Терминологический минимум :периодизация, очерк, «генеральская» проза, «лейтенантская» проза, мемуары, роман-эпопея, «окопная» литература, писательские дневники, воспоминания, жанр документальной прозы, историзм, документальность.

План

1. Общая характеристика литературного процесса периода Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.).

2. Тема войны как основная в развитии литературного процесса конца 1940 – начала 1960 гг. (оппозиция «генеральской» и «лейтенантской» прозы).

3. «Окопная правда» о войне в русской литературе.

4. Мемуарные записи и художественный вымысел в литературе о Великой Отечественной войне.

Литература

Тексты для изучения

1. Астафьев, В. П. Прокляты и убиты.

2. Бондарев, Ю. В. Горячий снег. Берег. Батальоны просят огня.

3. Быков, В. В. Сотников. Обелиск.

4. Васильев, Б. Л. Завтра была война. В списках не значился.

5. Воробьев, К. Д. Это мы, Господи!

6. Гроссман, В. С. Жизнь и судьба.

7. Катаев, В. П. Сын полка.

8. Леонов, Л. М. Нашествие.

9. Некрасов, В. П. В окопах Сталинграда.

10. Симонов, К. М. Живые и мертвые. Русский характер.

11. Твардовский, А. Т. Василий Теркин.

12. Фадеев, А. А. Молодая гвардия.

13. Шолохов, М. А. Они сражались за Родину. Судьба человека.

Основная

1. Горбачев, А. Ю. Военная тема в прозе 1940–90-х гг. [Электронный ресурс] / А. Ю. Горбачев. – Режим доступа: http://www. bsu.by>Cache /219533/.pdf (дата обращения: 04.06.2014)

2. Лагуновский, А. Общая характеристика литературы периода Великой Отечественной войны [Электронный ресурс] / А. Лагуновский. – Режим доступа: http://www. Stihi.ru /2009/08/17/2891 (дата обращения: 02.06.2014)

3. Русская литература XX века / под ред. С. И. Тиминой. – М. : Академия, 2011. – 368 с.

Дополнительная

1. Быков, В. «Эти молодые писатели видели пот и кровь войны на своей гимнастерке»: переписка Василия Быкова и Александра Твардовского / В. Быков; вступ. ст. С. Шапрана // Вопросы литературы. – 2008. – № 2. – С. 296–323.

2. Кожин, А. Н. О языке военно-документальной прозы / А. Н. Кожин // Филологические науки. – 1995. – № 3. – С. 95–101.

3. Чалмаев, В. А. Русская проза 1980–2000 гг.: На перекрестке мнений и споров / В. А. Чалмаев // Литература в школе. – 2002. – № 4. – С. 18–23.

4. Человек и война: Русская художественная литература о Великой Отечественной войне: библиографический список / под ред. С. П. Бавина. – М. : Ипно, 1999. – 298 с.

5. Ялышков, В. Г. Военные повести В. Некрасова и В. Кондратьева: опыт сопоставительного анализа / В. Г. Ялышков // Вестник Московского университета. – Сер. 9. Филология. – 1993. – № 1. – С. 27–34.

1. Великая Отечественная война – неисчерпаемая тема в русской литературе. Меняются материал, авторская тональность, сю­жеты, герои, но память о трагических днях живет в книгах о ней.

Более 1000 писателей ушли на фронт во время войны. Многие из них непосредственно участвовали в схватках с врагом, в партизанском движении. За боевые заслуги 18 писателей получили звание Героя Советского Союза. Около 400 членов Союза писателей не вернулись с полей сражений. Среди них были и молодые, выпустившие по одной книге, и опытные литераторы, известные широкому кругу читателей: Е. Петров, А. Гайдар
и др.

Значительная часть профессиональных писателей работала в газетах, журналах, массовой печати. Военный корреспондент – вот самая распространенная должность представителей художественной литературы.

Самым «мобильным» родом литературы оказалась лирика. Приведем перечень публикаций, вышедших уже в первые дни войны: 23 июня на первой странице «Правды» появилось стихотворение А. Суркова «Присягаем победой», на второй – Н. Асеева «Победа будет за нами»; 24 июня «Известия» публикуют «Священную войну» В. Лебедева-Кумача; 25 июня «Правда» печатает «Песню смелых» А. Суркова; 26 июня газета «Красная звезда» начинает печатать серию очерков И. Эренбурга; 27 июня «Правда» статьей «Что мы защищаем» открывает публицистический цикл
А. Толстого. Такая динамика показательна и отражает востребованность художественного материала.

Примечательно, что тематика лирики резко изменилась с первых же дней войны. Ответственность за судьбу Родины, горечь поражений, ненависть к врагу, стойкость, патриотизм, верность идеалам, вера в победу – вот что было лейтмотивом всех стихотворений, баллад, поэм, песен.

Показательными стали строки из стихотворения А. Твардовского «Партизанам Смоленщины»: «Встань, весь мой край поруганный, на врага!» «Священная война» Василия Лебедева-Кумача передавала обобщенный образ времени:

Пусть ярость благородная

Вскипает, как волна,

– Идет война народная,

Священная война![с.87]7

Одические стихи, выразившие гнев и ненависть советского народа, были присягой верности Отчизне, залогом победы, отражали внутреннее состояние миллионов советских людей.

Поэты обращались к героическому прошлому родины, проводили исторические параллели, так необходимые для поднятия боевого духа: «Слово о России» М. Исаковского, «Русь» Д. Бедного, «Дума о России»
Д. Кедрина, «Поле русской славы» С. Васильева.

Органическая связь с русской классической лирикой и народным творчеством помогала поэтам раскрыть черты национального характера. Такие понятия, как «Родина», «Русь», «Россия», «русское сердце», «русская душа», нередко вынесенные в заглавие художественных произведений, обретали невиданную историческую глубину и силу, поэтическую объемность и образность. Так, раскрывая характер героической защитницы города на Неве, ленинградки блокадной поры, О. Берггольц констатирует:

Ты русская – дыханьем, кровью, думой.

В тебе соединились не вчера

Мужицкое терпенье Аввакума

И царская неистовость Петра[с.104].

В ряде стихов передается чувство любви солдата к своей «малой родине», к дому, в котором он родился, к семье, которая осталась далеко, к тем «трем березам», где он оставил часть своей души, свою боль, надежду, радость («Родина» К. Симонова).

Женщине-матери, простой русской женщине, проводившей на фронт братьев, мужа и сыновей, пережившей горечь невосполнимой утраты, вынесшей на своих плечах нечеловеческие тяготы, лишения и невзгоды, но не потерявшей веру, посвящены самые трогательные строки многих писателей этого времени.

Запомнил каждое крыльцо,

Куда пришлось ступать,

Запомнил женщин всех в лицо,

Как собственную мать.

Они делили с нами хлеб –

Пшеничный ли, ржаной, –

Они нас выводили в степь

Тропинкой потайной.

Им наша боль была больна, –

Своя беда не в счет [с.72].

В той же тональности звучат стихи М. Исаковского «Русской женщине», строки из стихотворения К. Симонова «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…».

Правда времени, вера в победу пронизывают стихи А. Прокофьева («Товарищ, ты видел…»), А. Твардовского («Баллада о товарище») и многих других поэтов.

Серьезную эволюцию претерпевает творчество ряда крупных поэтов. Так, лирика А. Ахматовой отражает высокую гражданственность поэтессы, патриотическое звучание получали сугубо личные переживания. В стихотворении «Мужество» поэтесса находит слова, образы, воплотившие неодолимую стойкость сражающегося народа:

И мы сохраним тебя, русская речь,

Великое русское слово.

Свободным и чистым тебя пронесем.

И внукам дадим, и от плена спасем

Навеки! [с.91].

Сражающемуся народу в равной мере были нужны и гневные строки ненависти, и задушевные стихи о любви и верности. Примеры тому – стихотворения К. Симонова «Убей его!», «Жди меня, и я вернусь…», А. Прокофьева «Товарищ, ты видел…», его поэма «Россия», исполненная любви к Родине.

Особое место в истории развития русского стиха занимают фронтовые песни. Мысли и чувства, положенные на музыку, создают особый эмоциональный фон и как нельзя лучше раскрывают ментальность нашего народа («Землянка» А. Суркова, «Темная ночь» В. Агатова, «Огонек»
М. Исаковского, «Вечер на рейде» А. Чуркина, «Дороги» Л. Ошанина, «Вот солдаты идут» М. Львовского, «Соловьи» А. Фатьянова и др.).

Воплощение социально-нравственных, гуманистических идеалов борющегося народа мы находим в таком крупном эпическом жанре, как поэма. Годы Великой Отечественной войны стали для поэмы не менее плодотворным периодом, чем эпоха 1920-х гг. «Киров с нами» (1941) Н. Тихонова, «Зоя» (1942) М. Алигер, «Сын» (1943) П. Антакольского, «Февральский дневник» (1942) О. Берггольц, «Пулковский меридиан» (1943)
В. Инбер, «Василий Теркин» (1941–1945) А. Твардовского – вот лучшие образцы поэтического творчества того периода. Отличительной чертой поэмы как жанра в это время является патетика: внимание к конкретным, легко узнаваемым деталям, синтез личных раздумий о семье, любви и большой истории, о судьбах страны и планеты и т. д.

Показательна эволюция поэтов П. Антакольского и В. Инбер. От перенасыщения ассоциациями и реминисценциями предвоенной поэзии
П. Антакольский переходит от размышлений о судьбе конкретного человека до всего человечества в целом. Поэма «Сын» подкупает сочетанием лиризма с высокой патетикой, проникновенной задушевности с гражданским началом. Здесь щемяще-личное превращается в общее. Высокий гражданский пафос, социально-философские раздумья определяют звучание военной поэзии В. Инбер. «Пулковский меридиан» – это не только поэма о гуманистической позиции русского народа, это гимн чувствам и подвигу каждого воюющего за Родину и свободу человека.

Поэма военных лет отличалась разнообразием стилевых, сюжетно-композиционных решений. Она синтезирует принципы и приемы повествовательного и возвышенно-романтического стиля. Так, поэма М. Алигер «Зоя» отмечена удивительной слитностью автора с духовным миром героини. В ней вдохновенно и точно воплощены нравственный максимализм и цельность, правда и простота. Московская школьница Зоя Космодемьянская без колебаний, добровольно выбирает суровую долю. Поэма «Зоя» – не столько жизнеописание героини, сколько лирическая исповедь от имени поколения, юность которого совпала с грозной и трагической порой в истории народа. Вместе с тем трехчастное построение поэмы передает основные этапы становления духовного облика героини. В начале поэмы легкими, но точными штрихами только намечен облик девочки. Постепенно в прекрасный мир ее юности («Жилось нам на свете светло и просторно…») входит большая социальная тема, чуткое сердце вбирает тревоги и боль «потрясенной планеты». Апофеозом короткой жизни становится завершающая часть поэмы. О нечеловеческих пытках, которым подвергают Зою в фашистском застенке, сказано скупо, но сильно, публицистически остро. Имя и образ московской школьницы, жизнь которой так трагически рано оборвалась, стали легендой.

Мировую известность получила поэма А. Т. Твардовского «Василий Теркин» – крупнейшее, наиболее значительное поэтическое произведение эпохи Великой Отечественной войны. У Твардовского достигнут синтез частного и общего: индивидуальный образ Василия Теркина и образ Родины разновелики в художественной концепции поэмы. Это многоплановое поэтическое произведение, объемлющее не только все стороны фронтовой жизни, но и основные этапы Великой Отечественной войны. В бессмертном образе Василия Теркина с особой силой воплотились черты русского национального характера той эпохи. Демократизм и нравственная чистота, величие и простота героя выявлены средствами народно-поэтического творчества, строй его мыслей и чувствований родственен миру образов русского фольклора.

Эпоха Великой Отечественной войны породила замечательную по силе и искренности поэзию, гневную публицистику, суровую прозу, страстную драматургию.

За годы войны было создано свыше 300 пьес, но немногим посчастливилось пережить свое время. Среди них: «Нашествие» Л. Леонова, «Фронт» А. Корнейчука, «Русские люди» К. Симонова, «Офицер флота» А. Крона, «Песнь о черноморцах» Б. Лавренева, «Сталинградцы» Ю. Чепурина и др.

Пьесы – не самый мобильный жанр того времени. Переломным этапом в драматургии стал 1942 год.

Драма Л. Леонова «Нашествие» создавалась в самое трудное время. Небольшой город, где развертываются события пьесы, – символ всенародной борьбы с захватчиками. Значительность авторского замысла состоит в том, что конфликты местного плана осмысливаются им в широком социально-философском ключе, вскрываются истоки, питающие силу сопротивления. Действие пьесы происходит в квартире доктора Таланова. Неожиданно для всех из заключения возвращается сын Таланова Федор. Почти одновременно в город вступают немцы. А вместе с ними появляется бывший владелец дома, в котором живут Талановы, купец Фаюнин, ставший вскоре городским головой. От сцены к сцене нарастает напряженность действия. Честный русский интеллигент врач Таланов не мыслит своей жизни в стороне от борьбы. Рядом с ним его жена Анна Павловна и дочь Ольга. Не стоит вопрос о необходимости борьбы в тылу врага и для председателя горсовета Колесникова: он возглавляет партизанский отряд. Это один – центральный – пласт пьесы. Однако Леонов, мастер глубоких и сложных драматических коллизий, не довольствуется только таким подходом. Углубляя психологическую линию пьесы, он вводит еще одно лицо – сына Талановых. Судьба Федора оказалась запутанной, непростой. Избалованный в детстве, эгоист, себялюбец, он возвращается в отчий дом после трехлетнего заключения в наказание за покушение на жизнь любимой женщины. Федор угрюм, холоден, насторожен. Сказанные в начале пьесы слова его отца о всенародном горе не трогают Федора: личные невзгоды заслоняют все остальное. Его мучает утраченное доверие людей, потому-то Федору неуютно на свете. Умом и сердцем мать и няня поняли, что под шутовской маской Федор спрятал свою боль, тоску одинокого, несчастного человека, но принять его прежнего не могут. Отказ Колесникова взять Федора в свой отряд еще больше ожесточает сердце молодого Таланова. Потребовалось время, чтобы этот живший когда-то только для себя человек стал народным мстителем. Схваченный гитлеровцами Федор выдает себя за командира партизанского отряда, чтобы умереть за него. Психологически убедительно рисует Леонов возвращение Федора к людям. В пьесе последовательно раскрыто, как война, общенародное горе, страдания зажигают в людях ненависть и жажду мщения, готовность отдать свою жизнь ради победы. Именно таким мы видим Федора в финале драмы.

Для Леонова закономерен интерес к человеческому характеру во всей сложности и противоречивости его натуры, складывающейся из социального и национального, нравственного и психологического. Сценическая история произведений Леонова периода Великой Отечественной войны (кроме «Нашествия», широкой известностью пользовалась и драма «Ленушка», 1943), обошедших все основные театры страны, лишний раз подтверждает мастерство драматурга.

Если Л. Леонов раскрывает тему героического подвига и несокрушимости патриотического духа средствами углубленного психологического анализа, то К. Симонов в пьесе «Русские люди» (1942), ставя те же проблемы, использует приемы лирики и публицистики открытой народной драмы. Действие в пьесе развертывается осенью 1941 г. на Южном фронте. В фокусе авторского внимания как события в отряде Сафонова, находящегося неподалеку от города, так и ситуация в самом городе, где хозяйничают оккупанты. «Русские люди» – пьеса о мужестве и стойкости простых людей, владевших до войны очень мирными профессиями: о шофере Сафонове, его матери Марфе Петровне, девятнадцатилетней Вале Анощенко, возившей председателя горсовета, фельдшере Глобе. Им бы строить дома, учить детей, творить прекрасное, любить, но жестокое слово «война» развеяло все надежды. Люди берут винтовки, надевают шинели, идут в бой.

Пьеса «Русские люди» уже летом 1942 г., в тяжелейшую пору войны, была поставлена на сцене ряда театров. Успех пьесы объяснялся и тем, что драматург показал врага не как примитивного изувера и садиста, а как изощренного, уверенного в своей безнаказанности покорителя Европы и мира.

Темой ряда интересных драматических произведений стала жизнь и героические деяния нашего флота. Среди них: психологическая драма
А. Крона «Офицер флота» (1944), лирическая комедия Вс. Азарова,
Вс. Вишневского, А. Крона «Раскинулось море широкое» (1942), оратория Б. Лавренева «Песня о черноморцах» (1943).

Определенных достижений добилась в этот период историческая драма. Были написаны такие исторические пьесы, как трагедия В. Соловьева «Великий государь», дилогия А. Толстого «Иван Грозный» и др. Переломные этапы, трудные времена русского народа – вот основная составляющая таких драм.

Однако наибольшего расцвета в период Великой Отечественной войны достигает публицистика. Крупнейшие мастера художественного слова – Л. Леонов, А. Толстой, М. Шолохов – стали и выдающимися публицистами. Популярностью на фронте и в тылу пользовалось яркое, темпераментное слово И. Эренбурга. Важный вклад в публицистику тех лет внесли А. Фадеев, В. Вишневский, Н. Тихонов.

А. Н. Толстому (1883–1945) принадлежат более 60 статей и очерков, созданных за период 1941–1944 гг. («Что мы защищаем», «Родина», «Русские воины», «Блицкриг», «Почему Гит­лер должен потерпеть поражение» и др.). Обращаясь к истории родины, он убеждал современников, что Россия справится с новой бедой, как это не раз было в прошлом. «Ничего, мы сдюжим!» – таков лейтмотивпуб­лицистики А. Толстого.

Л. М. Леонов также постоянно обращался к национальной истории, но с особой остротой он говорил об ответственности каждого граждани­на, ибо только в этом видел залог грядущей победы («Слава России», «Твой брат Володя Куриленко», «Ярость», «Расправа»,«Неизвестному американскому другу» и др.).

Центральной темой военной публицистики И. Г. Эренбурга является защита общечеловеческой культуры. Он ви­дел в фашизме угрозу мировой цивилизации и подчеркивал, что за ее сохра­нение борются представители всех национальностей СССР (статьи «Ка­захи», «Евреи», «Узбеки», «Кавказ» и др.). Стиль публицистики Эренбурга отличался резкостью красок, внезапностью переходов, метафорич­ностью. При этом писатель умело сочетал в своих произведениях докумен­тальные материалы, словесный плакат, памфлет, карикатуру. Очерки и публицистические статьи Эренбурга составили сборник «Война».

Вторым по мобильности после публицистической статьи был воен­ныйочерк. Документализм стал залогом популярности публикаций
В. Гроссмана, А. Фадеева, К. Симонова – писателей, слова которых, созданного по горячим следам, ждали читатели на фронте и в тылу. Ему принадлежат описания боевых операций, портретные путевые очерки.

Ленинград стал главной темой очеркового творчества В. Гроссмана. В 1941 г. он был зачислен в штат газеты «Красная звезда». Всю войну Гроссман вел записи. Его сталинградские очерки, суровые, лишенные патетики («Глазами Чехова» и др.), составили основу замысла большого произведения, каковым стала впоследствии дилогия «Жизнь и судьба».

Поскольку большинство рассказов, повестей, немногочисленных в те годы строилось на документальной основе, авторы чаще всего прибегали к психологическим характеристикам героев, описывали конкретные эпизоды, часто сохраняли фамилии реальных людей. Так, в дни войны в русской литературе появилась некая гибридная формаочерка-рассказа. К этому типу произведений можно отнести «Честь командира» К. Симонова, «Науку ненависти» М. Шолохова, циклы «Рассказы Ивана Сударева»
А. Толстого и «Морская душа» Л. Соболева.

Искусство публицистики за четыре года прошло несколько основных этапов. Если в первые месяцы войны ей была присуща обнаженно-рационалистическая манера, зачастую отвлеченно-схематические способы изображения врага, то в начале 1942 г. публицистика обогащается элементами психологического анализа. В огненном слове публициста звучат и митинговая нота, и обращение к душевному миру человека. Следующий этап совпал с переломом в ходе войны, с необходимостью углубленного социально-политического рассмотрения фашистского фронта и тыла, выяснения коренных причин близящегося поражения гитлеризма и неотвра-тимости справедливого возмездия. Этими обстоятельствами вызвано обращение к таким жанрам, как памфлет и обозрение.

На завершающем этапе войны появилось тяготение к документальности. Так, например, в «Окнах ТАСС» наряду с графическим исполнением плакатов широко использовался метод фотомонтажа. Писатели и поэты вводили в свои произведения дневниковые записи, письма, фотографии и другие документальные свидетельства.

Публицистика военных лет – качественно иной по сравнению с предшествующими периодами этап развития этого боевого и действенного искусства. Глубочайший оптимизм, несокрушимая вера в победу – вот что поддерживало публицистов даже в самые трудные времена. Особую мощь их выступлениям придавало обращение к истории, национальным истокам патриотизма. Важная особенность публицистики той поры – широкое использование листовки, плаката, карикатуры.

Уже в первые два года войны было опубликовано свыше 200 повестей. Из всех прозаических жанров только очерк и рассказ могли поспорить в популярности с повестью. Повесть – жанр, весьма характерный для русской национальной традиции. Хорошо известно, что в 1920–1930-е гг. доминировали психологически-бытовая, приключенческая и сатирико-юмористическая разновидности жанра. В годы Великой Отечественной войны (как и в годы Гражданской войны) на первое место вышла героическая, романтическая повесть.

Стремлением раскрыть суровую и горькую правду первых месяцев войны, достижениями в области создания героических характеров отмечены «Русская повесть» (1942) Петра Павленко и повесть В. Гроссмана «Народ бессмертен». Однако между этими произведениями есть различия в способах воплощения темы.

Характерная примета военной прозы 1942–1943 гг. – появление новелл, циклов рассказов, связанных единством действующих лиц, образом повествователя или лирической сквозной темой. Именно так построены «Рассказы Ивана Сударева» А. Толстого, «Морская душа» Л. Соболева, «Март – апрель» В. Кожевникова. Драматизм в этих произведениях оттеняется лирической и одновременно возвышенно-поэтической, романтической чертой, помогающей выявить душевную красоту героя. Углубляется проникновение во внутренний мир человека. Более убедительно и художественно совершенно раскрываются социально-этические истоки патриотизма.

К концу войны ощутимо тяготение прозы к широкому эпическому осмыслению действительности, что убедительно доказывается двумя известными писателями – М. Шолоховым (роман, который автору так и не удалось закончить, – «Они сражались за Родину») и А. Фадеевым («Молодая гвардия»). Романы отличаются социальной масштабностью, открытием новых путей в трактовке темы войны. Так, М. А. Шолохов делает смелую попытку изображения Великой Отечественной войны как поистине народной эпопеи. Сам выбор главных героев, рядовых пехоты – хлебороба Звягинцева, шахтера Лопахина, агронома Стрельцова – свидетельствует о том, что писатель стремится показать различные слои общества, проследить, как воспринималась война разными людьми и какие пути вели их к огромной, поистине народной Победе.

Богат и многообразен духовно-нравственный мир шолоховских героев. Художник рисует широкие картины эпохи: горестные эпизоды отступлений, сцены яростных атак, взаимоотношения солдат и мирных жителей, короткие часы между боями. При этом прослеживается вся гамма человеческих переживаний – любовь и ненависть, строгость и нежность, улыбки и слезы, трагическое и комическое.

Если роман М. А. Шолохова не был дописан, то судьбы других произведений были примечательными, в них, как в зеркале, отразилась эпоха. Например, автобиографическая повесть К. Воробьева «Это мы, господи!» была написана в 1943 г., когда группа партизан, сформированная из бывших военнопленных, вынуждена была уйти в подполье. Ровно тридцать дней в литовском городе Шяуляй К. Воробьев писал о том, что довелось ему пережить в фашистском плену. В 1946 г. рукопись поступила в редакцию журнала «Новый мир». В тот момент автор представил лишь первую часть повести, поэтому вопрос о ее публикации был отложен до тех пор, пока не появится окончание. Однако вторая часть так и не была написана. Даже в личном архиве писателя повесть целиком не сохранилась, но отдельные ее фрагменты вошли в некоторые другие произведения Воробьева. Лишь в 1985 г. рукопись «Это мы, Господи!» была обнаружена в Центральном государственном архиве литературы и искусства СССР, куда была сдана вместе с архивом «Нового мира». В 1986 г. повесть К. Воробьева наконец-то увидела свет. Главный герой произведения Сергей Костров – молодой лейтенант, в первый же год войны попавший в немецкий плен. Вся повесть посвящена описанию жизни советских военнопленных в немецких лагерях. В центре произведения – судьба главного героя, которую можно описать как «путь к свободе».

Если произведение К. Воробьева – калька его жизни, то А. Фадеев опирается на конкретные факты и документы. Вместе с тем «Молодая гвардия» Фадеева романтична и показательна, как и судьба самого автора произведения.

В первой главе звучит отдаленное эхо тревоги, во второй показана драма – люди покидают родные места, взрывают шахты, ощущение народной трагедии пронизывает повествование. Идет кристаллизация подполья, проявляются и крепнут связи юных бойцов Краснодона с подпольщиками. Идея преемственности поколений определяет основу фабульного построения книги и выражается в изображении подпольщиков (И. Проценко, Ф. Лютиков). Представители старшего поколения и комсомольцы-молодогвардейцы выступают единой народной силой, противостоящей гитлеровскому «новому порядку».

Первым завершеннымроманом об Отечественной войне стала «Мо­лодая гвардия» А. Фадеева, опубликованная в 1945 г. (вторая книга – в 1951 г.). После освобождения Донбасса Фадеев написал очерк о гибели краснодонской молодежи «Бессмертие» (1943), а затем провел исследование деятельности молодежной подпольной организации, самостоятельно действовавшей в оккупированном фашистами городке. Суровый и строгий реализм соседствует с романтикой, объективированное повествование перемежается взволнованной лирикой авторских отступлений. При воссоздании отдельных образов роль поэтики контраста тоже весьма значительна (строгие глаза Лютикова и задушевность его натуры; подчеркнуто мальчишеская внешность Олега Кошевого и совсем не детская мудрость его решений; лихая беспечность Любови Шевцовой и дерзкая смелость ее поступков, несокрушимая воля). Даже во внешнем облике героев Фадеев не отходит от излюбленного приема: «ясные синие глаза» Проценко и «бесовские искры» в них; «сурово-нежное выражение» глаз Олега Кошевого; белая лилия в черных волосах Ульяны Громовой; «голубые детские глаза с жестким стальным отливом» у Любови Шевцовой.

История существования в мировой литературе романа примечательна. Судьба произведения показательна для литературных образцов советского времени.

Применение технологии мозгового штурма

Условия проведения: выполнение предлекционного задания, деление на группы (4–5 человек).

Название технологии	Варианты технологии	Условия проведения / задание	Прогнозируемый результат
Изменение точки зрения	Точки зрения разных людей	Сетевой вариант автореферата	Выявление разности и общности взглядов литературоведов и общественных деятелей. Вывод о давлении на автора романа
Группировка вносимых изменений	Знание текстов романа А. А. Фадеева «Разгром» и автореферата О. Г. Манукяна	Закрепить представление о внутреннем мире писателей, сравнить разность восприятия писателя и критиков
Автописьмо		Письмо себе по поводу восприятия заложенной в автореферате информации	Осознание позиции автора и выявление особенностей восприятия его взглядов ученым
Реверанс		Предполагает воспроизведение точной противоположности изложенной позиции в выводах автореферата	Способствует гибкости ума, появлению оригинальных идей, пониманию авторской позиции и эмпатии

Если в редакции 1945 г. А. А. Фадеев не смел написать о существовании в Краснодоне еще одного – некомсомольского – антифашистского подполья, то в новой версии романа (1951 г.) к этому умолчанию прибавляется идеологически обусловленное лукавств: автор утверждает, что создателями и руководителями организации молодогвардейцев были коммунисты. Тем самым Фадеев отказывает любимым героям в важной инициативе. К тому же данная книга послужила основанием для уголовного преследования, нередко необоснованного, реальных людей, ставших прототипами отрицательных героев.

И все же, на наш взгляд, следует отметить, что до сегодняшнего дня этот роман не утратил свою актуальность, в том числе педагогическую.

2. Тема Великой Отечественной войны занимает особое место в российской многонациональной литературе. В 1940–1950-е годы в ней сложилась традиция изображения войны как героического периода в жизни страны. При таком ракурсе не оставалось места для показа ее трагических аспектов. На протяжении 1950-х гг. в литературе о войне явственно обнаруживается тяготение к панорамности изображения событий прошедшего в больших художественных полотнах. Появление романов-эпопей – одна из характерных черт русской литературы 1950–1960-х гг.

Перелом произошел лишь с началом «оттепели», когда увидели свет повести писателей-фронтовиков: «Батальоны просят огня» (1957) Ю. Бондарева, «Южнее главного удара» (1957) Г. Бакланова, «Журавлиный крик» (1961), «Третья ракета» (1962) В. Быкова, «Звездопад» (1961) В. Астафьева, «Один из нас» (1962) В. Рослякова, «Крик» (1962), «Убиты под Москвой» (1963) К. Воробьева и др. Такой всплеск интереса к военной теме предопределил появление целого течения, названного «лейтенантской прозой».

«Лейтенантская проза» – это произведения писателей, прошедших войну, выживших и вынесших на суд читателя свой боевой опыт в той или иной форме. Как правило, это художественная литература, в большинстве своем имеющая автобиографичный характер. Эстетические принципы «лейтенантской прозы» оказали заметное влияние на весь литературный процесс второй половины XX в. Тем не менее, на сегодняшний день нет общепринятого определения этого литературного течения. Оно интерпретируется по-разному: как проза, созданная фронтовиками, прошедшими войну в звании лейтенантов, или же как проза, главными героями которой являются юные лейтенанты. Аналогичным образом характеризуется и «генеральская проза», под которой подразумеваются произведения, созданные в «генеральском» (роман-эпопея) формате «генералами» литературы (например, К. Симонов).

Говоря о произведениях, созданных писателями-фронтовиками, исследующими становление юного участника войны, мы прибегнем к понятию «лейтенантская проза» как к получившему наиболее широкое распространение. У ее истоков стоял роман В. Некрасова «В окопах Сталинграда». Автор, сам пройдя войну офицером саперного батальона, смог в художественной форме показать «окопную правду», в которой героями были простой солдат, простой офицер. И победу одержали простые люди – народ. Эта тема стала центральной в лучшей в военной прозе 1950–1960-х гг.

В связи с этим можно упомянуть следующих авторов и их произведения. Повесть К. Воробьева (1919–1975) «Убиты под Москвой» (1963) написана очень эмоционально, но реалистично. Сюжет: рота кремлевских курсантов под командованием стройного, подтянутого капитана Рюмина была направлена защищать Москву. Рота солдат и оборона Москвы! Рота погибла, а капитан Рюмин застрелился – он пустил себе пулю в сердце, как бы искупая свой грех за гибель неопытных мальчиков. Они, кремлевские курсанты, стройны, ростом один метр сто восемьдесят три сантиметра, все как на подбор и уверены, что командование дорожит ими, ведь они – особое подразделение. Но курсанты брошены своим командованием, и капитан Рюмин ведет их в заведомо неравный бой. Боя практически не было, была неожиданная и ошеломительная атака немцев, от которой нельзя было нигде спастись – сзади их контролировали войска НКВД.

Ю. Бондарев в романе «Горячий снег» (1965–1969) попытался на новом уровне развить традиции «лейтенантской прозы», вступив в скрытую полемику с характерным для нее «ремаркизмом». Тем более к тому времени «лейтенантская проза» переживала определенный кризис, что выразилось в некотором однообразии художественных приемов, сюжетных ходов и ситуаций, да и в повторяемости самой системы образов произведений. Действие романа Ю. Бондарева укладывается в сутки, в течение которых оставшаяся на южном берегу батарея лейтенанта Дроздовского отражала атаки одной из танковых дивизий группы Манштейна, рвущейся на помощь попавшей под Сталинградом в кольцо окружения армии маршала Паулюса. Однако этот частный эпизод войны оказывается той переломной точкой, с которой началось победное наступление советских войск, и уже поэтому события романа разворачиваются как бы на трех уровнях: в окопах артиллерийской батареи, в штабе армии генерала Бессонова и, наконец, в ставке Верховного Главнокомандующего, где генералу перед назначением в действующую армию приходится выдержать труднейший психологический поединок с самим Сталиным. Комбат Дроздовский и командир одного из артиллерийских взводов лейтенант Кузнецов трижды лично встречаются с генералом Бессоновым.

Охарактеризовав войну как «проверку на человечность», Ю. Бондарев лишь выразил то, что определило собой лицо военной повести 1960–1970-х годов: многие прозаики-баталисты делали акцент в своих произведениях именно на изображении внутреннего мира героев и преломлении в нем опыта войны, на передаче самого процесса нравственного выбора человека. Однако писательская пристрастность к любимым героям подчас выражалась в романтизации их образов – традиция, заданная еще романом А. Фадеева «Молодая гвардия» (1945). В таком случае характер персонажей не изменялся, а только предельно наглядно раскрывался в исключительных обстоятельствах, в которые их поставила война.

Наиболее ярко данная тенденция нашла свое выражение в повестях Б. Васильева «А зори здесь тихие» (1969) и «В списках не значился» (1975). Особенность военной прозы писателя в том, что он всегда выбирает эпизоды, незначительные с точки зрения глобальных исторических событий, однако много говорящие о высочайшем духе тех, кто не побоялся выступить против превосходящих сил врага и одержал победу. Критики увидели немало неточностей и даже «невозможностей» в повести Б. Васильева «А зори здесь тихие», действие которой развивается в лесах и болотах Карелии (так, Беломоро-Балтийский канал, на который нацелена диверсионная группа, с осени 1941 г. не действовал). Ho писателя интересовала здесь не историческая точность, а сама ситуация, когда пять хрупких девушек во главе со старшиной Федотом Басковым вступили в неравный бой с шестнадцатью головорезами.

Образ Баскова, по сути своей, восходит к лермонтовскому Максиму Максимычу – человеку, может быть, малообразованному, однако цельному, умудренному жизнью и наделенному благородным и добрым сердцем. Васков не разбирается в тонкостях мировой политики или фашистской идеологии, однако сердцем чувствует звериную сущность этой войны и ее причин и никакими высшими интересами не может оправдать гибель пяти девушек.

В образе девушек-зенитчиц воплотились типичные судьбы женщин предвоенных и военных лет: разного социального положения и образовательного уровня, разных характеров, интересов. Однако при всей жизненной точности эти образы заметно романтизированы: в изображении писателя каждая из девушек по-своему прекрасна, каждая достойна своего жизнеописания. И то, что все героини гибнут, подчеркивает бесчеловечность этой войны, затрагивающей жизни даже самых далеких от нее людей. Фашисты приемом контраста противопоставлены романтизированным образам девушек. Их образы гротескны, намеренно снижены, и в этом выражается основная мысль писателя о природе человека, вставшего на путь убийства. Эта мысль с особой ясностью освещает собой тот эпизод повести, в котором звучит предсмертный крик Сони Гурвич, вырвавшийся, потому что удар ножа предназначался для мужчины, а пришелся в женскую грудь. С образом Лизы Бричкиной в повесть вводится линия возможной любви. С самого начала приглянулись друг другу Васков и Лиза: она ему – фигурой и сметливостью, он ей – мужской основательностью. У Лизы и Васкова много общего, однако спеть вместе, как обещал старшина, героям так и не удалось: война губит на корню зарождающиеся чувства. Финал повести раскрывает смысл ее названия. Замыкает произведение письмо, судя по языку, написанное молодым человеком, который стал случайным свидетелем возвращения Васкова на место гибели девушек вместе с усыновленным им сыном Риты Альбертом. Таким образом, возвращение героя на место его подвига показано глазами поколения, чье право на жизнь отстояли люди, подобные Васкову. Подобная символизация образов, философическое осмысление ситуаций нравственного выбора весьма характерны для военной повести. Прозаики тем самым продолжают размышления своих предшественников над «вечными» вопросами о природе добра и зла, степени ответственности человека за поступки, продиктованные вроде бы необходимостью. Отсюда стремление некоторых писателей к созданию ситуаций, которые по своей универсальности, смысловой емкости и категоричности нравственно-этических выводов приближались бы к притче, только расцвеченной авторской эмоцией и обогащенной вполне реалистическими подробностями.

Недаром даже родилось понятие «философская повесть о войне», связанное прежде всего с творчеством белорусского прозаика-фронтовика Василя Быкова, с такими его повестями, как «Сотников» (1970), «Обелиск» (1972), «Знак беды» (1984). Для прозы В. Быкова зачастую характерно слишком прямолинейное противопоставление физического и нравственного здоровья человека. Однако ущербность души некоторых героев раскрывается не сразу, не в обыденной жизни: необходим «момент истины», ситуация категорического выбора, сразу проявляющая истинную сущность человека. Рыбак – герой повести В. Быкова «Сотников» – полон жизненных сил, не знает страха, и товарищ Рыбака, хворый, не отличающийся мощью, с «тонкими кистями рук» Сотников постепенно начинает казаться ему лишь обузой. Действительно, во многом по вине последнего вылазка двух партизан окончилась неудачей. Сотников – сугубо штатский человек. До 1939 г. он работал в школе, физическую силу ему заменяет упрямство. Именно упрямство трижды побуждало Сотникова к попыткам выйти из окружения, в котором оказалась его разгромленная батарея, прежде чем герой попал к партизанам. Тогда как Рыбак с 12 лет занимался тяжелым крестьянским трудом и потому легче переносил физические нагрузки и лишения. Обращает на себя внимание и то, что Рыбак больше склонен к нравственным компромиссам. Так, он терпимее относится к старосте Петру, чем Сотников, и не решается покарать того за службу немцам. Сотников же к компромиссам не склонен вообще, что, однако, по мысли В. Быкова, свидетельствует не об ограниченности героя, а о его прекрасном понимании законов войны. Действительно, в отличие от Рыбака, Сотников уже познал, что такое плен, и сумел выдержать с честью это испытание, потому что не шел на компромиссы с совестью. «Моментом истины» для Сотникова и Рыбака стал их арест полицаями, сцена допроса и казни. Рыбак, всегда прежде находивший выход из любого положения, пытается перехитрить врага, не понимая, что, встав на подобный путь, он неминуемо придет к предательству, потому что собственное спасение уже поставил выше законов чести, товарищества. Он шаг за шагом уступает противнику, отказавшись сначала думать о спасении укрывшей их с Сотниковым на чердаке женщины, потом о спасении самого Сотникова, а потом и собственной души. Оказавшись в безвыходной ситуации, Рыбак перед лицом неминуемой смерти струсил, предпочтя звериную жизнь человеческой смерти.

Изменение подхода к конфликтам в военной прозе можно проследить и при анализе произведений разных лет одного писателя. Уже в первых повестях В. Быков стремился освобо­диться от стереотипов при изображении войны. В поле зрения писателя всегда крайне напряженные ситуации. Герои стоят перед необходимостью самим принимать решения. Так, к при­меру, было с лейтенантом Ивановским в повести «Дожить до рассвета» (1972) – он рисковал собой и теми, кто пошел на задание с ним и погиб. Склада с оружием, ради которого организована эта вылазка, не оказалось. Чтобы как-то оправдать уже принесенные жертвы, Ивановский надеется взорвать штаб, но и его обнаружить не удалось. Перед ним, смертельно раненым, возникает обозник, в которого и швыряет лейтенант, собрав оставшиеся силы, гранату. В. Быков заставил читателя задуматься над смыслом понятия «подвиг».

В свое время велись споры о том, можно ли считать героем учителя Мороза в «Обелиске» (1972), если он не совер­шил ничего героического, не убил ни одного фашиста, а лишь разделил участь погибших учеников. Не соответствовали стандартным представлениям о героизме персонажи и других повестей В. Бы­кова. Критиков смущало появление чуть не в каждой из них предателя (Рыбак в «Сотникове», 1970; Антон Голубин в «Пойти и не вернуться», 1978 и др.), который до рокового момента был честным партизаном, но пасовал, когда приходилось рисковать ради сохранения собственной жизни. Для В. Быкова было не важно, с какого наблюдательного пункта ведется наблюдение, важно, как видится и изображается война. Он показывал многомотивность поступков, совершаемых в экстремальных ситуациях. Читателю давалась возможность, не торопясь с осуждением, понять и тех, кто был явно неправ.

В произведениях В. Быкова обычно подчеркнута связь воен­ного прошлого с настоящим. В «Волчьей стае» (1975) бывший солдат вспоминает войну, приехав в город разыскать когда-то спасенного им младенца и удостовериться, что не зря заплачена за его жизнь столь высокая цена (погибли отец, мать, а он, Левчук, стал инвалидом). Предчувствием их встречи и завер­шается повесть.

Другой ветеран – доцент Агеев – раскапывает карьер («Ка­рьер», 1986), где он был когда-то расстрелян, но чудом остался жив. Память о прошлом не дает ему покоя, заставляет еще и еще раз переосмыслить былое, устыдиться бездумных опасений в отношении тех, кто, как попадья Барановская, носил ярлык врага.

В 1950–1970-е гг. появляется несколько крупных произведений, цель которых – эпический охват событий военных лет, осмысление судеб отдельных людей и их семей в контексте всенародной судьбы. В 1959 г. выходит первый роман «Живые и мертвые» одноименной трилогии К. Симонова, второй роман «Солдатами не рождаются» и третий «Последнее лето» вышли в свет, соответственно, в 1964 и 1970–1971 гг. В 1960 г. был закончен черновик романа В. Гроссмана «Жизнь и судьба», вторая часть дилогии «За правое дело» (1952), однако через год рукопись была арестована КГБ, так что широкий читатель на родине смог познакомиться с романом лишь в 1988 г.

В первой книге трилогии К. Симонова «Живые и мертвые» действие разворачивается в начале войны в Белоруссии и под Москвой в разгар военных событий. Военный корреспондент Синцов, выходя с группой товарищей из окружения, принимает решение, оставив журналистику, присоединиться к полку генерала Серпилина. Человеческая история этих двух героев и оказывается в фокусе авторского внимания, не пропадая за масштабными событиями войны. Писатель затронул многие темы и проблемы, прежде невозможные в советской литературе: рассказал о неготовности страны к войне, о репрессиях, ослабивших армию, о мании подозрительности, антигуманном отношении к человеку. Удачей писателя стала фигура генерала Львова, воплотившего в себе образ большевика-фанатика. Личная храбрость и вера в счастливое будущее сочетаются в нем с желанием беспощадно искоренять все, что, на его взгляд, мешает этому будущему. Львов любит абстрактный народ, но готов жертвовать людьми, бросая их в бессмысленные атаки, видя в человеке только средство для достижения высоких целей. Его подозрительность распространяется так далеко, что он готов спорить с самим Сталиным, освободившим из лагерей нескольких талантливых военных. Если генерал Львов – идеолог тоталитаризма, то его практик, полковник Баранов – карьерист и трус. Произносивший громкие слова о долге, чести, храбрости, писавший доносы на своих коллег, он, оказавшись в окружении, облачается в солдатскую гимнастерку и «забывает» все документы. Рассказывая суровую правду о начале войны, К. Симонов одновременно показывает народное сопротивление врагу, изображая подвиг советских людей, вставших на защиту родины. Это и эпизодические персонажи (артиллеристы, не бросившие свою пушку, тащившие ее на руках от Бреста до Москвы; старик колхозник, ругавший отступающую армию, но с риском для жизни спасший у себя в доме раненую; капитан Иванов, собиравший испуганных солдат из разбитых частей и ведущий их в бой), и главные герои – Серпилин и Синцов.
Генерал Серпилин, задуманный автором как эпизодическое лицо, не случайно постепенно стал одним из главных героев трилогии: его судьба воплотила в себе наиболее сложные и в то же время наиболее типичные черты русского человека XX века. Участник Первой мировой войны, он стал талантливым командиром в Гражданскую, преподавал в академии и был арестован по доносу Баранова за то, что говорил своим слушателям о силе немецкой армии, в то время как вся пропаганда твердила о том, что в случае войны мы победим малой кровью, а воевать будем на чужой территории. Освобожденный из концлагеря в начале войны Серпилин, по его собственному признанию, «ничего не забыл и ничего не простил», но понял, что не время предаваться обидам – надо спасать Родину. Внешне суровый и немногословный, требовательный к себе и подчиненным, он старается беречь солдат, пресекает всякие попытки добиться победы любой ценой. В третьей книге романа К. Симонов показал способность этого человека к большой любви. Другой центральный персонаж романа – Синцов – первоначально задумывался автором исключительно в качестве военного корреспондента одной из центральных газет. Это позволяло бросать героя на самые важные участки фронта, создавая масштабный роман-хронику. Вместе с тем возникала опасность лишить его индивидуальности, сделать только рупором авторских идей. Писатель достаточно быстро понял эту опасность и уже во второй книге трилогии изменил жанр своего произведения: роман-хроника стал романом судеб, в совокупности воссоздающих масштаб народной битвы с врагом. А Синцов стал одним из действующих персонажей, на долю которого выпали ранения, окружение, участие в ноябрьском параде 1941 г. (откуда войска уходили прямо на фронт). Судьбу военного корреспондента сменила солдатская доля: герой прошел путь от рядового до высшего офицера.

Закончив трилогию, К. Симонов стремился ее дополнить, подчеркнуть неоднозначность своей позиции. Так появились «Разные дни войны» (1970–1980), и уже после смерти писателя опубликованы «Письма о войне» (1990).

Довольно часто роман-эпопею К. Симонова сопоставляют с произведением В. Гроссмана «Жизнь и судьба». Война, Сталинградская битва – лишь одни из составляющих грандиозной эпопеи В. Гроссмана «Жизнь и судьба», хотя основное действие произведения разворачивается именно в 1943 г. и судьбы большинства героев так или иначе оказываются связаны с событиями, происходящими вокруг города на Волге. Изображение немецкого концлагеря в романе сменяется сценами в застенках Лубянки, а руин Сталинграда – лабораториями эвакуированного в Казань института, где физик Штрум бьется над загадками атомного ядра. Однако не «мысль народная» или «мысль семейная» определяет лицо произведения – в этом эпопея В. Гроссмана уступает шедеврам Л. Толстого и М. Шолохова. Писатель сосредоточен на другом: предметом его размышлений становится понятие свободы, о чем свидетельствует уже заглавие романа. Судьбе как власти рока или объективных обстоятельств, довлеющих над человеком, В. Гроссман противопоставляет жизнь как свободную реализацию личности даже в условиях ее абсолютной несвободы. Писатель убежден, что можно своевольно распоряжаться жизнями тысяч людей, по сути оставаясь рабом вроде генерала Неудобнова или комиссара Гетманова. А можно погибнуть непокоренным в газовой камере концлагеря: так гибнет военврач Софья Осиповна Левинтон, до последней минуты заботясь лишь о том, чтобы облегчить мучения мальчика Давида.

Подспудная мысль В. Гроссмана, что источник свободы или несвободы личности находится в самой личности, объясняет, почему обреченные на смерть защитники дома Грекова оказываются гораздо свободнее пришедшего их судить Крымова. Сознание Крымова порабощено идеологией, он в некотором смысле «человек в футляре», пусть и не столь зашоренный, как некоторые другие герои романа. Еще И. С. Тургенев в образе Базарова, а затем Ф. М. Достоевский убедительно показали, как борьба «мертвой теории» и «живой жизни» в сознании таких людей зачастую оканчивается победой теории: им легче признать «неправильность» жизни, чем неверность «единственно верной» идеи, призванной эту жизнь объяснять. И поэтому, когда в немецком концлагере оберштурмбанфюрер Лисс убеждает старого большевика Мостовского в том, что между ними много общего («Мы форма единой сущности – партийного государства»), Мостовский может ответить своему врагу лишь молчаливым презрением. Он чуть ли не с ужасом чувствует, как вдруг появляются в его сознании «грязные сомнения», недаром названные В. Гроссманом «динамитом свободы». Таким «заложникам идеи», как Мостовский или Крымов, писатель еще сочувствует, но резкое неприятие у него вызывают те, чья безжалостность к людям проистекает не из верности устоявшимся убеждениям, а из отсутствия таковых. Комиссар Гетманов, некогда секретарь обкома на Украине – бездарный вояка, зато талантливый разоблачитель «уклонистов» и «врагов народа», чутко улавливающий любое колебание партийной линии. Ради получения награды он способен послать в наступление не спавших трое суток танкистов, а когда командующий танковым корпусом Новиков, чтобы избежать ненужных жертв, на восемь минут придержал начало наступления, Гетманов, расцеловав Новикова за победоносное решение, тут же написал на него донос в Ставку.

3.Среди произведений о войне, появившихся в последние годы, обращают на себя внимание два романа: «Прокляты и убиты» В. Астафьева (1992–1994) и «Генерал и его армия» Г. Владимова (1995).

Произведения, восстанавливающие правду о войне, не могут быть светлыми – сама тема не позволяет, их цель другая – пробудить память потомков. Монументальный роман В. Астафьева «Прокляты и убиты» решает военную тему в несравненно более жестком ключе. В первой его части «Чертова яма» писатель рассказывает историю формирования 21-го стрелкового полка, в котором еще до отправки на фронт погибают забитые насмерть ротным или расстрелянные за самовольную отлучку, калечатся физически и духовно те, кто призван вскоре грудью встать на защиту Родины. Вторая часть «Плацдарм», посвященная форсированию нашими войсками Днепра, также полна крови, боли, описаний произвола, издевательств, воровства, процветающих в действующей армии. Ни оккупантам, ни доморощенным извергам не может простить писатель цинично бездушное отношение к человеческой жизни. Этим объясняется гневный пафос авторских отступлений и запредельных по своей безжалостной откровенности описаний в этом произведении, чей художественный метод недаром определен критиками как «жестокий реализм».

То, что Г. Владимов сам во время войны был еще мальчишкой, обусловило и сильные, и слабые стороны его нашумевшего романа «Генерал и его армия» (1995). Опытный глаз фронтовика усмотрит в романе немало неточностей и передержек, в том числе непростительных даже для художественного произведения. Однако роман этот интересен попыткой с «толстовской» дистанции посмотреть на события, некогда ставшие переломными для всей мировой истории. Недаром автор не скрывает прямых перекличек своего романа с эпопеей «Война и мир» (подробнее о романе см. главу учебника «Современная литературная ситуация»). Сам факт появления такого произведения говорит о том, что военная тема в литературе не исчерпала и никогда не исчерпает себя. Залог тому – живая память о войне у тех, кто знает о ней лишь из уст ее участников да из учебников истории. И немалая заслуга в этом принадлежит писателям, которые, пройдя войну, посчитали своим долгом рассказать о ней всю правду, какой бы горькой она ни была.

Предостережение воинов-писателей: «кто врет о войне прошлой, приближает войну будущую» (В. П. Астафьев). Осмысление окопной правды – дело чести любого человека. Война ужасна, и в организме нового поколения должен быть выработан устойчивый ген невозможности повторения подобного. Ведь не зря же эпиграфом своего главного романа В. Астафьев выбрал изречение сибирских старообрядцев: «Писано было, что все, кто сеет на земле смуту, войны и братоубийство, будут Богом прокляты и убиты».

4.Во время Великой Отечественной войны вести дневники на фронте было запрещено. Проанализировав творческую деятельность писателей-фронтовиков, можно отметить, что к дневниковой прозе тяготели такие писатели, как А. Т. Твардовский, В. В. Вишневский, В. В. Иванов, в оккупации вел дневник Г. Л. Занадворов. Специфические черты поэтики дневниковой прозы писателей – синтез лирического и эпического начал, эстетическая организованность – находят подтверждение во многих мемуарно-дневниковых образцах. Несмотря на тот факт, что писатели ведут дневники для себя, произведения требуют от создателей художественного мастерства: дневникам свойственен особый стиль изложения, характеризующийся емкостью мысли, афористичностью высказывания, меткостью слова. Такие особенности позволяют исследователю назвать дневники писателя самостоятельными микропроизведениями. Эмоциональное воздействие в дневниках достигается автором путем отбора специфических фактов, авторского комментирования, субъективной интерпретации событий. В основе дневника лежит передача и воссоздание реального путем личных представлений автора, причем эмоциональный фон зависит от его душевного состояния.

Наряду с обязательными структурными компонентами дневниковой прозы, конкретные художественные образцы могут содержать в себе специфические механизмы выражения отношения к реальной действительности. Для дневниковой прозы писателей периода Великой Отечественной войны характерно наличие таких вставных сюжетов, как стихотворения в прозе, краткие рассказы, пейзажные зарисовки. Мемуары и дневники Великой Отечественной войны исповедальны и искренни. Используя потенциал мемуарно-дневниковой прозы военного времени, авторы мемуаров и дневников сумели выразить настроение эпохи, создать яркое представление о жизни на войне.

Большую роль в изучении Великой Отечественной войны играют мемуары военачальников, полководцев, офицеров, солдат. Они написаны непосредственными участниками войны, а, следовательно, довольно объективны и содержат важные сведения о ходе войны, ее операциях, военных потерях и проч.

Мемуары оставили И. Х. Баграмян, С. С. Бирюзов, П. А. Белов,
А. М. Василевский, К. Н, Галицкий, А. И. Еременко, Г. К. Жуков,
И. С. Конев, Н. Г. Кузнецов, А. И. Покрышкин, К. К. Рокоссовский и др. Были изданы и сборники воспоминаний, посвященные определенной теме (битве или роду войск), такие как, например, «В боях за Закарпатье», «Сталинградская эпопея», «Освобождение Белоруссии» и проч. Мемуарные образцы оставили и лидеры партизанского движения: Г. Я. Базима,
П. П. Вершигор, П. К. Игнатов и др.

Многие книги воспоминаний военачальников имеют специальные приложения, схемы, карты, которые не только поясняют написанное, но и сами по себе являются важным источником, так как содержат особенности боевых действий, списки руководящего состава и приемы ведения боев, а также численность войск и некоторые другие сведения.

Чаще всего события в таких мемуарах расположены в хронологической последовательности.

Многие военные деятели основывали свои дневники не только на личных воспоминаниях, но и активно использовали элементы исследовательского характера (обращение к архивам, фактам, другим источникам). Так, например, А. М. Василевский в мемуарном произведении «Дело всей жизни» указывает, что в основу книги положен фактический материал, хорошо известный ему и подтвержденный архивными документами, значительная часть которых еще не публиковалась.

Подобные мемуарные произведения становятся более достоверными и объективными, что, конечно, повышает их ценность для исследователя, так как в таком случае нет необходимости проверять каждый изложенный факт.

Еще одной особенностью мемуарной литературы, написанной военными людьми (как, впрочем, и других мемуаров советского периода), является жесткий контроль цензуры за описываемыми фактами. Изложение военных событий требовало особого подхода, так как официальная и изложенная версии не должны были иметь расхождений. В мемуарах о войне должны были быть указаны руководящая роль партии в деле победы над врагом, факты, «позорные» для фронта, просчеты и ошибки командования и естественно особо секретные сведения. Это необходимо учитывать при анализе того или иного произведения.

Маршал Советского Союза Г. К. Жуков оставил довольно значимое мемуарное произведение «Воспоминания и размышления», повествующее не только о Великой Отечественной войне, но и о годах его юности, Гражданской войне, военных столкновениях с Японией. Эти сведения чрезвычайно важны как исторический источник, хотя часто используются исследователями только как иллюстративный материал. Мемуары четырежды Героя Советского Союза Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления» впервые были выпущены в 1969 г., спустя 24 года после победы в Великой Отечественной войне. С тех пор книга пользуется большой популярностью не только у простых читателей, но и у историков, как источник довольно важных сведений.

В России мемуары переиздавались 13 раз. Издание 2002 г. (использовавшееся при написании работы) было приурочено к 60-летию Битвы под Москвой и 105-й годовщине со дня рождения Г. К. Жукова. Книга издана также и в тридцати зарубежных странах, на 18 языках, тиражом более семи миллионов экземпляров. Причем на обложке издания мемуаров в Германии указано: «Один из величайших документов нашей эпохи».

Маршал трудился над «Воспоминаниями и размышлениями» около десяти лет. В этот период он находился в опале и был болен, что влияло на скорость написания воспоминаний. К тому же книга подверглась жесткой цензуре.

Для второго издания Г. К. Жуков переработал некоторые главы, исправил ошибки и написал три новых главы, а также ввел новые документы, описания и данные, что увеличило книгу в объеме. Двухтомник вышел уже после его смерти.

При сравнении текста первого издания (вышедшего в 1979 г.) и последующих (вышедших уже после смерти) бросаются в глаза искаженность и отсутствие некоторых мест. В 1990 г. впервые вышло исправленное издание, за основу которого была взята рукопись самого Маршала. Оно значительно отличалось от прочих присутствием резкой критики в адрес правительственных органов, армии и политики государства в целом. Издание 2002 г. состоит из двух томов. Первый том включает 13 глав, второй – 10.

Вопросы и задания для самоконтроля

1. Определите периодизацию темы Великой Отечественной войны в истории развития русской литературы, подкрепив свое мнение анализом художественных произведений 3–4 авторов.

2. Как вы считаете, почему в период 1941–1945 гг. писатели не освещали ужасы войны? Какой пафос превалирует в художественных произведениях этого периода?

3. В школьном курсе литературы о Великой Отечественной войне предлагается изучать «Сына полка» (1944) В. Катаева о безмятежных при­ключениях Вани Солнцева. Согласны ли вы с таким выбором? Определите автора школьной программы по литературе.

4. Определите динамику изображения русского характера в разные периоды развития темы в литературе. Изменились ли доминанты поведения и основные четы характера героя?

5. Предложите перечень художественных текстов о Великой Отечественной войне, которые могут стать основой элективного курса для учеников 11 класса общеобразовательной школы.

Лекция 6

Литература 60-х годов XX века.

Тема Великой Отечественной войны

Тема Великой Отечественной войны стала на долгие годы одной из главных тем литературы XX века. Причин тому много. Это и непреходящее осознание тех ничем не восполнимых потерь, которые принесла война, и острота нравственных коллизий, которые возможны лишь в экстремальной ситуации (а события войны это именно такие события), и то, что из советской литературы надолго было изгнано всякое правдивое слово о современности тема войны оставалась порой единственным островком подлинности в потоке надуманной, фальшивой прозы, где все конфликты, согласно указаниям "свыше", должны были отражать борьбу хорошего с лучшим. Но и правда о войне пробивалась нелегко, что-то мешало сказать ее до конца.

Сегодня ясно, что невозможно понять события тех лет, человеческие характеры, если не учитывать, что 1941 году предшествовал страшный 1929 год "великого перелома", когда за ликвидацией "кулачества как класса" не заметили, как ликвидировано было все лучшее в крестьянстве, и 1937 год.

Одной из первых попыток сказать правду о войне стала повесть писателя В.Быкова "Знак беды". Повесть эта стала этапной в творчестве белорусского писателя. Ей предшествовали его произведения о войне, ставшие уже классикой литературы XX века: "Обелиск", "Сотников", "Дожить до рассвета" и другие. После "Знака беды" творчество писателя обретает новое дыхание, углубляется в историзм, прежде всего в таких произведениях, как "В тумане", "Облава".

В центре повести "Знак беды" человек на войне. Не всегда человек идет на войну, она сама порой приходит в его дом, как это случилось с двумя белорусскими стариками, крестьянами Степанидой и Петраком Богатько. Хутор, на котором они живут, оккупирован. В усадьбу являются полицаи, а за ними немцы. Они не показаны В.Быковым как намеренно зверствующие, просто они приходят в чужой дом и располагаются там как хозяева, следуя идее своего фюрера, что всякий, кто не ариец, не человек, в его доме можно учинить полный разор, а самих обитателей дома воспринимать как рабочую скотину. И поэтому так неожиданно для них то, что Степанида не готова подчиниться им беспрекословно. Не позволить себя унижать вот исток сопротивления этой немолодой женщины в такой драматической ситуации. Степанидаа сильный характер. Человеческое достоинство вот главное, что движет ее поступками. "За свою трудную жизнь она все-таки познала правду и по крохам обрела свое человеческое достоинство. А тот, кто однажды почувствовал себя человеком, никогда уже не станет скотом", так пишет В.Быков о своей героине. При этом писатель не просто рисует нам этот характер, он размышляет о его истоках. Необходимо задуматься о смысле названия повести "Знак беды". Это цитата из стихотворения А.Твардовского, написанного в 1945 году: "Перед войной, как будто в знак беды..." То, что творилось еще до войны в деревне, стало тем "знаком беды", о котором пишет В.Быков.

Степанида Богатько, которая "шесть лет, не жалея себя, надрывалась в батрачках", поверила в новую жизнь, одной из первых записалась в колхоз недаром называют ее сельской активисткой. Но вскоре она поняла, что нет той правды, которую она искала и ждала, в этой новой жизни. Когда требуют новых раскулачиваний, опасаясь подозрения в потворстве классовому врагу, именно она, Степанида, бросает гневные слова незнакомому мужчине в черной кожанке: "А справедливость не нужна? Вы, умные люди, разве не видите, что делается?" Не раз еще пытается вмешаться Степанида в ход дела, заступиться за арестованного по ложному доносу Левона, отправить Петрока в Минск с прошением к самому председателю ЦИК. И всякий раз ее сопротивление неправде натыкается на глухую стену. Не в силах изменить ситуацию в одиночку, Степанида находит возможность сохранить себя, свое внутреннее чувство справедливости, отойти от того, что творится вокруг: "Делайте что хотите. Но без меня". В предвоенных годах источник характера Степаниды, и не в том, что она была колхозницей-активисткой, а в том, что сумела не поддаться всеобщему упоению обманом, словами о новой жизни, страху, сумела пойти за собой, за своим врожденным чувством правды и сохранить в себе человеческое начало. И в годы войны оно определило ее поведение. В финале повести Степанида погибает, но погибает, не смирившись с судьбой, сопротивляется ей до последнего. Один из критиков заметил иронически, что "был велик урон, нанесенный Степанидой армии врага". Да, видимый материальный урон не велик. Но бесконечно важно другое: Степанида своей гибелью доказывает, что она человек, а не рабочая скотина, которую можно покорить, унизить, заставить подчиниться. В сопротивлении насилию проявляется та сила характера героини, которая как бы опровергает смерть, показывает читателю, как много может человек, даже если он один, даже если он в безвыходной ситуации.

Рядом со Степанвдой Петрок показан как характер если не противоположный ей, то, во всяком случае, совсем иной, не активный, а скорее робкий и мирный, готовый пойти на компромисс.

Бесконечное терпение Петрока основано на глубоком убеждении, что можно с людьми поговорить добром. И лишь в конце повести этот мирный человек, исчерпав весь запас своего терпения, решается на протест, открытый отпор. Насилие побудило его к непокорности. Такие глубины души раскрывает необычная, экстремальная ситуация в этом человеке. Народная трагедия, показанная в повести В.Быкова "Знак беды", раскрывает истоки подлинных человеческих характеров.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://sochinenia1.narod.ru/

ТЕМА ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ В СОВРЕМЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Данная тема относится к темам свободным. Это значит, что автор сочинения свободен в выборе тех произведений, которые станут литературной основой его письменной работы. Тема Великой Отечественной войны занимает значительное место в современной литературе. Широко известны произведения В. Быкова, Б. Васильева, В. Гроссмана, Ю. Бондарева и многих других писателей о минувшей войне, ибо она до сих пор заключает в себе неисчерпаемый источник нового материала огромной драматической силы и выразительности. Страшная угроза фашизма, нависшая над нашей страной, заставила на многое взглянуть другими глазами. Война сообщила понятиям "родина", "Россия" новый смысл и ценность. Отчизна в мирное время казалась чем-то непоколебимым и вечным, как природа. Но, когда вражеское нашествие стало всерьез угрожать самому существованию нашей страны, когда возникла опасность ее утраты, то мысль о спасении России воспринималась с обостренной чувствительностью. Война представила в новом свете многие привычные понятия и нормы, выдвинув на первый план высокую ценность человеческой жизни.

Обращаясь к военной теме, писатели предпринимают попытку разобраться в сложных процессах жизни, в людях трудной судьбы, в трагических коллизиях, порожденных войной. Драматизм обстоятельств военного времени послужил темой многих книг современных писателей. В повестях Б. Васильева и В. Быкова авторов нередко интересует "микрокосм" войны. Писатели сосредоточивают внимание в основном не на глобальных, широкомасштабных действиях. В поле их зрения, как правило, оказывается или небольшой участок фронта, или группа, оторвавшаяся от своего полка. В центре изображения, таким образом, оказывается человек в экстремальной ситуации, которая нередко возникает в военной обстановке.

Повести В. Быкова о минувшей войне по-прежнему волнуют, читаются с неослабевающим интересом, потому что проблемы, затронутые в них, всегда актуальны и современны. Это честь, совесть, человеческое достоинство, верность своему долгу. И, раскрывая эти проблемы на ярком и богатом материале, писатель воспитывает молодое поколение, формируя его нравственный облик. Но главная проблема творчества Быкова - это, безусловно, проблема героизма. Однако писателя интересует не столько его внешнее проявление, сколько то, каким путем человек приходит к подвигу, к самопожертвованию, почему, во имя чего совершает героический поступок. Пожалуй, одной из характерных особенностей военных повестей Быкова является то, что он не щадит своих героев, ставя их в нечеловечески трудные ситуации, лишая возможности пойти на компромисс. Положение таково, что человек должен немедленно сделать выбор между героической смертью или позорной жизнью предателя. И делает это автор не случайно, ибо в обычной обстановке характер человека не может раскрыться полностью. Так происходит с героями повести "Сотников". Через всю повесть проходят два героя - бойцы одного партизанского отряда, которые морозной, ветреной ночью отправляются на задание. Им во что бы то ни стало нужно добыть продовольствие для усталых, измученных товарищей. Но они сразу оказываются в неравном положении, ибо Сотников пошел на задание с тяжелой простудой. Когда Рыбак с удивлением спросил его, почему он не отказался, если болен, то Сотников кратко ответил: "Потому и не отказался, что другие отказались". Эта выразительная деталь достаточно много говорит о герое - о его сильно развитом чувстве долга, сознательности, мужестве, выносливости. Сотникова и Рыбака преследует одна неудача за другой: хутор, где они надеялись добыть еду, сожжен; пробираясь назад, они попадают в перестрелку, в которой Сотников получил ранение. Внешнее действие, описанное автором, сопровождается действием внутренним. С глубоким психологизмом передает писатель чувства и переживания Рыбака. Сначала он испытывает легкое недовольство Сотниковым, его недомоганием, которое не позволяет им двигаться достаточно быстро. Оно сменяется то жалостью и сочувствием, то невольным раздражением. Но ведет себя Рыбак вполне достойно: помогает Сотникову нести оружие, не бросает его одного, когда тот не может идти из-за ранения. Но все чаще и чаще в сознании Рыбака возникает мысль о том, как спастись, как сохранить единственную и неповторимую жизнь. Он вовсе не предатель по натуре и тем более не замаскировавшийся враг, а нормальный крепкий, надежный парень. В нем живет чувство братства, товарищества, взаимовыручки. Никто не мог усомниться в нем, пока он находился в обычной боевой обстановке, честно перенося с отрядом все трудности и испытания. Но, оставшись наедине с задыхающимся от кашля раненым Сотниковым среди снежных сугробов, без пищи и в постоянной тревоге быть схваченными фашистами, Рыбак не выдерживает. Внутренний надлом совершается у героя в плену, когда им особенно властно завладевает неистребимое желание жить. Нет, он вовсе не собирался совершить предательство, он пытался найти компромисс в той ситуации, когда он невозможен. На допросе, частично признаваясь следователю, Рыбак думает перехитрить его. Примечателен его разговор с Сотниковым после допроса:

"- Ты послушай, - помолчав, горячо зашептал Рыбак. - Надо прикинуться смирными. Знаешь, мне предложили в полицию, - как-то сам не желая того, сказал Рыбак.

Веки у Сотникова вздрогнули, затаенным тревожным вниманием сверкнули глаза.

Вот как! Ну и что ж - побежишь?

Не побегу, не бойсь. Я с ними поторгуюсь.

Смотри, проторгуешься, - язвительно просипел Сотников".

Рыбак принимает решение согласиться на предложение следователя служить полицаем, чтобы, воспользовавшись этим, бежать к своим. Но прав оказался Сотников, который предвидел, что мощная гитлеровская машина сотрет Рыбака в порошок, что хитрость обернется предательством. В финале повести бывший партизан по приказу гитлеровцев казнит своего бывшего товарища по отряду. После этого даже сама мысль о побеге кажется ему неправдоподобной. И, удивительное дело, жизнь, такая дорогая и прекрасная, вдруг показалась Рыбаку настолько невыносимой, что он подумал о самоубийстве. Но даже этого сделать ему не удалось, ибо полицаи сняли с него ремень. Такова "коварная судьба заплутавшего на войне человека", - пишет автор.

Иной путь выбирает Сотников, которому гораздо тяжелее выдерживать и мороз, и преследования, и пытки. Решившись на смерть, он пытается своим признанием спасти ни в чем не повинных людей. Выбор был сделан им давно, еще до этих трагических событий. Геройская смерть во имя великой цели, во имя счастья будущего поколения - вот единственный возможный для него путь. Недаром перед казнью Сотников приметил среди согнанных к этому месту деревенских жителей мальчонку в старой отцовской буденовке. Приметил и улыбнулся одними глазами, подумав в последние минуты о том, что ради таких, как этот малыш, идет на смерть.

Проблема преемственности поколений, неразрывной связи времен, верности традициям отцов и дедов всегда глубоко волновала писателя. Еще большую конкретность и глубину приобретает она в повести "Обелиск". Здесь писатель поднимает серьезный проблемный вопрос: что можно считать подвигом, не суживаем ли мы это понятие, исчисляя его только количеством сбитых самолетов, взорванных танков, уничтоженных врагов? Можно ли считать подвигом поступок сельского учителя Алеся Ивановича Мороза? Ведь, с точки зрения заврайоно Ксендзова, он не убил ни одного немца, не сделал ничего полезного для партизанского отряда, в котором пробыл совсем недолго. Его поступки и высказывания вообще стали нетрадиционными, не вмещающимися в узкие рамки установленных норм.

Работая учителем в Сельце, Мороз обучал детей не по установленным программам, в которых было принято толковать о недостатках и заблуждениях великих гениев России - Толстого и Достоевского. "А Мороз не ворошил толстовские заблуждения - он просто читал ученикам и сам вбирал в себя дочиста, душой вбирал. Чуткая душа, она прекрасно сама разберется, где хорошее, а где так себе. Хорошее войдет в нее как свое, а прочее быстро забудется. Отвеется, как на ветру зерно от половы. Теперь я это понял отлично, а тогда что ж... Был молод, да еще начальник", - рассказывает автору Тимофей Ткачук, старый партизан, который до войны был заведующим районо. И при немцах Алесь Иванович по-прежнему учительствовал, вызывая подозрительные взгляды окружающих. Сам Мороз ответил на вопрос Ткачука прямо и откровенно: "Если вы имеете в виду мое теперешнее учительство, то оставьте ваши сомнения. Плохому я не научу. А школа необходима. Не будем учить мы - будут оболванивать они. А я не затем два года очеловечивал этих ребят, чтоб их теперь расчеловечили. Я за них еще поборюсь. Сколько смогу, разумеется". Слова Алеся Мороза оказались пророческими. Он действительно сделал для своих учеников все, что смог. Учитель совершил поступок, который и после войны получил диаметрально противоположные оценки. Алесь Иванович, узнав о том, что фашисты обещают отпустить ребят, арестованных за попытку убить местного полицая, если учитель добровольно сдастся в плен, сам идет к гитлеровцам. Партизаны прекрасно понимают, что фашистам верить нельзя, что Мороз не сможет спасти ребят своим самопожертвованием. Понимал это и Алесь Мороз, но тем не менее он ночью ушел из отряда, чтобы разделить со своими учениками их страшную участь. Иначе поступить он не мог. Он всю жизнь казнил бы себя за то, что оставил ребят одних, не поддержал в самый тяжелый момент их коротенькой жизни. Через несколько дней зверски избитого Мороза повесили рядом с его учениками. Одному из них, Павлику Миклашевичу, чудом удалось спастись. Он выжил и, как Мороз, стал учителем в Сельце. Но здоровье его оказалось навсегда подорванным, и он умирает еще довольно молодым человеком. Но Ткачук видит в делах Миклашевича и Мороза прекрасную преемственность. И выражалась она в характере, доброте и принципиальности, которые обязательно проступят через несколько лет уже в его учениках.

По инициативе Павла Миклашевича возле школы был установлен скромный обелиск с фамилиями казненных гитлеровцами ребят. Сколько нужно было ему действовать, доказывать, объяснять, чтобы на обелиске появилась фамилия Мороза, человека, совершившего великий нравственный подвиг.

Герои Быкова борются, жертвуют собой ради будущего, ради сегодняшних детей. Партизан Левчук, герой повести "Волчья стая", выносит поистине нечеловеческие испытания, чтобы спасти новорожденного ребенка, мать которого, радистка Клава, погибла через несколько часов после родов. Прижав к груди крохотный теплый комочек, двое суток пробирается он через болото. Положение осложняется тем, что Левчук ранен. Кроме того, его преследуют гитлеровцы. Какое величие души, какой высокий гуманизм раскрывается в этом героическом подвиге советского воина, ценой нечеловеческих усилий спасшего человеческую жизнь. Интересно заканчивает повесть писатель. Через 30 лет, случайно узнав адрес Виктора (так назвал он спасенного ребенка), Левчук едет за 500 километров для того, чтобы встретиться с ним. По-разному представляет старый партизан эту встречу, вспоминая о трагических событиях, которые произошли много лет назад, но помнятся до мельчайших подробностей. "Три десятка лет, минувших с тех пор, ничего не приглушили в его цепкой памяти, наверное, потому, что все пережитое им в те двое суток оказалось хотя и самым трудным, но и самым значительным в его жизни", - пишет автор. Повесть обрывается в тот момент, когда Левчук, нажав на кнопку звонка, услышал добродушный мужской голос, приглашающий его войти. Какой будет эта встреча? Что смогут они сказать друг другу? Каким человеком окажется этот 30 лет назад спасенный ребенок? Все это автор предлагает читателю домыслить самому.

Книги В. Быкова помогают нам, не знающим войны, по достоинству оценить и понять великий подвиг советского народа в Великой Отечественной войне, которая не должна больше повториться.

К числу замечательных произведений о войне относится роман В. Гроссмана "Жизнь и судьба", который был написан в 1960 году, но напечатан только в 80-е годы. Поэтому его можно расценивать как произведение современной литературы о войне. В нем дается новая, нетрадиционная трактовка этой темы. В многочисленных повестях и романах о Великой Отечественной войне их авторы видели основной конфликт в противоборстве советского народа, защищающего свою родину, с фашизмом, который угрожал свободе и самому существованию России. В романе Гроссмана понятие свободы приобретает новое, более широкое значение. Самые разные люди, "робкие, угрюмые, смешливые и холодные, задумчивые, женолюбцы, безобидные эгоисты, бродяги, скупцы, созерцатели, добряки", идут биться за правое дело. Оно состоит в том, чтобы изгнать врага с родной земли, уничтожить фашизм и вернуться домой к мирным заботам. Казалось бы, какие тут могут быть сомнения? Но весь роман "Жизнь и судьба" пронизан ими. Для чего соединились собранные со всей страны люди, которые в танках мчатся навстречу смерти? Не только для того, чтобы порадовать товарища Сталина или победить и вернуться домой. Еще и затем, говорит нам писатель, чтобы отстоять свое право "быть разными, особыми, по-своему, по-отдельному чувствовать, думать, жить на свете", потому что именно в человеке, в его скромной особенности заключается единственный, истинный и вечный смысл борьбы за жизнь. К такому пониманию свободы приводит нас Гроссман, обобщая свой огромный, мучительный опыт и предъявляя его всем - читателю, народу, государству. "Жизнь и судьба" - это роман о Сталинградской битве, которая переломила ход войны. В побеждающей армии и побеждающем народе нарастает чувство собственного достоинства, новых возможностей, полузабытое ощущение свободы. Огромная, долгожданная победа, перекрывающая всякие былые беды и горести, по мнению писателя, - это лишь часть правого дела жизни. И до торжества его еще трагически далеко.

В романе Гроссмана человек живет и воюет, идет на смерть под неусыпным надзором государства. Здесь нет народа вне государства и государства вне народа, нет жизни вне судьбы. Например, командира танкового корпуса Новикова постоянно опекает комиссар Гетманов, который еще в мирное время преуспел в борьбе с народом, и значит, в карьере. Армия для Гетманова - это живая сила, которую командир может послать на верную смерть ради выполнения тактических и стратегических задач. А у Новикова нормальное человеческое зрение, которое не искажено профессиональным корыстным расчетом и всевозможными страхами. При виде мальчишек-новобранцев, которые походили на сельских школьников, отдыхающих на переменке между уроками, его охватывает чувство пронзительной жалости, охватывает с "такой остротой, что он даже растерялся от ее силы". Глядя на худенькие ребячьи личики, он с удивительной ясностью понимает, что это ведь дети, которые только начинают жить. Может быть, об этих мальчишках думает командир танкового корпуса, когда решается самовольно продлить артподготовку на целых 8 минут, наперекор воле командующего фронтом и самого Верховного. Гетманов, комиссар при Новикове, не может постичь, какая интеллигентская дурь заставила Новикова отважиться на такое вопиющее самоуправство, хотя он прекрасно понимает причину: комкор хотел победить "малой кровью". Однако это объяснение кажется комиссару новой формации совершенно неубедительным. "Необходимость жертвовать людьми ради дела всегда казалась ему естественной, неоспоримой не только во время войны". Искренне восхищаясь смелостью Новикова, Гетманов тем не менее выполняет свой долг, то есть доносит о 8 минутах куда следует, ибо нельзя безнаказанно задержать начало величайшего исторического сражения, такое покушение на высочайше утвержденный график Истории даром не пройдет. Гетманову невдомек, что 8 минут Новикова - это чьи-то убереженные от смерти сыновья, не брошенные щедрой рукой, как солома в огонь. Это собравшаяся с духом затаенная сила жизни, противостоящая тотальной мощи судьбы. "Есть право большее, чем право посылать, не задумываясь, на смерть, право задуматься, посылая на смерть, - говорит писатель. - Новиков исполнил свой человеческий долг. Если не дорожить людьми, то что останется от того, чем мы дорожим!" Глядя на своих танкистов, одинаковых в черных комбинезонах, Новиков представил себе, какие они разные, эти ребята, какие разные мысли блуждают в их молодых головах. Безусловно, Новикову было бы легче командовать корпусом, принимать разумные, продуманные решения, если бы каждый его шаг не контролировал комиссар Гетманов. Героическому защитнику Сталинграда, капитану Грекову, было бы проще и свободнее выполнять свой воинский долг без каверзных, провокационных вопросов политработника Крымова. История Крымова, этого "пасынка времени", типична для тоталитарной России. Убежденный ленинец-большевик во время тяжелых военных будней остро ощущает свою ненужность. Нелепым кажется он на передовой, в осажденном доме "шесть дробь один" со своими докладами о международном положении, со своей памятью о 20-х, о Коминтерне. Крымов наталкивается здесь на "насмешливое недоброжелательство" бойцов Грекова, он готов "вправлять им мозги" и даже угрожать, хотя всякие угрозы теряют смысл, когда самой близкой реальностью становится смерть. Крымов - это трагическая фигура, поэтому автор не спешит осуждать его. Он уверяет себя, что служит революции. Даже то, что в 37-м Сталин не пощадил старой ленинской гвардии, он объясняет тем, что революция имеет право "уничтожать своих врагов". Его логика проста: расстрелянные Сталиным большевики - жертвы, страдальцы, а враг - это Греков, на которого нужно донести в особый отдел, выдав шальную пулю за теракт, обвинить капитана в покушении на представителя партии, военного комиссара Крымова. Кого же обвинить? Героя, мужественного защитника Сталинграда? Этот бред искаженного сознания Крымова происходит оттого, что он столкнулся с людьми сильными, мужественными, уверенными в себе. Эти люди ведут себя так, будто равны ему. В представлении Крымова это грубейшее нарушение иерархии, ослабление связи между рядовыми бойцами и партией, то есть подрыв самих основ. Крымову обидно, что он, человек революции, не находит общего языка с теми, ради кого она совершалась. Революция декларировалась большевиками как свобода, но именно острое, открытое чувство свободы воспринимается старым коммунистом как крамола. Он здесь, на краю опасности, не нужен бойцам со своими заготовленными речами. Их жизнь все равно вот-вот оборвется, а в этой ситуации им ни к чему фальшь много раз слышанных слов. Даже перед лицом смерти отчаянный смельчак Греков неизвестно зачем должен выслушивать зловещие шутки Крымова, его угрозы. Греков вообще сомневается в том, что Крымову нужна свобода. "На кой она вам? Вам бы только с немцами справиться", - говорит он. Но и он, и Крымов прекрасно понимают, что сейчас надо воевать, ибо без победы не будет и свободы. Но даже военная обстановка не замедляет хода отлично налаженной тоталитарной машины. По-прежнему четко функционирует особый отдел, во время жестокой схватки с фашизмом занятый сортировкой людей на "наших", "недостаточно наших" и "чужих". Правда, война вносит в эту работу свои зловещие коррективы. Так, например, "повезло" Грекову, которого не смогли арестовать и допросить, потому что он геройски погиб со всем своим отрядом при немецком наступлении на Тракторный.

Война выдвигает на первый план задачу освобождения России от фашизма. Казалось бы, общая беда должна сплотить людей, стереть анкетные различия, аннулировать вопрос о происхождении и репрессированных родственниках. Парадоксально, что именно в обстановке немецкого плена майор Ершов, семья которого была сослана как раскулаченная, испытывает "горькое и хорошее чувство". Оно было вызвано тем, что здесь играют роль не его анкетные обстоятельства, а личные качества лидера, вожака, за которым идут люди и верят ему, не сверяясь с лживыми бумажками. Он на равных борется с фашистами за свободную русскую жизнь, его цель не только победа над Гитлером, но и победа над советскими лагерями смерти, где погибли его мать, отец и сестры. Во время стремительного немецкого продвижения он поддерживал своих товарищей веселыми, дерзкими словами. "И в нем жило нетушимое, задорное, неистребимое презрение к насилию", - пишет автор. Доброе тепло, идущее от него, сила ума и сила бесстрашия сделали Ершова главарем советских военнопленных командиров. Здесь, в фашистском плену, ничего не значили "ни высокие звания, ни ордена, ни спецчасть, ни первый отдел, ни управление кадров, ни аттестационные комиссии, ни звонок из райкома, ни мнение зама по политической части". Но в действительности все оказалось не так. Оказывается, и здесь знают и помнят о кулацком происхождении Ершова, который поэтому и не достоин доверия. Значит, где бы ни был человек - на фронте, в тылу, в немецком лагере для военнопленных - везде он включен в систему тоталитарных государственных отношений. До него в любую даль дотягивается рука государства и тяжело опускается на плечо. Старый коммунист Михаил Сидорович Мостовский, который смолоду был приучен делить людей на "своих" и "врагов", в фашистском концлагере вдруг испытывает "невыносимое мучительное ощущение сложности жизни". Вместе с ним оказываются в равных условиях меньшевик Чернецов, юродивый толстовец Иконников, сын раскулаченного майор Ершов. Партийный долг не велел ему общаться с этими людьми, но они почему-то притягивали его, возбуждали любопытство и интерес. Майор даже вызывает у Мостовского уважение и восхищение. Но когда ему напомнят, что Иконников и Ершов - люди "не свои", что они нарушают морально-политическое единство, когда объявят, что стихийный авторитет майора противоречит утвержденному авторитету подпольного "центра" и что насчет Ершова есть указание из самой Москвы, Мостовский тотчас дрогнет и примирится с руководящими указаниями. Оказывается, вездесущие "наши" устроили отправку Ершова в Бухенвальд, а Иконников за отказ выйти на работу "по строительству лагеря уничтожения" расстрелян. Бригадный комиссар, сообщивший Мостовскому эти новости, чувствует себя "высшим судьей над судьбами людей". В очередной раз бессмертное государство победило смертного человека. Это противоборство тоталитарной мощи советской страны с героями романа заранее обрекает последних на трагическое поражение, вызывая бездну горечи, обманутых надежд и ожиданий. Даже такие симпатичные герои, как физик Штрум, профессиональный военный Новиков, старый большевик Мостовский, не выдерживают столкновения с судьбой, то есть с теми политическими и нравственными проблемами, которые перед ними поставило государство. Но разве не государство собрало и двинуло на захватчиков грозную воинскую рать, которая одержала победу под Сталинградом? Это действительно так. Читая о том, что делалось на передовом участке фронта, в тылу, в госпиталях, в физических лабораториях, в лагерных бараках и тюремных камерах, мы поражаемся тому, что во всем происходящем одновременно сочетаются и слава, и позор. Самоотверженный героизм защитников Сталинграда соседствует с подлостью, доносительством, преступлениями, освященными авторитетом пролетарского государства.

Герои романа "Жизнь и судьба" и в центре военных событий, и в эвакуационной тиши напряженно размышляют и спорят о дальнейших путях России и ее народа. Многих из них, таких, как Греков, Ершов, Штрум, соединяет идея уважения к человеческой жизни, к достоинству и правам личности. А эти понятия несовместимы с претензиями государства распоряжаться человеком как своей собственностью. Таким образом, Гроссман увидел и отразил в своем романе протест народного сознания против насилия, пробужденный войной с фашизмом. Автор пишет: "Сталинградское торжество определило исход войны, но молчаливый спор между победившим народом и победившим государством продолжался. От этого спора зависела судьба человека, его свобода". Такой ход рассуждения писателя вовсе не умаляет значения сталинградской победы, не отрицает единения государства и народа в войне, но он приводит к мысли, что Сталинград и вся Великая Отечественная война были не только великими историческими событиями, но и важным этапом на пути народа к истинной свободе.

ТЕМЫ РЕФЕРАТОВ ПО ВОВ

Внутри и внешнеполитические факторы, способствовавшие приходу к власти в Германии нацистов

Национал-социалистская идеология в Германии, ее сущность (политические, экономические и идеологические аспекты. Чем она привлекла значительную часть немцев? Почему нацистов поддержал крупный капитал? Какова роль международного капитала в укреплении экономический и военной мощи Германии?)

Экономический, военный потенциал Германии и СССР к 1939 г.:сравнительный анализ.

Экономический и военный потенциал Германии и СССР к июню 1941 г.: сравнительный анализ.

Военная стратегия Германии: ее суть и результаты (на примере военных действий в европейских странах в 1939-1941 гг)

Военная доктрина СССР в предвоенные годы: ее суть и практическая реализация.

Сравнительная техническая характеристика бронетехники Германии и СССР в 1991-1945 гг.

Сравнительная техническая характеристика авиации Германии и СССР в 1941-1945 гг.

Стратегия «блицкрига», ее сущность и практическая реализация (на примере боевых действий германских войск на европейском театре войны и в войне против СССР)

Война двух идеологий. Чем привлекли идеи нацизма значительную часть населения Германии и в чем истоки патриотизма советского народа, в том числе молодежи.

В чем причины неудач Красной Армии в начальный период войны?

Оценка возможного военного потенциала вермахта в тяжелом вооружении (орудия, минометы, бронемашины и т.д.), танках, самолетах к лету 1941 г., исходя их промышленного потенциала мощностей Германии и завоеваннх ею стран.

Участие в военных действиях на советском фронте румынских, итальянских и финляндских частей, вооруженных формирований, состоявших из представителей других национальностей (численность войск, количество и качество вооружения, участие в военных операциях и т.д.)

И.В. Сталин: портрет на фоне эпохи

Оценка военного потенциала СССР к началу войны в тяжелом вооружении, танках, самолетах.

Противостояние группы армий «Центр» и Западного военного округа: соотношение сил, огневая мощь войск, тактика сторон.

Причины поражения Красной Армии на центральном участке фронта летом 1941 г.: объективные и субъективные факторы.

«Лилия Молотова», ее строительство, инженерная составная, техническое и огневое обеспечение

- «Линия Сталина» - история создания, инженерная схема, состояние к началу войны

Война глазами очевидцев, моих собеседников

Война в судьбах моей семьи

Война глазами детей

Актуальные проблемы войны в зарубежных и отечественных источниках (сравнительный анализ)

Истоки патриотизма советских солдат, партизан, подпольщиков, тружеников тыла.

Эвакуация белорусских предприятий, сельхозтехники на восток в 1941 г., труд эвакуированных белорусов

Межнациональные конфликты на просторах бывшего Советского Союза в конце ХХ-начале ХХ1 вв. и во время Великой Отечественной войны. В чем истоки просчета Гитлера, сделавшего ставку на развал СССР изнутри на межнациональной почве?

Проявления политики геноцида оккупантов на моей малой Родине.

Белорусская церковь во время нацистской оккупации (по советским и современным источникам)

Союз белорусской молодежи в годы оккупации: история создания, структура, характер деятельности

Политика оккупантов в области культуры, здравоохранения, образования

Молодежная политика оккупантов

Карательные операции против партизан как часть политики геноцида

Земляки- Герои Советского Союза

Их именами названы улицы моего поселка, города

Мои земляки – кавалеры полководческих орденов (Кутузова, Суворова, Нахимова и др.)

Наиболее значимые диверсионные и другие операции, совершенные партизанами, подпольщиками на моей малой Родине в годы оккупации

Деятельность в партизанском и подпольном движении на Беларуси патриотов-интернационалистов

Боевая слава наших дедов и бабуль (по материалам школьных и районных музеев боевой славы, семейных архивов)

Мои земляки на фронтах Великой Отечественной войны

Мои земляки (земляк) – полководцы

Оборона Минска в 1941 г.

Оборона Могилева в 1941 г.

Оборона Борисова в 1941 г.

Оборона Гомеля в 1941 г.

Сенненский контрудар в 1941 г.

Контрудар под Белостоком в 1941 г.

Возможные даты начала Великой Отечественной войны (по советским и зарубежным источникам)

Битва за Днепр – начало освобождения Беларуси

Гомельско-Речицкая наступательная операция 1943 г.

Калинковичско-Мозырская наступательная операция 1943 г.

Городокская наступательная операция 1943 г.

Взаимодействие партизан и Красной Армии в ходе операции «Багратион»

Участие партизан Беларуси в операции «Багратион»

Студенты и преподаватели БНТУ (БПИ) – участники Великой Отечественной войны

Студенты и преподаватели БНТУ (БПИ) партизаны и подпольщики

Участие белорусов (моих земляков) в Московской битве

Участие белорусов (моих земляков) в Сталинградской битве

Участие белорусов (моих земляков) в Курской битве

Участие белорусов (моих земляков) в освобождении Европы

Участие белорусов (моих земляков) в битве за Беллин

Стратегия и тактика наступательной операции в Маньчжурии

Участие белорусов (моих земляков) в Маньчжурской наступательной операции

Советско-финляндская война 1939-1940 гг., стратегия и тактика, участие в ней белорусов

Норвежская кампания 1940 г.

Движение сопротивления в странах Европы в 1940-1941 гг

Дипломатическое противоборство в Европе в 1939-1941 гг

Война в воздухе «Битва за Англию» 1940 г.

Военные действия вермахта в Северной Африке в 1940-1943 гг.

Балканская кампания 1941 г. Захват Крита

Народное ополчение в Беларуси истребительные батальоны в 1941 г.

Белорусские остарбайтеры в годы войны

Проблема коллаборации на территории Беларуси

Положение и быт населения на оккупированной территории

Особенности военной тактики партизан в годы войны

Материальное и боевое обеспечение партизан, помощь со стороны «Большой земли»

Партизанские зоны на оккупированной врагом территории Беларуси

- «Витебские ворота» как феномен периода оккупации Беларуси

Рельсовая война партизан Беларуси

Подполье моего города (райцентра, района) в годы войны

Польское подполье и Армия Крайова на территории Беларуси

Летняя кампания 1942 г. Причины неудач Красной Армии

Проблема ленд-лиза. Поставки союзников в СССР и их значение

Борьба на северных морских коммуникациях СССР. Северные конвои

Белорусы в Европейском движении сопротивления

- «Бобруйский котел» как составная часть операции «Багратион»

Освобождение Минска в ходе операции «Багратион»

Цена победы: оценка масштабов потерь