Савва Мамонтов – наследник известного семейства, меценат и поклонник искусства. Фамилия выходца из купеческого сословия известна потомкам спустя годы благодаря его благотворительной деятельности и реализованным проектам.

Детство и юность

Савва Иванович Мамонтов родился в 1841 году в Ялуторовске, в Сибири. В 8 лет вместе с семьей мальчик переехал в Москву. Мамонтовы жили в съемном доме на Мещанской улице и ни в чем себе не отказывали благодаря доходу, который приносила деятельность главы семейства. Отец, купец 1 гильдии, на тот момент заведовал губернским откупным хозяйством. Мать обустраивала быт и воспитывала наследников. Савва был 3-м сыном из 7 детей, включая 2 погибших сестер.

В отличие от большинства купцов Мамонтов-старший поощрял интерес к искусству, поэтому дети имели представление о театре, музыке и литературе. Взрослые в семье придерживались аристократических манер, что серьезно повлияло на мировоззрение Саввы. Мальчик занимался с гувернером, совершенствовал свои познания об этикете и изучал иностранные языки.

Первым заведением, где он получал образование, стала городская гимназия. Затем Савву отправили в Институт корпуса гражданских инженеров в Санкт-Петербурге. В то время в России развивалось железнодорожное дело, а на сына имелись виды.

Спустя 2 года Савва вернулся в Москву. Отец устроил его в столичный университет изучать юриспруденцию, в 1862 году отправил в Баку, погружая в профессиональную деятельность. Савва занимался торговыми процессами Закаспийского товарищества.

Спустя пару месяцев молодой человек стал заведующим в центральном московском филиале компании, а в 1864 уехал в Италию. Мамонтовы видели перспективы в поставках шелка, поэтому Савва предпринял поездку в Ломбардию.

В Милане он посетил «Ла Скала» и познакомился с оперным театром. Оказавшись под впечатлением, Мамонтов начал брать уроки вокала. Дало о себе знать давнее увлечение театром. Савва посещал все премьеры и был знаком с представителями интеллигенции обеих столиц.

Оказалось, что молодой человек обладает неплохим голосом. Его пригласили к участию в постановках «Норма» и «Лукреция Борджиа» в партии баса. Отец, узнав об этом, приказал вернуться в Москву. Никто из детей не интересовался предпринимательской деятельностью, поэтому на Савву возлагались большие надежды.

Карьера

В 1869 году Мамонтов-старший скончался и семейным делом стал управлять сын. Наследник сохранил состояние отца и увеличил его. В 1872 году он стал директором Общества Московско-Ярославской железной дороги, главным акционером которой являлся родитель. В распоряжении Саввы была торговая контора по поставке строительных материалов.

Понимая ответственность за дело семьи, он усердно работал. В 1875 году Мамонтов предложил проект для тендера по созданию Донецкой каменноугольной железной дороги. Несмотря на завышенную стоимость работ, предприниматель победил в конкурсе и создал общество акционеров «Донецкая дорога».

Строительство шло быстро и ладно: появлялись новые вокзалы, организовывались развязки, возрождались станции, в столкновениях с непонятливыми крестьянами менялись трассы. Протяженность дороги составила 479 верст. Она стала самой разветвленной железнодорожной сеткой в мире. Вдохновленный успехом, Мамонтов планировал строительство морского порта в Мариуполе.

Легкой удачей столь крупное предприятие не могло закончиться. Свою роль сыграла договоренность с , министром финансов. Государство выкупило Донецкую железную дорогу, а Витте предложил Мамонтову вложиться в убыточное предприятие в виде Невского механического завода. На модернизацию фабрики пришлось взять займ, который оказался больше допускаемого законом.

Мамонтов рассчитывал вернуть долг за счет прибыли от строительства Петербургско-Вятской железной дороги. Концессия по проекту была обещана, голосование прошло успешно, но министр юстиции Николай Муравьев уличил Витте в корыстных происках. У Мамонтова отобрали концессию, а дела стали проверять аудиторы.

В 1899 году предпринимателя посадили в тюрьму за присвоение 10 млн рублей. Акции Саввы резко подешевели. После суда его признали невиновным, но состояние успело раствориться, репутация была разгромлена, а заслуги забыты. Разбитый Мамонтов не пытался поправить дела. Он замкнулся в себе и свободное время проводил в мастерской по изготовлению майолики.

Благотворительность и меценатство

Коммерческая деятельность вдохновляла Мамонтова. Он видел перспективы в строительстве железной дороги через тундру, предвкушал возможности освоения земель. Чтобы презентовать проект императору и Сергею Витте, в 1894 году на Нижегородской выставке Савва открыл павильон, посвященный богатству русского Севера. В организации выставки участвовали художники и . К реализации идей Мамонтов подходил с особым размахом.

Поклонник оперы, драматического театра и живописи, он мечтал объединить эти направления искусства. Собранная Саввой частная оперная труппа состояла из талантливых вокалистов, актеров и художников. Мамонтову удалось создать уникальный проект, несмотря на критику общественности и знатоков.

Он финансировал постановки, отвергнутые государственными театрами. Композиции , Модеста Мусоргского и звучали со сцены его театра. Партии исполняли , Татьяна Любатович и другие талантливые солисты. Декорации создавали , .

Опера Мамонтова находилась в театре купца Солодовникова, но планировался ее переезд на специально отстроенную сцену в гостинице «Метрополь». Проект не был завершен из-за банкротства мецената, а в 1904 году опера закрылась.

Савва Мамонтов поддерживал теплые отношения с членами кружка «Мир искусства». По просьбе его представителей предприниматель финансировал выпуск одноименного журнала. Со свойственным размахом он наполнил издание работами приятелей, а основатели журнала поговаривали о неразборчивости покровителя. Вскоре Мамонтов перестал инвестировать в журнал. С 1899 года совместно с Саввой Морозовым он издавал газету «Народ», но проект оказался бесперспективным и не привлек публику. Савва также содействовал выпуску газеты «Россия».

Архитектура интересовала предпринимателя не меньше. Он лелеял идею комплексной застройки и арендовал с партнерами на 25 лет квартал в Москве, чтобы создать комплекс с собственной инфраструктурой. Петербургское страховое общество участвовало в финансировании, но разорение не позволило довести план до реализации. На деньги Мамонтова построили гостиницу «Метрополь» и реконструировали Ярославский вокзал. Савва видел массу возможностей в объединении в градостроительных проектах искусства и практичности.

Купленное у Сергея Аксакова поместье Абрамцево управленец увеличил и обогатил. Здесь появились школа, церковь, больница, сад и оранжерея, а также мост с плотиной. Литературно-художественный кружок из гостей усадьбы был известен широкой публике. В него входили художники, литераторы, скульпторы, архитекторы и музыканты.

В Абрамцево собирались яркие и талантливые представители культурной жизни страны. Природой усадьбы вдохновлялись, создавая здесь новые произведения. Портрет Веры Мамонтовой «Девочка с персиками» стал символом этого места.

После краха Саввы все имущество - акции, дома, предприятия и коллекции предметов искусства - арестовали и распродали. Дом в Абрамцево остался в семье, как собственность супруги.

Личная жизнь

Супругой Саввы Мамонтова стала Елизавета Сапожникова. Их знакомство состоялось во время первой поездки предпринимателя в Италию. Дочь успешного торговца шелком оказалась идеальной партией, понравилась родителям Саввы и ему самому. Вскоре состоялась свадьба. Жена родила Мамонтову 5 детей. Первые буквы их имен вместе составляли имя отца. Сергей, Андрей, Всеволод, Вера и Александра – так звали наследников мецената.

Елизавета была душой усадьбы. Женщина любила супруга, но многочисленные проекты Мамонтова давались ей непросто. Праздничные застолья, невероятные постановки и костюмированные катания по реке были затратны, хотя жена разделяла увлечения Саввы. Благотворительность была ей по душе. С годами Елизавета все больше внимания уделяла вероисповеданию и с негодованием стала относиться к забавам мужа. В семье появились размолвки.

Личную жизнь Мамонтова обсуждали завсегдатаи Абрамцево и завистники. Ходили слухи о связи благотворителя с актрисой Татьяной Люботович. Сплетни доносились до семьи Мамонтова, и родные были шокированы их появлением. Елизавета Мамонтова стала затворницей в Абрамцево, а Савва потерял былую лихость и хорошее настроение.

Он часто ссорился с друзьями и близкими. Возможно, эти перипетии повлияли на дальнейшее развитие событий. Биографы утверждают, что предприниматель стал рассеяннее. Не отличаясь расчетливостью, он пропускал рискованные моменты в сделках, и это стало причиной банкротства.

Смерть

Последние годы жизни Савва Мамонтов провел в доме дочери. Жена не согласилась примириться с ним, но дети поддерживали общение. Внуки стали отрадой для бывшего предпринимателя. Он умер в 1918 году. Причиной смерти послужила пневмония. Забытый всеми покровитель был похоронен в Абрамцево. Эпоха революций сделала его смерть незаметной, а могила мецената так и не была увенчана памятником.

Биография благотворителя насыщенна событиями и совпадениями, поворотами судьбы и интересными фактами. О его жизни и деятельности сняты документальные фильмы «Савва Иванович Мамонтов», «Савва Мамонтов. Взгляд с Ялуторовской колокольни» и мини-сериал «Савва». Писатель Владислав Бахревский описал все коллизии и перипетии жизни Саввы Мамонтова в одноименной книге.

Знаменитый российский меценат и предприниматель Савва Иванович Мамонтов (1841-1918) родился в Тобольской губернии. Его мама – Мария Тихоновна Лахтина – была дочерью купца из г. Мосальск Калужской губернии; отец – Иван Федорович Мамонтов – был крупным купцом, занимался винным откупом. Будучи человеком прогрессивным, Иван Федорович оказывал помощь декабристам, которые находились на поселении в Ялуторовске и посещали дом Мамонтовых. Культ декабристов впоследствии Савва Иванович всегда поддерживал в своем доме. В Сибири Иван Федорович заработал большие деньги, и в 1849 семья Мамонтовых оказалась в . Жили Мамонтовы на широкую ногу. Савва был четвертым ребенком в семье; кроме него, было еще семь детей: трое сыновей и четыре дочери.

С 1852 Савва Мамонтов учился во Второй Московской гимназии, с 1854 некоторое время – в в Институте Корпуса горных инженеров, затем вернулся в гимназию. В учебе больших успехов Савва не достиг, так как занятиями особо себя не утруждал. Хорошо успевал он только по тем дисциплинам, к которым имел интерес, но при этом игнорировал остальные. Так, он хорошо освоил немецкий язык, но имел проблемы с латынью. К тому же Савва начал часто и с увлечением посещать театр, что также не способствовало прогрессу в учебе. Все это очень огорчало его отца. В конце концов, в 1860 в седьмом классе Савва Мамонтов провалился на выпускном экзамене по латыни и остался на второй год. Но выход был найден. Он поступил учиться в Петербургский университет (свидетельства об окончании гимназии там не требовали, а латынь за него сдал другой человек), а затем перевелся на юридический факультет Московского университета. Здесь учиться было весело и интересно. Увлечение театром у него не прошло, и в августе 1862 состоялся его дебют на любительской сцене в пьесе «Гроза», в которой играл и сам автор пьесы А. Н. Островский. Среди зрителей присутствовал и отец Саввы – Иван Федорович. Спектакль ему очень понравился, и вскоре Савва был отправлен подальше от такой жизни по делам в Баку. Так началась его предпринимательская карьера.

В 1864, чтобы поправить здоровье и изучить торговлю шелком, С. И. Мамонтов приехал в Италию. Здесь он проникся искусством оперы, учился пению, а также познакомился с дочерью московского купца Елизаветой Григорьевной Сапожниковой (двоюродной сестрой К. С. Алексеева – Станиславского), которая в 1865 стала его женой. В их семье было шестеро детей. Имена старшим из них С. И. Мамонтов творчески подобрал по первым буквам своего имени: Сергей, Андрей, Всеволод, Вера и Александра (младшую дочь назвали Наталия). В 1860-х И. Ф. Мамонтов активно участвовал в строительстве железных дорог и постепенно увлек этим делом и сына. Но в 1869 Иван Федорович умер, и унаследовавший часть его состояния Савва Иванович самостоятельно продолжил семейное дело. Большую поддержку ему в этом оказал компаньон отца – видный предприниматель и общественный деятель, писатель Ф. В. Чижов.

В 1872 С. И. Мамонтов стал директором общества Московско-Ярославской железной дороги. При его участии были построены Донецкая железная дорога (1878), линии – (1887) и – Архангельск (1897). Как предприниматель С. И. Мамонтов обладал неуемной энергией, хорошими организаторскими способностями, прозорливостью и чувством реализма, решительностью и упорством.

На строительстве железных дорог С. И. Мамонтов нажил крупное состояние, что позволило ему оказывать большую поддержку различным видам творческой деятельности. В 1870 он купил неподалеку от Москвы усадьбу Абрамцево, ставшую со временем одним из центров искусства в России. В усадьбе были устроены столярно-резчицкая и керамическая мастерские. Здесь гостили и работали художники: А. М. и В. М. Васнецовы, М. А. Врубель, К. А. Коровин, И. И. Левитан, М. В. Нестеров, В. Д. и Е. Д. Поленовы, И. Е. Репин, В. А. Серов и др. В любительских спектаклях в Абрамцеве участвовали: К. С. Станиславский, (именно Мамонтов заметил талант Федора Ивановича и помог раскрыться молодому артисту) и др. В 1885 Савва Иванович основал Московскую частную русскую оперу. А. В. Амфитеатров писал о нем: «Миллионер, железнодорожник, и кругом артист. Оперу держит, картины пишет, стихи сочиняет, бюсты ваяет, баритоном поет». По аналогии с главой Флорентийской республики Лоренцо Медичи Великолепным, при котором произошел расцвет культуры и искусства, современники называли Мамонтова «Саввой Великолепным».

В 1890-е С. И. Мамонтов попытался сформировать крупное объединение промышленных и транспортных предприятий. С целью производства подвижного состава для железных дорог он создал, купил и арендовал ряд заводов, для развития которых требовались значительные средства. В это время в стране наступил промышленный кризис. Летом 1899 Мамонтов не сумел расплатиться с кредиторами. В сентябре 1899 по обвинению в злоупотреблениях он был арестован и пять месяцев провел в Таганской тюрьме. Защищал Мамонтова знаменитый адвокат Ф. Н. Плевако. В июле 1900 на суде Савву Ивановича оправдали. Однако состояния он лишился, имущество его было распродано. Последние годы жизни Савва Иванович провел в доме у Бутырской заставы, занимался керамикой. Похоронен С. И. Мамонтов в Абрамцеве. Он оказал большое влияние на развитие русской культуры и в памяти современников остался человеком очень обаятельным, глубоко любящим искусство, умеющим объединять людей и распознавать талант человека.

Род Мамонтовых ведёт своё начало от Ивана Мамонтова, о котором известно лишь то, что он родился в 1730 году. В 1760 у него родился сын Фёдор Иванович, которому жители Звенигорода поставили памятник в благодарность за помощь, которую он оказал им в 1812 году. Одна из внучек родоначальника семьи Мамонтовых А.Н.Боткина пишет, что его сыновья, Иван и Николай Фёдоровичи приехали в Москву богатыми людьми. Николай Фёдорович купил дом на Разгуляе. К этому времени у него была большая семья. Между 1829 и 1840 годами родилось шесть сыновей. В 1843 и 1844 годах – две дочери, Зинаида и Вера, которых все очень любили и называли «Зина-Вера», соединяя их в одно, так они были дружны и неразлучны между собой (на Зине женится В.И. Якунчиков, на Вере – П.М. Третьяков). Все дети Ивана и Николая Фёдоровичей были хорошо образованы и разнообразно одарены. Их отцы были в дружеских отношениях с Кокоревым и Погодиным; с декабристами Ентальцевым, Тизенгаузеном, Муравьёвым и Пущиным. Встречи с ними благотворно влияли на молодёжь. Так, например, через Погодина им открывался весь литературный и учёный мир Москвы. Но особенно Иван Фёдорович Мамонтов был дружен с декабристом И.И. Пущиным, который, как известно, был другом А.С. Пушкина. Савва Иванович, один из сыновей Ивана Фёдоровича Мамонтова, говорил, что эти встречи детства навсегда остались в памяти, воспринял он их и помнил так же хорошо, как и внушённую отцом мысль: главная обязанность человека - труд. «Всякий гражданин должен трудиться... для пользы своей семьи, общественной и отечественной, а иначе сложится человек в тунеядца... Первый труд юноши - учиться по направлению родителей или старших в семействе…»

Достойный преемник отца.

В доме у Ивана Фёдоровича был воспитатель-немец, в результате сын хозяина, Савва, стал лучше объясняться на немецком, чем на русском. Это не понравилось отцу. Он хотел видеть своих детей истинно русскими. Окончив гимназию, Савва поступил в Московский университет на юридический факультет и подружился со студентом естественного факультета Петром Антоновичем Спиро. Они вместе играли в любительских спектаклях Московского Секретерьевского драматического общества. Другом Саввы с самого детства был К.А. Алексеев-Станиславский. Театральные занятия Саввы огорчали отца, из всех детей только Савву он считал способным продолжить его дело - строительство железных дорог. Через некоторое время у Саввы появилась возможность показать отцу, что станет достойным преемником его дел, что готов и умеет добросовестно трудиться. Отец отправил его по делам факторий, разбросанных на юге страны и за её пределами, вменив в обязанность вникнуть во все детали их работы. Баку показался Савве местом ссылки. Отец пишет сыну, что такая жизнь не принесёт ему вреда, но укажет на практике, как нелегко добывать то количество денег своими трудами, которое нужно для жизни в довольстве. «...Обдумай это..., будь терпелив и твёрд, пробивай себе дорогу собственными заботами о себе... Надо трудиться..., как трудится каждый добрый гражданин, не надеясь на чужие силы...»

Савве назначают жалование и отправляют в Персию. Все испытания отца он выдержал с честью. Вернувшись в Москву, Савва Иванович тяжело заболел. По совету врачей он едет в Италию, здесь он встречает своих московских друзей Сапожниковых Веру Владимировну и Елизавету Григорьевну, которая через год 28 апреля 1866 года станет его женой и единомышленницей. Молодые супруги поселились в своём доме на Садовой, где и родились их дети: Сергей, Андрей, Всеволод, Вера, Александра. Всеволод в своих воспоминаниях напишет об отце: «... всем, что он делал, тайно руководило искусство…»

Ещё при жизни отца Савва Иванович выполнял много поручений по делам акционерного железнодорожного общества. После смерти отца (1869), он стал вести все его дела.

Музей народного искусства.

Как бы ни велика была занятость Саввы Ивановича в акционерном железнодорожном обществе, внимание к искусству и время, отданное ему, с годами росли. Среди его знакомых в конце 60-тых годов появляются художники. Первым вошёл в его дом на Садовой И.А. Астафьев, который был близок с В.Г. Белинским. Затем - Н.В. Неврев и В.А. Гартман. В 1870 году Савва Иванович купил Абрамцево, в котором возводит ряд построек в русском стиле: керамическую мастерскую по проекту Гартмана (1872), «Терем» (архитектор И.П. Ропет, 1873), церковь (по проекту В.М. Васнецова, 1881-82). Жена Саввы Ивановича Елизавета Григорьевна открывает школу для крестьянских детей и столярно-резническую мастерскую. Выпускники мастерской получали в подарок инструменты для организации своего дела. Один из них: Ворсонков основал своё производство в селе Кудрине и работал по заказам абрамцевсой мастерской, это и стало основой будущего промысла - абрамцевско-кудринская резьба по дереву. Елизавета Григорьевна организовывала экспедиции в города и деревни за произведениями искусства народных художников. В 80-х годах в Абрамцеве был создан музей народного искусства. В доме Мамонтовых была хорошая библиотека. Когда кто-нибудь из художников начинал работать над историческим полотном, Елизавета Григорьевна подбирала всевозможную документацию, материалы и литературу о событиях тех лет. Часто художники работали, а она читала им русскую классику и западноевропейскую литературу. Одухотворённость атмосферы, царящей в доме Мамонтовых, развивала в них чувство прекрасного, во многих из них просыпался поэт.

Лучшие дня

Во всех абрамцевских делах Елизавете Григорьевне долгое время помогала художница Елена Дмитриевна Поленова, которая работала и в столярной мастерской Абрамцева. Предметы быта, украшенные резьбой, созданные по её рисункам, стали входить в жизнь людей. Все таланты Елены Дмитриевны ярко проявились именно в Московском художественном кружке. Она создавала иллюстрации к русским сказкам; работала над театральными костюмами для постановок, которые осуществлял кружок. С любовью писала интерьеры дома на Садовой, забывая о сне и отдыхе, придумывала, кроила и шила костюмы для спектаклей, которые ставили на сцене этого дома.

В своих воспоминаниях «Абрамцево» Наталья Васильевна, жена художника Поленова, урождённая Якунчикова, пишет: «Направление старших не могло не отразиться на молодом поколении, на детях Мамонтовых и на их товарищах. Под влиянием Абрамцева воспитывались художественно будущие деятели на разных поприщах искусства, оттуда вышли Андрей и Сергей Мамонтовы, их друг детства Серов, Мария Васильевна Якунчикова-Вебер и Мария Фёдоровна Якунчикова, урождённая Мамонтова, племянница Саввы Ивановича…» Племянницей она приходилась и своей свекрови Зинаиде Николаевне Якунчиковой и Вере Николаевне Третьяковой. Мария Федоровна во время сильного голода 1881 года организовала столовые в Тамбовской губернии; раздавала женщинам работы и скупала старинные местные вышивки. Дело впоследствии расширилось «и стало известно в Европе. Это было сделано по образцу Абрамцевского кустарного дела» Мария Фёдоровна стала преемницей в начатом Елизаветой Григорьевной деле художественного направления кустарных работ крестьян. В 1908 году Мария Федоровна Якунчикова взяла на себя управление Абрамцевской столярной мастерской и кустарным складом в Москве. Отмечу, что купцы Якунчиковы довольно скоро оставили торгово-промышленную деятельность и ушли в дворянство. Их род известен с первой четверти 19 века, почетное место в рядах московского купечества они заняли благодаря Василию Ивановичу Якунчикову, о котором Кокорев пишет: «Юноша восприял /в Англии/ только то, что пригодно для России, и возвратился домой, нисколько не утратив русских чувств и русского направления. …Вы, продолжающий свое коммерческое поприще с достоинством и честью для родины… Вы шли стопой благоразумной осмотрительности…» В.И. Якунчиков женился на Зинаиде Николаевне Мамонтовой. Их дочь Наталья Васильевна познакомилась со своим будущим мужем художником В.Д. Поленовым в доме Мамонтовых. А её сестра Мария Васильевна, по мужу Вебер, сама была художницей.

Талант скульптора.

Савва Иванович принимал деятельное участие во всех семейных начинаниях и немало вложил в них своей души. Он был талантлив во всём. «Его… интересовала керамика, и он завёл гончарную мастерскую, где наряду с другими художниками сам лепил…» Скульптурой Савва Иванович занялся в 1873 году. Специалисты высоко оценили и этот его талант. Он вылепил по фотографиям бюст отца. Затем лепит с натуры бюсты дворника, кучера. Ему позируют Н.В. Неврев, Г.Н. Федотова. Он создаёт бюст композитора Булахова. По памяти Савва Иванович создаёт бюст В.А. Гартмана, который скоропостижно скончался в 1873 году, и этот бюст отвозит в Рим, чтобы перевести его в мрамор. Работа понравилась всем, кто был знаком с покойным.

Савва Иванович имел особый дар намного раньше, чем другие, уловить в человеке талант. Широко, открыто шел он навстречу творчеству, искреннему порыву его, мастерству, живой деятельной мысли, оказывал помощь, не ожидая просьб. В жизни Московского художественного кружка роль Мамонтова не ограничивалась умением понимать искусство, умением ценить талантливого человека, хлебосольством и радушием хозяина дома. В общении с художниками раскрылись и другие таланты Саввы Ивановича, дар режиссёра, художественного руководителя театра. Мамонтовы регулярно устраивали любительские спектакли, послужившие основой Московской частной русской оперы. Савва Иванович писал прекрасные стихи и пьесы. «…Многие пьесы ставились на домашней сцене с успехом», - вспоминал В.М. Васнецов. Всё окружение Саввы Ивановича: его жена и дети, «братья Саввы Ивановича, и их семьи, племянницы, племянники – все жили искусством, сценой, пением в этом веющей художеством атмосфере и все оказывались под волшебным жезлом дяди Саввы прекрасными, чуть не гениальными артистами…»

Помощь молодым художникам.

Выезжая на лечение в Италию, Мамонтовы познакомились со многими выпускниками Петербургской Академии художеств, которые завершали своё образование за границей, после чего молодым художникам предстояло определить место для жизни и работы. В то время многие русские художники оставались за границей на всю жизнь. Мамонтов пригласил своих новых друзей поселиться у него в Москве. Возвратившись в Москву, Савва Иванович стал перестраивать свой дом, готовясь к приезду друзей-художников. Всю жизнь он будет совершенствовать свой дом, чтобы создать наилучшие условия для их жизни и творчества. Он создаст в нём кабинет, который со временем превратится в театр, мастерскую для своих талантливых современников. В течение двух лет он нечасто, неназойливо повторяет им свои приглашения. В.Д. Поленов пишет (1875), что мысль о переезде в Москву в минуты упадка придаёт ему бодрости продолжать работать. В 1877 году В.Д. Поленов и И.Е. Репин приезжают в Москву, где они нашли радушный приём и широкие возможности для творчества. М.М. Антокольский писал перед их переездом в Москву: «Моё горячее желание, чтобы...именно в Москве сосредоточилось русское искусство, иначе всякая отдельная сила, как бы она ни была сильна сама по себе, должна заглохнуть…» В Москве образовался художественный кружок, о котором они все мечтали в Италии. Москва сразу дала художникам материал для работы, вдохновила их. Так, В.Д. Поленов в первые же месяцы своей жизни в Москве написал картину «Московский дворик», которую с выставки купил П.М. Третьяков. И.С. Тургеневу тоже понравилось это полотно, и он едет к Поленову в мастерскую и просит выполнить для себя повторение.

Художник Валентин Серов познал в семье Саввы Ивановича и Елизаветы Григорьевны Мамонтовых радость беззаботного детства, а повзрослев, полную удовлетворённость своим трудом. Здесь вместе с ним взрослела Веруша Мамонтова - дочь Саввы Ивановича, знаменитая «Девочка с персиками».

Замечательный художник В.М.Васнецов в самом начале творческого пути нуждался как в материальной поддержке, так и в личном, духовном общении. С Саввой Ивановичем его познакомил Репин в 1878 году. О их первой встрече Васнецов вспоминал: «…Он поразил меня и привлёк даже своей наружностью: большие сильные… волевые глаза, вся фигура… складная, энергичная, богатырская…, обращение прямое, открытое – знакомишься с ним…, а кажется, что уже давно был с ним знаком…»

Мамонтов постоянно давал Васнецову заказы: рисунки для школы, которая была выстроена и открыта Мамонтовым в Абрамцеве, картины для неё же, многое для Абрамцевской церкви. «Мои там работы: …образ «Богоматери»…, «Преподобный Сергий» и несколько других малых образов. Своей рукой я расписал клиросы, …пришлось набирать мозаику пола с рабочими…» Васнецов многие годы ощущал к себе внимание, отношение чистого, неравнодушного сердца. Он хранил и любил перечитывать написанные ему Саввой Ивановичем строки: «Если ты бодр, здоров и весел, это всё, что нужно, и за успехом в работе дело не станет. Если ты станешь... предаваться какой-то непонятной мировой скорби (сколько доброго семени сгорало на этой негодной почве), то напиши мне, я изругаю тебя... Знай, что ты прочно сидишь в сердцах людей, выразивших тебе свою дружбу неподдельно и искренно. А ведь это сознание - хорошее подспорье в жизни. Сколько людей на свете идут тропой злобы только потому, что окружающие равнодушны к ним…» Спустя годы Васнецов напишет о Мамонтове, что его роль во многих «областях общественной жизни значительна, как личности одарённой, творческой… Кто знал его или только раз встретился с ним, тот его уже не забудет… Он …привлекал к себе… особенной чуткостью и отзывчивостью ко всем тем чаяниям и мечтам, чем жив и живёт художник… С ним было легко работать…»

Сохранил благодарность к С.И. Мамонтову ученик Саврасова и Поленова - художник Константин Коровин. Успехом у публики он ещё не пользовался, когда Савва Иванович угадал его скрытые таланты и пригласил к себе после окончания училища, предложив писать декорации и рисунки костюмов. Коровин нашёл в доме Мамонтовых родственную любовь и заботу.

Давно признан художник М.А. Врубель. Но этого не было при его жизни. «Жилось тяжко – нужда, никакой работы… Озлобленная ругань, и ненависть, и проклятия сыпались на бедную голову Михаила Александровича… /Он/ ещё больше убеждался в своём непризнании и ещё больше почувствовал себя сиротой этой жизни…» Только очень небольшой круг людей признавал и понимал его творчество. Это был легко ранимый человек, неповторимый поэт фантазии, живописи и рисунка. В дом Мамонтовых его ввёл Серов, чтобы облегчить его жизнь, и не ошибся. «Мы с Врубелем, - пишет Серов в письме в начале 90-х годов, - ...находимся всецело у Саввы Ивановича, то есть днюем и ночуем... /Хозяева/ чрезвычайно милы с нами, ...и ласковы с Врубелем…» В доме Мамонтовых Врубель обрёл душевное равновесие, уверенность. Здесь в большом кабинете Саввы Ивановича, мгновенно подчинившись общему творческому настроению, Врубель написал «Демона». Вот строки из его письма: «Обстановка моей работы превосходная - в великолепном кабинете Саввы Ивановича Мамонтова…». «Я занят, - писал он сестре в конце 90-х годов, - ...постройкой (по моему проекту) пристройки к дому Мамонтовых в Москве с роскошным фасадом, в римско-византийском вкусе... Скульптура вся собственноручная…»

В жизни Московского художественного кружка в разной степени принимали участие В.И.Суриков, М.В.Нестеров, Аполинарий Васнецов, И.И.Левитана, Сергей Малютин, Сергей Коровин, Н.В.Неврев, А.А.Киселёв, В.А.Симов, П.А.Спиро, И.Е.Бондаренко, Н.Н.Ге, мастер-кирамист Петр Ваулин. Все участники Московского художественного кружка работали очень много, труд составлял смысл и счастье жизни. Благодаря кругу друзей, собиравшихся под крышей дома Мамонтовых, художником-пейзажистом и собирателем живописи древнерусских художников стал Илья Семёнович Остроухов.

Московская частая русская опера.

9 января 1885 года в Москве, в Камергерском переулке, в помещении бывшего театра Леознова Савва Иванович открыл театр под названием Московская частая русская опера, которая стала началом великого преобразования сцены. Московская частная русская опера, работавшая в 1885-1888, 1896-1905 под разными названиями, прочно вошла в историю нашей культуры, она пропагандировала произведения русских композиторов, объединяла крупнейших деятелей различных областей русского искусства. Московская частная русская опера дала миру Ф.И. Шаляпина. На её подмостках начался расцвет творчества и многих других гениальных артистов. Дирижёрами здесь работали М.М. Ипполитов-Иванов, ещё молодой, но уже имевший опыт работы в Тифлисской опере, и С.В. Рахманинов, которого пригласили сюда сразу после окончания консерватории. Спектакли, поставленные на сцене Московской частной русской оперы, оставили о театре добрую память, сделали его драгоценным камнем в короне, венчающей искусство Москвы.

Театрально-декоративное искусство в России, по существу, начинается с Московской частой русской оперы, с привлечения к работе в ней крупнейших художников того времени, таких как братья Васнецовы, В. Поленов, И. Левитан, К. Коровин, М. Врубель, С. Малютин, В. Серов, А. Головин, которые принимали живое участие в театре потому, что поняли величие и значение стремлений Мамонтова и поддержали «аккорд цельный, прямой, чистый», «мажор звенящий и захватывающий», создание в театре произведений искусства высокого, одухотворённого. В Московской частой русской опере роль художника была поднята на небывалую до того в театрах высоту.

В любом артисте Московской частой русской оперы Савва Иванович, прежде всего, видел человека и делал всё возможное, чтобы способствовать не только развитию певца-актёра, но и его личности. «Нам молодым артистам приятно было работать и учиться под его руководством: человек неутомимой энергии и исключительной работоспособности. Он был сам примером», - писал М.Д. Малинин, о приходе которого на сцену С.И. Мамонтов писал: «...нам бог послал такого роскошного баритона…»5 В этом театре начинали свой творческий путь А.В. Секар-Рожанский, Н.В. Салина, Т.С. Любатович, Е.Я. Цветкова, В.Н. Петрова-Званцева, жена художника М.А. Врубеля - Н.И. Забела-Врубель и Ф.И. Шаляпин, которого на первых же репетициях поразили сердечные отношения между актёрами.

Первым спектаклем была «Русалка» А.С. Даргомыжского. Первое представление Московской частой русской оперы критика приняла плохо. Потребовалось немало мужества, чтобы устоять. Савва Иванович был далёк от мысли о мгновенной победе. Он не искал славы для себя, он не хотел, чтобы его имя появлялось в афише. Официально директором театра числился Кротков, затем Винтер. Савва Иванович хотел славы русской музыке, русскому искусству, потому что «ни в одной цивилизованной стране Европы отечественная музыка не находится в таком загоне, как у нас в России». Не «я», но совершаемое дело важно, поэтому не смогли остановить его в этом стремлении плохие рецензии. Молодой состав труппы театра, набранной Саввой Ивановичем, поверил в него, в своего неофициального руководителя. Успех и признание современников пришли. Как правило, билеты в Частную русскую оперу были значительно дешевле, чем в остальные театры, тем самым Мамонтов дал возможность небогатым людям познакомиться с отличными образцами оперного искусства.

На сцене Московской частной русской оперы впервые были поставлены оперы таких замечательных русских композиторов, как Кюи, Римский-Корсаков, Мусоргский, Глинка, Даргомыжский, Бородин, произведения которых не принимала дирекция Императорских театров. И современники высоко оценили, что Мамонтов с особенной любовью относится к постановке опер отечественных композиторов. Многих художников, актёров, композиторов Савва Иванович поддерживал и материально. Например, В.С. Калинников был тяжело болен и сильно нуждался. Когда Мамонтову о нём рассказали, то он немедленно познакомился с Калинниковым и перевёз его в Ялту, создал там все необходимые условия для жизни и творчества этого гениального композитора.

Арест Саввы Ивановича.

Савва Иванович хотел, чтобы у его театра было своё помещение. Врубель создал проект, но этот проект остался на бумаге. 11 сентября 1899 года Савву Ивановича арестовали по обвинению в незаконном использовании денег Акционерного железнодорожного общества.

Дом на Садовой, по существу музей московской художественной культуры, почти два года стоял опечататанный вместе со всеми находящимися в нём произведениями искусства. В 1903 состоялась распродажа. Часть вещей стараниями И. Остроухова и В. Серова ушла в Третьяковскую галерею, другая - в далёкие, неизвестные путешествия.

Полгода Савва Иванович провёл в тюрьме и тяжёло заболел, и тогда камеру заменили домашним арестом. Оставшиеся годы жизни, почти двадцать лет, он прожил в Москве в небольшом доме у Бутырской заставы. По его просьбе из Абрамцева была привезена гончарная мастерская, и он с удовольствием стал заниматься гончарным делом. Пустырь, примыкавший к дому, Савва Иванович со временем превратил в розарий.

Друзья не покинули Савву Ивановича. В самый тяжёлый период его жизни М.М. Антокольский написал ему: «Твой дом, как и сердце Твоё, был открыт для всех нас. И мы тянулись туда, как растение к теплу. Не Твое богатство манило нас к Тебе... а то, что в Твоем доме мы… чувствовали себя объединенными, отогретыми, бодрыми духом. В Твоем доме Васнецов работал свою превосходную картину «Каменный век», в Твоем доме Поленов закончил свою лучшую картину «Грешница». В Твоем доме часто работал Репин, вырос Серов, развивались Врубель, Коровин и другие. В Твоем доме жил... Мстислав Викторович Прахов, имевший в свое время такое благотворное влияние на нас, молодежь. В Твоем доме и я подолгу живал и работал. Когда я был утомлен, с уставшею душою, я находил в Твоем доме душевный покой... Я хочу, чтобы горячие мои слова слышали все... Я хочу сказать Тебе спасибо за себя, за нас и за дорогое всем нам искусство…»

«Новым Абрамцевым» называли дом Мамонтова у Бутырской заставы. Сюда, как и в прежний дом на Садовую, приходили старые и новые, молодые друзья-единомышленники Мамонтова: Матвеев, Уткин, Сарьян, Кузнецов, Дягилев. Жизнь Саввы Ивановича и его окружение в доме у Бутырской заставы - это отдельная большая тема художественной жизни Москвы. Это - время общественного признания С.И. Мамонтова. Он избирается почётным членом Московского литературно-художественного кружка и членом художественного совета Строгановского училища, которое подхватило дело художественной промышленности, начатое друзьями дома на Садовой.

Следствием и судом была установлена невиновность Саввы Ивановича Мамонтова в предъявленном ему обвинении. «Вся эта «Мамонтовская панама», как тогда говорили, была одним из эпизодов борьбы казённого и частного железнодорожного хозяйства… В Москве все общественные симпатии были на стороне Саввы Ивановича, и его считали жертвой. Оправдательный приговор был встречен аплодисментами, но всё-таки это дело разорило этого выдающегося человека…»

После снятия обвинения Савва Иванович пытается вновь поступить на государственную службу, твёрдо уверенный, что сумеет справиться с любой задачей и вернуть свой деловой авторитет. Однако все многолетние попытки Мамонтова оказались напрасными, ведь он уже немолод. Савва Иванович не сдаётся и продолжает оставаться моральной опорой своим друзьям, навещает и обадривает тяжело больного Врубеля. В 1908 году Савва Иванович пишет: «...Вперёд! Упрекать кого-нибудь лично? Нет... Жизнь - это борьба... Всякий человек есть кузнец своего счастья. Создавай и выковывай его сам, а не клянчь его у других…»

Дирекция Императорских театров в 1908 году пригласила С.И. Мамонтова занять место главного режиссера Большого театра. Савва Иванович отказался. «…При чиновничьем руководстве императорскими театрами, - писал он, - я не буду располагать необходимой свободой в режиссерской деятельности, не смогу проявить в достаточной степени творческую инициативу…»

Критики того времени писали, что «...не только русская опера, но и русское искусство вообще обязаны Савве Ивановичу Мамонтову... Созданная его талантом и неутомимой энергией Частная опера положила начало новой эры в русском музыкальном искусстве... Инициатор этого славного дела познакомил общество с композициями новой русской музыки, дал целую плеяду талантливых артистов-исполнителей, пропагандирующих и в России и за границей величайшие образцы русского музыкально-драматического искусства…»

В последние годы жизни Савва Иванович «занялся керамикой… Здесь с ним работали… Врубель, Серов, Коровин, Головин, Апполинарий Васнецов и другие. Сам Савва Иванович не был в тесном специальнлм смысле художник, певец, или актёр, а была в нём какая-то электрическая струя, зажигающая энергию окружающих. …Особый талант возбуждать творчество других…»

Умер Савва Иванович Мамонтов в марте 1918 года в возрасте 77 лет. Похороны были очень скромные, из-за происходящей в стране неразберихи друзей рядом не оказалось, кто-то оказался на чужбине, кто-то был тяжко болен. Случайный прохожий, узнав, что хоронят знаменитого Савву Мамонтова, горестно вздохнул: «Такого человека похоронить, как следует, не могут…»

«...Всё в своей жизни делал сам...», - этой весомой фразой сказано о Савве Ивановиче Мамонтове главное. Ему мы обязаны постройкой Ярославской и Донецкой железных дорог. От Саввы Ивановича Мамонтова осталась майолика в Абрамцеве, дом на Садовой, Ярославский вокзал в Москве, а в залах Третьяковской галереи работы тех, чей талант наиболее полно раскрылся благодаря его всесторонней поддержке. Документы об этом выдающемся российском промышленнике и меценате хранятся в Абрамцеве, в железнодорожном музее села Талицы и Московском архиве.

1. Наследник состояния
2. Мамонтовская опера
3. Банкротство империи Мамонтова

С овременники прозвали Мамонтова Саввой Великолепным и московским Медичи. С флорентийским правителем Лоренцо Медичи Великолепным его сближали любовь к искусству и государственный ум. Как импресарио Мамонтов явил миру талант Федора Шаляпина , а как человек, действующий во благо страны, построил Донецкую и Архангельскую железные дороги.

Наследник состояния

Савва Мамонтов родился 14 октября (по другим данным - 15 или 16 октября) 1841 года в сибирском городе Ялуторовске. Его отец Иван Мамонтов занимался винным откупом: откупщики платили государству налог на алкоголь и получали право продавать его по своим ценам. В 1847 году Иван Мамонтов начал торговать вином в Московской губернии. Перебравшись в Москву, он основал Закаспийское торговое товарищество, приобрел акции Московско-Курской железной дороги, участвовал в строительстве Московско-Ярославской железной дороги.

Купцы того времени считали достаточным давать детям домашнее образование. Но шестеро детей Мамонтовых учились в гимназиях и университетах. Непоседливый Савва, третий по старшинству, был в числе отстающих учеников. В 1859 году, сдав через подставное лицо вступительный экзамен в Петербургский университет, он перевелся в Москву . Учеба на юридическом факультете не сделала из Мамонтова юриста, зато он стал завсегдатаем театральной студии и политических кружков. Летом 1862 года, после студенческих беспорядков в Казани , Петербурге и Москве, отец отправил сына в Баку - подальше от полиции, которая подозревала Савву в революционной деятельности. Он хотел, чтобы сын наконец прекратил «музыкантить, петь и кувыркаться в драматическом обществе».

Савва Мамонтов. Фотография: peoples.ru

Савва Мамонтов. Фотография: rulit.me

Савва Мамонтов. Фотография: dobrohot.org

В конторе Закаспийского торгового товарищества 20-летний Савва наконец занялся делом. Почти год он провел в Баку и городах Персии, а в конце 1863 года вернулся в Москву и вскоре отправился в Милан поправить здоровье после длительного каспийского вояжа. Здесь Мамонтов начал брать уроки оперного вокала, репетировал басовые партии в миланском театре - правда, на профессиональной сцене так ни разу и не выступил. Но ясно понял, что искусство для него было бóльшим, чем просто увлечением. Савва чувствовал и понимал прекрасное как истинный художник. Позже живописец Илья Репин признавался коллеге по цеху Валентину Серову : «Я люблю с ним [Мамонтовым] советоваться, он ведь очень чуткий человек - артист и умница!» .

Вторая жизнь усадьбы Абрамцево

Валентин Серов. Прудик. Абрамцево. 1886. Государственная Третьяковская галерея

Исаак Левитан. Абрамцево. 1880-ые. Государственный историко-художественный и литературный музей-заповедник «Абрамцево», Москва

Константин Коровин. Речка Воря. Абрамцево. 1880-ые. Государственная Третьяковская галерея

В Италии Савва Мамонтов познакомился с 17-летней Елизаветой Сапожниковой, дочерью богатого московского шелкоторговца. Весной 1865 года молодые сыграли свадьбу и спустя пять лет купили Абрамцево - подмосковное имение писателя-славянофила Сергея Аксакова. При прежнем хозяине здесь бывали Николай Гоголь и Иван Тургенев , публицист Михаил Погодин, актер Михаил Щепкин . При Мамонтовых же Абрамцево стало местом паломничества художников. В имении регулярно гостили Илья Репин, Виктор и Аполлинарий Васнецовы, Василий Поленов , Василий Суриков , Михаил Нестеров , Константин Коровин , Михаил Врубель . Здесь прошло отрочество Валентина Серова, мать которого была дружна с Мамонтовыми. В дружеских и родственных отношениях с хозяевами Абрамцева состоял и Константин Станиславский .

Мамонтовы много путешествовали по Европе, где заводили все новые знакомства. Скульптор Марк Антокольский, живший тогда в Риме, писал: «Вчера уехал один из новых друзей моих, некто Мамонтов. Приехавши в Рим, он вдруг начал лепить, - успех оказался необыкновенный… Лепка у него оказалась широкой и свободной… Надо сказать, что если он будет продолжать и займется искусством серьезно хоть годик, то надежды на него очень большие» . А Илья Репин как-то сказал Савве: «Тебе бы в артисты - громче Щепкина бы гремел, громче Мартынова» .

Но Савва Великолепный был слишком увлечен всеми искусствами, чтобы хранить верность одному. Он издавал альбомы с рисунками «абрамцевских» художников. Позже финансировал художественный журнал «Мир искусства». Несколько раз в год силами «абрамцевского кружка» Мамонтов-режиссер ставил любительские спектакли, которые по качеству костюмов во много раз превосходили постановки Императорских театров.

Мамонтовская опера

Савва Мамонтов, Валентин Серов, Константин Коровин, Илья Репин, Василий Суриков. 1889. Фотография: pravda.ru

Валентин Серов. Портрет Саввы Мамонтова. 1879. Государственный Русский музей

Пасхальный стол в семье Мамонтовых. 1888. Фотография: peoples.ru

Увлечение театром переросло в идею собрать свою труппу. В 1882 году была упразднена действовавшая со времен Николая I государственная монополия на зрелищные предприятия. В январе 1885 года премьерой «Русалки» Александра Даргомыжского в Москве открылся Театр Кроткова. Назван он был по имени директора, но вошел в историю как «Мамонтовская опера».

В труппу Мамонтова набирали молодежь; самым старшим артистам - меццо-сопрано Татьяне Любатович и басу Антону Бедлевичу - было 25 лет. Главную партию в премьере доверили 19-летней Надежде Салиной. Из-за неопытности артистов спектакль не имел особого успеха: зрителей восхитили лишь декорации, написанные Виктором Васнецовым. Мамонтов понял: чтобы взрастить собственных певцов, их нужно учить у мастеров. В сезоне-1885/86 вместе со штатными певцами на сцене театра выступали европейские звезды Либия Дрог, Мария Дюран, Мария ван Зандт, братья Антонио и Франческо д’Андраде. И все-таки слишком многое в театре делалось на скорую руку, по-любительски, и в 1888 году он закрылся.

В 1896 году мамонтовская труппа возобновила работу под вывеской Частной оперы Винтер. Директором стала Клавдия Винтер, сестра фаворитки Мамонтова Татьяны Любатович. На нижегородских гастролях Частной оперы в роли Ивана Сусанина дебютировал солист Мариинского театра Федор Шаляпин. Мамонтов переманил никому не известного 23-летнего певца в Москву, где Шаляпин прославился, исполнив партии Бориса Годунова в одноименной опере Модеста Мусоргского , Ивана Грозного в «Псковитянке» Николая Римского-Корсакова , Мельника в «Русалке» Александра Даргомыжского, Мефистофеля в «Фаусте» Шарля Гуно и другие.

Служивший в театре дирижером Сергей Рахманинов прививал певцам отношение к спектаклю как к единому музыкальному полотну. Позже Шаляпин вспоминал, как Рахманинов учил отталкиваться от музыки в понимании роли, запоминать не отдельные партии, а оперу целиком. Над декорациями и костюмами для театра работали лучшие художники: Врубель, Поленов, Васнецов, Коровин.

Мамонтов едва ли не первый в России задумался о синтетической природе оперного театра.

Банкротство империи Мамонтова

Илья Репин. Портрет Елизаветы Мамонтовой. 1874. Государственный историко-художественный и литературный музей-заповедник «Абрамцево», Москва

Илья Репин. Портрет Саввы Морозова. 1880. Государственный театральный музей им. Бахрушина

Константин Коровин. Портрет артистки Татьяны Любатович. 1880-ые. Государственный Русский музей

В это же время расширялась промышленная империя Мамонтова. После смерти отца в 1869 году Савва продлил железную дорогу от Ярославля до Костромы . Это решение вызвало всеобщее недовольство: торговый оборот с Русским Севером в то время не окупал затраты на строительство дороги. В 1878 году была открыта Донецкая железная дорога, тоже признанная «нерентабельной». В 1882 году ее довели до Мариуполя, и донецкий уголь стал поступать к морю. В 1897 году Мамонтов продлил костромскую дорогу до Архангельска . В его планах было начать строительство дороги Петербург - Вятка, а также железнодорожной ветки от Томска до Ташкента. При этом Мамонтов хотел создать конгломерат из заводов, которые производили бы металл и оборудование для железных дорог. Чтобы получить деньги на реализацию проекта, ему пришлось взять их из кассы Ярославской железной дороги.

В сентябре 1899 года Савва Мамонтов был арестован. Одни историки полагают, что он стал жертвой соперничества министра финансов Сергея Витте и министра юстиции Николая Муравьева. Другие считают, что разорение было срежиссировано исключительно Сергеем Витте. С его молчаливого согласия Мамонтов приступил к воплощению своего плана, и именно Витте отдал приказ об аресте. Пока промышленника держали в заключении, его предприятия и недвижимость распродали за бесценок. Сумму залога подняли с 763 тысяч до заоблачных 5 миллионов, чтобы не выпустить промышленника на свободу, ведь он успел бы спасти капитал. Бывшая любовница Саввы Любатович и директриса Частной оперы Винтер спешно вывезли из театра имущество, часть которого распродали, а часть стали сдавать в аренду «родной» труппе за немалые деньги.

Но общество встало на защиту московского Медичи. Начальник мастерских Ярославской дороги дал такие показания: «Савва Иванович - отец второй, добрая душа, другого такого не будет. Плакали мы горько, когда его взяли под арест. Все служащие сложиться хотели, внести кто сколько может, чтобы только вызволить его» . Адвокат Федор Плевако произнес на процессе речь, вошедшую в историю отечественной юриспруденции: «Ведь хищение и присвоение оставляют следы: или прошлое Саввы Ивановича полно безумной роскоши, или настоящее - неправедной корысти. А мы знаем, что никто не указал на это. Когда же, отыскивая присвоенное, судебная власть… вошла в его дом и стала искать незаконно награбленное богатство, она нашла 50 рублей в кармане, вышедший из употребления железнодорожный билет, стомарковую немецкую ассигнацию… что же тут было? Преступление хищника или ошибка расчета? Грабеж или промах? Намерение вредить Ярославской дороге или страстное желание спасти ее интересы? Судите, но отнесите часть беды на дух времени, дух наживы, заставляющий ненавидеть удачливых соперников, заставляющий вырывать друг у друга добро. В наше время мало работать - надо псом сидеть над своею работой» .

В июле 1900 года суд признал Мамонтова невиновным. Бывший миллионер поселился у дочери Александры и жил на скромные доходы от гончарной мастерской, перенесенной в Москву из Абрамцева.

Спустя 15 лет, в разгар Первой мировой войны , журналист Влас Дорошевич писал:

«Два колодца, в которые очень много плевали, пригодились. Интересно, что и Донецкой, и Архангельской дорогой мы обязаны одному и тому же человеку. «Мечтателю» и «Затейнику», которому очень много в свое время доставалось за ту и за другую «бесполезные» дороги, - С. И. Мамонтову. И вот теперь мы живем благодаря двум мамонтовским «затеям». «Бесполезное» оказалось необходимым».

Савва Мамонтов родился 2 октября 1841 года в купеческой семье. Его отец, Иван Федорович Мамонтов, занимался винным откупом в Тобольской губернии. Именно здесь у него и его жены Марии Тихоновны Лахтиной родился четвертый ребенок - Савва. Всего у супругов было семеро детей, но две дочери умерли еще в детстве. В 1843 году Иван Федорович стал купцом первой гильдии, а в 1849 году вместе с семьей он переехал в Москву, где возглавил все откупное хозяйство Московской губернии. И в Сибири, и в Москве дела у Ивана Тимофеевича шли хорошо, благодаря чему семья могла жить на широкую ногу. На первой Мещанской улице Мамонтовы арендовали роскошный особняк, где устраивались балы и званые вечера. Некоторое время спустя в Москву переехал и брат Ивана Тимофеевич, Николай Тимофеевич, также купец и предприниматель.

Образ жизни братьев Мамонтовых, несмотря на их принадлежность к купечеству, сильно отличался от того, как жили другие представители этого класса. Важное место в их жизни занимало искусство, литература, музыка, театр. По воспоминаниям современников Иван Федорович манерами и внешностью больше походил не на купца, а на английского премьера. Особо влиятельных связей среди московских предпринимателей и купечества Мамонтовы не имели. Во-первых, они сами к этому не слишком стремились, а местные торговцы и промышленники не очень благосклонно относились к богатым приезжим откупщикам. Надо сказать, что спустя десять-пятнадцать лет Мамонтовы уже прочно закрепились и в Москве, завоевали авторитет и заняли видное место в купеческой среде и в городском управлении.

Но вернемся к истории жизни сына Ивана Тимофеевича - Саввы Мамонтова. После переезда в Москву методы воспитания детей в семье несколько изменились. Старшим сыновьям (Федору, Анатолию и Савве) наняли гувернера. Им стал выпускник Дерптского университета Ф.Б. Шпехт, который обучал мальчиков европейским манерам и иностранным языкам. Вместе с тем, в ходу оставались и старые способы - за ослушание или нерадивость детей укладывали на кровать и секли.

В 1852 году после смерти Марии Тихоновны Иван Федорович с детьми переехал в большой, но менее великолепный дом на Новой Басманной. Отец всерьез волновался о судьбе своих сыновей, и хотел дать мальчикам хорошее образование. Савву и Анатолия отец отдал на обучение во Вторую Московскую гимназию, располагавшуюся на Елоховской улице. В гимназии Савва успехами в учебе не отличился, и через год отец перевел его в петербургский Институт Корпуса гражданских инженеров (Горный корпус). Это было очень перспективное решение - в России как раз начинало развиваться железнодорожное строительство, и важность инженерной профессии постоянно росла.

В 1854 году Савва вместе с двумя двоюродными братьями выдержал экзамен и был зачислен в корпус. Учащиеся Горного корпуса получали общие и специальные профессиональные знания, а также проходили военную подготовку. При выпуске им присваивался чин. Савва Мамонтов проучился в Петербурге два года. Преподаватели отмечали его хорошее поведение, но недостаточное прилежание. Дело в том, что Савва предпочитал заниматься только теми предметами, которые его интересовали. Например, его увлекающаяся натура была покорена немецким языком. Савва быстро его выучил, и имел по этому предмету высшие баллы, в то же время по латыни у него были только двойки и тройки. Такое положение вещей не устраивало отца, и он писал 14-летнему Савве: "Я благословляю тебя, прошу и приказываю бросить лень, учиться хорошо и баллами в успехах показать мне, что ты послушный и заботливый к исполнению отцовских приказаний сын". Обучение в Горном корпусе закончилось внезапно. Во время эпидемии скарлатины умер двоюродный брат Саввы, Валерьян, и Иван Федорович решил забрать сына в безопасную Москву, чтобы продолжить его обучение в той же Второй гимназии, в которой Савва учился до отъезда в Санкт-Петербург.

В 1860 году, когда Савве было уже почти 19 лет, он провалил экзамен по латыни в выпускном 7-м классе, не получил свидетельство и был оставлен на второй год. Однако, знающие люди порекомендовали отцу способ, как обойти эту проблему. Для поступления в петербургский университет свидетельство об окончании гимназии не требовалось, туда и поступил Савва. Латынь на вступительном экзамене за него сдал другой учащийся. Поступив в университет, Савва затем перевелся на юридический факультет Московского университета, где и начал учиться с большим интересом.

Уже тогда Савва Мамонтов начал серьезно увлекаться театром. В его дневнике за 1858 год можно найти отзывы о многих спектаклях, по которым можно судить, насколько большую роль играл театр в жизни студента. Из дневников можно многое узнать и о том, как протекала жизнь Саввы в кругу семьи. Например, 31 января 1858 г. он записал: "Сегодня утром ходил к Александру (двоюродный брат, Александр Николаевич. — А. Б.) на фабрику, у него был Булахов, он пробовал мой голос, говорит, что у меня баритон и может образоваться хороший голос, если мне им заниматься".

В середине 19 века Мамонтовы приобрели дом на Воронцовом поле и подмосковное имение Киреево возле Химок. В этом имении останавливались некоторые декабристы, которые возвращались в Москву после амнистии. Иван Тимофеевич продолжал успешно заниматься предпринимательством, а Савва Иванович жил своими интересами. Он стал не только театральным зрителем, но и принимал участие в любительских театральных постановках. Все это волновало отца. Поскольку старшие сыновья не имели склонностей к предпринимательству, то надежда была только на Савву. Театральные занятия сына все больше беспокоили Ивана Тимофеевича, и, чтобы отвадить его от столичных развлечений, он направил его в Баку по делам Закаспийского товарищества. Это случилось в 1862 году, а в 1863 руководители товарищества назначили Савву Ивановича заведующим Центральным отделением фирмы, расположенным в Москве.

В 1864 году Савва Мамонтов приехал в Италию, чтобы немного поправить здоровье и познакомиться с тонкостями торговли шелком. Ломбардия и ее столица Милан были известными европейскими центрами шелководства и шелкоткачества. Кроме того, именно в Милане располагался знаменитый театр Ла Скала - сердце мировой оперы. Были ли от этой поездки какие-то деловые результаты - не известно, но известно, что в Италии Савва Иванович серьезно увлекся оперой и даже стал брать уроки пения. К своим занятиям он относился со здоровой долей юмора. Мамонтов писал, что извозчики, стоянка которых располагалась под окнами, где он занимался пением, не выдерживали и разъезжались. Первая поездка в Италию ознаменовалась для Саввы Мамонтова и еще одним важным событием - здесь он познакомился с дочерью известного московского купца, крупного шелкоторговца Григория Григорьевича Сапожникова — Елизаветой, которая впоследствии стала его женой. Елизавета Сапожкова не отличалась красотой, но была очень хорошо воспитана, образованна, обладала сердечным и открытым нравом. Сапожковы занимали очень высокое положение в обществе, и их согласие на брак дочери с Саввой стало подтверждением авторитета Мамонтовых. Иван Федорович высоко оценил 17-летнюю Лизу Сапожкову, и безоговорочно одобрил выбор сына. После свадьбы молодожены несколько недель прожили в Кирееве, а затем отправились в свадебное путешествие по Италии.

По возвращении из-за границы Савва с женой поселились на Садово-Спасской, в доме, который приобрел для них Иван Тимофеевич Мамонтов. В 1860-е годы Иван Тимофеевич тесно сотрудничал с Ф.В. Чижовым, бывшим профессором математики, находившимся в дружеских отношениях с Гоголем, Аксаковым, Поленовым и другими известными представителями искусства и культуры. Чижов симпатизировал Савве Мамонтову, и на протяжении долгого времени был его наставником и покровителем.

В 1869 году Иван Тимофеевич Мамонтов умер, и Савве пришлось самому вести дела. Не без помощи Чижова молодой Мамонтов приобретал новый опыт и добивался успехов в области предпринимательства. Так, в 1872 году по рекомендации Чижова Савва Мамонтов стал директором Общества Московско-Ярославской железной дороги. В то же время, он являлся владельцем торговой конторы, специализировавшейся на поставках строительных материалов. Приблизительно в это же время Мамонтов начал активно участвовать в общественной жизни.

После смерти Ивана Тимофеевича Киреево отошло к его сыну Федору, а Савва Иванович с Елизаветой Григорьевной приобрели у писателя С.Т. Аксакова его усадьбу Абрамцево. Чета Мамонтовых считала, что дети должны расти в простой и здоровой обстановке, поэтому дом за городом был прекрасным решением. Из воспоминаний Елизаветы Григорьевны можно узнать, что несмотря на живописную местность, сразу перебираться в Абрамцево было нельзя, так как дом был настолько ветхим, что нуждался в капитальной переделке. Со временем Савва Иванович, отличавшийся постоянной жаждой деятельности, превратил Абрамцево в цветущую усадьбу. Помимо усадебного дома здесь построили больницу, школу, мост, плотину на реке Воре, улучшили дорогу, оборудовали мастерские для художников. Также в Абрамцеве появилась новая церковь, оранжерея и сад.

Савва Иванович испытывал искреннюю заинтересованность к людям искусства, и они ему отвечали взаимностью. Так возник "мамонтовский кружок", в который входили многие выдающиеся деятели российской культуры конца 19 века. После очередной поездки в Италию в 1874 году Савва Мамонтов очень тяжело переживал возвращение к обычным деловым будням в России. Он начал задумываться о том, что у семьи уже вполне достаточно средств для безбедного существования, и, возможно, стоит ограничить свою деловую активность, чтобы иметь больше времени для себя и своих близких. В то же время, его деятельная и увлекающаяся натура стремилась к большому и важному делу. Таким делом для него на некоторое время стала постройка Донецкой каменноугольной железной дороги. Это предприятие принесло Мамонтову всероссийскую известность. Дорога была достроена в 1882 году, а в начале 1990-х ее выкупило государство.

Предпринимательская деятельность Мамонтова прекрасно уживалась с его духовными и интеллектуальными интересами. Он был в курсе самых последних течений в изобразительном искусстве и литературе, находился в родстве с Третьяковым и хорошо знал его собрание. В круг общения Мамонтова входили А.М. Васнецов, И.И. Левитан, В.И. Суриков, Н.В. Неврев, В.А. Серов, К.А. Коровин и многие другие. Савва Иванович при необходимости оказывал художникам не только моральную, но и материальную поддержку. Некоторые из них подолгу жили в доме Мамонтова в Москве и в Абрамцеве. Савва Иванович мог различить в еще не признанном художнике талант. Он помогал встать на ноги Врубелю, Васнецову, Серову, Коровину. В Абрамцеве были созданы многие произведения искусства, прославившие впоследствии своих авторов.

Несмотря на то, что Мамонтов целенаправленно не занимался коллекционированием, его постоянно окружали произведения искусства. Многие художники сами дарили ему свои работы, некоторые картины Савва Иванович и его жена покупали сами. Таким образом, постепенно сформировалась коллекция, в которую входило большое число ценных произведений живописи.

Савва Мамонтов сделал многое для пропаганды творчества художников-передвижников. В 1880 году он за свой счет издал альбом "Рисунки русских художников". Также Мамонтов помогал организовывать художественные выставки в Москве, совместно с княгиней М.К. Тенишевой финансировал издание журнала "Мир искусства", внес несколько десятков тысяч рублей в фонд Музея изящных искусств и был избран членом-учредителем Комитета по устройству музея.

В доме Мамонтовых часто звучала музыка. Здесь проходили музыкальные вечера, на которых исполнялись произведения Бетховена, Шумана, Моцарта, Мусоргского, Глинки, Даргомыжского и других композиторов. Иногда перед гостями выступал сам Савва Тимофеевич, который обладал вокальным талантом. Ставили у Морозовых и домашние спектакли, в одном из которых в 1878 году принимал участие 17-летний К.С. Алексеев, впоследствии известный как Станиславский.

Мамонтова беспокоила мысль о том, что просвещенная российская публика достаточно пренебрежительно относится к отечественному оперному искусству, и в начале 1880-х годов он решил заняться крупными оперными постановками. Вместе с дирижером Н.С. Кротковым он начал собирать труппу. В 1882 году частные театральные труппы были разрешены законодательно, и Мамонтов первым осмелился учредить оперный театр совершенно нового типа. До этого русские оперные постановки были ориентированы на правильное выпевание нот, Савва Иванович же задумал создать на сцене цельное произведение, в котором принимали бы участие на равных певцы, актеры, музыканты и художники. Это была совершенно новая задача, и решать ее пришлось без опоры на опыт.

В труппу Московской частной русской оперы было решено набирать молодых певцов, которые еще не выступали на казенной сцене. В новом театре Мамонтов официально не занимал никаких постов, но он принимал самое активное участие в репетициях, руководил актерами, говорил им, что "опера не есть концерт в костюмах на фоне декораций". Для начала было решено поставить три оперы: "Русалка" А.С. Даргомыжского, "Фауст" Ш. Гуно и "Виндзорские проказницы" О. Николаи. Первый спектакль "Русалка" прошел в январе 1885 года в здании Лианозовского театра. Рисунки для костюмов и декорации создавал художник В.М. Васнецов, декорации писали молодые К.А. Коровин, И.И. Левитан, Н.П. Чехов. Они же оформляли "Фауста" и "Виндзорских проказниц" по эскизам В. Д. Поленова. Именно благодаря Савве Мамонтову появилось понятие "театральный художник". До этого серьезные художники не занимались театром, а театральные декорации создавали декораторы, задачей которых было более-менее похоже изобразить средневековый замок, античные руины или итальянский пейзаж - стандартные иллюстрации к оперным темам. При таком серьезном подходе к организации театра, казалось бы, он должен был иметь огромный успех, тем более, что задолго до открытия по Москве ходило множество слухов о новшествах в театре "железнодорожного короля". Несмотря на то, что все билеты на премьеру были раскуплены, успеха постановка не имела, и в дальнейшем зрительные места в зале часто оставались пустыми, а в прессе появлялись довольно острые критические заметки. Отчасти они были справедливы, у первых постановок театра Мамонтова имелись недостатки. В первую очередь - это невысокий уровень мастерства артистов, которые еще не научились "петь, играя", но цели Мамонтова были гораздо более далекоидущими и глобальными. Большинство, в том числе и родственники, осуждало Савву Ивановича, считая занятие театром недостойным для делового человека такого масштаба.

Много времени и сил пришлось потратить, прежде чем мамонтовская опера стала собирать восторженные отзывы. В 1898 году гастроли мамонтовского театра с успехом прошли в Санкт-Петербурге, после чего была опубликована восторженная статья В.В. Стасова, в которой он высоко оценил роль Мамонтова в развитии русской оперы. Именно благодаря Савве Ивановичу загорелась сценическая звезда Шаляпина, стал известен талант дирижера и композитора Рахманинова, нашла своего слушателя музыка Мусоргского и Римского-Корсакова.

Создание частной оперы и ее дальнейшая материальная поддержка, прежде чем спектакли стали окупаться, нуждалось в крупных и регулярных затратах. Точных данных о том, во что все это обходилось Савве Мамонтову, не сохранилось. Только путем приблизительного анализа и некоторых слухов можно предполагать, что в первый год основания театра Мамонтов потратил на него около трех миллионов рублей, а ведь на этом его вложения не закончились, и продолжались на протяжении нескольких лет. Надо заметить, что театральное меценатство Мамонтова было совершенно бескорыстным, он не имел никакой выгоды от этого предприятия. Со временем способности, художественный вкус и чутье Мамонтова в творческой среде оценили по достоинству, и по многим вопросам спрашивали у него мнения и света. Например, Станиславский называл Савву Ивановича своим учителем эстетики.

Но меценатство Мамонтова было направлено не только на искусство, он долгое время был председателем Дельвиговского железнодорожного училища в Москве. В качестве душеприказчиков Чижова Савва Иванович занимался учреждением учебных заведений в северных губерниях, в том числе Костромского промышленного училища им. Ф.В. Чижова, где был избран пожизненным почетным попечителем. Мамонтов стал организатором либеральной газеты "Россия" в Санкт-Петербурге. Газета быстро стала популярной, и просуществовала несколько лет. В 1902 году ее закрыли за фельетон А.В. Амфитеатрова "Господа Обмановы", в котором высмеивались члены царской семьи.

Все благотворительные начинания Мамонтова требовали больших финансовых расходов, а средства можно было получить в процессе предпринимательской деятельности, которой Мамонтов продолжал заниматься. В начале 1990-х годов правление Московско-Ярославской дороги решило продлить железнодорожную линию до Архангельска. Это был сложный и трудоемкий проект, который не сулил никаких крупных дивидендов в обозримом будущем. Но Савва Мамонтов взялся за него, посчитав, что развитие надежного железнодорожного сообщения поможет хозяйственному росту отдаленных русских областей. Он возглавил правление Общества Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги, а также привлек к делу своего младшего брата Николая и сына Всеволода, а затем и Сергея.

Новый участок дороги был достроен в 1897 году, а через год по ней началось регулярное движение. Осуществление этого масштабного проекта было единогласно одобрено всеми, кто понимал важность экономического прогресса страны. Сам же Мамонтов просто делал нужное дело, не стремясь к наградам, чинам или званиям, хотя, за свою деятельность он все равно не оставался без них. Так, в 1896 году по инициативе министра финансов С.Ю. Витте, Мамонтов получил престижное звание мануфактур-советника, а через год, также благодаря Витте, Савва Иванович был награжден орденом Владимира четвертой степени.

Общество железной дороги в этот период процветало, его чистый доход за 1898 год составлял 5,2 миллиона рублей. Логично предположить, что при таких доходах, часть которых оседала в семье Мамонтовых, можно было быть совершенно уверенными в собственном благосостоянии, но многочисленные идеи и проекты Саввы Ивановича постоянно требовали новых и новых расходов.

В начале 1890-х готов Мамонтов параллельно с железнодорожными делами приступает к осуществлению грандиозной экономической комбинации, которая в конце концов привела его к краху. Суть предприятия заключалась в создании конгломерата связанных между собой промышленных и транспортных предприятий.

Еще в 1890 году Мамонтов арендовал у государства почти заброшенный Невский судостроительный и механический завод в Петербурге, и на его базе организовал "Московское товарищество Невского механического завода". Товарищество должно было заниматься обеспечением железных дорог подвижным составом. Для того, чтобы обеспечивать это производство сырьем, Мамонтов приобрел в Иркутской губернии Николаевский металлургический завод (преобразованный в общество Восточно-Сибирских железоделательных и механических заводов). В обоих случаях во главе предприятий встал Савва Иванович Мамонтов. Ничего подобного до Мамонтова еще никто не делал, и в случае успеха был бы образован крупный концерн.

Чтобы поднять все свои промышленные предприятия на современный уровень, нужна была их полная модернизация. Эта задача требовала огромных капиталовложений и, возможно, Мамонтов просто не до конца оценил серьезность предстоящей работы. Личных средств оказалось недостаточно, не хватало и личного контроля, а также компетентных и честных сотрудников. Часть средств просто растрачивалась впустую, но все это Мамонтова не останавливало. Он продолжал упорствовать в своем начинании и начал финансировать предприятия из кассы Московско-Ярославско-Архангельской дороги, а также изыскивал денежные средства на стороне. В этом случае интуиция подвела Мамонтова, а одной из причин стало отсутствие надежного источника кредитования. Он не имел тесных отношений с банками. По совету Витте Мамонтов обратился за помощью в другим крупным промышленникам, но они видели в нем серьезного конкурента, так что не в их интересах было помогать Савве Ивановичу.

В конце 1890-х годов Мамонтов также задумал грандиозный проект - строительство огромного культурного центра с современной гостиницей, ресторанами, художественными галереями, помещениями для спортивных состязаний и, конечно же, театром. Этот комплекс должны были построить на месте нынешней гостиницы Метрополь. С 1830-х годов это была трехэтажная гостиница с банями, принадлежавшая купцу Челышеву. Здание было построено известным архитектором Осипом Бове. Мамонтов выкупил и гостиницу, и прилегающую к ней территорию для реализации своего плана. Конкурс на лучший проект проводился в 1899 году, выиграли его архитекторы Л.В. Кекушев и Н.Л. Шевяков. Однако Савве Мамонтову больше понравился проект Вильяма Валькота, который занял четвертое место. Строительство началось сразу же. Старую гостиницу не сносили, ее должны были перестроить и объединить при помощи общих фасадов с новыми корпусами. Как раз в это время у Саввы Ивановича начались финансовые проблемы, и Метрополь остался недостроенным. В дальнейшем Метрополь перешел к новым владельцам, нанявшим для строительства архитекторов Льва Кекушева и Николая Шевякова, которые внесли в проект Валькота значительные изменения.

В результате рискованной банковой операции, на которую Мамонтов возлагал большие надежды, он потерпел неудачу, которая в итоге кардинальным образом изменила его жизнь. Мамонтов провел ряд операций, которые позволили бы ему достичь финансовой стабильности, но везение обернулось к нему спиной.

В газеты просочилась информация о его финансовом крахе. Журналисты, охочие до горячих новостей, и совершенно несведущие в экономических вопросах, будоражили общественно мнение заметками о грандиозных суммах краж и растрат. Со временем ситуация стала проясняться, и о Савве Ивановиче уже говорили, как о жертве. Всех интересовали ответы на вопросы, почему такой серьезный предприниматель попал в подобную ситуацию, была в этом его вина или он стал жертвой обстоятельств? Некоторые считали, что Мамонтов пострадал от интриг в высших эшелонах власти, где шла борьба за влияние между министром юстиции Н.В. Муравьевым и С.Ю. Витте, вначале поддерживавшим Савву Ивановича, но затем обернувшим свое мнение против него. Мамонтовское дело называли "одним из эпизодов борьбы казенного и частного железнодорожного хозяйства". Также существовала версия, что другие предприниматели и чиновники мстили Мамонтову за его популярность и подвижничество в сфере культуры. До сих пор это громкое дело остается не до конца ясным.

Объективно положение Мамонтова было небезнадежным. Из баланса личной собственности, которую он сам составил, общая стоимость движимого и недвижимого его имущества составляла 2 миллиона 660 тысяч рублей, а претензии кредиторов - 2 миллиона 230 тысяч рублей. Но Мамонтову не дали времени распродать имущество и расплатиться с долгами. Иски быстро передали в суд, и 11 сентября 1899 года Мамонтова арестовали в его доме и пешком под конвоем сопроводили в Таганскую тюрьму, а на его имущество наложили арест. Тяжело для Саввы Ивановича было крушение дел всей его жизни, и то, что он, хоть и немолодой, но очень деятельный человек, на несколько месяцев был заточен в одиночной камере.

Изначально сумма залога, который мог бы облегчить меру пресечения свободы, была определена в 763 000 рублей. В первые дни ареста Савва Иванович обратился к следователю с просьбой сменить тюрьму на домашний арест, так как его слабое здоровье могло не выдержать тюремных условий, и до суда он попросту мог бы не дожить. Следователь отвечать не торопился. Лишь через неделю он сообщил Мамонтову, что, если он нездоров, то его могут перевести в тюремную больницу. Совершенно неожиданно залог подняли до 5 миллионов рублей, и близкие Мамонтова не смогли собрать такую сумму. Некоторые знакомые в это трудное время отвернулись от Мамонтова, хотя вина еще даже не была доказана, но оставались и такие, которые не бросили его в трудную минуту. Среди верных друзей Саввы Ивановича были тринадцать художников из "мамонтовского кружка", Константин Сергеевич Станиславский, а также рабочие мамонтовских предприятий, которые даже собирали деньги для выкупа промышленника.

После пяти месяцев тюремного заключения во время врачебного осмотра было признано, что Мамонтов страдает болезнями легких и сердца, и следователь согласился перевести заключенного под домашний арест. 17 февраля 1900 года Савва Иванович поселился в небольшом доме в Петропавловском переулке, а в его знаменитом на всю Москву доме на Садовой власти устроили настоящий погром. Полицейские и судебные чиновники приходили сюда несколько раз. Было описано все имущество, а переписка изъята.

Особый интерес у судебных исполнителей вызывали деловые архивы Мамонтова. Эти документы изучали особенно тщательно, пытаясь найти в них следы махинаций, но никаких подтверждений так и не обнаружили. Внимание обращалось даже на мелочи, личные отношения между коллегами, но раздуть из них дело не вышло. Следствие завершилось в мае 1900 года, его передали в суд, и 23 июня началось разбирательство в Московском окружном суде. В числе подсудимых оказались и сыновья Мамонтова, его брат Николай, директор К. Д. Арцыбушев и начальник коммерческого отдела М. Ф. Кривошеин.

Во время судебных заседаний ни один из нескольких десятков свидетелей не сказал ни одного плохого слова в адрес Мамонтова, и все показания сводились к тому, что обнаруженные нарушения не являлись результатом злого умысла Мамонтова и его коллег. После нескольких дней судебных разбирательств был вынесен приговор "не виновен", который присутствующие в зале встретили овацией. Несмотря на то, что Мамонтов был полностью оправдан, дело продолжалось. Иски кредиторов нужно было удовлетворять. Окружной суд признал Мамонтова несостоятельным должником, от него потребовали подписку "о несокрытии своего имущества и о невыезде из Москвы".

Имущество Мамонтова начали пускать с молотка. В доме Мамонтовых находилось множество ценных предметов, прекрасная библиотека, все это оценить по достоинству могли только люди, по-настоящему просвещенные. Те же чиновники, которые распродавали имущество Мамонтова не были такими специалистами, например картину Коровина "Испанки" оценили всего в 25 рублей, а его "Корабли" в 50 рублей. По 25 рублей оценили и один этюд Врубеля и картину Перова "Мальчик". Самую высокую цену назначили за картины Васнецова "Ковер-самолет", "Витязь на распутье" и скульптуру Антокольского "Христос перед Пилатом" — по 10 000 рублей. Около двух лет дом на Садовой со всем имуществом стоял опечатанный. Только весной 1902 года начались распродажи. Предметы из собрания Саввы Мамонтова разошлись по музеям, в частные коллекции, а иногда и просто попали к случайным людям. В итоге все долги были уплачены, и пострадавшим оказался только сам Савва Иванович. Деловая его карьера была закончена, состояния у него не осталось, но уважение и любовь к себе он не растерял.

После суда, в 1900 году Савва Иванович переехал с Басманной в маленький деревянный домик у Бутырской заставы. Несколько ранее сюда было перевезено оборудование гончарной мастерской из Абрамцево, где при участии Врубеля и мастера-керамиста П.К. Ваулина создавалась майолика - керамика, покрытая глазурью. В 1900 году на выставке в Париже работы из мамонтовской мастерской получили золотую медаль. Владелицей мастерских художественных изделий "Абрамцево" в Москве была дочь Саввы Ивановича — Александра.

В этом доме Савва Иванович и прожил до конца своих дней. Последние годы он редко появлялся на людях, общался только с узким кругом людей - родными и близкими друзьями, в числе которых были В.А. Серов, В.М. Васнецов, К.А. Коровин, В.Д. Поленов, В.И. Суриков, И.Э. Грабарь, С.П. Дягилев, Ф.И. Шаляпин и другие. Савва Иванович прожил долгую жизнь пережил многих своих друзей и близких. Савва Иванович Мамонтов умер он 24 марта (6 апреля по н/с) 1918 года, и был похоронен в Абрамцеве.