Родился в Уфе. В 2010-14 гг. учился в Башкирском хореографическом колледже им. Рудольфа Нуреева. В 2014 г. перевелся в Московскую государственную академию хореографии (МГАХ). В 2018 г. окончил МГАХ (педагог Денис Медведев) и был принят в балетную труппу Большого театра. Будучи учеником академии, участвовал в спектакле Большого театра - исполнил партию Голубой птицы из балета «Спящая красавица» П. Чайковского (хореография М. Петипа в редакции Ю. Григоровича). Репетирует под руководством Дениса Медведева .

Во время учебы в академии исполнял партию Колена в балете «Тщетная предосторожность» П. Гертеля (постановка Ю. Григоровича); партию Конрада в сюите «Оживленный сад» (Музыка Л. Делиба, Р. Дриго) из балета «Корсар» А. Адана (хореография М. Петипа, постановка и новая хореографическая редакция Ю. Бурлаки), второй дуэт в балете «Вариации на тему рококо» на музыку П. Чайковского (хореография А. Мирошниченко). Концертный репертуар также включает па де де из балета «Корсар» и вариации – Графа Вишенки из балета «Чиполлино» К. Хачатуряна (хореография Г. Майорова), Жана де Бриена из балета «Раймонда» А. Глазунова (хореография М. Петипа) и др.

Репертуар

2018
премьеры («Этюды» на музыку К. Черни, хореография Х. Ландера)
па де труа в «Изумрудах» (I части балета «Драгоценности») на музыку Г. Форе (хореография Дж. Баланчина)
Золотой божок («Баядерка» Л. Минкуса, хореография М. Петипа в редакции Ю. Григоровича)
вариация четырех кавалеров («Раймонда» А. Глазунова, хореография М. Петипа в редакции Ю. Григоровича)
Французская кукла, Арлекин («Щелкунчик» П. Чайковского, хореография Ю. Григоровича)

2019
заглавная партия («Петрушка» И. Стравинского в постановке Э. Клюга)
Рыбак («Дочь фараона» Ц.Пуни в постановке П.Лакотта по М.Петипа)
Франц («Коппелия» Л. Делиба, хореография М. Петипа и Э. Чекетти, постановка и новая хореографическая редакция С. Вихарева)
Джеймс («Сильфида» Х.С. Левенскольда, хореография А. Бурнонвиля в редакции Й. Кобборга)
партия («две пары») в I части, солист IV части, солист I части («Симфония до мажор» Ж. Бизе, хореография Дж. Баланчина)
Беранже («Раймонда»)
ведущая партия в «Изумрудах»

Распечатать

О предстоящих гастролях в Японию, о своих учителях, хореографах, о партнерстве с выдающейся балериной Светланой Захаровой, о своей профессии и ее трудностях рассказал в интервью РИА Новости премьер балета Большого театра Денис Родькин. Беседовала Наталия Курова.

— Денис, буквально через несколько дней вы отправляетесь в Японию, где Большой театр будет открывать "Русские Сезоны". Что вы покажете японской публике?

— Большой театр везет в Японию три балета, два из них — "Жизель" и "Лебединое озеро" — творения нашего выдающегося балетмейстера Юрия Николаевича Григоровича, а также "Пламя Парижа" в хореографии Алексея Ратманского. Все начинается 4 июня со спектакля "Жизель", где я танцую со Светланой Захаровой, и затем, 8 июня, мы вместе выступаем в "Лебедином озере".

Приезжать в Японию — это всегда большая ответственность. Здесь очень искушенный и избалованный в хорошем смысле слова зритель. Эта публика видела лучшие балетные труппы, здесь выступают мировые звезды, разные частные компании. Осведомленность японской публики о нашем балетном искусстве достаточно велика. И поэтому если какая-то, даже небольшая, фальшь или недотанцованность, японские зрители сразу это почувствуют. Когда едешь в Японию, то надо каждый раз и на каждом спектакле доказывать, что русский балет — лучший в мире. Вообще, для меня лично существуют две такие важные балетные страны — это Англия и Япония.

— А вы не первый раз будете выступать в Японии?

— Нет, это будет мой четвертый визит в эту страну. И интересно, что все четыре раза я выступаю здесь в разном статусе. Первый раз — как артист кордебалета, второй — как солист, третий — как ведущий солист и сейчас — в качестве премьера Большого театра. Так что эти гастроли для меня особенно сложны и ответственны — надо будет доказать публике, что высокое звание я получил не напрасно.

- Что особенно нравится японской публике в русском балете?

— "Лебединое озеро" принимают везде, потому что это бренд Большого театра и вообще русского балета. Этот балет обречен на успех в любой стране, потому что "Лебединое" это и есть русский классический балет. Японская публика любит наш балет и всегда особенно отмечает эмоциональность исполнения, актерское мастерство русских танцовщиков. Это то, что отличает русский балет, и надо, как мне кажется, двигаться в этом направлении.

Что касается техники, то многие уже ушли вперед, и удивить с точки зрения техники сегодня очень сложно. А что касается актерского мастерства, танца, исполненного душой, здесь мы недосягаемы. Но, конечно, нельзя забывать технику. Ведь русская школа как раз и славится сочетанием высокой техники и актерского начала.

— Вы партнерствуете с выдающееся балериной Светланой Захаровой. Насколько для вас это важно и ответственно?

— Мне в жизни выпал счастливый билет — быть партнером Светланы, и я должен изо всех сил стремиться к тому, чтобы соответствовать ей. Помимо того, что надо хорошо держать балерину, я должен быть на уровне и в своих сольных кусках. Не должно случиться так, что Светлана танцует идеально, а она совершенна во всех своих партиях, а я так, подтанцовываю. Я тоже должен стремиться к идеалу.

Мы со Светланой не только вместе выезжаем на гастроли с театром, но и выступаем с отдельными номерами или выезжаем танцевать в театрах других стран. Я участвовал в ее сольном проекте "AMORE", где мы исполняли "Франческу да Римини", в июле поедем в Италию танцевать "Жизель", а на следующий год в Болгарию. И очень приятно, что наше партнерство развивается, идет по нарастающей. Мы не стоим на месте, и всегда сегодняшний спектакль интереснее предыдущего. Конечно, для меня это большая удача и спасибо Светлане.

— Денис, вы, наверное, единственный, кто пришел в Большой театр, да еще стал премьером после школы танцев при театре "Гжель", а не Московской академии балета — главной поставщицы кадров ГАБТа?

— Да, в этом смысле у меня такая особенная, интересная судьба. Я, конечно, не думал, что стану премьером в Большом, но так случилось. Моим первым учителем, человеком, который открыл мне глаза на то, что я могу танцевать ведущие партии в Большом, стал Николай Цискаридзе. Он меня заметил, и мы даже потихоньку начали репетировать. А потом Юрий Николаевич Григорович дал мне станцевать Курбского в своем балете "Иван Грозный". Эта партия стала серьезным толчком в моей профессиональной карьере

Вы прирожденный принц — и по профессиональным качествам, и по внешним данным. И, наверное, перетанцевали всех принцев на сцене Большого. Насколько сложно исполнять роль принца?

— Я считаю, что танцевать принцев — самое сложное. Они все похожи, что в "Спящей красавице", что в "Лебедином". Они все такие положительные. Отрицательные партии исполнять гораздо интереснее и легче, есть за что зацепиться. Танцуя принца, главное донести до зрителя этот образ, его положительную энергетику. Но при этом ни на секунду не забывать о безупречности классического танца, ведь принц — это всегда чистая классика.

— Но вам повезло — вы были уже Спартаком и Курбским в балетах Григоровича, Печориным в балете Посохова "Герой нашего времени".

— Да, я танцевал эти партии, что для меня самого стало большой неожиданностью. Первое, что я увидел, когда только пришел в Большой театр, был прогон "Спартака". Взрывная музыка, масштабность постановки Григоровича — я был очень впечатлен увиденным. И тогда, признаюсь, с грустью подумал, что никогда не буду танцевать Спартака. Ну, может быть, Красса…

Но так случилось, что Юрию Николаевичу нужен был Спартак и он сказал мне: "Давай, готовь". И вот я уже исполнял Спартака не только в Большом, но и в Греции, а совсем недавно в Антверпене. Григорович подбадривает: "Молодец, развиваешься, я в тебе не ошибся". Похвала Мастера дорогого стоит. А это значит, надо работать и работать, чтобы оправдать доверие такого человека.

Внутренне я больше чувствую таких героев, как Спартак и Курбский, но когда смотрю на это со стороны, то понимаю, что здесь немного недоделал, и здесь тоже. А когда танцую принцев, там все убедительнее, все в русле классики. Да и Спартак у меня получается такой лирико-героический.

— В планах ГАБТа на новый сезон балеты Ратманского, Килиана, Ноймайера. С кем из ведущих отечественных и зарубежных балетмейстеров вам довелось сотрудничать?

— Я работал с выдающимся балетмейстером Джоном Ноймайером, когда вводился в "Даму с камелиями". Я ездил тогда к нему, и это были очень интересные репетиции. Сейчас я танцую Армана, и это одна из моих любимых партий. Мечтаю, что в балете Ноймайера "Анна Каренина", который запланирован на следующий сезон, тоже буду танцевать. Я очень этого хочу.

Обожаю балет Джона Крэнко "Онегин". Может быть, это не совсем то, что у Пушкина, хотя мы все равно опираемся именно на роман "Евгений Онегин", чтобы создать этот образ, но работа хореографа очень интересная. Я всегда получаю удовольствие, танцуя в "Онегине", и у зрителей этот балет пользуется успехом.

С Иржи Килианом мне не довелось встречаться, но я работал с его ассистентом над спектаклем "Симфония псалмов", который и сейчас в репертуаре театра.

— Общеизвестно, что профессия артиста балета это не только и не столько аплодисменты и цветы, а больше каторжный, ежедневный, бесконечный труд.

— Я даже не знаю, с кем сравнить нашу профессию по сложности. Может быть, со спортсменами. Но у них другое — они несколько лет готовятся, чтобы показать свои достижения один раз, но и у них есть несколько попыток. А у нас нет второй попытки — надо сегодня и сейчас показать все идеально.

Кроме того, у артиста балета часто случаются какие-то мелкие травмы, и с этим надо научиться жить. Когда ты выходишь на сцену, нельзя показывать, что у тебя что-то болит. В зале это никого не волнует. Зрители пришли увидеть спектакль и получить удовольствие от прекрасного исполнения. И мы не имеем права обмануть их ожидания.

Артисту балета надо каждый день все начинать сначала. Самое главное — с утра настроить и разогреть правильно тело, чтобы оно было готово к репетиции. Причем, скажем, сегодня ты танцуешь "Спартак", а завтра "Лебединое", а это уже разные мышцы, и все надо перестраивать. Для меня самое трудное — настроить себя с утра. Мне несложно выйти на сцену и танцевать, когда я уже готов. А вот начать день и правильно себя настроить — это проблема. Но я стараюсь, ищу правильные пути.

— Понятно, что профессия занимает практически все ваше время. Но все же, если случается окошечко, что вы любите, чем увлекаетесь?

— В последнее время я полюбил оперу. Начал с "Хованщины" Мусоргского в театре Станиславского и Немировича-Данченко, потом "Ромео и Джульетта" и "Фауст" Гуно. Мне это интересно, и я понимаю, что это поможет в моем развитии. Я стал по-другому чувствовать музыку, мое исполнение стало более проникновенным, музыкальным.

Люблю ходить в филармонию, где выступают замечательные дирижеры, в том числе Юрий Хатуевич Темирканов, который поразил меня своим исполнением "Ромео и Джульетты". Он действительно великий дирижер.

Хожу иногда в кино. Недавно посмотрел фильм Валерия Тодоровского "Большой". С точки зрения человека, который далек от балета и никогда не был в репетиционном зале, наверное, это может быть интересно. Но я смотрел по-другому и, признаться, некоторые вещи для меня были смешны, а некоторых просто не может быть на самом деле. Но, думаю, у режиссера была задача показать людям, что никогда не надо отчаиваться, что всегда есть шанс и надо добиваться осуществления своей мечты.

— Немного о ваших ближайших планах. Куда отправитесь после Японии?

— После выступления в Японии мы приедем в Москву к открытию Международного конкурса артистов балета, который будет проходить в Большом театре. И вместе со Светланой Захаровой примем участие в гала-концерте — исполним па-де-де из балета "Дон Кихот". 24 июня у нас балет "Дама с камелиями". Ну а дальше — не будем пока загадывать.

Денис Родькин. Фото – Дамир Юсупов

Для премьера Большого театра Дениса Родькина нынешний март оказался богат важными событиями: только что он станцевал Вронского в балете Джона Ноймайера «Анна Каренина» и получил весть о присуждении премии президента для молодых деятелей культуры за вклад в сохранение, приумножение и популяризацию достижений отечественного хореографического искусства.

— Какие эмоции испытали, узнав о награде?

— Очень приятные, потому что фактически это признание того, что я сделал за семь лет в Большом театре. Премия меня абсолютно не расслабляет, наоборот, заставляет идти дальше и доказывать, что получил ее заслуженно. Зрители ведь будут смотреть и думать, достоин ли.

— Награды влияют на артистическую жизнь?

— Чем больше премий и выше регалии, тем сложнее на сцене - ​ошибки тебе прощать уже никто не будет. Вообще, награды помогают хотя бы тем, что подогревают интерес к имени.

— Каким Вы видели своего Вронского?

— Сильным и харизматичным. Он хорош собой и уверен в себе, потому Анна в него и влюбляется, но немножко ветренен: не хочет обременять себя серьезными отношениями и обязанностями. Встретив Анну, понимает, что она тот идеал женщины, о которой он мечтал. Она переворачивает его внутренний мир.

— Ваш герой разочаровывается в Анне?

— Не то чтобы разочаровывается. Ему становится тяжело с ней: она начинает его дико ревновать, замыкается в своих мыслях, ее мучает любовь к сыну, которого она не видит. Вронскому это надоедает - ​для нормального человека такая реакция закономерна.

— Вы внутренне не сопротивлялись переносу сюжета Льва Толстого в наши дни?

— Поначалу не понимал, зачем. Но когда начали репетировать, включились в активную работу, то прочтение Ноймайера захватило, показалось интересным. Джон абсолютно погружен в роман.

Ему важно показать, как меняется мир героев: успешного политика Каренина, спортсмена Вронского, Анны, в начале образцовой жены и матери, а затем… Думаю, это эксклюзивное вИдение хореографа, и я понял, что никого слушать не надо - ​только его.

— Балетмейстеры делятся на диктаторов, которые требуют неукоснительного воплощения своих задумок, и демократов, прислушивающихся к предложениям исполнителей. Какой он - ​Джон Ноймайер?

Светлана Захарова (Анна), Денис Родькин (Вронский). Фото – Дамир Юсупов

— Он не мешает артистам, но если ему что-то не нравится или он замечает отступление, хоть малейшее, от хореографии, то сразу дает понять, что этого делать нельзя. Так что в нем есть и то, и другое. Джон - ​мягкий человек, никогда не давит, с ним приятно работать, нет ощущения паники. От него исходит спокойствие.

— А Вы сами спокойный человек?

— Когда как.

— Вас трудно представить шумным, раздраженным…

— Наверное, внешность такая. В театре, допустим, знают, что я не самый спокойный солист и могу показать характер, когда костюм, например, сшит на вырост, как случилось в «Карениной». Не понимаю - ​почему. Ведь я исправно ходил на все примерки.

— Как мальчик из интеллигентной семьи, но далекой от театра, оказался в балете?

— Я москвич, вырос в районе Покровское-Стрешнево. Мама хотела меня чем-то занять, отдала в кружок гитары, на занятия степ-танцем. Потом она узнала, что на первом этаже нашего дома, а мы жили на третьем, открыта муниципальная детская балетная школа, и занятия в ней абсолютно бесплатные. Туда меня и определили.

Кто же знал, что в 2003 году эта школа при Московском театре танца «Гжель» приобретет статус государственного хореографического училища с профессиональным дипломом. Я учился поначалу без особого удовольствия и без какого-то конкретного стремления - ​стать премьером Большого театра, например. Все шло своим чередом, постепенно и правильно.

— Когда захотели стать артистом балета?

— Учился в подготовительной группе, когда меня повели в Кремль на «Лебединое озеро». Весь спектакль проспал, мне казалось все очень скучным. В фойе продавались кассеты с записью спектаклей, дисков тогда еще не было. Мама спросила, какую мне купить. Я ответил: «Балет, где мужчины больше прыгают».

Нам посоветовали «Спартака» Юрия Григоровича. Когда я посмотрел этот мощный спектакль с Екатериной Максимовой и Владимиром Васильевым, то понял - ​только балет и ничего больше. Потом «втянулся» и в классику, захотелось ее танцевать.

— Скоро полувековой юбилей «Спартака», и Вы - ​в заглавной партии.

— Мое первое сильное впечатление в Большом театре - ​прогон «Спартака». Заиграл оркестр в двух шагах от меня, захватило действие, зазвучал требовательный голос Григоровича - ​я сидел, открыв рот, настолько это было масштабно, сильно. Тогда даже поверить не мог, что когда-то станцую Спартака.

Прошли годы, и в один прекрасный день Юрий Николаевич предложил мне подготовить эту роль. Сам пришел уже на вторую репетицию - ​со мной случился шок, я сжался от испуга: в том, что Григорович рядом, в зале, было что-то нереальное. Для меня этот хореограф - ​второй Петипа, они в одном ряду.

— Конечно, история балета второй половины XX века определена Юрием Григоровичем…

— Скажу больше. Если бы не Юрий Николаевич, то не было бы того Большого театра, который мы сейчас имеем. Он поднял балет на небывалую высоту. Я благодарен ему за то, что он мне доверяет свои спектакли. Поначалу он с опаской ко мне присматривался, а потом начал тепло относиться, я это чувствую. Мне хочется отвечать ему взаимностью и радовать.

Когда его балеты проходят на высоком художественном уровне, то у него сразу меняется настроение, он становится другим. На оркестровых прогонах он всем дает нагоняй, но, если бы этого не было, спектакли шли бы слабее. Он умеет собирать труппу.

— Вы - ​гордость школы «Гжель». Ее основатель балетмейстер Владимир Захаров гордился Вами, показывал как талантливого мальчика. Обычно такие переводятся в Академию хореографии, Вы же остались в альма-матер. Почему?

Денис Родькин и Анна Никулина в «Раймонде». Фото – Майя Фарафонова

— Мне предлагали, но я был патриотом, да и Владимира Михайловича не хотел предавать. Мечтал о том, что у меня сложится своя судьба - ​выпускника молодой школы «Гжель», который чего-то достиг. Не хотел повторять стандартный путь мальчика из МГАХа, что пришел в кордебалет Большого театра…

— Вы первый из «Гжели» попали в Большой театр?

— Да. Владимир Михайлович меня очень любил и часто говорил: «Тебе надо танцевать со Светланой Захаровой».

— Как в воду глядел.

— К сожалению, он не дожил до нашего дуэта со Светланой. Думаю, если бы он сидел в зале на нашем «Лебедином озере», то весь спектакль бы плакал от радости. Он ведь был романтиком и очень сентиментальным. Помню, когда Захаров читал стихи, то всегда ронял слезу.

— Если бы Вы не стали артистом балета, какую профессию бы выбрали?

— Детские фантазии - ​машинист поезда и футболист. Когда повзрослел, не сомневался, что путь артиста балета - ​мой, и никакого иного быть не может.

— Как оказались в труппе Большого?

— Случайно. В выпускном классе поехал в Петербург просматриваться в театр Эйфмана. Борис Яковлевич меня взял и даже предложил две роли - ​Ленского в «Онегине» и Базиля в «Дон Кихоте». У меня был запланирован второй просмотр - ​в Большой театр, хотя знал, что шансов на 90 процентов нет, видимо, сработали оставшиеся десять.

— Неужели главный театр страны выбирал танцовщиков из первых выпусков молодых альтернативных школ?

— Андрей Евдокимов - ​мой педагог, солист Большого, сделал пропуск и договорился, что я покажусь. Очень волновался, но успокаивал себя тем, что за спрос, как говорят, денег не берут.

Через три месяца, когда мы оказались с «Гжелью» на школьных гастролях в Сирии, там еще не было войны, раздался телефонный звонок от тогдашнего заведующего балетной труппой Геннадия Янина: «Мы вас берем, высокие и складные ребята нам нужны в кордебалет». Тепло, солнце, бассейн и такое счастье - ​приглашение в Большой.

— Можете назвать несколько событий, повернувших Вашу сценическую жизнь?

— Меня собирались отчислить из подготовительной группы школы. Меня невзлюбила педагог, так бывает, не нравился я ей - ​и все. Вступился Захаров: «Давайте пока оставим, мальчик - ​ладненький, может, у него сложится».

Второй момент - ​класс Николая Цискаридзе. Многие отговаривали - ​не стоит, он давит своим авторитетом и слишком строгий. К жесткой дисциплине меня приучили в «Гжели», так что советы меня не остановили.

Николай Максимович сразу сказал: «Если хочешь хорошо танцевать, начинай думать головой». У меня это отложилось. Третье везение - ​встреча со спектаклями Григоровича. Тогда в Большом был сложный момент - ​все помнят эти события (нападение на Сергея Филина. - «Культура» ), и меня, ученика Цискаридзе, не очень хотели ставить в репертуар. Тогда прошел прогон «Ивана Грозного», Григорович при всех похвалил моего Курбского. Домой шел окрыленный. Почти сразу Юрий Николаевич доверил Спартака.

Четвертое счастье - ​дуэт со Светланой Захаровой. После ухода на пенсию Андрея Уварова она осталась без партнера, я тоже переживал нелегкие эмоции: мне пообещали Принца в «Щелкунчике», потом из составов убрали, было обидно. Я ухватился за предложение Светланы выучить партию Хозе в «Кармен-сюите» для вечера в Мариинском театре.

Мы станцевали, наш дуэт понравился. Так и началось - ​стали набирать совместно спектакли, самые разные. Сейчас я чувствую себя рядом со Светланой не как чужой человек, мы стали родными и понимающими друг друга людьми.

— Вы общаетесь с Николаем Цискаридзе?

— Да. Некоторые сумасшедшие считали, что я его предал тем, что не поехал за ним в Петербург. Но мы с Николаем Максимовичем обсуждали будущее, и он сказал, что мне надо остаться в Большом и усердно работать. Он верил в мой успех.

— Вы - ​танцовщик классический - ​исполняете немало партий современного репертуара. Сложно работать в этих разных системах?

— Сегодня, после современной «Анны Карениной», с трудом представляю, как надену трико и станцую «Лебединое озеро». Так же чувствовал себя, когда через неделю после «Ивана Грозного» должен был выйти в «Дочери фараона». Переход от современной хореографии к классике - ​адски сложный, в отличие от обратного пути. Чистейшая классика помогает телу находиться в отличной форме.

— Странная сложилась ситуация, все считают себя вправе критиковать руководство Большого - ​сначала выводили на чистую воду прежнее, теперь в штыки воспринимаются предложения нынешнего. Словно какая-то бацилла раздражения завелась. Внутри театра это ощущаете?

— Руководитель не может быть хорошим для всех, и жизнь состоит не только из приятных событий. Без трудностей, кажется, ни один артист никогда не состоялся. Все хотят идеального отношения к себе, но так не получается. Да и работают здесь люди с амбициями, у каждого - ​свои идеи.

Они далеко не всегда бывают оправданны и осуществимы. К Большому театру всегда приковано большое внимание. Что бы ни происходило, начинают из мухи делать слона. Думаю, зря выносится сор из избы, никогда не стану прилюдно ругать руководство - ​даже если оно мне не будет нравиться.

— Все чаще говорят об особом балетном характере. В чем он?

— Например, сегодня я не мог встать с кровати - ​после репетиций и прогонов «Карениной» с тяжелыми поддержками навалилась усталость, заболела шея. Но - ​встал. Каждое утро себя заставляешь - ​в этом и проявляется характер.

— Что важнее - ​везение или работа до седьмого пота?

— Без везения невозможно, но на нем одном не продержаться. Когда у меня не складывалось, я продолжал работать, хотя казалось, что это впустую, но в итоге ежедневный труд оказался мне в плюс.

— Артистов балета одного театра могут связывать крепкие дружеские узы?

“Легенда о любви”. Ширин – Анна Никулина, Ферхад – Денис Родькин. Фото – Михаил Логвинов

— Дружба зависит от людей. Поэтому она возможна, но сейчас у нас, по-моему, нет крепких союзов. Может, отчасти из-за конкуренции. Профессиональный век короткий, все хотят побыстрее что-то станцевать, одному достается роль, другому - ​нет, появляется ревность и обида, а искренняя дружба в таком климате не может жить.

— Почему Вы отказались участвовать в «Нурееве»?

— Роль Эрика Бруна очень маленькая - ​всего пять минут на сцене. Да и побывать тенью Нуреева мне было не по душе.

— А на заглавную партию согласились бы?

— Сомневаюсь, что смог бы создать образ Нуреева. Его мы знаем - ​это не Спартак, не принц, не князь Курбский. Танец Нуреева запечатлен на видеозаписях, сохранилось большое количество документальной хроники, о нем много написано. Он такая неординарная личность, которую изобразить, по-моему, невозможно. Думаю, что в любом бы случае отказался.

— Ваша эффектная внешность кинорежиссеров еще не заинтересовала?

— Приглашали на кастинги, но как-то я до них не доходил.

— Выходной день как проводите?

— Последнее время очень много работы, и в понедельник отсыпаюсь и отлеживаюсь. Люблю посмотреть фильмы.

— Это тоже можно лежа в постели…

— Когда позволяет время, иду на оперу, но не в Большой. Там место работы, и события от похода на спектакль не получается. Иду в Музыкальный театр Станиславского на «Хованщину», «Сказки Гофмана» или «Пиковую даму», в «Новой опере» недавно слушал «Фауста» и «Ромео и Джульетту».

— В зале мне не раз показывали Ваших родителей. Они стали балетоманами?

— Особенно папа, хотя раньше на балете скучал, не понимал его и даже недолюбливал. Но «Спартак» с сыном в главной роли перевернул его мировоззрение. Теперь ходит на все спектакли и с удовольствием.

Концерт конкурс

В Московском детском музыкальном театре имени Натальи Сац прошли церемония награждения и гала-концерт победителей конкурса 2013-2016 годов. Об итогах четырехлетнего конкурсного движения рассказывает ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА.

При советской власти, когда балет являлся одним из орудий государственной пропаганды, конкурсантов для международных баталий отбирали с превеликой тщательностью. За год до московского международного конкурса (он до сих пор проводится раз в четыре года, ближайший состоится в июне 2017-го в Большом театре) страна устраивала смотр хореографических сил: труппы и хореографические училища присылали в столицу своих представителей на всесоюзный конкурс, победителей отправляли на международное состязание. Михаил Барышников, Надежда Павлова, Александр Годунов, Людмила Семеняка и многие другие звезды были среди первых триумфаторов. В постсоветские вольные времена балетных людей предоставили самим себе — на международный конкурс заявлялись все желающие. Впрочем, и в 2000-х победители были неслабые: можно вспомнить, что уникальная Наталья Осипова дотянула в 2005 году лишь до третьей премии.

Однако со временем организаторам московского международного конкурса удалось убедить Министерство культуры в необходимости систематического наблюдения за балетными делами страны, и в 2013 году внутренний отбор возродился, претерпев значительные изменения. Отныне конкурс призван охватить все разнообразие хореографической деятельности страны. Соревнования проводятся четыре года: в 2013-м отсматривали молодых балетмейстеров, в 2014-м — представителей народно-характерного танца, в прошлом году состязались хореографы-"современники", в этом дошла очередь до артистов балета в двух возрастных категориях — младшей (до 18 лет) и старшей (до 26 лет). В жюри — худруки нескольких театров во главе с Юрием Григоровичем и ректоры главных балетных академий, московской и петербургской. Итоги четырехлетнего цикла были предъявлены на гала-концерте в Детском музыкальном театре — они оказались предсказуемыми.

Ведь без всяких конкурсов ясно, что в жанре народно-характерного танца лидирует ансамбль Моисеева. На концерте эта истина подтвердилась в очередной раз: номер "Гаучо", исполненный молодыми артистами ансамбля, оказался единственным, не заклейменным печатью ученичества. Общеизвестно также, что с талантливыми молодыми хореографами в стране неладно. Но победители конкурса по разделу "Современный танец" выглядели совсем уж старорежимно — их номера походили на замшелые эстрадные миниатюры времен бодрой юности почтенных членов судейской коллегии. Что до артистов балета, то молодые дарования ведущих театров конкурсную суету традиционно игнорируют: турнир, даже международный, не гарантирует карьерного взлета, практичнее ковать карьеру в родном театре. По сути, московские балетные баталии — это ярмарка труда и социальный лифт: засветившись в Москве, артисты из регионов или одаренные выпускники школ имеют шанс получить предложение столичных театров.

Так что не стоило удивляться скромному уровню участников всероссийского турнира. Первое место заняли премьеры Детского музыкального театра Анна Маркова и Иван Титов, с аккуратной осторожностью станцевавшие па-де-де на музыку Обера. На фоне слабых конкурентов их лидерство выглядело совершенно обоснованным (и это несмотря на технические погрешности партнера, чьи прекрасные мягкие ноги не выдержали испытания большим пируэтом и нервического финала партнерши, запаниковавшей было в коде на связке "большой тур--двойное фуэте").

Победители-школьники продемонстрировали удивляющий диапазон природных данных и выучки. Например, 16-летняя Екатерина Клявлина из школы "Гжель" (кстати, это народно-характерное училище регулярно поставляет своих выпускников на академический рынок — достаточно назвать Дениса Родькина, премьера и главного "героя-любовника" Большого театра) станцевала вариацию из "Пахиты" не без греха. Необходимый entrechat six она не сделала ни разу, на больших турах в attitude неизменно подскакивала, зато отличилась дотошностью выучки и тонкой работой воспитанных рук (что, собственно, и требуется: совершенство туров — дело наживное). Второе место с этой примерной ученицей разделила Диана Егорова из Воронежа, статная девушка с катастрофическими пробелами в балетном образовании — перекрученными напряжением руками, брошенными стопами, грязными связующими движениями. Критерии, по которым профессиональное жюри уравняло этих конкурсанток, остались загадкой. Сомнений в победе не вызвал разве что лидер младшей группы — 17-летний Денис Захаров, учившийся сначала в Башкирии, а с 2014 года — в московской академии. У этого длинноногого, гармонично сложенного юноши отличные природные данные, которые его педагог Денис Медведев оттачивает с неторопливой бережностью. Своего подопечного он представил в вариации графа Вишенки — не столь виртуозной, как у какого-нибудь Солора, зато севшей на юного танцовщика как платье, сшитое на заказ. Впрочем, одаренный Денис Захаров и без первого места не остался бы не замеченным потенциальными работодателями.

Гала-концерт по итогам четырехлетнего конкурсного марафона убедительно доказал, что, несмотря на государственную опеку и участие в работе жюри выдающихся персон советского балетного театра, сам конкурс остается событием маргинальным: слабый по уровню участников и консервативный по художественным критериям, он не оказывает сколько-нибудь заметного влияния на жизнь современного балетного театра. Но, похоже, регулярный московский съезд действительно нужен народу. На концерте зал детского театра был переполнен балетными специалистами, активными болельщиками и зрителями с подтанцовывающими детьми. Разбросанные по стране балетные профессионалы испытали восхитительное чувство сопричастности общему государственному делу, доверчивые любители убедили себя, что в области балета Россия по-прежнему впереди планеты всей. Наверное, не стоит разрушать эти иллюзии. Кто знает — может, на грядущем международном конкурсе Россия еще покажет себя во всей неизменно академической красе.

Камилла Мацци и Марк Чино. Фото Михаила Логвинова с официального сайта МГАХ

Составить программу итогового концерта для своих выпускников – нелёгкая ежегодная задача для ректора Московской академии хореографии Марины Леоновой. Ей важно показать и талант будущих звёзд балета, и результаты трудов педагогов, а также порадовать зрителей новыми сценическими работами. А представив один выпуск, уже приходится готовиться к следующему.
Как показал нынешний выпускной, своим статусом высокопрофессионального учебного заведения Академия не поступилась и смогла предложить театральной публике интересный и зрелищный балетный концерт! Его открыла одноактная « » , возобновлённая самой Мариной Леоновой. Знаменитый романтический балет (солистки – Екатерина Фатеева, Камилла Мацци, Маргарита Гречаная; солист – Марк Чино), несомненно, пришёлся «по ногам» молодым выпускникам, которым важно активно осваивать классический репертуар. Правда, до конца вникнуть в его тонкости и стилистические нюансы им предстоит уже в театре.

Денис Захаров. Фото Михаила Логвинова с Официального сайта МГАХ

Приятным открытием, принесшим свежие впечатления от классического танца, стали «Вариации на тему рококо» на музыку в хореографии Алексея Мирошниченко. Талант этого хореографа, руководящего балетной труппой Пермского театра оперы и балета, раскрывается всё больше и больше! Использовав возможности начинающих артистов, ещё только вступающих в театральную жизнь, он сумел показать новый современный балет в русле традиций и . Графически чёткая композиция балета и его изобретательные комбинации были не просто старательно воспроизведены юными артистами, а исполнены на достаточно высоком уровне! Здесь себя показали Александра Трикоз и Валерий Аргунов (первое па-де-де), Екатерина Фатеева и Денис Захаров (второе па-де-де), Марчелло Пелицони, Полина Афанасьева и Марк Чино (па-де-труа).
На третье отделение концерта, состоявшее из классических и характерных номеров балетного репертуара, пришёлся пик успеха концерта. Выступление буквально каждого артиста вызывало бурные аплодисменты зрительного зала! А иначе быть и не могло, поскольку многие исполнители уже выходили на сцену в предыдущих отделениях и достаточно раскрепостились, а прибавившиеся к ним новички влились в атмосферу творческого накала.
В Адажио из второго акта « » (хореография Л. Иванова) запомнился статный Зигфрид Дениса Пестрякова, сосредоточенно поддерживавший трепетную и пластичную Одетту Татьяны Осиповой. Совершенно блистательно станцевали па-де-де из « » (хореография А. Горского) Елизавета Кокорева и Денис Захаров. Артисты составили слаженный дуэт, где оказались видны достоинства обоих. Кокорева привлекла технической лёгкостью, а Захаров – яркой индивидуальностью и превосходными данными: мягким плие, высоким прыжком, свободным шагом и артистизмом.
Красиво и вдохновенно исполнили Адажио из «Призрачного бала» на музыку (хореография Д. Брянцева) Станислава Постнова и Анатолий Соя. Темпераментно и зажигательно показались в Danse des Forbans из « » (хореография М. Петипа) Анна Лебедева, Олег Пшеничников, Алина Липчук, Виталий Гетманов, Лав Матисс, Григорий Иконников. В пиратском танце артистов были видны эмоциональная подача и грамотное техническое исполнение.

Изящная и очаровательная Камилла Мацци вместе с Марком Чино достойно, в традициях академического балета исполнили па-де-де из балета « » П. И. Чайковского в хореографии М. Петипа. В «Болеро» Л. Минкуса из балета « » эффектно показались Дарья Каньшина и Пётр Гусев. Феноменальную прыжковую технику продемонстрировал Игорь Пугачёв в па-де-де из «Пламени Парижа» (хореография В. Вайнонена), где его партнёршей выступила старательная Валерия Шикина. А завершила концерт немного забытая, но не потерявшая очарования Танцевальная сюита из балета « » в хореографии Н. Анисимовой. Она убедительно продемонстрировала, что оригинальные народно-характерные произведения в русском балете создавались не только во времена М. Петипа, А. Горского и М. Фокина, но и в советскую эпоху.

Выпускной концерт Московской государственной академии хореографии состоялся! И главная причина его успеха – удачно составленная программа одноактных балетов и номеров. А качество их исполнения можно оценить только положительной оценкой, которую заслужили как артисты, так и их замечательные педагоги!

Все права защищены. Копирование запрещено.