И. Соколов-Микитов

« Соль Земли»

Было это так давно, что не помнят серые валуны и сам седой месяц забыл. Земля была черной, плодоносной, не то что теперь, а на земле росли такие деревья, ну такие цветы. И был вечный день. Раздолье было тогда всякой нечисти. Тешилась, скакала она на воле, и не мешал ей человек веселиться, темную свою исподь показывать. В лесу жил Лесовик - Дубовик, а кожа его, как кора у дуба. Водой Водяной распоряжался. В лесу жили и девушки лесные - лесавки, а в воде - русалки. Сходились они на берегу при месяце в игры играть, пели песни.

Было так до тех пор, пока Лесовик у Водяного дочку не украл. Вот как случилось это.

Играли однажды девушки, лесные лесавки и русалки, а была с ними дочь Водяного - красавица из красавиц. Побежала она в лес, а там Лесовик – цап, цап. Загудело, зашумело - и нету девушки! Схохонулись русалки, а девушки лесные по кустам рассыпались, Водяного боялись, что на них подумает. А Водяной в эту пору сладко похрапывал, по воде пузыри пускал. Разбудили его, горе поведали. Рассердился Водяной – посинел весь, и пошла тут сумятится. Расплескалось озеро, волна, что гора идет, а другая ещё больше догоняет волну.

Лезет Водяной на берег с Лесовиком управиться. Рожа у него синяя - пресиняя, на голове шапка торчит, сплетена из водорослей. Лезет, тростник ломит, за собой дорогу оставляет.

Не видал лес такой бури, много деревьев жизни положили.

Спорил Водяной с Лесовиком старым:

Отдай дочь, не то весь лес размечу!

Горяч, рыло водное, не совладаешь. Я те ткну суком, вода потечет – конец тебе!

Видит Водяной – не совладать ему с лесным дедом, просить принялся.

- Отдай, товарищ старинный, дочушку, пожалей меня, и заплакал. Любил поплакать Водяной.

Ладно, отдам, тока ты мне наперед Соль Земли добудь! Сказал – как не был, только шишки оземь стрекочут.

Созвал Водяной помощников своих – старых и малых, усадил в кружок и рассказал, какую задачу загнул ему Лесовик:

Достань Соль Земли!

А где она есть, кто ж его знает. Один болотяник – Яшкой звать, сидел, сидел, как крикнет:

А я, дядька, знаю, я щас.

И только его и видели, ускакал Соль Земли доставать. Ждут его час, ждут два – нету Яшки, пропал. Заперся водяной, не пьет, не ест, и никого к себе не пускает. Синяя стала в озере вода, а над озером тучи висят. Грустит водяной.

Есть Земля на земле – верстами не измерена, шагами не меряна – ни длины, ни ширины, а стоит на той Земле дуб, на дубу том вороны сидят. У них то и есть Соль Земли.

Прытко бежал болотяник Яшка и прямо к этому самому дубу. И уж совсем близко, уж видит дуб, а никак к дубу не подойти – там земля, верстами не меряна, шагами не измерена – ни длины, ни ширины. Лететь к дубу нужно, а у Яшки крылья - какие ж крылья, а без крыльев не полетишь. Да Яшка не таков. Присмотрел он гнездо ястребиное, да к гнезду ястребиному припал на брюхо, и долго ждать не пришлось – прилетел в гнездо ястреб. Много-ль надо Яшке. Размахнулся палкой – вот тебе и крылья. Крылья задрал, привязал к спине лыком и очутился на дубу.

На дубу два ворона смирнёхонько сидят, не ворохнуться. Сцапал Яшка одного, другого, попробовал слезть, а руки заняты, ухватиться нечем. Пробовал одного в зубы брать – да птица большая, глаза заслоняет. Бился, бился болотяник – ничего у него не выхолит, а день к концу идет. Скоро срок, а нужно ещё до озера бежать. Яшка - чертячья порода хитрая, изворотливая. И придумал Яшка, как из беды выкрутиться.

Одного ворона он пустил, а вместо него поймал на дороге черную птицу – грача и понес к Водяному.

Прибежал Яшка к Водяному, стучится. Обрадовался Водяной - двух воронов принес ему Яшка. Целоваться лезет и сует Яшке в копыто янтарю кусочек. Уж очень доволен и неприметно ему, что надул его Яшка.

Посадил Водяной чудесных птиц в клетку и понес к Лесовику.

Жил Лесовик в хоромах из пней вывороченных, срубленных громом. Богато жил лесовик. Стучится Водяной к Лесовику

Получай Соль Земли!

Глядит Водяной и глазам не верит – выбежала на крыльцо дочь и в ноги, а за ней сам Лесовик.

Батюшка Водяной, не сердись, не пыхти, хорош был Лесовик со мной, пообвыкла я и хочу жить у него.

У Водяного и клетка из рук – ничего сказать не может, давно хотелось ему в мире с Лесовиком жить – и заплакал. Любил Водяной поплакать, - и потекли слезы ручьями весёлыми, говорливыми, и до сей поры текут они под корнями древесными, радостные лесные ручьи.

Велика была в лесу радость, весело шумели могучие сосны, заговорили высокие осины, и сама берёза подняла на этот раз свои плакучие ветви.

На радостях чуть было, про птиц не забыли, да вспомнила дочь - русалка.

Нынче всем праздник! И выпустила на волю ворона и черную птицу грача.

И тут великое приключилось чудо: земля побелела. Побелела земля наполовину и перестала родить, как прежде.

И никто не знал, откуда беда такая. Один знал – плут Яшка. Соль то Земли в двух воронах заключалась, а как одного не стало – побелела земля наполовину, упали высокие деревья, приувяли цветы и не стало вечного дня. Впервые сошла на землю темная ночь.

Это одинокий печальный ворон вылетает искать своего брата, и его печаль темная закрывает солнце, и сходит тогда на землю мрак.

Раньше то люди не знали ночи и ничего не боялись. Не было страха, не было преступлений, а как стала ночь, под её темным покровом начались злые дела.

Летает одинокий ворон, ищет брата – и не находит. Земля, где на дубу живет брат, верстами не измерена, шагами не меряна - ни длины, ни ширины. А если, когда нибудь найдет ворон своего брата, опять засияет над землей яркое солнце, и придет вечный день.

Когда это будет - кто знает, кто скажет. Это не сказать, а вот про то, как Лесовик на Водяного дочке женился - я могу.

Долго тогда веселилось Лесное и Водяное. И такое было веселье, и такая была радость, что самое горе земли всей нипочём показалось. И живут теперь Водяной и Лесовик в превеликой дружбе, и даже один без другого жить не может.

Где вода – там и лес, а где лес повырубят, - там и вода усыхает.

Литература:

1. Драгоценный ларец. Сказки: Ленинград, «Лениздат», 1985, - 384с.

24 февраля 2005 года Смоленской областной детской библиотеке было присвоено
имя замечательного русского писателя, нашего земляка И.С. Соколова-Микитова

Постановление Смоленской областной Думы от 24.02.2005 №56

Иван Сергеевич Соколов-Микитов

1892-1975

«Самое большое счастье - делать людям добро…»
И.С. Соколов-Микитов

Есть в русской литературе писатель, от книг которого веет родниковой прохладой, свежестью весеннего луга, теплом родной, согретой солнцем земли. Имя этого писателя - Иван Сергеевич Соколов-Микитов. Нам, смолянам, особенно дорого это имя, ведь мы его земляки.

Иван Сергеевич Соколов-Микитов родился 30 мая (н.ст.) 1892 года в лесном урочище Осеки под Калугой в семье Сергея Никитьевича Соколова, управляющего лесным имением купцов-миллионщиков Коншиных. Спустя три года семья переехала на Смоленщину - родину отца, в село Кислово (ныне территория Угранского района). Нетронутая природа, берега полноводной, полной очарования реки Угры, старинный быт и уклад смоленских деревень, сказки, крестьянские песни впоследствии нашли свое отражение в творчестве И.С. Соколова-Микитова.

Особую роль в становлении будущего писателя сыграл отец. «Глазами отца я видел раскрывшийся передо мной величественный мир русской природы, чудесными казались тропинки, широкий простор полей, высокая синева небес с застывшими облаками» . От матери - Марии Ивановны, происходившей из крепкого зажиточного крестьянского рода, знавшей неисчерпаемое множество сказок и поговорок, и каждое слово которой было к месту, унаследовал он любовь к родному языку, к образной народной речи. Ваня Соколов был единственным ребенком в семье и впитывал в себя все тепло и любовь заботливых родителей.

«Из светлого родника материнской и отцовской любви вытекал искрящийся ручеек моей жизни» .

В литературу И.С. Соколов-Микитов пришел много повидавшим и пережившим, умудренным жизненным опытом человеком. Безмятежные детские годы в родительском доме, учеба в Кисловской сельской школе и первое жизненное испытание - поступление в 1903 году в Смоленское Александровское реальное училище, из пятого класса которого в мае 1910 года Иван Соколов был исключен «по малоуспеваемости и за дурное поведение» (по «подозрению в принадлежности к ученическим революционным организациям»). В том же году - переезд в Петербург в связи с поступлением на сельскохозяйственные курсы, затем в Ревель (Таллинн), откуда на пароходах торгового флота избороздил все моря и океаны.

События I мировой войны (1914 год) застали И.С. Соколова-Микитова далеко от родины. По возвращении в Россию он вскоре ушел добровольцем на фронт. Служил в санитарном отряде, летал на первом русском тяжелом бомбардировщике «Илья Муромец» с известным летчиком, смолянином Глебом Алехновичем.

В феврале 1918 года после всеобщей демобилизации на флоте Соколов-Микитов вернулся к родителям в Кислово. Некоторое время учительствовал в Дорогобуже, путешествовал по югу России, где невольно был втянут в события гражданской войны. Позже ходил в плавание на шхуне «Дыхтау», участвовал в экспедиции О.Ю. Шмидта на ледоколе «Георгий Седов», в трагической экспедиции по спасению ледокола «Малыгин», побывал в краю сказителей и былин - Заонежье, в Сибири, в горах Тянь-Шаня…

Во время Великой Отечественной войны Иван Сергеевич работал спецкором газеты «Известия» по Пермской области, Среднему и Южному Уралу. В 1945 году возвращается с семьей в Ленинград, а в 1952 - обосновывается в живописном месте на берегу Волги - в Карачарове Калининской области в уютном деревянном домике, куда приезжал и зимой, и летом более 20 лет, где царила особая атмосфера теплоты и творчества, где побывало множество гостей из разных уголков страны - писатели, художники, ученые, искусствоведы, журналисты, земляки…

Осенью 1967 года Соколовы переехали на постоянное место жительства в Москву.

Иван Сергеевич прожил с женой Л.И. Малофеевой 52 года, имел трех дочерей. Все они безвременно скончались: младшая Лида 3-х лет (1931), Ирина в возрасте 16 лет умерла в Крыму от туберкулеза (1940), Елена трагически погибла (утонула) в возрасте 25 лет в 1951 году, оставив родителям двухлетнего сына Сашу.

Последние годы жизни писателя омрачились тяжелым обстоятельством - потерей зрения, но, несмотря на слепоту, Иван Сергеевич продолжал работать, и до последних дней в нем не угасала потребность писать и отдавать свое творчество людям.

Умер Иван Сергеевич Соколов-Микитов 20 февраля 1975 года. Похоронен в Гатчине на семейном кладбище, там, где могилы его матери, двух дочерей и Лидии Ивановны, пережившей мужа ровно на сто дней.

Путешественник по призванию и скиталец по обстоятельствам, И.С. Соколов-Микитов, повидавший немало далеких краев, южных и северных морей и земель, всюду нес с собой неизгладимую память о родной Смоленщине. Именно здесь истоки его первой сказки «Соль земли». Именно здесь были написаны его лучшие произведения: «Детство», «Елень», «Чижикова лавра», «Морские рассказы», «На речке Невестнице»…

«Читать и перечитывать И.С. Соколова-Микитова такое удовольствие, как дышать свежим ароматом летних полей и лесов, пить в жаркий полдень ключевую воду из родника, как в зимнее морозное утро любоваться серебристо-розовым блеском инея. И спасибо большое ему за это» .

Смоленская областная детская библиотека приобщает читателей к творчеству Ивана Сергеевича Соколова-Микитова. Подготовлены и изданы рекомендательный указатель литературы «Хранитель родников» и мультимедийный диск о жизни и творчестве писателя, ежегодно проводятся областные праздники «И.С. Соколов-Микитов - детям», организуются выезды читателей в дом-музей писателя в д. Полднево Угранского района.

Талантливый ученый профессор Персиков открыл луч жиз­ни, усиливающий жизнедеятельность организмов. В совхоз «Крас­ный луч» Смоленской губернии забирают аппарат Персикова, чтобы выращивать гигантских кур. Беда была* в том, что аппарат еще не опробован в лаборатории, да и яйца впопыхах перепутали: вместо куриных прислали яйца пресмыкающихся - змей и рептилий. В «одну прекрасную ночь» в оранжерее совхоза из яиц стали вылупливаться гигантские змеи и ящерицы, которые, пожирая все и всех вокруг, дви­нулись на Москву. Сделался страшный переполох и смятение. Газе­ты разносили ужасающие вести. Озлобленные и испуганные моск­вичи убили на улице профессора Персикова, посчитав его виновником всего происшедшего. Страшное нашествие прекратил неожиданно грянувший мороз, который погубил гигантских гадов.

Вопросы к классу.

1. Зачем понадобился М Булгакову фантастический сюжет?

Фантастика здесь играет другую роль, чем в произведениях А. Беляева. Не научное открытие само по себе интересует автора и читателей, а сатирическое изображение царящих вокруг беспоряд­ков, которое усиливается при помощи фантастического сюжета.

2. Во вполне реальных «Записках юного врача» Булгаков при­думывает название местности, а в фантастической повести, наобо­рот, дает довольно точный адрес - действие происходит в Смоленс­кой губернии. Зачем это ему понадобилось? Или он желал осмеять недостатки жителей именно этой губернии?

Повесть, конечно, имеет обобщающий смысл. А «точный» адрес понадобился для того, чтобы придать характер правдоподобия фантастическому сюжету.

Самостоятельная работа Формулирование вывода для записи в тетрадь «Чем запоминаются произведения М. Булгакова, связанные со Смоленщиной».

Жизнь И.С. Соколова-Микитова. Самые яркие и волнующие воспоминания детства И.С. Соколова-Микитова в его творчестве.

И. С. Соколов-Микитов

В записных книжках Ивана Сергеевича Соколова- Микитова (1892-1979) есть коротенькая запись: “Так памят­но далекое утро, когда разбудили на рассвете в радостный праздничный день: “Погляди - солнце играет”. В то далекое yipo и уходят корни особой солнечной атмосферы шорчества писателя, которому он был верен до конца своей лизни.

Свое физическое и духовное начало Соколов-Микитов (иязывает с деревней. С деревней, с привычным ей кругом дел н забот связывает писатель самые светлые и радостные свои чувства, ей он обязан лучшим в своем характере: “Лучшую пору моей жизни - детство - провел я в деревне. И с этой драгоценной порою связано все, что есть во мне лучшего”.

На формирование человека влияет атмосфера родитель­ского дома, взаимоотношения родителей между собой, ибо и судьбе, вкусах и характере человека огромное значение имеет его детство, влияние людей, среди которых он поспитывался и вырастал”.

“Человеческую жизнь можно сравнить с ручейком, (п рущим начало свое в недрах земли. РуЧейки эти, сливаясь, образуют величественные реки общей человеческой жизни… из светлого родника материнской и отцовской любви им гекал искрящийся ручеек моей жизни”, - записал Соколов- Микитов в своих воспоминаниях. Потом наступает черед первых детских впечатлений будущего писателя, был синий, звучащий ослепительный мир”. Материнское и

■ чцовское тепло и ласка в детском восприятии сливаются с н плом “синего, звучащего ослепительного мира”. С годами

■ руг его открытий и знакомств расширяется, речушка | и ходит за пределы родного дома: перед ним открывается притягательный синий полог леса, голубое бездонное небо,

шая неразгаданных тайн… свет смоленской незатейливой

природы льется в распахнутую душу ребенка. На этой основе | ножнлся и сформировался художественный мир будущего писателя И. С. Соколова-Мшштова.

Родился Иван Сергеевич Соколов-Микитов в лесном \ рочище Осеки, под Калугой, в семье управляющего лесными Vi одьями богатых московских купцов Коншиных - Сергея

I Iiikii гьевича и Марии Ивановны Соколовых. Домик, где и семья управляющего, со всех сторон был окружен

сосновым бором. Над крышей днем и ночью шумели высоми корабельные сосны.

В Калужских Осеках Сергей Никитьевич прожил с семьей всего три года. У него начались неприятности по службе из-за гуманного отношения к “порубщикам”. Хозяин потребовал от своего управляющего более жесткого к ним отношения, на что Сергей Никитьевич согласиться не мог. Неприятности по службе, доводы старшего брата, Ивап;| Ншситьевича, о необходимости иметь свой собственный угол склонили Сергея Никитьевича к переезду на родную Смоленщину. Сложившись, братья купили на родине небольшое имение Кнслово.

В те времена, как и теперь, переезд был делом сложным, да еще на такое большое расстояние. Готовились к нему долго: отбирали, укладывали на подводы имущество, увязывали - все это создавало в доме атмосферу тревожной приподнятости. Ехали на лошадях большаками, проселками, лесами и перелесками. Мальчику открывался большой мир, переливающийся всеми цветами и оттенками радуги. Не удивительно поэтому, что переезд он запомнил на всю жизнь.

Пришлась будущему писателю по душе и тогда еще не тронутая природа Смоленщины, особенно берега полновод­ной и полной неповторимой прелести и очарования реки Угры, на одном из берегов которой располагалось Кнслово. Здесь и прошло детство писателя.

В те времена смоленская деревня еще сохраняла свой старинный быт и уклад. И первые услышанные им слова “были народные яркие слова, первые сказки - народные устные сказки, первая музыка - крестьянские песни, которыми был некогда вдохновлен великий русский композитор Глинка”. В Кислове мальчик почти не разлучался с отцом. Мягкий и добрый по своей натуре, он покорил сына не только родительской любовыо, но н глубокими знаниями природы, любовыо к ней. Сергей Никитьевич, чрезвычайно занятый по службе, свои редкие выходные дни проводил с сыном. Он обязательно брал его с собой на охоту, нередко и в служебные командировки, были и специальные прогулки в природу, во время которых мальчик знакомился с животным и растительным миром родного края.

“После переезда в Кнслово, - напишет Соколов-Мгаси- и>н, я почти не расставался с отцом. Ночью мы спали на Н И (ОЙ постели, днем уходили в залитые солнечным светом Поля, любовались зелеными рощами, в которых встречали нас веселые голоса птиц. Глазами отца я видел раскрывший- (н передо мною величественный мир русской природы, чудесными казались тропинки, широкий простор полей, высокая синева небес с застывшими облаками”.

Пробудившаяся у мальчика любовь к природе родного

I рая под влиянием отца крепла год от года и перерастала в настоятельную потребность общения с ней. Любовь к родному языку, к образной народной речи будущий писатель у наследовал от матери - Марии Ивановны, которая знала неисчислимое множество сказок и поговорок и каждое слово которой было к месту. Читать и писать мальчика научила идова младшего брата его отца, женщина глубоко несчастная, рано потерявшая мужа и единственного сына. Ома владела настоящим художественным даром вырезать и | неить из цветной бумаги детские игрушки. Любовь к детям, по воспоминаниям писателя, у нее была необыкновенной и она щедро дарила ее близким ей людям. В доме Соколовых парило любовное, уважительное отношение между всеми его обитателями.

После окончания начальной школы, в 1902 году, маль­чика определили в Смоленское реальное училище. Свой переезд в Смоленск он переживал тяжело. Привыкший к ьнагодатной тишине деревенской жизни, уюту и теплу 1>одного дома, он попал в довольно шумный и оживленный

I ород, в среду ему совершенно незнакомую Ни крепостная

< I ена - шедевр известного русского а р Хйтект о р а - с а м о у чк и Федора Коня, ни обилие памятников войны 1812 года не могли сгладить в душе мальчика горечь разлуки с родными и ( низкими ему людьми. Определяя свое состояние после переезда в Смоленск, Соколов-Микитов впоследствии ни пишет: “Уже в десять лет впервые круто сломалась моя | ишь”. Настоящей отдушиной для мальчика были | аппкулы. Они заполнялись до отказа: “тут и святочные неревенские гулянья с ряжеными, и катание с гор на нубяиках, и поездки в гости, и домашние праздничные вечера. Впечатлениям не было конца. Но каникулы

пишсь, приходилось возвращаться в Смоленск, в

имосферу казенщины и зубрежки. И впечатлительная

натура мальчика не выдержала отторжения от родной стихии - тяжелая душевная болезнь свалила его в постель. После выздоровления по доносу соученика в его комнате был произведен обыск, и по подозрению в принадлежности к революционным ученическим организациям он бы и исключен из училища с “волчьим билетом”. Это был второй крутой перелом в жизни будущего писателя. Юноши вынужден был вернуться в родную деревню. Жизнь, казались ему, зашла в тупик. От гибели спасли его семья и природа: “От гибели, от обычной печальной судьбы многих отчаявшихся молодых людей спасли меня природа, чуткое! г. и любовь отца, помогавшего мне в трудный час жизип сохранить веру в людей, в себя и в свои силы”.

Целый год провел Соколов-Микитов в родном Кислове, жадно и много читал, пытливо всматривался в жизнь. Спал он под открытым небом, укрывался пропахшим конским потом армяком, с неизменной книжкой под головой. По- прежнему его окружала родная природа, по-прежнему чудесны были теплые летние ночи, по-прежнему его будил до рассвета пчелиный гуд. Хотя и медленно, но наступало выздоровление.

^, В жизни и быте смоленской деревни того времени мно­гое начинало меняться. Долгие зимние вечера кисловские мужики коротали миром, в специально откупленной на всю зиму избе. На вечерних сходках мужики обсуждали все тревожащие деревню вопросы. Постоянным посетителем этих сходок был и Соколов-Микитов. Он внимательно слушал крестьянские речи, запоминал метко сказанное слово, записывал удачные выражения.

В 1910 году юноша отправляется в Петербург, надеясь поступить в какое-нибудь учебное заведение - надо было как-то определяться в жизни. В государственные учебные заведения доступ ему был закрыт из-за “волчьего билета”. Подвернулись частные сельскохозяйственные курсы, и юноше ничего не оставалось, как поступить туда - там не требовалось свидетельство о благонадежности. К этому времени относится знакомство Соколова-Микитова с известным в то время путешественником 3. В. Сватошом, сыгравшим важную роль в судьбе будущего писателя. Сватош, узнав, что юноша занимается сочинительством, познакомил его с известным писателем А. С. Грином, а Грин, в свою очередь познакомил юношу с А. И. Куприным, с

которыми у Соколова-Микитова установились теплые дружеские отношения.

В 1910 году Соколов-Микитов написал сказку “Соль Земли”. Весьма примечательно, что свою творческую деятельность он начинает в жанре сказки. Первое свое произведение начинающий писатель отнес А. М. Ремизову. 1"му сказка понравилась, и он обещал напечатать ее в Олижайшее время в журнале “Заветы”. Но “Заветы” вскоре были закрыты, и произведение Соколова-Микитова увидело свет только в 1916 году" в журнале “Аргус”.

В сказке “Соль земли” Соколов-Микитов поведал о тех. далеких временах, “когда земля была черная, плодоносная, не то что теперь”. И было так до тех пор, пока не нарушен был извечный земной порядок. Нарушил его Лесовик: он у Водяного дочь украл. Начинается враждебное противостоя­ние Леса и Воды - основных экологических элементов извечного обновления жизни. Узнал Водяной, что Лесовик 1-ю дочку украл, рассердился, расходился, посинел весь - и пошла тут сумятица в природе. Хочет Водяной с Лесовиком расправится, но не тут-то было! Увидел Водяной, что не

i овладать ему с Лесовиком, просить стал:

Порешили на том: Лесовик отдаст Водяному дочь, но с непременным обязательством добыть Лесовику Соль Земли. (Созвал Водяной помощников своих старых и малых, но никто не знал, как Соль Земли достать. И только один (юлотяник Яшка вызвался достать Соль Земли. “Есть Земля на земле. Верстами не измерена, шагами не мерена - ни длины, ни ширины. А стоит на той Земле дуб. На дубу два иорона сидят. В них-то и есть Соль Земли”.

Добрался болотяник Яшка до той земли. И уже совсем близко, уже видит дуб, а никак к дубу не подойти - лететь надо. Приметил гнездо ястреба, подобрался к гнезду и стал ждать. Прилетел ястреб в гнездо. Размахнулся болотяник Яшка палкой - вот и крылья. Отодрал он крылья у ястреба, привязал ястребиные крылья лыком себе и очутился на дубу. Сцапал болотяник Яшка воронов, а слезть не может - руки заняты, а надо торопиться. И тогда он одного ворона пустил, а вместо него на дороге поймал черную птицу грача н понес Водяному. Обрадовался Водяной, даже кусочком пиаря наградил болотяника Яшку. Не понял Водяной, что

натура мальчика не выдержала отторжения от родцоП стихии - тяжелая душевная болезнь свалила его в поен м… После выздоровления по доносу соученика в его комнате был произведен обыск, и по подозрению в принадлежности к революционным ученическим организациям он бын исключен из училища с “волчьим билетом”. Это был второй крутой перелом в жизни будущего писателя. Юноши вынужден был вернуться в родную деревню. Жизнь, казалась ему, зашла в тупик. От гибели спасли его семья и природа: “От гибели, от обычной печальной судьбы многих отчаявшихся молодых людей спасли меня природа, чуткость и любовь отца, помогавшего мне в трудный час жизип сохранить веру в людей, в себя и в свои силы”.

Целый год провел Соколов-Микитов в родном Кнслово, жадно и много читал, пытливо всматривался в жизнь. Спал он под открытым небом, укрывался пропахшим конским потом армяком, с неизменной книжкой под головой. По- прежнему его окружала родная природа, по-прежнему чудесны были теплые летние ночи, по-прежнему его будил до рассвета пчелиный гуд. Хотя и медленно, но наступало выздоровление.

В жизни и быте смоленской деревни того времени мно­гое начинало меняться. Долгие зимние вечера кисловские мужики коротали миром, в специально откупленной на всю зиму избе. На вечерних сходках мужики обсуждали все тревожащие деревшо вопросы. Постоянным посетителем этих сходок был и Соколов-Микитов. Он внимательно слушал крестьянские речи, запоминал метко сказанное слово, записывал удачные выражения.

В 1910 году юноша отправляется в Петербург, надеясь поступить в какое-нибудь учебное заведение - надо было как-то определяться в жизни. В государственные учебные заведения доступ ему был закрыт из-за “волчьего билета”. Подвернулись частные сельскохозяйственные курсы, и юноше ничего не оставалось, как поступить туда - там не требовалось свидетельство о благонадежности. К этому времени относится знакомство Соколова-Микитова с известным в то время путешественником 3. В. Сватошем, сыгравшим важную роль в судьбе будущего писателя. Сватош, узнав, что юноша занимается сочинительством, познакомил его с известным писателем А. С. Грином, а Грим, в свою очередь познакомил юношу с А. И. Куприным, с которыми у Соколова-Микитова установились теплые дружеские отношения.

В 1910 году Соколов-Микитов написал сказку “Соль Земли”. Весьма примечательно, что свою творческую деятельность он начинает в жанре сказки. Первое свое произведение начинающий писатель отнес А. М. Ремизову. Гму сказка понравилась, и он обещал напечатать ее в ftнижайшее время в журнале “Заветы”. Но “Заветы” вскоре были закрыты, и произведение Соколова-Микитова увидело спет только в 1916 году в журнале “Аргус”.

В сказке “Соль земли” Соколов-Микитов поведал о тех далеких временах, “когда земля была черная, плодоносная, пето что теперь”. И было так до тех пор, пока не нарушен был извечный земной порядок. Нарушил его Лесовик: он у Водяного дочь украл. Начинается враждебное противостоя­ние Леса и Воды - основных экологических элементов извечного обновления жизни. Узнал Водяной, что Лесовик его дочку украл, рассердился, расходился, посинел весь - и пошла тут сумятица в природе. Хочет Водяной с Лесовиком расправится, но не тут-то было! Увидел Водяной, что не совладать ему с Лесовиком, просить стал:

Отдай, товарищ старинный, дочушку, пожалей меня.

Порешили на том: Лесовик отдаст Водяному дочь, но с непременным обязательством добыть Лесовику Соль Земли. Созвал Водяной помощников своих старых и малых, но инкто не знал, как Соль Земли достать. И только один болотяник Яшка вызвался достать Соль Земли. “Есть Земля па земле. Верстами не измерена, шагами не мерена - ни длины, ни ширины. А стоит на той Земле дуб. На дубу два ворона сидят. В них-то и есть Соль Земли”.

Добрался болотяник Яшка до той земли. И уже совсем близко, уже видит дуб, а никак к дубу не подойти - лететь надо. Приметил гнездо ястреба, подобрался к гнезду и стал пдать. Прилетел ястреб в гнездо. Размахнулся болотяник Яшка палкой - вот и крылья. Отодрал он крылья у ястреба, привязал ястребиные крылья лыком себе и очутился на дубу.

< цапал болотяник Яшка воронов, а слезть не может - руки заняты, а надо торопиться. И тогда он одного ворона нус гил, а вместо него на дороге поймал черную птицу грача н понес Водяному. Обрадовался Водяной, даже кусочком шпаря наградил болотяника Яшку. Не понял Водяной, что

его надул болотяник Яшка. Посадил Водяной птиц в клетку и понес Лесовику.

Получай Соль Земли.

Встретила Водяного дочь - и в ноги отцу.

Батюшка Водяной… хорош был Лесовик со мною… хочу жить у него.

Обрадовался Водяной - давно ему хотелось в дружбе с Лесовиком жить.

Велика была радость в лесу. На радостях чуть было про птиц не забыли, да вспомнила дочка-русалка:

Нынче всем праздник, - и выпустила на волю ворона и черную птицу-грача. А Соль-то Земли в двух воронах заключалась, как одного не стало, побелела земля наполови­ну. Упали высокие деревья, приувяли цветы, не стало вечного дня. Впервые сошла на землю темная ночь. Это ворон вылетает искать своего брата, и его печаль “темная” закрывает солнце, и сходит тогда на землю мрак. Раньше люди не знали ночи и ничего не боялись. Не было страха, не было преступлений, а как стала ночь, под ее темным покровом начались злые дела”. И одно лишь утешение от горя Земли: Лесовик и Водяной в превеликой дружбе живут: даже один без другого жить не может: где вода - там и лес, а где лес повырубят - там и вода усыхает”.

Большой и шумной компанией студенты сельскохозяй­ственных курсов частенько заглядывали в харчевню на Рыбацкой улице. В этой харчевне Соколов-Микитов познакомился с владельцем газеты “Ревельскнй листок” Липпе, который предложил ему стать сотрудником его газеты. Соколов-Микитов охотно согласился, и зимой 1912 года переехал в Ревель на должность секретаря редакции.

На первых порах газетная работа захватила начи­нающего писателя - он много и плодотворно пишет в газету сам - почти в каждом номере “Ревелъского листка” печатаются его передовицы, рассказы, стихи. Вместе с тем Ревель после Петербурга показался молодому человеку глухим захолустьем, а близость моря и ревелъского порта будоражили воображение. Страсть к путешествиям не давала покоя. Знакомый корреспондент “Ревелъского листка”, дьякон церкви Николы Морского, узнав о сграсти Соколова- Микнтова, через связи в военно-морском штабе помог ему устроиться матросом на пароход “Могучий”. На нем и уходит

и свое первое морское плавание Соколов-Микитов. Впечатление от него было потрясающим, оно и утвердило юношу в решении стать моряком и положило начало его: юрским скитаниям.

Трудно, скорее даже невозможно уточнить, что появи­лось раньше у Соколова-Микитова - любовь к природе или

■ грасть к путешествиям/ Да он и сам не может ответить на нот вопрос: “Еще в*г8Йы раннего детства хранил я тайную уверенность увидеть и обойти мир… Воображение с необычной силою переносило меня в далекие страны. Закрыв

I паза, я предавался страстным мечтаниям. И я уже видел себя путешественником, искателем приключений. В этих мечтах нс было ничего житейского. Я мог думать об открытии неведомых земель, о грудах золота и алмазах, страсти к наживе и богатству у меня никогда не было, даже в детских мечтах”.

На пароходах русского торгового флота Соколов- Микитов избороздил почти все моря и океаны, побывал в Турции, Египте, Сирии, Греции, Англии, Италии, Нидерлан­дах, Африке. Он был молод, полон сил и здоровья: “Это было гамое счастливое время моей юношеской жизни, когда я сходился и знакомился с простыми людьми, а сердце мое фепетало от полноты и радости ощущения земных просторов”. И где бы он ни был, куда бы ни забрасывала его ма фосская судьба, он прежде всего интересовался жизнью простых людей труда.

Первая мировая война застала матроса Соколова- Микитова на берегах Эгейского моря. Без единого гроша в кармане бродил он по Халкидонскому полуострову, жил мопахом-отшельником на мраморной горе Старого Афона.

С великим трудом морским путем добирался он до России. Прибыв в Петербург, он поступает на курсы братьев милосердия, с тем чтобы после их окончания отправиться на фронт. В свободное от курсов время много пишет. К 1914 го­лу относятся первые выступления Соколова-Микитова в печати. В литературно-художественном сборнике “Пряник осиротевшим детям” он выступает под двумя фамилиями. Под фамилией Соколов он печатает рассказ “Торопь непшяя”, а под фамилией Мнкитов - “Кукушкины дети”. It 1915 году в сборнике “Современная война в русской по пин” опубликовал два своих стихотворения: “Славянские орлы” (“Над грозной тучей, что легла”) и “Ушли” (“Все глуше стук колес”).

Не закончив курсов, Соколов-Микитов добровольно уходит на фронт. Его назначают санитаром в санитарно­транспортный отряд принцессы Саксен-Альтенбургской. В отряде Соколов-Микитов столкнулся с открытым преда­тельством. Пронемецкое руководство отряда, не стесняясь, потакало явным и тайным немецким агентам. Ясно, что Соколова-Микитова с его обостренным чувством патрио­тизма предательство оскорбляло. И после нескольких стычек с руководством отряда, его отчислили. Новое назначение оказалось удачей - он попал в “Эскадру воздушных кораблей” младшим мотористом на бомбардировщик “Илья Муромец”, командиром которого был земляк Соколова- Микитова, известный в те времена летчик Глеб Васильевич Алехнович. Фронтовая обстановка, личные впечатления давали обильный материал молодому писателю. Он создает несколько рассказов о войне. В одном из них - “С носилка­ми”, показана будничная фронтовая жизнь, неорганизован­ность и неразбериха, от которой страдают простые солдаты, которые “бездумно сидят в окопах без хлеба и без патронов, измученные бесконечными боями и артобстрелами. В рас­сказе “Глебушка”, посвященном Г. В. Алехновичу, Соколов- Микитов с любовыо писал о своем командире: “У Глебушки птичья кровь. Глебушка родился в птичьем гнезде, ему отроду летать написано. Отними у поэта песшо, у Глебушки - летание - и пожухнут оба”.

Соколов-Микитов был одним из первых русских писате­лей на заре воздухоплавания, разрабатывающих в литературе “летный пейзаж”-" Он дал художественное описание земли с высоты птичьего полета, рассказал о необыкновенных ощущениях покорителей неба: “Полет - плавание, только воды нету: смотришь вниз, как смотрел на опрокинутое в зеркальной глади облачное небо. Да ведь я видел все это во сне! Каждый раз меня не оставляло очарование сна, - когда же? Нет, не во сне! Это пробуждение “птичьего” в человеке, дающее ощущение необыкновенного счастья, доисторическое воспоминание о времени, когда и человек на собственных крыльях летал над дремучей землею, покрытой водой и лесами.

После Февральской революции депутатом от фронтови­ков Соколов-Микитов приезжает в Петроград. В столице в

in премя выходят десятки газет разнообразных направле- nnii от большевистской “Правды” и Горьковской “Новой -I н иш” до монархического “Нового времени” и черносотен­ного уличного листка. В городе было пусто. Жители в попках хлеба насущного разъезжались по уездным городам и деревням.

Соколов-Микитов поселился в пустующей квартире на четырнадцатой линии Васильевского острова, рядом с Л. М. Ремизовым. По соседству, на тринадцатой линии, жил М. М. Пришвин. Встречались они ежедневно то у Ремизова, ю у Пришвина. Пришвин работал тогда в газете “Воля народа” и редактировал литературное приложение этой ызеты “Россия в слове”, сотрудничать в котором пригласил п Соколова-Микитова.

В Пришвинском приложении последний опубликовал «Рассказы уездного быта”. В них он поведал “о запущенных г войною полях, обнищании деревень, о безлюдье”. It приложении были опубликованы и другие его рассказы. И этих рассказах и очерках предоктябрьских месяцев Соколов-Микитов отразил, правда, не давая авторской оценки, общественную жизнь и текущую политику России.

11 нее же лиризм его произведений этого времени сам по себе шучал публицистично, отражая черты и характер „межреволюционного безвременья”. В этом впервые и проявилось мастерство писателя Соколова-Микитова: во внешне простой картине жизни показывать социальное содержание, присущее времени.

Соколов-Микитов, как и некоторые другие крупные русские писатели, его современники, не до конца понимал смысл и значение “второй, главной, народной революции 1‘)17 года”. Определенная часть писателей в первые месяцы и даже годы Октябрьской революции, помня беспорядки, попарившиеся с ее приходом, заняли выжидательную позицию. Некоторые не понимали, другие открыто иозмущались приходом большевиков к власти и ратовали за

< пасение Учредительного Собрания, третьи, в том числе и ("околов-Микитов, Пришвин, Шишков, Ремизов полагали, что Октябрьская революция вызвала в стране еще большие беспорядки, смуту и раздражение в народе. Их насторажи­вали и царящий хаос, и анархические настроения возвра­щающихся в родные деревни солдат, разорение деревенских поместий и усадеб. Все это и находило отражение в их произведениях, публиковавшихся в периодической печати от Горьковской “Новой жизни” и газеты социалистоп- ревошоционеров “Воля страны” до монархического “Нового времени”. Так в рассказе “Смута” Соколов-Микитов отразил душевную смуту, смятение деревенского люда в период революционной ломки.

В начале 1818 года Соколов-Микитов демобилизовался и уеХал из Питера на Смоленщину, где учительствовал до весны 1919 года.

Раннее творчество Соколова-Микитова, питавшееся опытом его сложной юношеской судьбы: неизбежными в то время раздумьями о судьбе родины и богатейшей русской культуры, общением с людьми разных цветов кожи и верований, разных социальных и культурных уровней: с матросами, с анатолийскими крестьянами-рыбаками, окопными солдатами, с друзьями - русскими писателями - А. И. Куприным, И. А. Буниным, А. М. Ремизовым, с их нелегко сложившимися в те годы судьбами, с М. Горьким, А. Н. Толстым, М. М. Пришвиным, нашедших свое место в советской литературе, - было как бы преддверием в большую литературу. И не будь этого преддверия, может быть, получился бы совсем иной писатель, по-другому пони­мающий “жизнь мира-лада людского”.

К 1922 году Соколов-Микитов сформировался и как человек, и как писатель. Как человек он являл собой особый тип жизнеповедения, который сложился на основе исконнорусского крестьянского миропонимания и миро­ощущения и которое наиболее полно являло русский национальный характер, а в литературе - особый тип русского писателя, сложившегося на лучших традициях русской классической литературы, для которого характерно обостренное чувство правды, чувство меры и уравновешен­ности, единство мировоззренческой, этической и эстети­ческой сторон писательской деятельности.

А. И. Куприн хорошо понимал, какой писатель в лице Соколова-Микитова входил в русскую литературу. Скупой на похвалы, он, прочитав в ноябрские дни 1917 года рассказы Соколова-Микитова, заметил: “Писать Вы можете, а пожалуй, и хорошо”. А спустя три года он же и расшифро­вал свое понимание писательской манд>ы Соколова- Микитова: “Однажды в печати я заявлю, что очень ценю Ваш писательский дар за яркую изобразительность, iii гинное знание народной жизни, за краткий, живой и правдивый язык. Больше же всего мне нравится, что Вы шпили свой собственный, исключительно Ваш стиль и свою форму: и то и другое не позволит смешать Вас с кем-нибудь. Л >то самоедорогое”.

“Свой собственный, исключительно свой стиль” и форма Соколова-Микитова, тонко подмеченные Д. И. Куприным, и есть творчество как жизнеповедение, при котором каждое писательское слово обеспечено золотым мпасом души и жизненным поступком. И уже в первом ьольшом сборнике его, отредактированном товарищем по чмшрации А. Н.Толстым и вышедшем в Берлине в 1922 году, ж по проступает своеобразная творческая манера писателя. Почти все его произведения, разные по жанру (рассказы, сказки, очерки, зарисовки, миниатюры) и по теме (быт монахов, морские рассказы, былицы о смоленской деревне), помещенные в книгу “Об Афоне, о море, о Фурсике и пр.” подтверждали оценку А. И. Куприна. Эта книга вместе с другими произведениями, печатавшимися в эмигрантской периодике, приносят Соколову-Микитову известность в мигрантских литературных кругах.

Из родных мест Соколова-Микитова снова потянуло | гранствовать. И ранней весной 1919 года, по приглашению юварища и однокашника Гриши Иванова, в качестве уполномоченных “Предпродел Запсевфронта” они в юбетвенной теплушке отправились на юг. Не раз путе­шественники были на волосок от смерти. В Мелитополе они чудом вырвались из рук махновской контрразведки, были в пиону у петлюровцев, а начальник деникинской контрраз­ведки чуть не расстрелял Соколова-Микитова, приняв его за in епта Дыбенко и Коллонтай.

В конце 1920 года на океанском судне “Омск”, загру- | еппом хлопковым семенем, Соколов-Микитов отправился в Англию. В Англии судно было продано, а команда мп горнирована. Прожил там Иван Сергеевич около двух лет,

■ I in алея по ночлежным домам, не имея работы, перебиваясь | нучайиыми заработками.

В 1921 году ему удалось перебраться в Берлин, который “ 1920-е годы был переполнен русскими эмигрантами. Вскоре и Ьерлин из Франции перебрался и А. Н. Толстой. Он помог

< „Колову-Микитову издать в Берлине книгу “Об Афоне, о миро, о Фурсике и пр.”

В 1922 году в Берлин из Советской России приехал М. Горький. К нему, как очевидцу последних событий на Родине, потянулись эмигранты. Вместе с А. Н. Толстым отправился к Горькому и Соколов-Микитов. Во время этой встречи Соколов-Микитов поделился с ним своими планами возвращения на Родину, на что Горький сказал ему так: “В Россию захотел вернуться? Смотри, Иван, большевики тебе пузо вспорют, кишки вынут, гвоздем к столбу приколотют, всю жизнь тебя вокруг столба гонять будут, пока все кишки не вымотают”. И все же Горький обещал ему свое содействие и слово свое сдержал.

Летом 1922 года Соколов-Микитов вернулся на родину

и, устроив свои дела с помощью К. Федина, к которому Горький дал Соколову-Микитову рекомендательное письмо, Иван Сергеевич поспешил на родную Смоленщину. После длительных скитаний жизнь в родительском доме, кругу семьи, показались ему настоящим раем. Дома и жилось хорошо, и работалось легко. Это был самый плодотворный

деревне им были написаны

рассказов о деревне, повести “Чижикова лавра”, “Елень”, “Детство”.

Вставал он обычно далеко до рассвета, наскоро переку­сив и выпив крынку молока, с ружьем за плечами уходил в лес. Там он обдумывал свои творческие планы, охотился, а на обратном пути заходил к знакомым мужикам-охотникам побеседовать и отдохнуть. Охотничьи вылазки перемежались с интенсивной творческой работой.

В 1924 году в Ленинграде при содействии К. Федина вышла книжка Соколова-Микитова “Кузовок”. В 1925 году издание было повторено. В первом издании “Кузовок” имел подзаголовок: “Сказки всех народов”. В собрании сочинений в 4 тт. подзаголовок уже другой: “Сказки для детей”. В 4-томном издании в “Кузовок” вошли сказки и рассказы о природе, написанные специально для детей.

В рассказе “От весны до весны” писатель воспроизводит поэтапное движение, развитие времен года. Заявляет о себе весна цветением вербы: “На огороде распустилась верба: белые пуховки”. С каждым днем все жарче светит солнце, днем с крыш капают капели, тают на солнце длинные сосульки. Под солнцем темнеют зимние дороги, синеет на реках лед. Тает на крышах снег, оголяется земля вокруг деревьев и на пригорках. Ожили, повеселели воробьи,

проводили зиму и рады-радешеньки. Прилетели грачи и и ажно ходят по дорогам. Это первый этап весны, первые ее признаки.

По-своему начинается весна в лесу. “В лесу точно кто-то проснулся, смотрит голубыми глазами. Первый признак начинающейся весны в лесу - обилие запахов, от которых кружится голова. Появляются первые подснежники. 11а березе буреют ветви, наливаются почки и сама береза так наливается соком, что из каждой царапины сочатся прозрачные слезы. Неуловим час пробуждения леса. Первой зеленеет ива, а за нею, отведешь невзначай глаза - весь лес стал зеленым и нежным”.

Небо беззвездно, а ночью так темно, что “не разглядишь п собственных пальцев. В небе слышен свист крыльев перелетных птиц. А весна идет своим ходом, чередом: прогудел жук, задудел над болотом комар. Солнце уже высушило палый прошлогодний лист, забегал по сухому листу хорь, заиграл в небе первый баранчик - бекас, человечьим голосом завопила сова, жалобно откликнулись си зайцы. Взмыл в небо первый зазябший вальдшнеп. И чем увереннее и результативнее поступь весны, тем громче и громче играет глухарь. Поднимается в небо с межи первый жаворонок.

Быстр и неуловим переход ночи в день. Вначале, как окошечки, закрываются звезды, золотится небо, дохнуло предрассветным ветерком, запахло лесной фиалкой. И не успеешь ахнуть - солнце уже взошло. И заиграло лучами, засмеялось. И нет сил сдержаться. И раскрываются цветы, приветствуют солнце.

Наступает красное лето. Первые его признаки - раскры­ваются белые лилии и желтые кувшинки, буйно цветет водяная кашка. Дикая утка выводит своих утят, появляются н летают над водой стрекозы, гудят пчелы, по воде бегают паучки-челночки.

Своей чередой лето гонит в рост траву, в траве лилове­ют колокольчики, пушатся воздушными шарами одуванчи­ки, затрещали кузнечики, а высоко в небе - быстрые ласточки.

Наступает сенокос. Созревает земляника, муравьи

■ гроят дома-муравейники. Закуковала кукушка, прибли­жается макушка лета, омываемая грозовыми дождями.

11 вливается и созревает рожь.

А когда высыпает по опушкам Иван-да-Марья, а паук оплел кусты и деревья паутиной, можно идти в лес за грибами, застучал по сушняку дятел, в лесу свежо и пахуче. И так тихо, что слышно, как падает первый сухой листочек. Начинается жатва. Кончается лето.

Наступает золотая осень. Затяжелели пчелы и не выле­тают из ульев, в садах снимают антоновку. Вступает в свои права ветер-листодер. Холоднеет.

Появляются бабочки-траурницы и осенние крапивницы. Далеко слышна пастушья труба. Наступает время уборки картофеля, капусты, моркови и репы. Запасается на зиму орехами белка, меняет на зиму шубку, строит свой дом под еловой зеленой лапой заяц-беляк, забирается под старый пень хорь-скакун, накрывшись палым листом, заснул Еж Ежович, зарылся в землю крот, лесные мыши и белые ласочки забрались под древесные корни, зарывшись в мох, забрался в берлогу Михайло Михайлович. И только волк бездомен.

Наступает зима. Голые стоят в лесу деревья, а ели и сосны стали еще. зеленее. Много раз большими хлопьями начинает падать снег и, просыпаясь, люди не узнают поля, такой необыкновенный свет светит в окна.

Протянулся через дорогу и скрылся в ельничке заячий разгонистый след. Лисий, строченый, лапка за лапкой, вьется вдоль дороги.

На рябине рассыпались грудастые краснозобые снегири.

По улицам ходит ночью мороз, сине в окнах, кот Васька забрался на печку. Ходит Мороз по двору, постукивает, погромыхивает. Ночь звездная, окна синие, на окнах мороз ледяные цветы нарисовал - никому таких не вырисовать.

Это экономная, но яркая, почти осязаемая, настоящая живопись словом. В родном Кнслове на Смоленщине Соколов-Микитов прожил почти шесть лет, время от времени наезжая в Ленинград по литературным делам. С обостренным интересом присматривался писатель к тому новому, что входило в жизнь и быт деревни после револю­ции.

“Смоленская глухая деревня, - писал Соколов-Мики­тов,- болезненно пережила переходное время. Борьба старого с новым еще продолжалась. Самые нелепые, подчас, смешные и трагические формы принимала эта борьба”/

Впечатления от деревенских наблюдений вламывались в работу над “Морскими рассказами”. Одновременно он начинает работать над рассказами о деревне. При этом необходимо иметь в виду, Соколов-Микитов не принял новые, коллективные формы хозяйствования на земле. Трагедия русского крестьянства обернулась творческой

I рагедией писателя. И если он и писал о деревне, то писал отстраненно, своей подчеркнутой отстраненностью как бы протестуя против всего того, что происходило тогда в деревне. В основном это были рассказы о жизни предрево- нюционной Смоленской деревни или рассказы о деревенских охотниках.

Все свои деревенские рассказы Соколов-Микитов впо­следствии объединил в цикл “На речке Невестнице”. Они не замысловаты по содержанию, но с глубоким подтекстом и настолько поэтичны, что читатель даже при беглом знакомстве с ними испытывает настоящее наслаждение. Вот, например, описание весны в рассказе “Глушаки”.

“Вернулась весна в апреле - хмельная, в зипуне нарас­пашку, прошлась по лугам, опростала из снегов кочки, (гтворила ручьи, синею водою налила овражки.

Трое деревенских мужиков-охотников Тит, Хотей и ветродуй Васька отправились в лес на первую весеннюю охоту. Ночь они проводят в лесу у костра. И как всегда среди охотников, дело не обходится без страшных рассказов. Рассказывает Хотей, как он с барином в бывалые времена охотился на глушаков. Рассказывает и Тит страшную историю, которая приключилась с ним на охоте. И сами рассказчики верят в то, о чем рассказывают.

В рассказах Тита и Хотея, в их описании, в описании леса ясно просматриваются языческие интонации. Вот, например, описание самочувствия Тита в ночном лесу: “Наступал торжественный, напряженный полуночный час. Тит стоял на полянке, окруженной лесом - свой в своем - и долго слушал глубокую наступившую тишину”.

И. С. Соколов-Микитов - один из немногих писателей, и творчестве которого поражает обилие солнца, света и небесной синевы. Особенно много их в “Морских рассказах”.

“Я гляжу на звезды, на море, на зеленую полосу рассвета п говорю себе вслух то, что буду говорить всегда - человеку одна на земле радость: видеть, узнать и полюбить мир”. Имеете с тем “Морские рассказы” полны драматизма.

Их конфликты остры, в них немало трагических ситуаций: уходит любимая женщина от Соколова (“Любовь Соколо­ва”), все свои сбережения проигрывает японец-матрос Танака (“Танакино счастье”), уходит жена от матроса Глухого (“Туман”). Но при всей трагичности, изломанности и тяжести жизни, человек видится писателю всегда человеком, природа - сияющая и лучезарная красота ее и помогает простому человеку всегда оставаться человеком.

В рассказе “Голубые дни” майское голубое небо вызы­вает у матросов светлые воспоминания: “поднимет от работы какой-нибудь из матросов свою светловолосую голову, уставится в голубое и, вспоминая далекую родину, вдруг молвит:

Веселое, братцы, наше село! Земля у нас сахарная, мужики сытые, бабы круглые. Скотинки худой у нас не найдешь”. Герой рассказа - старый матрос Лановенко, настоящий русский богатырь, у которого “силы даже очень много”. Он семерых соленых греков один уложил. А когда Лановенко обнял циркового борца, чтобы бороться с ним, у того “аж косточки заплакали”.

Он один, только благодаря своей богатырской силе, спас пассажиров и экипаж парохода “Константин”, наскочившего на камень и разломившегося. И несмотря на то, что за свой героический подвиг получил “черта лысого и дулю под нос”, Лановенко не озлобился, не зачерственел сердцем, потому что “над морем солнце, счастливый голубой день”.

В рассказе “Медовое сено” Соколов-Микитов излагает по сути своей очень грустную историю болезни и смерти деревенской девушки Тоньки, на долю которой выпала нелегкая судьба. После разорительной поездки в Сибирь за лучшей долей, умер ее отец Федор Сибиряк. Мать ее, Марья, после смерти мужа в самое голодное время нашла в себе мужество и силы - устояла, выжила и детей спасла от голодной смерти, но от нужды и горя оглохла и оглумела. И пришлось Тоньке самой впрягаться в работу. И хотя ни красотой, ни статью, ни хорошим характером бог Тоньку не обидел, но доли не дал, замуж Тонька выйти не смогла беден был вдовий двор.

Надорвалась она в лесу на тяжелой работе - трудилась вровень с мужиками. С тех пор и слегла Тонька в постель, ожидая свой смертный час. Но даже и смертельно больная, Тонька работала: зиму пряла, тянула своими пальцами кудель, чистила картошку. Тонькино жизнеповедение перед смертью - это не жертвенность, не аскетизм (она очень хотела жить), а трезвое понимание простой деревенской девушкой своей ненужности в жизни. Прощаясь с жизнью, она не впадает в отчание, а любуется весенним буйством зелени - теплотой, солнцем, наливающейся в полях рожью и медовым запахом сена.

“Она долго сидела под березами, прощаясь с зеленым, родившим и выкормившим ее миром. А много было в этом сверкающем, счастливом мире такого, как она сама”. Тонька - частица этого земного сверкающего мира. В извеч­ном его круговороте вдет непрерывное обновление: что-то отмирает (а много было в этом сверкающем счастливом мире такого, как она сама) и что-то нарождается. Веселая заливистая песня жаворонка, пронизывающая рассказ, утверждает рождение весны, новой жизни. И в этом рассказе четко просматриваются языческие мотивы.

Вступивший в литературу с деревенской темой, Соко­лов-Микитов и будущее России связывал с развитием деревни и крестьянства. Не деревни вообще, и не кре­стьянства в целом, а с духовно и нравственно здоровыми силами. Воплощают и являются носителями добра и справедливости, по мнению Соколова-Микитова, беднейшие слои, “низы крестьянства”. С ними писатель связывал нравственные основы и скрепы всего общества.

В 1930 годы Соколов-Микитов отошел от деревенской "темы и ушел в путешествия. Правда, какое-то время он работал на дореволюционном деревенском материале. В 1926 году он публикует повесть “Чижиковы лавры”, в 1929 - повесть “Елень”, а в 1931 году - повесть “Детство”, которую он считал главным своим произведением. Помимо картин русской деревни конца прошлого и начала нынешнего века, в ней с поразительной психологической тонкостью показано зарождение, становление, развитие творческой личности.

В эти годы Соколов-Микитов трижды побывал в Арк­тике. Арктические экспедиции “Георгия Седова”, “Малыгина”, “Ломоносова^, вызвали"1 к жизни целую “арктическую” литературу. Была она, в основном, очеркового жанра. Свое, незаемное слово сказал об Арктике и Соколов-Микитов. Ей он посвятил очерковый цикл “Белые берега”. В своих очерках об Арктике ему удалось избежать сложившегося штампа. Прежде всего при изображении Арктики Соколов-Микитов из своей художественной палитры выбросил мрачные краски. Кроме того, он дал понять читателю, что на Севере интересна не экзотика природы, а природа сама по себе, которая может и должна стать такой же обжитой, как и Большая земля.

Страсть Соколова-Микитова к путешествиям, стремле­ние увидеть и полюбить мир неудержимо влекла к новым путешествиям. Пешком, с неизменным ружьем за плечами, он исходил едва" ли не всю страну. Он побывал за Полярным кругом, на Таймырском полуострове, на Земле Франца- Иосифа, у рыбаков и нефтяников Каспия, в Сибири, на Дальнем Востоке, в Астрахани, в Баку, Ленкорани, в единственном в нашей стране месте зимовок - Кызыл-Агаче, на Кольском полуострове, в горах Тянь-Шаня и Кавказа. Этим путешествиям посвящены очерковые циклы: “У синего моря”, “По горам и лесам”, “У края землн”./в них пейзаж становится таким же полноправным героем, как и человек. Зоркость и чуткость писателя к явлениям природы порою просто поразительна. Он, например, слышит, как дышит земля, слышит запах ветра. Пейзаж его очерковых произведений - это живописный портрет нашей страны, созданный настоящим “кудесником слова”, как справедливо назвал Соколова-Микитова Н. И. Рыленков.

И.С. Соколов-Микитов «Медовое сено». Природа и люди Смоленщины в творчестве писателя.

Восемнадцатилетний А. Твардовский познакомился с Иваном Сергеевичем Соколовым-Микитовым в 1928 году в редакции газеты «Рабочий путь» (тот был вдвое старше, ему было 36 лет) и влюбился в него до конца дней, гордился дружбой с ним, восхищался, перепи­сывался, написал о нем одну из лучших своих статей «О родине боль­шой и малой». Следы этой влюбленности в удивительного человека видны в письме, которое стало эпиграфом урока.

Вопрос к классу.

1. Как исповедуется в своей любви поэт?

Он называет Соколова-Микитова милым и мудрым, говорит о любви и уважении к нему, высоко ценит его талант, ум и сердце. Для него Соколов-Микитов - честнейший, красивейший русский че­ловек, в котором поэту все так понятно и дорого, судьба которого не баловала удачами на пути, но не сломила, не подмяла и не подомнет

Сообщение ученика о биографии и творчестве И.С. Соколова- Микитова (по материалам хроники жизни и творчества писателя в книге «Воспоминания об И.С. Соколове-Микитове» - М., 1984. - С.529).

В 1902 году десятилетнего Ивана Соколова-Микитова из по­этических охотничьих приволий, от лесной привычной тишины села Кислово Дорогобужского уезда, где прошло детство, привезли в го­род, украшенный древними годуновскими стенами, Смоленск. Он поступил в реальное училище, открытое в 1877 году (теперь здесь мемориальная доска писателю - ул. Коммунистическая, 4).

Размеренная городская жизнь, ежедневное посещение малоин­тересных занятий показались мальчику настоящей каторгой. Спаса­ясь от однообразия училищной жизни, он увлекается театром, посе­щает городские митинги. Пребывание его в училище совпало с годами Первой русской революции. Городской сад - Блонье, возле которого находилось училище, в 1905 году был местом массовых революци­онных выступлений молодежи. В рядах демонстрантов, с песнями шедших по улицам города, был и Соколов-Микитов. Впоследствии по подозрению в принадлежности к ученическим революционным организациям он был с «волчьим билетом» (свидетельство о небла­гонадежности) исключен из реального училища, как потом с юмо­ром скажет, «за тихие успехи и громкое поведение».

Он был молод, жизнь неудержимо влекла к себе. Нанявшись матросом, побывал во многих азиатских, африканских, европейских портах, прошел пешком Старый Афон в Греции, где, сидя на камне, спутник его монах Боголем посвящал его в чудеса и сокрытые тайны святой Афонской горы. Добровольцем ушел на фронт I мировой вой­ны, летал на тяжелом бомбардировщике «Илья Муромец» (до этого он пытался в родном Кислове построить своими силами планер), окон­чил курсы авиамотористов, подружился с летчиком Алехновичем, командиром «Муромца». Учительствовал в 1918 году в родном До­рогобужском уезде. Затем оказался на юге, где чуть не угодил в лапы к петлюровцам, сидел в плену у деникинского генерала Бредова. В 1920 - 22 гг. жил на чужбине: в Англии, затем в Германии. Широка география его поездок в 30 -7 50 годы: Кольский полуостров и Тай­мыр, Тянь-Шань и Каспий, Приуралье и Закавказье, Карелия и Ка­менная степь - Воронежский край, сухой водораздел Волги и Дона. И столь же неутомимой была работа писателя. Источником для со­здания цикла «Морские рассказы» послужили первые морские путе­шествия (1913 -14 гг.) на судах «Меркурий», «Королева Ольга», «Мо­гучий»; плаванье матросом во время гражданской войны на шхуне «Дых^Тйу», а затем на океанском судне «Томск». Материалом для создания книг «Белые берега», «Спасание корабля», «Водолазы» яви­лись многочисленные арктические экспедиции, в которых принимал участие Соколов-Микитов: летом 1929 года он вместе с исследовате­лями Севера был в экспедиции в Ледовитом океане, в 1930 году - на Земле Франца Иосифа, зимой 1931 - 32 гг. - в экспедиции, организо­ванной для спасания корабля «Малыгин», в 1933 году - в Мурманс­ком и Северном краях, участвовал в экспедиции по подъему в Канда­лакшской губе ледокола «Садко», затонувшего в 1916 году.

Читая его книгу «У синего моря», мы пройдем по всему побе­режью Каспийского моря, побываем в Астрахани, на нефтяных про­мыслах Баку, у края знойной пустыни в портовом городе Красновод- ске, и на соленом заливе Кара-Бугаз, и в шумных птичьих заповедниках, куда прилетают на зимовку птицы из наших краев.

Книга путевых очерков «По горам и лесам» перенесет нас в горы Тянь-Шаня и Кавказа, а цикл «У края земли» расскажет о зи­мовщиках Таймыра, природе и людях этого края.

Смоленщина встает со страниц его повестей «Детство», «Елень», рассказов «На теплой земле», «На речке Невестнице», запи­сей давних лет «На своей земле», которые автор называет «былица- ми»; своеобразный язык и предания нашего края нашли отражение в «Озорных сказках» и сборнике рассказов и сказок для детей «Кузо­вок», в воспоминаниях автора.

Книги Соколова-Микитова написаны певучим, богатым и в то же время очень простым языком, тем самым, которому писатель научился еще в детские годы.

В одной из автобиографических заметок он писал: «Я родился и рос в простой трудовой русской семье, среди лесных просторов Смоленщины, чудесной и очень женственной ее природы. Первые услышанные мною слова – были народные яркие слова, первая музыка, которую я услышал, – народные песни, которыми был некогда вдохновлен композитор Глинка».

В поисках новых изобразительных средств писатель еще в двадцатые годы прошлого века обращается к своеобразному жанру кратких (не коротких, а именно кратких) рассказов, которые он удачно окрестил былицами.

Неискушенному читателю эти былицы могут показаться простыми заметками из записной книжки, сделанными на ходу, на память о поразивших его событиях и характерах.

Лучшие образцы таких кратких невыдуманных рассказов мы уже видели у Л. Толстого, И. Бунина, В. Вересаева, М. Пришвина.

Соколов-Микитов в своих былицах идет не только от литературной традиции, но и от народного творчества, от непосредственности устных рассказов.

Для его былиц «Рыжие и вороные», «Себе на гроб», «Страшный карлик», «Разженихи» и других характерна необычайная емкость и меткость речи. Даже в так называемых охотничьих рассказах у него на первом плане человек. Здесь он продолжает лучшие традиции С. Аксакова и И. Тургенева.

Читая небольшие рассказы Соколова-Микитова про смоленские места («На речке Невестнице») или про птичьи зимовья на юге страны («Ленкорань»), невольно проникаешься возвышенными ощущениями и мыслями, чувство восхищения родной природой переходит в нечто другое, более благородное, – в чувство патриотизма.

«Творчество его, имея истоком малую родину (то есть Смоленщину), принадлежит большой Родине, нашей великой земле с ее необъятными просторами, неисчислимыми богатствами и разнообразной красотой – от севера до юга, от Балтики до Тихоокеанского побережья», – говорил о Соколове-Микитове А. Твардовский.

Не все люди способны чувствовать и понимать природу в органической связи с человеческим настроением, а просто и мудро живописать природу могут лишь немногие. Столь редким даром обладал Соколов-Микитов. Эту любовь к природе и к людям, живущим с ней в дружбе, он умел передать и совсем юному своему читателю. Нашей дошкольной и школьной детворе давно полюбились его книжки: «Кузовок», «Домик в лесу», «Лисьи увертки»… А как живописны его рассказы об охоте: «На глухарином току», «Натяге», «Первая охота» и другие. Читаешь их, и кажется, что ты сам стоишь на лесной опушке и, затаив дыхание, следишь за величественным полетом вальдшнепа или в ранний, предрассветный час прислушиваешься к загадочной и волшебной песне глухаря…

Писательница Ольга Форш говорила: «Читаешь Микитова и ждешь: вот-вот застучит над головой дятел или выскочит зайчишка из-под стола; как это у него здорово, по-настоящему рассказано!»

Творчество Соколова-Микитова автобиографично, но не в том смысле, что он писал только о себе, а потому, что рассказывал всегда и обо всем как очевидец и участник тех или иных событий. Это придает его произведениям яркую убедительность и ту документальную достоверность, которые так привлекают читателя.

«Мне посчастливилось сблизиться с Иваном Сергеевичем в ранние годы его литературной работы, – вспоминал К. Федин. – Это было вскоре после Гражданской войны. На протяжении полувека он настолько посвящал меня в свою жизнь, что мне иногда кажется – она стала моей.

Он никогда не задавался целью написать подробно свою биографию. Но он из тех редких художников, жизнь которых как бы сложила собою все, что им написано».

Калерия Жехова

НА РОДНОЙ ЗЕМЛЕ

Восход солнца

Еще в раннем детстве доводилось мне любоваться восходом солнца. Весенним ранним утром, в праздничный день, мать иногда будила меня, на руках подносила к окну:

– Посмотри, как солнце играет!

За стволами старых лип огромный пылающий шар поднимался над проснувшейся землею. Казалось, он раздувался, сиял радостным светом, играл, улыбался. Детская душа моя ликовала. На всю жизнь запомнилось мне лицо матери, освещенное лучами восходящего солнца.

В зрелом возрасте много раз наблюдал я восход солнца. Я встречал его в лесу, когда перед рассветом проходит вверху над макушками предутренний ветер, одна за другою гаснут в небе чистые звезды, четче и четче обозначаются на посветлевшем небе черные вершины. На траве лежит роса. Множеством блесток сверкает растянутая в лесу паутина. Чист и прозрачен воздух. Росистым утром, смолою пахнет в густом лесу.

При чтении книг нас с детства учат обращать внимание на автора, а уже в начальных классах, нужно знать краткую биографию писателя. Давайте разберем жизнь русского прозаика, знакомьтесь, Иван Сергеевич Соколов-Микитов. Биография для детей будет описана мной как для школьников 2-3 классов, также и для пятиклассников.

1. Биография в полной версии
2. Краткая биография для 2-3 классов

Здравствуйте уважаемые читатели блога, сегодня мы с вами чуть глубже окунемся в мир литературы. Недавно мною была приобретена прекрасная книга с рассказами о зиме. Мы прочли ее с сыном за один вечер, но так как мальчик учится во 2 классе, пора заводить читательский дневник. Проштудировав информацию о том, как это правильно делать, а также вспомнив свой школьный опыт, я решила начать именно с биографии.

Еще в раннем детстве, читая сыну книги, я всегда называла кто их написал. Впоследствии, научившись читать, он стал это делать сам. Но ведь все мы понимаем, что стиль и тематика автора зависит от его судьбы, которая накладывает отпечаток на знания и предпочтения. Здесь мы постараемся понять почему Иван Сергеевич писал в основном о природе и животных.

Соколов-Микитов: биография для детей

Соколов-Микитов это русский писатель, родившийся в мае 1892 г. Он прожил 82 года и умер в феврале 1975. Сначала его семья проживала в Калужской губернии (сейчас Калужская область), где его отец Сергей Никитич, работал управляющим лесными угодьями у купцов Коншиных. Когда Иван был трехлетним мальчишкой, семья переехала в село Кислово (Смоленская область), откуда родом и был его отец. Но уже через семь лет, в десятилетнем возрасте, он поступил в Смоленское Александровское училище, где учился всего до 5 класса, так как был выгнан за участие в подпольных революционных кружках.

В 1910 Иван Сергеевич продолжил обучение, но уже в Санкт-Петербурге, где поступил на курсы сельского хозяйства. Именно в это время была написана его первая сказка “Соль земли”, которая известна сегодня всем русским людям. С этого момента Соколов-Микитов начинает всерьез думать о писательской деятельности, посещать литературные кружки, знакомиться с коллегами того времени. Будущий писатель устраивается секретарем газеты “Ревельский листок” в городе Ревеле (сейчас Таллин), затем, продолжая искать себя, уходит на торговое судно, с которым путешествует по миру.

Началась Первая Мировая война и нужно было вернуться в Россию, шел 1915 год. Во время войны он совершал полеты на бомбардировщике Илья Муромец. А после ее окончания, в 1919 вернулся матросом на торговое судно, на этот раз “Омск”. Но через 12 месяцев случилось непредвиденное: в Англии корабль арестовывают за долги. Вынужденно писатель проживает в течение года на территории чужой страны. А в 1921 находит возможность добраться до Берлина (Германия), где ему посчастливилось встретиться с Максимом Горьким. Тот и помог сделать документы, которые требовались для возвращения в Россию.

Вернувшись в Россию Соколов-Микитов ходит в экспедиции по Северному Ледовитому океану на ледоколе “Георгий Седов”. Затем он путешествует на Землю Франца-Иосифа и Северную Землю и даже участвует в спасении ледокола “Малыгин”. Об увиденном он пишет для газеты “Известия”, в которой работает корреспондентом.

Всего за два года (1930-1931) прозаик публикует свои работы: “Заморские рассказы”, “На Белой Земле” повесть “Детство”. Проживая и работая в Гатчине к нему приезжают такие известные личности как Евгений Замятин, Вячеслав Шишков, Виталий Бианки, Константин Федин. В 1934 году Соколова-Микитова приняли в члены Союза советских писателей, а в последствии трижды наградили Орденом Трудового Красного Знамени.

Во время Второй Мировой войны продолжает работать для газеты “Известия” в Перми (тогда Молотово). И после наступления победы возвращается в Ленинград.

Личная жизнь Ивана Сергеевича достаточно трагична. В 1952 году он начинает жить в собственном домике, в селе Карачарово со своей женой Лидией Ивановной Соколовой. У них было трое детей: Ирина, Елена и Лидия. Все девочки умерли еще во время жизни родителей. У писателя остался только внук – профессор Александр Сергеевич Соколов.

Краткая биография для детей 2-3 классов

Иван Сергеевич Соколов-Микитов – русский писатель, который написал много рассказов о природе, птицах и зверях. И это не удивительно, потому что его отец был управляющим лесными угодьями. Мальчик рано узнал лес, полюбил его. В юности он обучался сельскому хозяйству, что также пополнило знания о нашей Земле. Но поняв, что ему нравится литература, отправился работать матросом на кораблях. Он побывал в разных странах, ходил в экспедиции на север нашей страны.

Писателю удалось пережить две войны: Первую мировую и Вторую мировую. Во время первой, он летал на бомбардировщике. Во вторую, остался в тылу и работал корреспондентом газеты.

Свою первую сказку “Соль земли” Соколов-Микитов написал в возрасте 18 лет. В 1951 году он поселился с семьей в сельском домике, который построил сам. Там у него было достаточно времени, чтобы заниматься литературной деятельностью. Он прожил долгую и плодотворную жизнь, дожив до 82 лет.

Заключение

Уважаемые читатели, согласитесь, что поняв жизнь автора, детям будет легче проникнуться в прочитанные произведения. Надеюсь, что вам понравилась наша с сыном работа над биографией. Вы можете поддержать проект, это очень легко сделать, просто поделитесь статьей в соц. сетях, нажав на кнопочки ниже. А я прощаюсь с вами, в следующей статье поговорим о рассказах этого великого русского прозаика.