростовцев Историческая литература Отсутствует

Предлагаем вашему вниманию аудиокнигу по произведениям Алексея Ростовцева (1934–2013) – полковника в отставке, прослужившего в советской разведке четверть века, из них шестнадцать лет – за рубежом, писателя, автора многих книг и публикаций, члена Союза писателей России.

«УШЁЛ В СТОРОНУ МОРЯ» В ночь с 31 августа на 1 сентября 1983 года гибель южно-корейского «Боинга» над Японским морем поставила мир на грань катастрофы. Все западные газеты кричали о варварстве русских, сбивших мирный самолёт. Много лет французский специалист по авиакатастрофам Мишель Брюн вёл самостоятельное расследование обстоятельств происшедшего.

Сенсационные выводы этого расследования и аргументации Брюна Алексей Ростовцев положил в основу своей повести. «ТАЙНА ПРОЕКТА WH» В одном из глубоких каньонов забытой Богом и людьми латиноамериканской страны Аурики заклятые враги человечества построили сверхсекретный объект, где разрабатывается оружие, призванное обеспечить его обладателям господство над миром.

Большинство рассказов могло бы украсить любую антологию, в лучших писатель достигает фолкнеровских вершин. Валерий Дашевский печатается в США и Израиле. Время ответит, станет ли он классиком, но перед нами, несомненно, мастер современной прозы, пишущий на русском языке.

ББК 83.3(2 рос=рус)

Анастасия Михайловна Красильникова,

аспирант, Санкт-Петербургский государственный университет технологии и дизайна (Санкт-Петербург, Россия), e-mail: [email protected]

Латиноамериканская литература в российском книгоиздании

Латиноамериканская литература популярна во всем мире, история её издания в России насчитывает уже 80 лет, за это время накоплен большой багаж редакторского опыта, который нуждается в анализе. В работе рассмотрены причины появления первых изданий латиноамериканской литературы в СССР, изменения в выборе авторов, тиражах, подготовке аппарата изданий в советское время и перестройку, а также состояние издания латиноамериканской литературы в современной России. Результаты работы могут быть использованы при подготовке новых изданий латиноамериканских авторов, а также могут стать основой для исследования читательского интереса в России к латиноамериканской литературе. В работе делается вывод о стойком интересе читателей к латиноамериканской литературе и предлагается несколько путей, по которым может развиваться её издание.

Ключевые слова: латиноамериканская литература, книгоиздание, история издания, редактирование.

Anastasia Mikhailovna Krasilnikova,

Postgraduate Student, St. Petersburg State University of Technology and Design (St. Petersburg, Russia), e-mail: [email protected]

Latin American Literature in Russian Book Publishing

Latin American literature is popular all other the world, history of its publishing in Russia numbers 80 years, during this time the great experience of editing was accumulated, which is needed to be analysed. The paper deals with the reasons for the appearance of the first publications of Latin American literature in the Soviet Union, changes in the selection of authors, number of printed copies and editing the secondary matter of publications in the Soviet period, as well as the state of publishing Latin American literature in modern Russia. The results of the research could be used in preparing new publications of Latin American authors as well as become a basis for research of the reader"s interest in Latin American literature in Russia. The paper concludes that reader"s interest in Latin American literature is strong and proposes several ways in which publishing of Latin American literature can develop.

Keywords: Latin American literature, book publishing, history of publishing, editing.

Латиноамериканская литература заявила о себе всему миру в середине XX в. Причин популярности «нового» латиноамериканского романа множество; помимо культурологических, были и причины экономического характера. Только в 30-е гг. прошлого века в Латинской Америке начала появляться разветвлённая система книгоиздания и, что особенно важно, книгораспространения. До этого момента если что-то интересное и могло появиться, об этом просто бы никто не узнал: книги не выходили не то что за пределы континента - за пределы отдельной страны.

Однако со временем стали появляться литературные журналы и издательства. Благодаря крупнейшему аргентинскому издательству «Судамерикана» получили известность многие авторы: к примеру, с этого издатель-

ства началась всемирная слава Гарсиа Маркеса. Одним из каналов, по которым латиноамериканская литература проникла в Европу, была, безусловно, Испания: «Здесь уместно подчеркнуть, что в это время, несмотря на деятельность издательства «Судамерикана», именно Испания, точнее, Барселона следила за всеми процессами, происходившими в литературе, и служила витриной для авторов бума, большинство из которых печатались в издательстве «Сейк-Барраль», занимавшем в этом смысле ведущие позиции. Некоторые из писателей подолгу жили в этом городе: Гарсия Маркес, Варгас Льоса, Доносо, Эдвардс, Брюс Эченике, Бенедетти и, наконец, Онетти» . Немаловажна роль премии «Пре-мио Библиотека Брив», учреждённой этим барселонским издательством: так как в Испа-

© А. М. Красильникова, 2012

нии не появлялось сколько-нибудь значимых авторов, победителей старались выбирать из испаноговорящих стран (победителями этой престижной премии были Варгас Льоса, Кабрера Инфанте, Харольдо Конти, Карлос Фу-энтос) . Многие латиноамериканские писатели много путешествовали, некоторые из них достаточно долго жили в Европе. Так Хулио Кортасар прожил 30 лет в Париже, а французское издательство «Галлимар» также способствовало распространению латиноамериканской литературы .

Если с Европой всё более-менее понятно: будучи переведённой однажды, книга становилась известной и переводилась на другие европейские языки, то с проникновением латиноамериканской литературы в СССР ситуация значительно сложнее. Европейское признание того или иного автора не было авторитетным для Советского Союза, скорее наоборот - одобрение идеологическими врагами едва ли могло положительно сказаться на издательской судьбе писателя в СССР

Однако это не значит, что латиноамериканцы были под запретом. Самое первое книжное издание появилось ещё в 1932 г. - это был роман Сесара Вальехо «Вольфрам» - произведение в духе социалистического реализма. Октябрьская революция приковала к Советскому Союзу взоры латиноамериканских писателей: «В Латинской Америке левые движения коммунистического толка сформировались самостийно, практически без эмиссаров СССР, и особенно прочные позиции левая идеология заняла в среде творческой интеллигенции» . Сесар Вальехо побывал в СССР трижды - в 1928, 1929 и 1931 гг., и своими впечатлениями делился в парижских газетах: «Ведомый страстью, энтузиазмом и искренностью, поэт защищает достижения социализма с пропагандистским напором и догматизмом, словно бы позаимствованным со страниц газеты «Правда» .

Ещё одним сторонником Советского Союза был Пабло Неруда, о котором переводчик Элла Брагинская говорила: «Неруда - это одна из тех великих драматических фигур XX в. <...>, которые стали идейными друзьями СССР и каким-то непостижимым, роковым образом были рады обманываться, как и многие их сверстники в нашей стране, и видели у нас то, что мечталось им видеть» . Книги Неруды активно издавались в СССР с 1939 по 1989 гг.

нобокими, как правило, их нельзя было отождествлять с образцовыми произведениями социалистического реализма, однако политические взгляды их авторов давали возможность переводчикам и редакторам издавать такие произведения. Весьма показательны в этом плане воспоминания Л. Осповата, написавшего первую на русском языке книгу о творчестве Неруды: «На вопрос о том, можно ли назвать его социалистическим реалистом, чилийский поэт усмехнулся и понимающе сказал: «Если очень нужно, то можно» .

Если в 30-е и 40-е появляется всего несколько изданий, то в 50-е выходит уже более 10 книг латиноамериканских писателей, и далее это количество увеличивается.

Большая часть изданий, которые готовились в советское время, отличаются качественной подготовкой. По отношению к латиноамериканской литературе, это важно в двух аспектах. Во-первых, латиноамериканские реалии, неизвестные, а значит, непонятные советскому читателю, нуждаются в комментировании. И во-вторых, для латиноамериканской культуры в целом характерно понятие «транскультурации», предложенное кубинским антропологом Фернандо Ортисом, «... что означает не ассимиляцию одной культуры другой или внедрение в одну из них чужеродных элементов другой, а появление в результате культурного взаимодействия новой культуры» . На практике это означает, что любой латиноамериканский автор обращается в своём творчестве к мировому культурному наследию: творчеству европейских писателей и философов, мировому эпосу, религиозным догмам, переосмысливает его и создает свой собственный мир. Эти отсылки к разнообразным произведениям требуют интертекстуального комментария.

Если интертекстуальный комментарий важен в научных изданиях, то реальный комментарий - насущная необходимость любого массового издания. Далеко не обязательно это должны быть примечания, подготовить читателей к знакомству с произведением может и вступительная статья.

Советские издания можно упрекнуть в излишней идеологизированности, но они были выполнены очень профессионально. В подготовке книг участвовали известные переводчики и литературоведы, которые были увлечены тем, что делали, поэтому большая часть переводов, выполненных в советское время, хоть и несовершенны, но во многом превосходят более поздние. Это же относится и к

комментариям. Над изданиями латиноамериканских авторов работали такие известные переводчики как Э. Брагинская, М. Былинки-на, Б. Дубин, В. Столбов, И. Тертерян, В. Ку-тейщикова, Л. Синянская и др.

На русский язык переведены и опубликованы отдельными изданиями произведения более чем тридцати латиноамериканских писателей. Большая часть авторов представлена двумя-тремя книгами, к примеру, у Аугусто Роа Бастоса, автора известного анти-диктаторского романа «Я, Верховный», в Советском Союзе вышло всего лишь две книги: «Сын человеческий» (М., 1967) и «Я, верховный» (М., 1980). Однако есть авторы, которые продолжают издаваться и сегодня, например, первая книга Жоржи Амаду вышла в свет в 1951 г., а последняя в 2011. Его произведения издавались на протяжении шестидесяти лет без сколько-нибудь значимых перерывов. Но таких авторов немного: Мигель Анхель Асту-риас издавался в СССР и России в 19582003 гг., Марио Варгас Льоса в 1965-2011 гг., Алехо Карпентьер в 1968-2000 гг., Габриэль Гарсиа Маркес в 1971-2012 гг., Хулио Кортасар в 1971-2011 гг., Карлос Фуэнтес в 19742011 гг., Хорхе Луис Борхес в 1984-2011 гг., Биой Касарес в 1987-2010 гг.

Принцип отбора авторов зачастую остается неясным. Прежде всего, конечно же, публиковались писатели «бума», однако до сих пор переведены далеко не все их произведения, и даже далеко не все авторы. Так в книгу Льюиса Харса «На гребне волны» (Luis Harss Into the mainstream; conversations with Latin-American writers), которую признано считать первым трудом, сформировавшим само понятие «бума» латиноамериканской литературы, включены десять авторов. Переведены на русский и опубликованы девять из них, произведения же Жуана Гимарайнша Розы остаются не переведёнными на русский.

Сам «бум» происходил в 60-е, публикации же латиноамериканских писателей в СССР, как уже было сказано, начали появляться гораздо раньше. «Новому» роману предшествовало длительное развитие. Уже в первой половине XX в. работали такие маститые писатели как Хорхе Луис Борхес, Жоржи Амаду, предварявшие «бум». Больше, конечно же, издаются писатели XX в., однако не только. Так, в 1964 г. на русский были переведены и опубликованы стихотворения бразильского поэта XVIII в. Томаса Антонио Гонзаги.

ные премии, присуждённые ему. Среди латиноамериканских писателей шесть лауреатов Нобелевской премии: Габриэла Мистраль (1945), Мигель Анхель Астуриас Розалес (1967), Пабло Неруда (1971), Габриэль Гарсиа Маркес (1982), Октавио Пас (1990), Марио Варгас Льоса (2010). Все они переведены на русский. Однако творчество Габриэлы Мистраль представлено всего двумя книгами, у Октавио Паса их вышло четыре. Объяснить это можно, прежде всего, тем, что испаноязычная поэзия в целом менее популярна в России,чем проза.

В 80-е начинают появляться до тех пор запрещённые авторы, не разделявшие коммунистические взгляды. В 1984 г. появляется первое издание Хорхе Луиса Борхеса.

Если до 90-х количество изданий латиноамериканских писателей неуклонно росло (в 80-е вышло более 50 книг), то в 90-е произошел ощутимый спад во всём: резко сократилось количество изданий, упали тиражи, ухудшилось полиграфическое исполнение книг. В первую половину 90-х ещё были возможны привычные для СССР тиражи в 50, 100 тысяч, во вторую же половину тиражи составляют пять, десять тысяч и остаются такими до сегодняшнего дня.

В 90-е гг. происходит резкая переоценка ценностей: остаётся всего несколько авторов, которых продолжают очень активно печатать. Появляются собрания сочинений Маркеса, Кортасара, Борхеса. Первое собрание сочинений Борхеса, вышедшее в 1994 г. (Рига: Полярис), отличается достаточно высоким уровнем подготовки: оно включало все на тот момент переведённые произведения, сопровождаемые подробным комментарием.

За период с 1991 по 1998 было издано всего 19 книг, и столько же вышло за один 1999 год. 1999 год был предвестником 2000-х, когда произошел небывалый рост количества изданий: в период с 2000 по 2009 гг. было издано свыше двухсот книг латиноамериканских авторов. Однако суммарный тираж был несравненно меньше, чем в 80-е, так как средний тираж 2000-х составлял пять тысяч экземпляров.

Неизменными фаворитами становятся Маркес и Кортасар. Произведение, которое издавалось в России больше, чем любое другое произведение латиноамериканского автора, несомненно - «Сто лет одиночества». Довольно активно продолжают издаваться Борхес и Варгас Льоса. Популярности по-

следнего способствовало получение Нобелевской премии в 2010 г.: в 2011 сразу же вышло 5 его книг.

Издания начала XXI в. отличает минимум подготовки: ни вступительных статей, ни комментариев, как правило, в книгах нет - издатели предпочитают выпускать «голый» текст, лишённый какого-либо сопроводительного аппарата. Это обусловлено стремлением удешевить издание и сократить время его подготовки. Ещё одно новшество - издание одних и тех же книг в разном оформлении - в разных сериях. В результате появляется иллюзия выбора: на полке в книжном магазине стоит несколько изданий «Игры в классики», но на деле оказывается, что это один и тот же перевод, один и тот же текст без вступительной статьи и без комментариев. Можно сказать, крупные издательства («АСТ», «Эксмо») пользуются известными читателям именами и названиями как брендами и не заботятся о более широком знакомстве читателей с литературой Латинской Америки.

Ещё одна тема, которую необходимо затронуть - отставание в несколько лет в публикации произведений. Первоначально многих писателей начинали публиковать в СССР, когда они уже стали всемирно известны. Так «Сто лет одиночества» в Аргентине вышло в 1967 г., в СССР же в 1971, и это была первая книга Маркеса в России. Подобное отставание характерно для издания всех латиноамериканцев, однако для СССР это было нормально и объяснялось сложной организацией книгоиздательского дела. Однако уже много позже, даже когда писатели были хорошо известны в России и создавали новые произведения, задержка в издании оставалась: так последний роман Кортасара «Прощай, Робинзон» был написан в 1995 г., однако в России он вышел лишь в 2001.

В то же время последний роман Маркеса «Вспоминая моих грустных шлюх», изданный на испанском в 2004 г., вышел в России уже через год - в 2005. То же самое - с романом Варгаса Льосы «Похождения скверной девчонки», законченном в 2006 г. и вышедшем в России уже в 2007. Однако роман того же автора «Рай на другом углу», написанный в 2003 г., так и не был переведён. Интерес издателей к произведениям, проникнутым эротизмом, объясняется попыткой добавить скандальности к творчеству писателей, привлечь внимание малоподготовленных читателей. Зачастую такой подход приводит к упрощению проблематики, некорректному преподнесению произведений.

О том, что интерес к латиноамериканской литературе сохраняется и без искусственного подогрева со стороны издателей, говорит появление книг авторов, не издававшихся в СССР. Это, например, писатель начала XX в. Леопольдо Лугонес; два автора, предвосхитившие появление «нового» латиноамериканского романа - Хуан Хосе Арреола и Хуан Рульфо; поэт Октавио Пас и прозаик Эрнесто Сабато - авторы середины XX в. Эти книги выходили и в издательствах, которые периодически издавали латиноамериканскую литературу («Амфора», «Азбука», «Симпозиум», «Терра-Книжный клуб»), и в тех, которые до этого никогда не интересовались писателями Латинской Америки («Махаон», «Дон Кихот», «Издательство Ивана Лимбаха»).

На сегодняшний день литература Латинской Америки представлена в России произведениями прозаиков (Марио Варгас Льоса, Эрнесто Сабато, Хуан Рульфо), поэтов (Габриэла Мистраль, Октавио Пас, Леопольдо Лугонес), драматургов (Эмилио Карбальидо, Хулио Кортасар). Преобладающее большинство - испаноязычные авторы. Единственный активно издаваемый порутгалоязычный автор - Жоржи Амаду.

Первые издания латиноамериканских авторов в СССР были вызваны причинами идеологическими - лояльностью писателей к коммунистической власти, однако благодаря этому советские читатели открыли для себя мир латиноамериканской литературы и полюбили его, подтверждением чего являются то, что латиноамериканцев продолжают активно печатать в современной России.

В советские годы были созданы лучшие переводы и комментарии латиноамериканских произведений, с перестройкой подготовке изданий стало уделяться куда меньше внимания. Издательства столкнулись с новой для них проблемой зарабатывания денег, в связи с чем полностью изменился подход к книгоизданию, в том числе произошли изменения и в издании латиноамериканской литературы: предпочтение стало отдаваться массовым изданиям с минимумом подготовки.

Сегодня печатные издания конкурируют со всё более популярными электронными книгами. Текст практически любого опубликованного произведения можно бесплатно скачать из Интернета, поэтому едва ли издатели смогут существовать, не меняя стратегии в подготовке книг. Один из путей - совершенствование полиграфического исполнения, выпуск дорогих эксклюзивных изданий. Так,

например, издательство «Вита Нова» выпустило в 2011 г. роскошное подарочное издание «Ста лет одиночества» Габриэля Маркеса в кожаном переплете. Другой путь - выпуск качественно подготовленных изданий с подробными, удобно структурированными

Содержание статьи

ЛАТИНОАМЕРИКАНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА – литература народов Латинской Америки, для которых характерны общность исторического пути (колонизация после вторжения европейцев и освобождение большинства из них после свержения колониализма в 19 в.) и общие черты социальной жизни. Для большинства латиноамериканских стран характерна также общность языка – испанского, и отсюда – влияние испанского культурного наследия. Отчасти имеет место, кроме этого, португальское влияние, как в Бразилии, и французское, как на Гаити, что сказалось также на языке. Сложность культурных процессов, происходящих в Латинской Америке, заключается в трудности самоидентификации как отдельных народов, так и всего региона в целом.

Европейско-христианская традиция, принесенная завоевателями, в Латинской Америке вступила в контакт с автохтонной культурой. При этом сказался огромный разрыв между книжной литературой, принесенной из Испании, и народным творчеством. В этих условиях в качестве эпоса для латиноамериканской литературы выступали хроники открытия Нового Света и конкисты, а также креольские хроники 17 в.

Литература доколумбова периода.

Культура народов доколумбовой Америки из-за разного уровня их развития была весьма неоднородна. Если народы, населявшие Карибскую область и Амазонию, не имели письменности и сохранились только их устные предания, то высокоразвитые цивилизации инков, майя и ацтеков оставили памятники письменности, весьма разнообразные по жанрам. Это и мифологический и исторический эпос, поэтические произведения на тему воинской доблести, философская и любовная лирика, драматургические произведения и прозаические повествования.

Среди эпических произведений, созданных ацтеками, выделяется частично сохранившийся эпос о культурном герое Кетцалькоатле, который сотворил людей и дал им маис. В одном из фрагментов Кетцалькоатль спускается в царство мертвых, чтобы добыть кости мертвецов, из которых должны вырасти новые поколения. Кроме того, сохранились многочисленные поэтические произведения ацтеков: гимническая поэзия и отличающаяся многообразием сюжетов лирическая поэзия, для которой характерны хорошо разработанная символика образов (ягуар – ночь, орел – солнце, перья кетцаля (голубя) – богатство и красота). Большинство этих произведений анонимны.

Многие литературные произведения народов майя дошли в записях 16–17 вв., сделанных латиницей. Наибольшую известность получили исторические хроники Летописи какчикелей , священные книги Чилам Балам и эпическое произведение Пополь-Вух .

Летописи какчикелей – исторические хроники горных майя, прозаическое произведение, первая часть которого повествует об истории народностей какчикелей и киче до испанского завоевания, вторая часть рассказывает о приходе в страну испанцев и о завоевании ими страны.

Пополь-Вух (Книга народа ) – эпическое произведение, написанное между 1550 и 1555 ритмизованной прозой на языке гватемальских майя-киче. Пополь-Вух создан автором-индейцем, пожелавшим воспеть лучшие качества своего народа – храбрость, смелость, верность народным интересам. Автор не упоминает о событиях, связанных с конкистой, сознательно ограничив повествование индейским миром и мировосприятием. Книга содержит древние космогонические мифы о сотворении мира и деяниях богов, мифические и исторические предания народности киче – их происхождение, столкновения с другими народностями, повествования о долгих странствиях и создании ими собственного государства и прослеживает хронику правления королей киче вплоть до 1550. Оригинал книги был обнаружен в 18 в. доминиканским монахом Франсиско Хименесом в горной части Гватемалы. Он скопировал текст на языке майя и перевел его на испанский. Впоследствии оригинал был утерян. Книга Пополь-Вух имела немалое значение для самоидентификации народов Латинской Америки. Так, например, по его собственному признанию, работа над переводом Пополь-Вуха полностью изменила мировидение такого крупного в будущем автора как Мигель Анхель Астуриас .

Книги Чилам Балам (книги Пророка-Ягуара ) – записанные латиницей в 17–18 вв. книги юкатанских майя. Это обширное собрание пророческих текстов, специально написанных туманным языком, насыщенным мифологическими образами. Прорицания в них делаются по двадцатилетним периодам (катунам) и годовым (тунам). По этим книгам определялись предсказания событий дня, а также судьбы новорожденных. Пророческие тексты перемежаются текстами астрологическими и мифологическими, медицинскими рецептами, описаниями обрядов древних майя и историческими хрониками от времен появления на Юкатане племени ица (10–11 вв.) до раннеколониального периода. Часть фрагментов является записью древних иероглифических книг, сделанной на латинице. В настоящее время известно 18 книг Чилам Балам .

Поэтические произведения майя почти не сохранились, хотя до конкисты такие сочинения несомненно существовали. О стихотворном творчестве народов майя можно судить по составленному Ах-Бамом в 18 в. сборнику Книга песен из Цитбальче . В нем имеются и лирические любовные, и культовые песнопения – гимны в честь различных божеств, гимны восходящему солнцу.

Исторические хроники и эпические произведения инков до нашего времени не дошли, однако сохранилось множество образцов поэтического творчества этих народов. В их число входят исполнявшиеся во время различных ритуалов обращенные к богам гимны-хальи и хальи, воспевающие подвиги инков-военачальников. Кроме того, у инков существовали любовно-лирические песни «арави» и элегические песни «уанка», певшиеся во время траурных церемоний.

Литература эпохи конкисты (1492–1600).

Именно Колумбу принадлежат слова, которые затем были многократно повторены латиноамериканскими хронистами и впоследствии стали определяющими и для мастеров латиноамериканской литературы 20 в., пытавшихся как бы заново взглянуть на историю и быт Латинской Америки. Колумб заявил, что для «вещей», встреченных им в «Индиях», он не может подобрать названий, ничего подобного нет в Европе.

Характерно и то, что среди героев «нового» исторического романа, одного из ведущих жанров латиноамериканской литературы в 1980–90-х, для которого свойственно переосмысление истории континента, немалое место занимает именно Колумб (Псы в Раю А.Поссе, Бессонница Адмирала А.Роа Бастоса), но первой в ряду стоит предвосхитившая этот жанр повесть А.Карпентьера Арфа и тень .

В сочинении лингвиста, этнографа, историка и богослова Бернардино де Саагуна (1550–1590) Всеобщая история вещей Новой Испании (опубл. в 1829–1831) ясно и точно изложены сведения о мифологии, астрологии, религиозных праздниках и обычаях индейцев, рассказано о государственном устройстве, уделено внимание местным животным, растениям и минералам, а также истории конкисты.

Испанский историк и доминиканский монах Бартоломе де Лас Касас (1474–1566) также на собственном опыте был хорошо знаком с историей освоения новых земель – в качестве капеллана отряда конквистадора Диего Веласкеса де Куэльяра он участвовал в покорении Кубы. В виде вознаграждения за участие в этой экспедиции получил экомьенду, огромный земельный надел вместе с его обитателями. Вскоре он стал проповедовать среди живших там индейцев. Апологетическая история Индий , которую он начал в 1527 (опубл. в 1909), Кратчайшее сообщение о разрушении Индий (1552) и главный его труд История Индий (опубл. в 1875–1876) – это произведения, где рассказывается об истории конкисты, причем автор неизменно стоит на стороне порабощенных и униженных индейцев. Острота и безаппеляционность суждений таковы, что, согласно распоряжению автора, Истории Индий не должна была публиковаться до его смерти.

Опиравшийся на собственные впечатления, Бартоломе де Лас Касас, тем не менее, использовал в своей работе и другие источники, но будь то архивные документы или свидетельства участников событий – все они служат для того, чтобы доказать: конкиста – попрание и человеческих законов, и божественных установлений, а потому должна быть немедленно прекращена. При этом история покорения Америки представлена автором как покорение и разрушение «земного Рая» (этот образ существенно повлиял на художественную и историографическую концепцию некоторых латиноамериканских авторов 20 в.). Не только сочинения Бартоломе де Лас Касаса (известно, что им создано более восьми десятков различных трудов), но и его поступки являются яркими и характерными. Отношение его к индейцам (он отказался от экомьенды), борьба за их права в конце концов принесли ему королевский титул «Покровитель индейцев всех Индий». Кроме того, он был первым на американском континенте, кто принял постриг. Несмотря на то, что крупные произведения де Лас Касаса в 19 в. были мало известны, его письма в немалой степени повлияли на Симона Боливара и других борцов за независимость Мексики.

Особый интерес представляют пять «донесений», посланных конкистадором Фернаном Кортесом (1485–1547) императору Карлу V. В этих своеобразных отчетах (первое письмо утрачено, три опубл. в 1520-х, последнее в 1842) рассказывается об увиденном во время завоевания Центральной Мексики, о захвате территорий рядом со столицей государства ацтеков Теночтитлан и походе в Гондурас. В этих документах различимо влияние рыцарского романа (деяния конквистадоров и их нравственный облик представлены как деяния рыцарей с их рыцарским кодексом), при этом автор рассматривает покоренных индейцев как детей, которым требуется покровительство и защита, что, по его мнению, может обеспечить только сильное государство, возглавляемое идеальным правителем). Донесения , отличающиеся высокими литературными достоинствами и выразительными деталями, неоднократно были использованы латиноамериканскими авторами в качестве источника художественных тем и образов.

В чем-то схоже с этими «донесениями» и Письмо королю дону Мануэлу (1500), адресованное монарху Португалии, автор которого Перу Ваз ди Каминья сопровождал во время экспедиции адмирала Педру Алвариша Кабрала, открывшего Бразилию.

Берналь Диас дель Кастильо (1495 либо 1496–1584) в качестве солдата попал в Мексику вместе с Фернаном Кортесом, а потому в Подлинной истории завоевания Новой Испании (1563, опубл. в 1632) настаивал на своем праве высказаться от лица свидетеля событий. Полемизируя с официальной историографией, он простым разговорным языком пишет о подробностях военного похода, при этом не переоценивая Кортеса и его соратников, но и не критикуя их за жесткость и алчность, как некоторые авторы. Тем не менее, индейцы также не являются объектом его идеализации – опасные враги, они, однако, не лишены в глазах хрониста и положительных человеческих черт. При некоторых неточностях в том, что касается названий и дат, сочинение это интересно своей конкретикой, сложностью образов персонажей, а в некоторых чертах (занимательность, живость повествования) может быть сопоставлено с рыцарским романом.

Перуанский хронист Филипе Гуаман Пома де Айяла (1526 либо 1554–1615), оставил единственное произведение – Первая новая хроника и доброе правление , над которой он трудился в течение сорока лет. Работа, обнаруженная только в 1908, представляет испанский текст, но с вкраплениями на языке кечуа, причем половину обширной рукописи занимают рисунки с подписями (уникальные образцы пиктографии). Этот автор, по происхождению индеец, принявший католичество и находившийся какое-то время на испанской службе, рассматривает конкисту как справедливое деяние: усилиями конквистадоров индейцы возвращаются на праведный путь, утраченный ими во времена инкского правления (следует отметить, что автор принадлежал к царственному роду Яровильков, который инки оттеснили на второй план), и христианизация способствует такому возвращению. Геноцид против индейцев хронист считает несправедливым. Пестрая по составу хроника, вобравшая и предание, и автобиографические мотивы, и воспоминания, и сатирические пассажи, содержит идеи социального переустройства.

Другой перуанский хронист Инка Гарсиласо де ла Вега (ок. 1539–ок. 1616), метис (его мать была инкской принцессой, отец – высокородным испанским дворянином), европейски образованный человек, тем не менее отлично знавший историю и культуру индейцев, прославился как автор сочинения Подлинные комментарии, которые повествуют о происхождении Инков, правителей Перу, об их верованиях, законах и правлении в годину войны и годину мира, об их жизни и победах, обо всем, чем была эта империя и республика до прихода испанцев (1609), вторая часть которого вышла в свет под названием Всеобщая история Перу (опубл. в 1617). Автор, использовавший как архивные документы, так и устные рассказы жрецов, считая, что индейцы и испанцы равны перед Богом и осуждая ужасы конкисты, при этом утверждает, что сама конкиста, несущая коренному населению христианство, является для них благом, хотя культура и обычаи инков также превозносятся автором. Это сочинение, как считают некоторые исследователи, повлияло на Т.Кампанеллу, М.Монтеня и французских просветителей. Среди других работ того же автора перевод Диалогов о любви Леона Эбрео (опубл. в 1590) и Флорида (1605), историческое сочинение, посвященное экспедиции конкистадора Эрнандо де Сото.

К трудам хронистов отчасти примыкают произведения, созданные в жанре эпической поэмы. Такова поэма Араукана (первая часть опубл. в 1569, вторая в 1578, третья в 1589) испанца Алонсо де Эрсильи-и-Суньиги (1533–1594), который участвовал в подавлении восстания индейцев и, базируясь на своих непосредственных впечатлениях, создал произведение, посвященное войне испанцев и индейцев-араукан. Персонажи-испанцы в Араукане имеют прототипов и названы подлинными именами, немаловажно и то, что автор стал создавать поэму в разгар событий, первая часть была начата на клочках бумаги и даже на кусках древесной коры. Индейцы у автора, который их идеализирует, чем-то напоминают древних греков и римлян, кроме того (это отличает Араукану от произведений на тему конкисты), индейцы показаны как гордый народ, носитель высокой культуры. Поэма снискала огромную популярность и вызвала к жизни ряд аналогичных произведений.

Так, солдат, а впоследствии священник Хуан де Кастельянос (1522–1605 либо 1607), автор Элегии о достославных мужах Индий (первая часть опубл. в 1598, вторая в 1847, третья в 1886), сначала написал свое произведение прозой, но затем, под воздействием Арауканы , переделал ее в героическую поэму, написанную в королевских октавах. Стихотворная хроника, где излагались биографии людей, прославившихся при завоевании Америки (среди них Христофор Колумб), многим обязана литературе эпохи Возрождения. Немалую роль сыграли и собственные впечатления автора поэмы, и то, что он был лично знаком со многими своими героями.

В полемике с поэмой Араукана создана эпическая поэма Укрощенный Арауко (1596) креола Педро де Оньи (1570?–1643?), представителя одновременно чилийской и перуанской литературы. Автор, который участвовал в битвах против восставших индейцев, описывает деяния вице-короля Перу маркиза де Канетте. Из других его произведений следует назвать стихотворную хронику Землетрясение в Лиме (1635) и религиозную поэму Игнасиус Кантабрийский (1639), посвященную Игнатию Лойоле .

Эпические поэмы Мартина дель Барко Сентенеры Аргентина и конкиста Рио-де-Ла-Платы и другие события в королевствах Перу, Тукуман и государстве Бразилия (1602) и Гаспара Переса де Виллагры История Новой Мексики (1610) интересны не столько как стихотворные произведения, сколько как документальные свидетельства.

Бернардо де Бальбуэна (1562–1627), испанец, которого в раннем детстве привезли в Мексику, впоследствии епископ Пуэрто-Рико, прославился поэмой в восьми главах Величие Мехико (опубл. – 1604), которая стала одним из первых произведений в стиле креольского барокко. Блистательный и богатый город представлен как рай на земле, а «дикий индеец» проигрывает рядом со всем этим великолепием. Из сохранившихся работ этого автора (многое было утрачено, когда в 1625 при атаке голландцев на Сан-Хосе погибла его личная библиотека) можно назвать также героико-фантастическую поэму Бернардо, или Победа при Ронсевале (1604) и пасторальный роман Золотой век в Сельвах Эрифиле доктора Бернардо де Бальбуэны, в котором он достоверно воссоздает пастушеский стиль Теокрита, Вергилия и Саннадзаро и приятно подражает ему (1608), где стихи сочетаются с прозой.

Эпическая поэма Прозопопейя (опубл. в 1601) бразильского поэта Бенту Тейшейры, связанная тематически с Бразилией, написана под сильным влиянием поэмы Лузиады португальского поэта Луиша ди Камоэнса .

Создавал хроникальные тексты и Жозе ди Аншьета (1534–1597), прозванный «апостолом Бразилии» за свою миссионерскую деятельность. Тем не менее, в истории литературы он остался как основоположник латиноамериканской драматургии, чьи пьесы на сюжеты, почерпнутые из Библии или из житийной литературы, включают элементы местного фольклора.

В целом хроники 16 в. можно условно разделить на два типа: это хроники, которые пытаются с возможной полнотой воссоздать картину Нового Света, при этом вводя ее в контекст всемирной истории («Всеобщие истории»), и повествования от первого лица, которые создаются прямыми участниками тех или иных событий. Первые можно соотнести с «новым» романом, получившим развитие в латиноамериканской литературе 20 в., а вторые – с так называемой «литературой свидетельств», то есть документальной литературой, являющейся отчасти реакцией на «новый» роман.

Особую роль сыграли для современной латиноамериканской литературы произведения хронистов 16–17 вв. Републикованные или опубликованные впервые в 20 в., труды этих авторов (кроме названных выше, стоит упомянуть работы Эрнандо де Альварадо Тесосомока, Фернандо де Альбы Иштлильшочитля, Бернардино де Саагуна, Педро де Сьесы де Леона, Хосефа де Акосты и др.) оказали огромное воздействие и на самосознание, и на творчество практически всех латиноамериканских литераторов, независимо от жанра, в котором они работают. Так, Алехо Карпентьер отмечал, что пересмотрел свои творческие установки именно после того, как открыл для себя эти хроники. Мигель Анхель Астуриас в речи при получении Нобелевской премии назвал хронистов первыми латиноамериканскими писателями, а Подлинную историю завоевания Новой Испании Берналя Диаса дель Кастильо – первым латиноамериканским романом.

Пафос открытия нового мира и называния встреченных в нем вещей, две важнейших мифологемы, связанных с Новым Светом, – метафора «земного Рая» и метафора «воплощенного Ада», которыми манипулировали последователи утопической или антиутопической мысли, интерпретируя историю Латинской Америки, а также атмосфера ожидания «чуда», которой окрашены сочинения хронистов, – все это не просто предвосхитило поиски латиноамериканской литературы 20 в., но и активно воздействовало на нее, определив эти самые поиски, направленные, в первую очередь, на самоидентификацию латиноамериканской культуры. И в этом смысле глубоко верны слова Пабло Неруды , который в своей Нобелевской речи, говоря о современных латиноамериканских писателях, заявил: «Мы хронисты, запоздавшие с рождением».

Расцвет колониальной литературы (1600–1808).

По мере укрепления колониального строя развивалась и латиноамериканская культура. Первый в Латинской Америке печатный станок появился в Мехико (Новая Испания) около 1539, а в 1584 – в Лиме (Перу). Таким образом, обе столицы самых крупных вице-королевств испанской колониальной империи, соревновавшиеся не только в пышности и богатстве, но и в просвещенности, получили возможность собственного книгопечатания. Это особенно важно и по той причине, что оба города в 1551 получили университетские привилегии. Для сравнения, в Бразилии не только не было университета, но само книгопечатание до конца колониального периода было запрещено).

Появилось немало людей, которые отдавали свой досуг сочинительству. Развивался театр, и хотя в течение всего 16 в. театральное действо служило одним из средств в миссионерской деятельности, существовали также пьесы, рассказывающие на языках коренного населении о временах, предшествовавших конкисте. Авторами этих произведений были креолы, и в отдаленных уголках такого рода театральные произведения просуществовали до середины 19 в. Тем не менее, наибольшее распространение получил репертуар, связанный с испанскими либо португальскими театральными традициями. Уроженец Мексики Хуан Руис де Аларкон-и-Мендоса (1581–1639) – один из крупнейших испанских драматургов «золотого века» испанской литературы (см . ИСПАНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА).

Переживает расцвет и поэзия. В поэтическом состязании, прошедшем в Мехико в 1585, участвовало более трехсот стихотворцев. Важную роль сыграло возникшее в конце 16 и начале 17 вв. и просуществовавшее до второй половины 18 в. креольское барокко – художественный стиль, для которого характерны региональные, чисто латиноамериканские черты. Этот стиль сформировался под сильнейшим влиянием таких разновидностей испанского барокко, как «консептизм» Франсиско Кеведо и «культеранизм» Луиса де Гонгоры , которому зачастую посвящались упоминавшиеся праздники поэзии в Мехико.

Характерные черты этого стиля можно различить в поэмах Бернардо де Бальбуэны и Педро де Оньи, а также в поэме Христиада (1611) Диего де Охеды. Есть они также в произведениях Франсиско Брамона Матиаса де Боканегры, Фернандо де Альбы Иштлилшочитпла, Мигеля де Гевары, Ариаса де Вильялобоса (Мексика), Антонио де Леона де Пинелы, Антонио де ла Каланчи, Фернандо де Вальверде (Перу), Франсиско Гаспара де Вильярроэль-и-Ордоньеса (Чили), Эрнандо Домингеса Камарго, Хасинто Эвии, Антонио Бастидеса (Эквадор).

Из мексиканских поэтов, чьи произведения отличает локальное своеобразие, – Луис Сандоваль-и-Сапата, Амбросио Солис-и-Агирре, Алонсо Рамирес Варгас, Карлос Сигуэнса-и-Гонгора, особо следует выделить творчество поэтессы Хуаны Инес де ла Крус (1648 либо 1651–1695). Эта женщина с непростой судьбой, ставшая монахиней, писала также прозу и драматические произведения, однако именно ее любовная лирики оказала наибольшее влияние на формирующуюся латиноамериканскую литературу.

Перуанский поэт Хуан дель Валье-и-Кавьедес (1652 либо 1664–1692 либо 1694) культивировал в своих стихах образ малообразованного стихотворца, при этом виртуозно владея версификацией и отлично зная современную ему литературу. Его сборник сатирических стихов Зуб Парнаса смог выйти в свет только в 1862, а в том виде, как его подготовил автор, в 1873.

Бразильский поэт Григориу ди Матус Герра (1633–1696), так же, как Хуан дель Валье-и-Кавьедес, испытал влияние Франсиско Кеведы. Стихи Герра были широко известны публике, но наибольшей популярностью пользовалась не любовная либо религиозная лирика, а сатира. Его полные сарказма эпиграммы были направлены не только против представителей правящих классов, но также и против индейцев и мулатов. Недовольство властей, вызванное этими сатирами, было столь велико, что поэт был в 1688 сослан в Анголу, откуда вернулся незадолго до смерти. Но его популярность среди народных масс была такова, что «Рупор дьявола», как еще называли поэта, стал одним из героев бразильской культуры.

Креольское барокко с его центральными темами «креольской родины» и «креольской славы», а также изобилия и богатства Латинской Америки, что сказалось в метафорическом и аллегорическом декоративизме как стилистической доминанте, повлияло на концепцию барочности, которую разрабатывали в 20 в. Алехо Карпентьер и Хосе Лесама Лима.

Особо следует отметить две эпические поэмы, которые создавались безотносительно к креольскому барокко. Поэма Уругвай (1769) Жозе Базилиу да Гамы – это своего рода отчет о совместной португало-испанской экспедиции, цель которой – резервация индейцев в долине реки Уругвай, находящаяся под контролем иезуитов. И если оригинальная версия этого сочинения откровенно проиезуитская, то версия, увидевшая свет, абсолютна ей противоположна, в чем сказалось желание поэта заслужить благорасположение власть имущих. Это произведение, которое нельзя назвать в полном смысле историческим, тем не менее, является одним из важнейших произведений бразильской литературы колониального периода. Особенно интересны исполненные живости сцены из жизни индейцев. Произведение считается первым сочинением, где ярко проявились черты индихенизма, течения в креольском искусстве Латинской Америки, для которого характерен интерес к жизни и духовному миру индейцев.

Достойна упоминания и эпическая поэма Карамуру (1781) бразильского поэта Жозе ди Санта-Рита Дурана, который едва ли не первым сделал индейцев субъектами литературного произведения. Эпическая поэма в десяти песнях, главный герой которой Диего Альварес, Карамуру, как зовут его индейцы, посвящена открытию Байи. Жизни индейцев и бразильским пейзажам уделено в этом произведении важное место. Поэма осталась главным сочинением автора, уничтожившего большинство своих творений из-за того, что они не получили немедленного признания публики. Обе эти поэмы следует воспринимать в качестве провозвестия возникшего вскоре в латиноамериканской литературе романтизма .

Романы в Латинской Америке были запрещены, поэтому такого рода литература появилась много позднее, но их место занимали произведения исторического и биографического характера. Одним из лучших сочинений в этом роде является сатира перуанцаАнтонио Каррьо де ла Бандеры (1716–1778) Поводырь для незрячих путешественников (1776). Автор, почтовый служащий, из-за опасности преследований писавший под псевдонимом, избрал для своей книги форму рассказа о путешествии из Буэнос-Айреса в Лиму.

В конце 18 и в начале 19 вв. вызревают две важнейшие парадигмы латиноамериканской культуры. Одна из них связана с политизацией художественной и жизненной позиции литераторов, их непосредственным участием в политических событиях (причем в дальнейшем такое положение вещей становится чуть ли не общеобязательным). Бразильский революционер Жоакин Жозе деСильва Хавьер (1748–1792) возглавил так называемый «Заговор поэтов», в котором приняли участие известные литераторы. Восстание против португальского правления в Бразилии, во главе которого он стоял, было подавлено, а его руководитель после продолжавшегося несколько лет политического процесса был казнен.

Вторая парадигма – сложное взаимоотношение «территориальности» и «экстерриториальности», характерное для определенного типа латиноамериканского сознания. Свободное передвижение по всему континенту, при котором происходит обмен творческими открытиями и мнениями (так, в Чили живет венесуэлец А.Бельо, в Чили и Парагвае аргентинец Д.Ф.Сармьенто, в США, Мексике и Гватемале кубинец Хосе Марти), в 20 в. трансформируется в традицию вынужденного изгнанничества или политической эмиграции.

Литература 19 века.

Романтизм.

Политическая независимость от Испании и Португалии не ознаменовала конца деспотизма. Экономическая нестабильность, социальное неравенство, угнетение индейцев и негров – все это являлось повседневностью для подавляющего большинства государств Латинской Америки. Сама ситуация способствовала появлению сатирических произведений. Мексиканец Хосе Хоакин Фернандес де Лисарди (1776–1827) создает пикарескный роман Жизнь и деяния Перикильо Сарньенто, описанные им самим в назидание своим детям (тт. 1–3 – 1813, тт. 1–5 – 1830–1831), который считается первым латиноамериканским романом.

Война за независимость, продолжавшаяся в Латинской Америке с 1810 по 1825, не только воздействовала на патриотические чувства латиноамериканцев, она во многом стала причиной всплеска латиноамериканской поэзии. Эквадорец Хосе Хоакин де Ольмедо (1780–1847), писавший в юности анакреонтическую и буколическую лирику, создал лиро-эпическую поэму Победа при Хунине. Песнь Боливару (опубл. в 1825), которая принесла ему широкую известность.

Венесуэлец Андрес Бельо (1781–1865), ученый и общественный деятель, автор многих трудов по истории, философии, филологи и юриспруденции, прославился как поэт, отстаивающий классицистские традиции. Среди наиболее заметных его произведений – поэма Обращение к поэзии (1823) и ода Сельскому хозяйству в тропической зоне (1826) – фрагмент так и не написанной эпической поэмы Америка . Его оппонент, отстаивавший в споре о литературе позиции романтизма, аргентинский писатель и общественный деятель Доминго Фаустино Сармьенто (1811–1888) – чрезвычайно показательный образец латиноамериканского литератора. Борец с диктатурой Хуана Мануэля Росаса, он основал ряд газет. Наиболее известное его сочинение – Цивилизация и варварство. Жизнеописание Хуана Факундо Кироги. Физический облик, обычаи и нравы Аргентинской республики (опубл. в 1845), где, повествуя о жизни сподвижника Росаса, он исследует аргентинское общество. Впоследствии, занимая пост президента Аргентины, писатель проводил в жизнь положения, которые он отстаивал в своих книгах.

Кубинец Хосе МарияЭредиа-и-Эредиа (1803–1839), борец за уничтожение колониальной зависимости Кубы от Испании, почти всю свою жизнь прожил как политический изгнанник. Если в его произведении На теокалли в Чолуле (1820) еще заметна борьба между классицизмом и романтизмом, то в Оде Ниагаре (1824) побеждает романтическое начало.

То же противопоставление цивилизации и варварства, что и в книге Д.Ф.Сармьенто, присутствует и в произведениях других аргентинских писателей, в частности, в романе Хосе Мармоля (1817–1871) Амалия (журн. вар. – 1851), который является первым аргентинским романом, и в художественно-публицистическом очерке Бойня (опубл. в 1871) Эстебана Эчеверрии (1805–1851).

Среди произведений романтического жанра стоит упомянуть романы Мария (1867) колумбийца Хорхе Исаакса (1837–1895), Сесилия Вальдес, или Холм Ангела (1-е изд. – 1839) кубинцаСирило Вильяверде (1812–1894), Куманда, или Драма среди диких индейцев (1879) эквадорца Хуана Леона Меры (1832–1894), созданные в русле индихенизма.

Литература гаучо, не имеющий аналогов литературный жанр, родившийся в Аргентине и Уругвае, дала такие произведения, как поэма Рафаэля Облегадо Сантос Вега (1887) о легендарном певце и написанный в юмористическом ключе Фаусто (1866) Эстанислао дель Кампо. Однако высшее достижение в этом жанре – лиро-эпическая поэма аргентинца Хосе Эрнандеса (1834–1886) Мартин Фьерро (первая часть – 1872, вторая часть – 1879). Эта поэма, так же, как Факундо (1845) Д.Ф.Сармьенто, стала предшественницей развившейся впоследствии «теллурической литературы».Последняя связана с концепцией теллуризма (от исп. - земной, почвенный) в аргентинской философии, представленной сочинениями Р.Рохаса, Р.Скалабрини Ортиса, Э.Мальеа, Э.Мартинеса Эстрада. Основной тезис теллуризма – сохраняя возможность тайного воздействия природы на человека, вырваться из-под воздействия географических факторов на культуру, выйти в историческое бытие, и тем самым прорваться из неподлинной культуры – в подлинную.

Реализм и натурализм.

Естественной реакцией на влечение романтизма ко всему необычному и яркому стал интерес части авторов к повседневной жизни, ее особенностям и традициям. Костумбризм, одно из направлений в латиноамериканской литературе, название которого восходит к испанскому «el costumbre», что переводится как «нрав» или «обычай», испытал сильное влияние испанского костумбризма. Для этого направления характерны зарисовки и нравоописательные очерки, причем события зачастую показаны в сатирическом либо юмористическом ракурсе. Костумбризм впоследствии трансформировался в реалистический регионалистский роман.

Тем не менее, собственно реализм для латиноамериканской литературы этого периода не характерен. Творчество чилийского прозаика Альберто Блест Ганы (1830–1920) развивается под сильным влиянием европейской литературной традиции, в частности, романов Оноре де Бальзака. Романы Ганы: Арифметика любви (1860), Мартин Ривас (1862), Идеал повесы (1853). Аргентинский писатель Эухенио Камбасерес (1843–188), представитель натурализма, ориентировавшийся на романы в духе Эмиля Золя, создал такие романы, как Посвист шалопая (1881–1884) и Без цели (1885).

Сочетанием реализма с натурализмом отмечен роман бразильца Мануэла Антониу ди Алмейды (1831–1861) Воспоминания сержанта полиции (1845). Те же тенденции прослеживаются в прозе бразильца Алуизиу Гонсалвиса Азеведы (1857–1913), среди наиболее известных произведений которого романы Мулат (1881) и Пансион (1884). Реализмом отмечены романы бразильца Жоакина Марии Машаду ди Ассиса (1839–1908), чье творчество повлияло на латиноамериканскую литературу в целом.

Модернизм (последняя четверть 19 в. – 1910-е).

Латиноамериканский модернизм, для которого характерна тесная связь его с романтизмом, испытал влияние таких крупных явлений европейской культуры, как «парнасская школа» (см. ПАРНАС), символизм , импрессионизм и т.д. При этом, так же как и для европейского модернизма, для него показательно, что модернизм Латинской Америки представлен в подавляющем большинстве поэтическими произведениями.

Одна из самых крупных фигур в литературе Латинской Америки 19 в., равно как в латиноамериканском модернизме – кубинский поэт, мыслитель и политик Хосе Хулиан Марти (1853–1895), который за свою национально-освободительную борьбу против колониального владычества Испании получил от кубинского народа титул «Апостол». Его творческое наследие включает не только поэзию – стихотворный цикл Исмаэлильо (1882), сборники Свободные стихи (опубл. в 1913) и Простые стихи (1891), но также роман Роковая дружба (1885), близкий к литературе модернизма, очерки и эссе, из которых следует выделить Наша Америка (1891), где Латинская Америка противопоставлена Америка англосаксонской. Х.Марти также является идеальным примером латиноамериканского писателя, чьи жизнь и творчество слиты воедино и подчинены борьбе за благо всей Латинской Америки.

В качестве другого значительного представителя латиноамериканского модернизма следует упомянуть мексиканца Мануэля Гутьерреса Нахеру (1859–1895). При жизни этого автора свет увидел сборник Хрупкие рассказы (1883), представлявший его как прозаика, тогда как поэтические произведения были собраны лишь в посмертных книгах Поэзия Мануэля Гутьерреса Нахеры (1896) и Стихи (1897).

Колумбиец Хосе Асунсьон Сильва (1865–1896) также заслужил славу только после своей ранней смерти (из-за материальных затруднений, а также потому, что значительная часть его рукописей погибла во время кораблекрушения, поэт покончил с собой). Его стихотворный сборник увидел свет в 1908, тогда как роман Застольные беседы – лишь в 1925.

Кубинец Хулиан дель Касаль (1863–1893), выступавший с газетными очерками, в которых разоблачалась аристократия, прославился, в первую очередь, как поэт. При его жизни вышли в свет сборники Листья на ветру (1890) и Сны (1892), а посмертно изданная книга Бюсты и рифмы (1894) объединила в себе стихотворения и малую прозу.

Центральной фигурой латиноамериканского модернизма стал никарагуанский поэт Рубен Дарио (1867–1916). Его сборник Лазурь (1887, дополн. – 1890), объединивший стихи и прозаические миниатюры, стал одной из важнейших вех в развитии этого литературного движения, а в сборнике Языческие псалмы и другие стихотворения (1896, дополн. – 1901) стал кульминацией латиноамериканского модернизма.

Видные фигуры модернистского движения – мексиканец АмадоНерво (1870–1919), автор многочисленных книг, среди которых – поэтические сборники Поэмы (1901), Исход и цветы дороги (1902), Голоса (1904), Сады моей души (1905) и сборники рассказов Странствующие души (1906), Они (1912); перуанец Хосе Сантос Чокано (1875–1934), который активно участвовал в политической жизни Латинской Америки, в том числе, воевал в рядах армии Франсиско Вильи в период Мексиканской революции. После свержения президента Гватемалы Мануэля Эстрады Кабреры, у которого он был советником, был приговорен к смерти, однако остался в живых. Вернувшись в 1922 на родину, Хосе Сантос Чокано был отмечен титулом «Национальный поэт Перу». Модернистские тенденции отразились в стихах, объединенных в сборники Душа Америк (1906) и Fiat lux (1908).

Необходимо упомянуть также боливийца Рикардо Хаймес Фрейре (1868–1933), автора сборников Варварская Касталия (1897) и Сны – это жизнь (1917), колумбийца Гильермо Валенсиа (1873–1943), автора сборников Стихотворения (1898) и Обряды (1914), уругвайца Хулио Эррера-и-Рейссига (1875–1910), автора циклов стихов Заброшенные парки , Пасха времени , Водяные часы (1900–1910), а также уругвайца Хосе Энрике Родо (1871–1917), одного из крупнейших латиноамериканских мыслителей, рассматривавшего идею культурного синтеза в эссе Ариэль (1900) и выдвинувшего идею, что именно Латинская Америка должна осуществить такой синтез.

Особняком стоит бразильский модернизм, зародившийся в начале 1920-х, родоначальниками и центральными фигурами которого стали Мариу Раул Морайс ди Андради (1893–1945) и Жозе Освалд ди Андради (1890–1954).

Положительное значение латиноамериканского модернизма сказалось не только в том, что это литературное течение собрало в свои ряды немало талантливых авторов, но и в том, что оно обновило поэтический язык и поэтическую технику.

Модернизм активно влиял и на тех мастеров, которые впоследствии смогли освободиться от его влияния. Так, аргентинский поэт и прозаик Леопольдо Лугонес (1874–1938) начинал как модернист, что отразилось в поэтических сборниках Золотые горы (1897) и Сумерки в саду (1906). Энрике Гонсалес Мартинес (1871–1952), отталкиваясь от положений модернизма, в сборнике Тайные тропы (1911) порвал с этой традицией, ратуя за новую поэтическую систему.

20 век.

Латиноамериканская литература 20 в. не только необычайно богата, принципиально изменилось ее положение среди других национальных литератур. Перемены отразилось уже в том, что чилийская поэтесса Габриэла Мистраль (1889–1957), первая из латиноамериканских литераторов, была отмечена в 1945 Нобелевской премией.

Огромную роль в этом качественном скачке сыграли авангардные поиски, через которые прошло большинство известных латиноамериканских литераторов. Чилийский поэт Висенте Уидобро (1893–1948) выдвинул концепцию «креасьонизма», согласно которой художник должен творить собственную эстетическую реальность. Среди его поэтических книг сборники на испанском языке Экваториал (1918) и Гражданин забвения (1941), и сборники на французском языке Квадратный горизонт (1917), Вдруг (1925).

Чилийский поэт Пабло Неруда (1904–1973), получивший Нобелевскую премию в 1971, начинал писать в авангардистской поэтике, выбрав в качестве поэтической формы, наиболее адекватной его мысли, «свободный стих», со временем он переходит к поэзии, где отразилась прямая политическая ангажированность. Среди его книг сборники Сумеречное (1923), Местожительство – земля (1933, дополн. – 1935), Оды простым вещам (1954), Новые оды простым вещам (1955), Птицы Чили (1966), Небесные камни (1970). Последняя его прижизненная книга Побуждение к никсоноубийству и хвала чилийской революции (1973) отразила чувства, которые испытал поэт после падения правительства президента Сальвадора Альенде.

Еще одна крупнейшая фигура в литературе Латинской Америки – мексиканский поэт и эссеист Октавио Пас (1914–1998), лауреат Нобелевской премии за 1990, автор многочисленных книг, в том числе сборников Дикая луна (1933), Корень человека (1937), Солнечный камень (1957), Саламандра (1962).

С ультраизма, авангардистского литературного течения, начинал аргентинский поэт и прозаик Хорхе Луис Борхес (1899–1986), один из наиболее почитаемых и цитируемых в 20 веке авторов. Славу ему принесли сборники рассказов Всеобщая история бесчестья (1935), Сад расходящихся тропок (1941), Вымыслы (1944), Алеф (1949), Делатель (1960).

Негризм, литературное течение, цель которого заключалась в разработке афроамериканского наследия, а также в том, чтобы ввести в литературу негритянское мировосприятие, внес значительный вклад в латиноамериканскую литературу. Среди литераторов, относящихся к этому течению, – пуэрториканец Луис Палес Матос (1898–1959) и кубинец Николас Гильен (1902–1989).

Активное влияние на поэзию Латинской Америки оказал перуанец Сесар Вальехо (1892–1938). В первых сборниках Черные герольды (1918) и Трильсе (1922) он разрабатывает авангардистскую поэтику, тогда как сборник Человеческие стихи (1938), вышедшей после смерти поэта, отразил произошедшие в его поэтике изменения.

Пьесы аргентинца Роберто Арльта (1900–1942) и мексиканца Родольфо Усигли (1905–1979) создавались под очевидным влиянием европейской драматической традиции.

В числе тех, кто разрабатывал региональный роман, уругваец Орасио Кирога (1878–1937), колумбиец Хосе Эустасио Ривера (1889–1928), аргентинец Рикардо Гуиральдес (1886–1927), венесуэлец Ромуло Гальегос (1864–1969), мексиканец Мариано Асуэла (1873–1952). В развитие индихенизма внесли свой вклад эквадорец Хорхе Икаса (1906–1978), перуанцы Сиро Алегрия (1909–1967) и Хосе Мария Аргедас (1911–1969), гватемалец Мигель Анхель Астуриас (1899–1974), лауреат Нобелевской премии за 1967.

Среди крупнейших прозаиков 20 в. – аргентинцы Эдуардо Мальеа (1903–1982), Эрнесто Сабато (1911–2011), Хулио Кортасар (1924–1984), Мануэль Пуиг (1933–1990), уругваец Хуан Карлос Онетти (1909–1994), мексиканцы Хуан Рульфо (1918–1984) и Карлос Фуэнтес (р. 1929), кубинцы Хосе Лесама Лима (1910–1976) и Алехо Карпентьер (1904–1980), бразилец Жоржи Амаду (1912).

Нобелевской премией отмечены в 1982 колумбиец Габриэль Гарсия Маркес (р. 1928) и в 2004 перуанец Марио Варгас Льоса (р. 1936).

Береника Веснина

Литература:

История литератур Латинской Америки. От древнейших времен до начала Войны за независимость . Кн. 1. М., 1985
История литератур Латинской Америки. От Войны за независимость до завершения национальной государственной консолидации (1810–1870-е гг.). Кн. 2 . М., 1988
История литератур Латинской Америки. Конец XIX – начало XX века (1880–1910-е гг.). Кн. 3. М., 1994
История литератур Латинской Америки. XX век: 20–90-е годы . Кн. 4. Часть 1–2. М., 2004



Победа над фашизмом повлекла за собой сбои и слом колониальной системы в ряде прежде зависимых стран Африканского континента и Латинской Америки. Освобождение от военного и экономического господства, массовые миграции в годы второй мировой войны привели к росту национального самосознания. Освобождение от колониальной зависимости во второй половине XX века привело к появлению новых литературных континентов. В результате этих процессов в читательский и литературоведческий обиход вошли такие понятия, как новый латиноамериканский роман, современная африканская проза и этнические литературы в США и Канаде. Другим важным фактором стал рост планетарного мышления, который не допускал «молчания» целых континентов и исключения культурного опыта.

Примечательно, что в 1960-е гг. в России складывается так называемая «многонациональная проза» - писателей из среды коренных народов Средней Азии, Кавказа, Сибири.

Взаимодействие традиционных литератур с новыми реалиями обогатило мировую литературу, дало толчок развитию новых мифопоэтических образов. Примерно к середине 1960-х гг. стало ясно, что прежде обреченные на исчезновение или ассимиляцию этнические литературы, могут выжить и развиваться по-своему внутри доминирующих цивилизаций. Самым ярким феноменом взаимосвязи этнокультурного фактора и литературы стал взлет латиноамериканской прозы.

Еще в первой половине XX века литературы стран Латинской Америки не могли конкурировать со странами Европы (и даже Востока), т.к. были по большей части эстетическими эпигонами. Однако начиная со второй половины XX века многие молодые писатели стали выстраивать свой творческий путь, ориентируясь на местные традиции. Впитав опыт европейской экспериментальной школы, они смогли выработать самобытный национальный литературный стиль.

На 1960-70-е гг. приходится период так называемого «бума» латиноамериканского романа. В эти годы в европейской и латиноамериканской критике распространяется термин «магический реализм». В узком смысле он обозначает определенное течение в латиноамериканской литературе второй половины XX века. В широком смысле понимается как константа латиноамериканского художественного мышления и общее свойство культуры континента.

Понятие латиноамериканского магического реализма призвано выделить и отличить его от европейского мифологизма и фантастики. Эти особенности ярко воплотились в перых произведениях латиноамериканского магического реализма - повести А. Карпентьера «Царство темное» (1949) и романе М.А. Астуриаса «Маисовые люди» (1949).

В их героях личностное начало приглушено и не интересует писателя. Герои выступают как носители коллективного мифологического сознания. Именно оно становится главным объектом изображения. При этом писатели смещают свой взгляд цивилизованного человека взглядом примитивного человека. Латиноамериканские реалисты высвечивают действительность через призму мифологического сознания. В результате этого изображаемая действительность подвергается фантастическим преобразованиям. Произведения магического реализма строятся на взаимодействии художественных ресурсов. «Цивилизованное» сознание осмысляется и сопоставляется с мифологическим.

Латинская Америка на протяжении XX века шла к расцвету художественного творчества. На континенте получили развитие самые разнообразные направления. Активно развивался реализм, возникло элитарно-модернистское (с отголосками европейского экзистенциализма), а затем и постмодернистское направление. Хорхе Луис Борхес, Хулио Картасар Октавио Пас развивали заимствованные из Европы технику и приемы «потока сознания», представление об абсурдности мира, «отчуждение», игровой дискурс.

Элитарные латиноамериканские писатели – Октавио Пас, Хуан Карлос Онетти, Марио Вергас Льос – вели беседу сами с собой, пытались выявить личную неповторимость. Национальную самобытность они искали в пределах отработанных европейских приемов повествования. Это обеспечило им весьма ограниченную известность.

Задача «магических реалистов» была иной: они напрямую обратили свое послание к человечеству, совместив в неповторимом синтезе национальное и всеобщее. Это объясняет их феноменальный успех во всем мире.

Поэтика и художественные принципы латиноамериканского магического реализма сложились под влиянием европейского авангардизма. Общий интерес к первобытному мышлению, магии, примитивному искусству, охвативший европейцев в первой трети XX века, стимулировал интерес латиноамериканских писателей к индейцам и афроамериканцам. В лоне европейской культуры была создана концепция принципиального отличия дорационалистического мышления от цивилизованного. Эта концепция будет активно развиваться латиноамериканскими писателями.

У авангардистов, главным образом сюрреалистов, латиноамериканские писатели заимствовали некоторые принципы фантастического преображения действительности. Европейский абстрактный «дикарь» обрел в произведениях магического реализма этнокультурную конкретность и явственность.

Концепция разных типов мышления была спроецирована в область культурного, цивилизационного противостояния Латинской Америки и Европы. Европейский сюрреалистическйи сон сменился реально бытующим мифом. При этом латиноамериканские писатели опирались не только на индейскую и южноамериканскую мифологию, но и на традиции американских хроник 16-17 вв. и их обилием элементов чудесного.

Идеологическую основу магического реализма составило стремление писателя выявить и утвердить самобытность латиноамериканской действительности и культуры, который сочетается с мифологическим сознанием индейца либо афроамериканца.

Латиноамериканский магический реализм оказал существенное воздействие на европейскую и североамериканскую литературы, и в особенности на литературы стран «третьего мира».

В 1964 г. коста-риканский писатель Хоакин Гутьеррес в статье «Накануне большого расцвета» размышлял о судьбе романа в Латинской Америке: «Говоря о характерных чертах латиноамериканского романа, следует прежде всего указать на то, что он относительно молод. Со времени его возникновения прошло немногим более ста лет, и в Латинской Америке есть страны, где первый роман появился лишь в нашем столетии. В течение трехсотлетнего колониального периода истории Латинской Америки не был опубликован – и, насколько нам известно, не был написан – ни один роман!.. За последние двадцать лет латиноамериканский роман двигался вперед с большим напором… Оставаясь латиноамериканским, наш роман стал в последнее время более универсальным. И мне думается, смело можно предсказать, что он находится накануне эпохи большого расцвета… В нашей литературе еще не появился романист-колосс, но мы не тащимся в хвосте. Вспомним то, о чем говорилось в начале, - что наш роман насчитывает немногим более ста лет, - и подождем еще некоторое время» .

Эти слова стали для латиноамериканского романа провидческими. В 1963 г. появляется роман «Игра в классики» Хулио Кортасара, в 1967 г. «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсия Маркеса, ставшие классикой латиноамериканской литературы.

Тема: Японская литература.

В 1868 г. в Японии происходят события, получившие название «реставрации Мэйдзи» (в переводе «просвещенное правление»). Произошла рестарация власти императора и падение системы самурайского правления сёгуната. Эти события привели к тому, что Япония пошла по пути европейских держав. Резко меняется внешняя политика, объявляется об «открытии дверей», о конце внешней изоляции, продолжавшейся более двух веков, о проведении ряда реформ. Эти резкие перемены в жизни страны отразились в литературе периода Мейдзи (1868-1912). За это время японцы прошли путь от чрезмерного увлечения всем европейским к разочарованию, от беспредельного восторга к отчаянию.

Отличительной особенностью традиционного метода японцев является авторская безучастность. Писатель описывает все, что попадает в поле зрения в повседневной действительности, не давая оценок. Стремление изображать вещи, не внося ничего от себя, объясняется буддистским отношением к миру как несуществующему, иллюзорному. Таким же способом описываются и собственные переживания. Суть традиционного японского метода заключается именно в авторской непричастности к тому, о чем идет речь, автор «следует за кистью», за движением своей души. В тексте есть описание того, что автор видел или слышал, пережил, но нет стремления понять происходящее. В них нет традиционного европейского аналитизма. Ко всей классической японской литературе можно отнести слова Дайсэку Судзуки о дзэнском искусстве: «Они стремились передать кистью то, что движет ими изнутри. Они и сами не отдавали себе отчета в том, как выразить внутренний дух, и выражали его криком или ударом кисти. Может быть, это и вовсе не искусство, ибо нет искусства в том, что они делали. А если есть, то очень примитивное. Но так ли это? Могли ли мы преуспеть в «цивилизации», иначе говоря, в искусственности, если мы стремились к безыскусности? Именно в этом заключалась цель и основа всех художественных исканий».

В буддистском мировоззрении, лежащем в основе японской литературы, не могло возникнуть стремления исследовать человеческую жизнь, понять ее смысл, т.к. истина лежит по ту сторону видимого мира и недоступна пониманию. Ее можно лишь пережить в особом состоянии ума, в состоянии высшей концентрации, когда человек сливается с миром. В этой системе мышления не было идеи сотворения мира, Будда не сотворил мир, а понял его. Поэтому на человека не смотрели как на потенциального творца. С точки зрения буддийской теории, живое существо является не существом, живущем в мире, а существом, переживающем мир. В этой системе ценностей не мог появиться метод анализа, который предполагает разделение. Отсюда безучастное отношение к изображаемому, когда писатель ощущает себя и участником и зрителем описываемых событий.

Поэтому для традиционной японской литературы не характерны терзания, сетования, сомнения. В ней нет внутренних борений, желания изменить судьбу, бросить вызов року, всего того, что пронизывает европейскую литературу, начиная от античной трагедии.

На протяжении многих веков эстетический идеал воплощается в японской поэзии

Ясунари Кавабата (1899-1975) – классик японской литературы. В 1968 г. ему была присуждена Нобелевская премия за «писательское мастерство, которое с большой силой выражает суть японского мышления».

Ясунари Кавабата родился в городе Осака в семье врача. Он рано потерял родителей, а затем и занимавшегося его воспитанием деда. Жил у родственников, с горечью ощущая сиротство. В школьные годы мечтал стать художником, но увлечение литературой оказалось более сильным. Его первым писательским опытом стал «Дневник шестнадцатилетнего», в котором прозвучали настроения печали и одиночества.

Студенческие годы прошли в Токийском университете, где Кавабата Ясунари изучал английскую и японскую филологию. В это время состоялось знакомство с творчеством крупнейших японских и европейских писателей, с русской литературой. Окончив университет, работает рецензентом, публикует обзоры выходивших книг. В эти годы он входит в группу писателей-«неосенсуалистов», чутко реагировавших на новые веяния в литературе европейского модернизма. Один из рассказов Кавабата Ясунари «Кристаллическая фантазия» (1930) нередко называли «джойсовским», по структуре и манере письма в нем ощущалось влияние автора «Улисса». Рассказ представляет собой поток воспоминаний героини, вся жизнь всплывает в череде вспыхивающих в ее памяти «кристаллических» мгновений. Воспроизводя поток сознания, передавая работу памяти, Кавабата во многом ориентировался на Джойса и Пруста. Как и другие писатели XX века, он не оставил без внимания модернистские эксперименты. Но в то же время он остается выразителем своеобразия и самобытности японского мышления. Кавабата сохраняет прочные связи с национальной японской традицией. Кавабата писал: «Увлекшись современной литературой Запада, я порой пытался подражать ее образам. Но в корне я восточный человек и никогда не терял из виду своего собственного пути ».

Для поэтики произведений Кавабата Ясунари характерны следующие традиционные японские мотивы:

Непосредственность и ясность передачи проникновенного чувства к природе и человеку;

Слияние с природой,

Пристальное внимание к детали;

Умение в каждодневном и малом раскрыть чарующую красоту;

Лаконизм в воспроизведении нюансов настроения;

Тихая грусть, мудрость дарованная жизнью.

Все это позволяет ощутить гармонию бытия с его вечными тайнами.

Своеобразие поэтической прозы Кавабата Ясунари проявилось в повестях «Танцовщица из Изиду» (1926), «Снежная страна» (1937), «Тысяча журавлей» (1949), «Озеро» (1954), в романах «Стон горы» (1954), «Старая столица» (1962). Все произведения проникнуты лиризмом, высоким уровнем психологизма. В них описаны японские традиции, обычаи, особенности быта и поведения людей. Так, например, в повести «Тысяча журавлей» во всех деталях воспроизведен обряд чаепития, «церемония чая», имеющие важное значение в жизни японцев. Эстетика чайного обряда, как и другие всегда детально выписанные обычаи, отнюдь не отгораживают Кавабата от проблем современной эпохи. Он пережил две мировые войны, разрушение Хиросимы и Нагасаки взрывами атомных бомб, на его памяти японско-китайские войны. Поэтому ему особенно дороги традиции, связанные с понятием мира, гармонии и красоты, а не с возвеличением военной мощи и самурайской доблести. Кавабата оберегает души людей от жестокости противоборства

Творчество Кавабата развивалось под влиянием эстетики дзэн. В соответствии с учением дзэн реальность понимается как нерасчленимое целое, а истинную природу вещей возможно постигнуть лишь интуитивно. Не анализ и логика, а чувство и интуиция приближают к раскрытию сути явлений, извечной тайны. Не все может быть высказано словами и не обо всем обязательно говорить до конца. Достаточно упоминания, намека. Очарование недосказанности обладает впечатляющей силой. Эти принципы, развиваемые в течение веков в японской поэзии, реализуются и в творчестве Кавабата.

Кавабата видит красоту обыденного, своего жизненного окружения. Природу, мир растений, сцены повседневности он изображает в лирическом ключе, с проникновенной мудростью человечности. Писатель показывает жизнь природы и жизнь человека в их общности, в слитной взаимопроникновенности. В этом обнаруживается чувство причастности к абсолюту природы, вселенной. Кавабата обладает умением воссоздавать атмосферу действительности, для этого он точно подбирает достоверные краски, запахи родной земли.

Одним из центральных моментов эстетики японского искусства является представление о печальном очаровании вещей. Прекрасное в классической японской литературе имеет элегическую окрашенность, поэтические образы проникнуты настроением печали, грусти. В поэзии, как и в традиционном саду, нет ничего лишнего, ничего ненужного, но всегда присутствует воображение, намек, некая незавершенность и неожиданность. То же ощущение возникает и при чтении книг Кавабата, читатель открывает сложное отношение автора к своим героям: симпатии и сочувствие, милосердие и нежность, горечь, боль. Творчество Кавабата преисполнено традиционной японской созерцательности, юмора, тонкого понимания природы и ее воздействия на человеческую душу. В нем раскрывается внутренний мир человека, стремящегося к счастью. Одна из главных тем его творчества – грусть, одиночество, невозможность любви.

В самом обычном, в малой детали скучной каждодневности раскрывается нечто существенное, раскрывающее душевное состояние человека. Детали постоянно в фокусе зрения Кавабата. Однако предметный мир у него не подавляет движение характера, повествование содержит психологический анализ и отличается большим художественным вкусом.

Многие главы произведений Кавабата начинаются строками о природе, что как бы задает тон дальнейшему повествованию. Иногда природа – лишь фон, на котором разворачивается жизнь героев. Но иногда она как бы обретает самостоятельное значение. Автор словно призывает нас учиться у нее, постигать непознанные ее тайны, видя в общении с природой своеобразные пути нравственного, эстетического совершенствования человека. Для творчества Кавабата характерны ощущение величия природы, утонченность зрительного восприятия. Через образы природы он раскрывает движения человеческой души, и потому многие его произведения многоплановы, имеют скрытый подтекст. Язык Кавабата – образец японского стиля. Краткий, емкий, глубокий, он обладает образностью и безупречностью метафоры.

Поэтичность розы, высокое писательское мастерство, гуманистическая мысль о бережном отношении к природе и человеку, к традициям национального искусства – все это делает искусство Кавабата выдающимся явлением в японской литературе и в общемировом искусстве слова.