Роберто Болле, самый знаменитый итальянец, звезда мирового балета с самой высокой ставкой, скромно сидит в чужой гримерке и ждет, когда позовут на репетицию. Он прилетел буквально на два дня в Санкт-Петербург, чтобы принять участие в грандиозном гала, посвященному 85-летию балетной труппы Михайловского театра. Эксклюзивное интервью он дал только «МК».

Из досье «МК»: В Италии он национальный герой. Его изображения повсюду висят на улицах. Итальянцы своего танцовщика обожают, называют золотым мальчиком и доверили открывать своим танцем Олимпийские игры в Турине в феврале 2006 года. А два года назад (2016 г.) он стал гостем песенного фестиваля в Сан-Ремо, исполнив номер Мауро Бигонцетти на песню «We Will Rock You» группы Queen.

Помимо Ла Скала Роберто Болле также премьер Американского балетного театра. До него звания ведущего солиста в Америке не удостаивался ни один итальянский танцовщик. В последние годы, в составе Американского театра балета, он регулярно выступал на сцене нью-йоркской Метрополитен-опера. Он также являлся приглашенной звездой Английского королевского балета и даже танцевал в Букингемском дворце перед королевой по случаю 50-летия восшествия на престол Елизаветы. Это выступление транслировалось в прямом эфире Би-би-си во всех странах Британского содружества. А 1 апреля 2004 года, в честь Дня молодежи, он выступил на площади Святого Петра в Риме перед Папой Иоанном-Павлом II.

И вообще, где Болле только не танцевал! Даже у подножья пирамид Гизы в Египте в опере «Аида» - на торжествах в честь десятилетия Каирского оперного театра. В этой же партии он выступил в новой постановке оперы - на сцене Арены ди Верона. Спектакль транслировался в прямом эфире на телеканалах всего мира.

В 2009 году на Всемирном экономическом форуме в Давосе Болле была присуждена премия «Молодой мировой лидер». С 1999 года танцовщик является послом доброй воли организации ЮНИСЕФ. В этом качестве он посетил Судан (2006) и Центральноафриканскую Республику (2010), чтобы собрать средства и привлечь внимание мировой общественности к детям, подвергающимся насилию. В 2012 году стал кавалером Рыцарского ордена Итальянской Республики за заслуги в области культуры, через два года получил золотую медаль ЮНЕСКО за художественный вклад. В январе 2018 года он выступил на открытии Всемирного экономического форума в Давосе.

Роберто, можно вас попросить немного вернуться в прошлое и вспомнить свою встречу с Рудольфом Нуреевым? В России сейчас просто возрождение его культа. Известно, что он заметил вас и пригласил участвовать в спектакле «Смерть в Венеции»…

Это было в тот момент, когда я обучался в школе при театре Ла Скала. Нуреев пришел проверить декорации к «Щелкунчику». Он меня заметил во время репетиции, хотя наша последующая встреча была чистой случайностью, потому что я вместе с другими учениками участвовал в балете «Щелкунчик». И когда на следующий день Нуреев пришел позаниматься на сцене (несмотря на возраст, он продолжал заниматься), я в это время там находился, и у нас была возможность, чтобы поговорить лично. И на протяжении часа, когда я занимался, он исправлял мои движения, подсказывал, давал какие-то рекомендации и советы - прозанимался со мной целый час. Потом я должен был уйти. В этот же вечер у меня дома раздался звонок с предложением сыграть Тадзио в спектакле «Смерть в Венеции».

Я должен сказать, что, к сожалению, не получил разрешения участвовать в этой постановке, поскольку я был несовершеннолетним, а репетиции проходили не в Ла Скала, а в другом городе, поэтому меня не могли отпускать как несовершеннолетнего ученика. Но эта встреча оказала на мою дальнейшую жизнь очень большое влияние: я понял, что то, чем я занимаюсь, это и есть мое будущее.

- Вы сожалеете о несостоявшейся работе с Нуреевым?

Вы знаете, в тот момент я очень сильно переживал, для меня это была почти трагедия. Но сейчас я понимаю: то, что этого не произошло, для меня оказалось гораздо лучше, потому что я мог буквально испепелиться и сгореть дотла. Я знаю, что с Рудольфом было очень трудно работать, а я был абсолютнейшим ребенком, не подготовленным к этой ситуации ни морально, ни физически. И для меня все могло кончиться нехорошо, если бы я участвовал.

Сейчас в мире балета вы занимаете то же место, что и Рудольф Нуреев. У него был, как вы правильно заметили, ужасный характер, а вы - совершенно другой.

Я должен сказать, что характерами мы очень сильно с ним различаемся. Известно, что он был очень гневлив, легко поддавался приступам гнева и мог быть не всегда корректным с партнерами во время выступления. Я отличаюсь от него не только тем, что по-другому себя веду и у меня другой характер, - я вообще другой, мы ни в коей мере не можем быть поставлены на одну доску. Потому что это была совершенно другая эпоха: Нуреев был абсолютным мифом, недостижимой величиной. В наше время таких фигур нет, и поэтому не надо сравнивать меня и его.

То, что нас объединяет с Рудольфом Нуреевым, - это то, что он открыт ко всему остальному миру, и я тоже в своей деятельности стараюсь следовать его склонности к экспериментаторству. Он участвовал в телешоу, снимался в кино, работал в театре. И я следую ему, чтобы открыть фигуру классического танцовщика, которая достаточно закрыта и ограничена в своей деятельности, чтобы открыться для других видов деятельности - таких, как реклама, кино.

Мы разговариваем, а вы, простите, все время что-то едите из пакетика. Что это такое и является ли это балетной диетой?

Тут у меня насыпаны всякие сухофрукты - изюм, цельнозлаковые мюсли. Я стараюсь всегда есть полезную еду, потому что в паузах в работе обычно можно поесть только какую-нибудь дрянь. А поскольку я стараюсь питаться правильно, то я в предыдущий перерыв съел банан, теперь ем злаки с изюмчиком.

- Ничего себе! А как быть с тем, что итальянцы - самые большие гурманы, любители еды? Вы не итальянец?..

В этом смысле я совершенно не итальянец, потому что не ем массу вещей - мясо, я очень редко ем пасту, я никогда не ем сыры, ничего жареного, потому что мне приходится очень жестко контролировать свою форму.

(Тут за ним прибежали и позвали на репетицию. Роберто извиняется, уходит из гримерки, обещает вернуться. Слово свое он сдержал.)

Итак, продолжаем. Если вы в еде не типичный итальянец, то во всем остальном вы как? Может, вы типичный американец? Или типичный русский?

Хороший вопрос: может быть, я действительно типичный русский. Думаю, что я все-таки типичный итальянец, потому что если говорить об Италии, исключив аспект еды, то это страна красоты. Она выдержана не только в известных произведениях искусства, но и в моде, в архитектуре, во всем, что тебя окружает. Я большую часть жизни прожил и продолжаю жить в Италии, в окружении широкого контекста красоты, и здесь я сформировался как типичный итальянец.

Вашей физической форме - и особенно фигуре - могут позавидовать даже более молодые танцоры. Про бананы мы уже слышали; что-нибудь кроме ограничений в еде и балетного тренинга вы делаете?

Да, я думаю, что здесь самое главное - это известное постоянство и твердость в своих привычках. Помимо обычного балетного класса, помимо питания очень важно расписание занятий без всяких поблажек. Если ты хочешь танцевать и быть в хорошей форме, ты не должен ходить на дискотеки, поздно ложиться спать и т.д. Я отношусь к себе и к своему организму как к механизму, потому что машина для того, чтобы хорошо ездить, должна получать топливо, то есть в данном случае - питание. Нужно не достигать формы, а поддерживать ее на должном уровне, в том числе и с помощью режима дня и очень строгого следования тому, что ты делаешь каждый день из раза в раз без каких-либо отклонений.

- Вы такой правильный? Во всем себя ограничиваете, не можете позволить то, что позволяют другие…

Да, я крайне далек от всякого рода нарушений, которыми действительно страдают многие. Я могу сказать, что я не пью и никогда не пил, не курю, очень ограничиваю себя в еде, но все эти жертвы, отказы вызваны моей главной страстью - страстью к танцу. Поэтому я прекрасно понимаю, что без этих ограничений невозможно себя поддерживать в том состоянии, в котором себя поддерживаю. Конечно, я живой человек, бывают какие-то срывы. Скажем, под воздействием стресса я могу съесть что-то лишнее или лечь спать позже, чем следовало. Но это те редкие исключения, которые поддерживают правило, и в целом режим дня у меня очень строгий.

- Но обратная сторона любой страсти - это одиночество. Испытываете ли вы это чувство?

Вы знаете, я очень люблю одиночество. Я считаю, что одиночество - не проклятье, а удовольствие. Во-первых, я к нему привык и вообще считаю себя одиночкой по складу характера. Дело в том, что я уехал из родительского дома в 11 лет и привык с малолетства быть один. И сейчас, когда я много путешествую и часто остаюсь один, не испытываю никакого дискомфорта, только наоборот: в одиночестве чувствую себя абсолютно прекрасно. И скажу даже больше: если в силу обстоятельств мне приходится находиться в большой компании людей, я испытываю потребность, чтобы остаться одному и какое-то время провести в одиночестве. Это не то, от чего я страдаю.

Дело в том, если вы обратили внимание, что я всегда делал фотосессии в стиле ню с выдающимися фотографами экстра-класса. И я хочу сказать, что как в своих фотосессиях, так и в своих профилях в социальных сетях стремлюсь разделить красоту балетного мира и красоту в широком смысле слова со зрителями, которые не всегда могут к этому прикоснуться. Я старался - и, надеюсь, мне это удалось - избежать в фотографиях какой-либо пошлости. Для меня это прежде всего художественное фото - с акцентом на слово «художественное».

И вам это удалось. Вы также снимаетесь в качестве модели для модных журналов. Насколько вам это интересно - мир моды?

Для меня это достаточная часть моей жизни. Я давно живу в Милане, в 21 год стал этуаль театра Ла Скала, поэтому с 19 лет меня приглашали на разные модные вечеринки, показы… Поэтому мир моды является важной частью в моей жизни - скорее ее развлекательная часть. Я делаю краткие вылазки туда, а потом возвращаюсь в обычную жизнь, с обычными для меня ценностями. А мои ценности - они лежат вне мира моды. Я много работал с Дольче и Габбана, Ферагамо и другими модными домами, со многими представителями мира моды я дружу и с удовольствием посещаю мероприятия, с этим связанные. Но это небольшая часть моей жизни.

Буквально полгода назад мы были в Спалетто на удивительном вечере «Роберто Болле и друзья». Что нужно сделать, чтобы стать другом Роберто Болле и попасть в эту чудесную компанию?

Эта программа существует уже 15 лет, мы показывали ее на лучших площадках Италии - в Колизее, Арене Ди Верона, - и это прекрасная возможность соединить красоту классического танца с красотой исторических мест Италии. Я приглашаю разных артистов, включаю классические и современные танцы; участвуют как звезды, так и молодые ребята, но поскольку я много езжу по миру, многих вижу и приглашаю.

Вы известны как прекрасный партнер. Но были ли случаи в вашей сценической биографии, что вы, простите, не удержали партнершу, уронили, что случается у многих?

Должен сказать, чтобы прямо вот так уронить… У меня был единственный случай в практике, когда я уронил балерину, но это было еще в период обучения. И не на сцене, а в репетиционном зале. И я не просто ее уронил, но и сам свалился вместе с ней. А на сцене у меня до сих пор никаких серьезных происшествий не случалось - хотя по мелочам бывают неудачи, но, слава богу, без серьезных происшествий.

- В Италии на каждом шагу ваш портрет. Не преследуют ли вас папарацци и как вы к этому относитесь?

Конечно, папарацци, фотографы мешают нам жить, потому что они не умеют отличать частную жизнь от общественной, и, разумеется, часто возникают неприятные ситуации. И странно, что люди не понимают потребности другого человека, чтобы ему оставаться в спокойном состоянии. Хотя должен признаться, что последние два года даю мало поводов - меня практически перестали беспокоить, наверное, потому, что я не хожу никуда, кроме тех мест, где должен быть по работе. Я не хожу на дискотеки, в рестораны, и им нет необходимости за мной следить. Собственно, вышел из дома - пошел на работу.

Что касается поклонников и ограничений, то тут я могу сказать, что из-за этого не могу отдыхать в Италии. Я всегда вынужден ехать отдыхать в другие страны, потому что люди, которые меня окружают, считают, что должны выказать мне свою любовь, расположение и счастье от встречи со мной, а я должен быть готов в любой момент эту любовь принять. А они не подозревают, что я хочу отдохнуть и какое-то время побыть без них.

- Вы прекрасно танцуете, а как итальянец - поете?

Очень плохо, очень плохо.

Последний вопрос. Мы хотели бы чтобы ваша танцевальная карьера продолжалась еще долго, но тем не менее - что вы думаете делать по завершению карьеры?

Когда Махар Вазиев работал в Ла Скала, он всегда говорил мне: «Роберто, ты должен занять мое место, когда я уйду». Так что я собираюсь занять место Махара Вазиева. Но, к сожалению, он ушел слишком рано, поэтому я не могу сейчас завершить карьеру, но рано или поздно его место займу.

– одна из самых ярких звезд на современном балетном небосклоне и к тому же несомненный любимец публики. Увидеть принца из Ла Скала имели возможность и московские зрители во время гастролей миланской труппы. Он из Пьемонта, родился в местечке Казале Монферрато в провинции Алессандрия. В одиннадцать лет был принят в балетную школу театра Ла Скала. Когда Роберто было пятнадцать, его выбрал Рудольф Нуреев на роль Тадзио в балете «Смерть в Венеции», который тот ставил в Ла Скала по мотивам новеллы Томаса Манна, но по требованию профсоюза его участие в спектакле было отменено. Оказалось, что ученик школы не имеет права танцевать в спектакле театра. И это при том, что Роберто прошел весь постановочный процесс. Ныне в активе Болле множество ролей в классических и современных спектаклях. Некоторые партии были созданы специально для него. С Роберто Болле беседует Лаура Дубини.

В каких отношениях Вы находитесь с собственным телом?

Я считаю, что это огромный подарок и драгоценный инструмент, который надо хранить, моделировать и совершенствовать. Каждый день в десять часов утра я начинаю урок длительностью в полтора часа. За ним следуют пять часов репетиций. Времена изменились, техника достигла предела. Я никогда не взвешиваюсь. Каждый день я только смотрю в зеркало и сразу вижу, идеальна ли моя физическая форма.

Вы действительно романтичны подобно тем «голубым» принцам, которым дарите жизнь на сцене?

Да, я по натуре романтик, но принцу Дезире из "Спящей красавицы", несколько пустому и формальному в своей красоте, предпочитаю роль сложную, полную страсти и темперамента: Де Грие в "Манон". Роль «голубого» принца совсем не старомодна: сказки необходимы людям.

Что означает для Вас любовь?

Я один, но это вовсе не означает мой выбор. Несколько лет назад я пережил серьезную любовную историю с одной балериной. Но в моем положении артиста, путешествующего по всему миру, очень трудно сохранять отношения. Жажду любви я выражаю на сцене.

У Вас были конфликты с партнершами?

Нет. С Алессандрой Ферри у меня была полная гармония. По ее собственным словам, она «спокойно чувствовала себя в мои объятиях». Взаимное уважение связывало меня с Дарси Басселл, этуалью Королевского Балета в Лондоне, с которой я часто танцевал. Между мной и некоторыми моими коллегами нет особой симпатии, но нет и открытых конфликтов.

А Ваши отношения с танцовщиками?

С Массимо Мурру у меня нет конфликта. В Ла Скала есть место для нас обоих. И потом, он больше связан с современным репертуаром. Соревнование и соперничество очевиднее, когда танцовщиков приглашают другие труппы. Выступления за границей – всегда испытание, здесь нужно показать, на что ты способен.

В "Жизели" в 1997-ом году Массимо Мурру дерзнул появиться на сцене полностью обнаженным. А Вы?

Я никогда не делал этого и не собираюсь. Мой предел – то, что случилось в Лондоне в 1998-ом году, когда художественный руководитель Английского Национального Балета перед спектаклем "Ромео и Джульетта" иронически попросил всех «заняться любовью перед выходом на сцену с целью достижения большей страстности».

Это правда, что, когда Вы были маленьким, Вы танцевали перед телевизором?

Да, мне это очень нравилось. Именно так начало проявляться мое желание танцевать. Мои родители с пониманием отнеслись к этому и записали меня на курсы танца в Верчелли. Потом я участвовал в просмотре в школе театра Ла Скала. Меня приняли...

Что Вы думаете о танцевальных вставках в различных телевизионных передачах?

Они ужасны. Вы видите танцовщиц, совершающих телодвижения. Нет никакой культуры танца, ни одной передачи о балете, подобных тем, что часто можно увидеть в Англии. В Италии балет по телевидению можно увидеть редко, да и то после полуночи.

Ваше мнение о каналах, принадлежащих нынешнему главе правительства Сильвио Берлускони?

Проблема в том, что государственное телевидение снизошло до подражания коммерческим каналам Берлускони. Это очень плохо. Несколько лет назад Берлускони выразил возмущение тем, что танцовщики слишком рано уходят на пенсию.

Это решительно необдуманный и неудачный выпад. В настоящее время танцовщики уходят на пенсию в 52 года, а танцовщицы – в 49 лет. Это слишком поздно. Классический танцовщик – атлет, начинающий работать в очень молодом возрасте. Я бы определил пенсионный возраст в 42 года, как в Парижской Гранд Опера.

У Вас остается время на книги и кино?

Я стараюсь найти его. В книжном магазине ищу то, что связано с моей профессией. Меня также интересуют проблемы медитации, физической и умственной подготовки. В кино я хожу очень редко. Просмотр фильмов на dvd дома – это для меня роскошь. Моя любимая актриса – Николь Кидман, и не только потому, что она очень красива.

Вас интересует работа в кино?

Да, если речь идет о фильме, связанным с танцем. В фильме "Билли Эллиот" я бы мог сыграть выросшего мальчика, который танцует в «мужском» "Лебедином озере". Мне был бы интересен фильм о Нурееве, хотя я бы не смог сыграть его. У меня нет его физических данных. Я считаю Нуреева моим ангелом-хранителем. Когда он выбрал меня на роль Тадзио в "Смерти в Венеции" в Ла Скала, это был момент огромной важности. Мне было 15 лет. Школа не дала мне разрешение, но сам факт, что Нуреев обратил на меня внимание, наполнило меня энтузиазмом: я понял, что танец – моя жизнь.

Что Вы думаете об отреставрированном театре Ла Скала?

Мне очень жаль, что исчезли исторические гримерные... Верно и то, что места для кордебалета мало, и размещен он неудобно.

Вы занимаетесь спортом?

В моей семье по традиции болеют за футбольную команду «Ювентус», но я не смотрю матчи. Обожаю плавание. Я занимался подводным плаванием в Мексике и Гватемале, а также на острове Пантеллерия, недалеко от Сицилии. Там я был гостем Алессандры Ферри и ее мужа, известного фотографа Фабрицио Ферри.

Какую музыку Вы слушаете дома?

Франческо Ренга, Селин Дион, Робби Уильямса.

Вы танцевали для королевы Великобритании Елизаветы и папы Римского Иоанна Павла Второго...

Это были действительно единственные в своем роде события. Королеву особенно интересовали проблемы техники. В то время как на площади Сан-Пьетро я искренне растрогался, когда папа благословил меня. Я всегда осеняю себя крестным знамением перед тем, как выйти на сцену, а в гримерной или дома зажигаю свечу, чтобы все прошло хорошо...

Вы такой верующий?

Да, но это не значит, что согласен со всем, что говорит Церковь. У меня свои, особые отношения с Богом.

Вы также танцевали на церемонии открытия Зимних Олимпийских Игр в Турине…

Хореограф Энцо Козими создал для меня десятиминутный номер, в котором я должен был создать необычный образ героя будущего. В стиле этого номера были слиты классический и современный стили. Турин – столица области Пьемонт. Я родился в провинции Алессандрия, это часть Пьемонта. Так что для меня участие в церемонии открытия Олимпийских Игр было огромной радостью.

Перевод с итальянского.

В 1995 г. получил премию итальянского журнала «Данца и данца» («DANZA & DANZA») и премию в Позитано («подающий надежды молодой танцовщик итальянского классического балета», Италия).
В 2001 г. был назван лучшим танцовщиком года итальянским журналом «Данца и данца» («DANZA & DANZA» и получил премию в Позитано за активную международную деятельность.
Является обладателем множества других итальянских наград.
Номинировался на приз «Бенуа де ла данс».

Биография

Родился в г. Казале Монферрато (Италия). Обучался в Школе балета театра Ла Скала (Милан). Первым незаурядный талант молодого танцовщика заметил Рудольф Нуреев, пригласивший его исполнить роль Тадзио в балете Флемминга Флиндта «Смерть в Венеции» на музыку Б. Бриттена (выступление не состоялось).

В 1996 г., всего через два года после того, как поступил в труппу театра Ла Скала, занял положение ведущего танцовщика. В том же году началась и его международная карьера. Он танцевал в спектаклях Королевского балета Ковент Гарден, Национального балета Канады, Штутгартского балета, Финского национального балета, балета Берлинской государственной оперы, дрезденской Земпер-оперы, Токио балета, неаполитанского театра Сан-Карло и др., выступал на Висбаденском фестивале и Международном фестивале балета в Токио.

В его репертуар вошли ведущие партии в балетах «Спящая красавица» П. Чайковского (по М. Петипа), «Золушка» С. Прокофьева, «Дон Кихот» Л. Минкуса (все редакции Рудольфа Нуреева), «Лебединое озеро» П. Чайковского (редакции Р. Нуреева, Энтони Дауэлла, Дерека Дина, Владимира Бурмейстера), «Щелкунчик» П. Чайковского (редакции Питера Райта, Рональда Хинда, Дерека Дина, Патриса Бара), «Баядерка» Л. Минкуса (редакция Натальи Макаровой по М. Петипа), «Этюды» на музыку К. Черни (хореография Харольда Ландера), «Эксельсиор» Р. Маренко (хореография Л. Манцотти в редакции Уго дель’Ара), «Жизель» А. Адана (хореография Ж. Коралли, Ж. Перро, М. Петипа, разные постановки, в том числе Сильви Гиллем), «Видение розы» на музыку К.М. фон Вебера (хореография М. Фокина), «Сильфида» Ж. Шнейцгоффера (Пьер Лакотт по Филиппо Тальони), «Манон» на музыку Ж. Массне (хореография Кеннета МакМиллана), «Ромео и Джульетта» С. Прокофьева (версии К. МакМиллана и Д. Дина), «Онегин» на музыку П. Чайковского (хореография Джона Крэнко), «Собор Парижской Богоматери» М. Жарра (хореография Р. Пети), «Веселая вдова» на музыку Ф. Легара (хореография Р. Хинда), «Ундина» Х.В. Хенце, «Рандеву» на музыку Д.Ф. Обера и «Таис» на музыку Ж. Массне (хореография Фредерика Аштона), «В середине, немного на возвышении» на музыку Т. Уилемса (хореография Уильяма Форсайта), «Три прелюдии» на музыку С. Рахманинова (хореография Бена Стивенсона), «Агон» И. Стравинского, «Па де де Чайковского», «Аполлон Мусагет» И. Стравинского (хореография Джорджа Баланчина).

Дерек Дин, директор Английского национального балета, поставил для Болле свои версии балетов «Лебединое озеро» и «Ромео и Джульетта», которые он станцевал с этой труппой на сцене лондонского Альберт-холла.

Принимал участие в грандиозной постановке оперы «Аида» на фоне пирамид Гизы - этим красочным спектаклем отмечалась 10-летнея годовщина Оперного театра в Каире. А вскоре после этого приял участие в постановке «Аиды» на сцене Арены ди Верона - спектакль в «живом» исполнении транслировался на многие страны мира.

С 1998 г. является постоянным приглашенным солистом балетной труппы миланского театра Ла Скала.

В октябре 2000 г. на открытии очередного сезона в Ковент-Гарден исполнил партию Принца Зигфрида в балете «Лебединое озеро» (редакция Э. Дауэлла).

В ноябре 2000 г. принимал участие в гала-концерте в честь 75-летнего юбилея Майи Плисецкой в Большом театре.
В 2002 г. во время гастролей балета Ла Скала в Москве выступил на сцене Большого театра в заглавной партии в балете «Ромео и Джульетта» (хореография К. МакМиллана; Джульетта - Алессандра Ферри).
В июне 2002 г. по случаю 50-летия восшествия на престол королевы Елизаветы выступал в ее присутствии в Букингемском дворце.
В 2003 г., в дни празднования 300-летия Санкт-Петербурга, танцевал с Королевским балетом Ковент Гарден «Лебединое озеро» на сцене Мариинского театра.

В сезоне 2003/04 был возведен в ранг премьера балета Ла Скала.
В 2004 г. танцевал на фестивале в Сан-Ремо соло из балета «Жар-птица» И. Стравинского, поставленное для него Ренато Занеллой (велась трансляция на многие страны мира).
В том же году принял участие в III международном фестивале балета «Мариинский».
Танцевал в Парижской национальной опере «Дон Кихот» и «Спящую красавицу» (редакции Р. Нуреева).

7 декабря 2004 г. в дуэте с Алессандрой Ферри выступил в танцевальных сценах в опере «Признанная опера» А. Сальери, показанной на открытии после трехлетней реставрации старого здания театра Ла Скала.

В 2005 г. выступил в балете "Аполлон Мусагет"("Аполлон«) в Мариинском театре в рамках IV фестиваля «Мариинский». С Королевским балетом танцевал «Сильвию» Л. Делиба (хореография Ф. Аштона) - спектакль на Рождество транслировался Би-би-си.

В феврале 2006 г. на церемонии открытия Зимних Олимпийских игр в Турине танцевал сольный номер, поставленный для него Энцо Козими.

Был партнером ведущих балерин мира, в том числе Карлы Фраччи, Алессандры Ферри,
Сильви Гиллем, Изабель Герен, Дарси Бассел, Вивианы Дюранте, Тамары Рохо, Светланы Захаровой, Дианы Вишневой, Дарьи Павленко, Полины Семионовой.

С 1999 г. является послом доброй воли ЮНИСЕФ.

Распечатать

26 сентября в Москве состоится гала-концерт "Звезды балета XXI века". На глазах у гостей Кремлевского дворца встретятся восходящие звезды и ведущие артисты мирового балета. В Москву везут и секс-символа итальянской сцены - Роберто Болле. Его называют танцующим Аполлоном и Паваротти балета. Когда Роберто Болле изящно изгибается или выполняет эффектный гран батман, зрительницы забывают обо всем на свете, и это явление называется "эффект Болле". О жизни звезды миланского La Scala и Американского театра балета рассказывает HELLO!

Болле привык к восхищению не только женщин, но и мужчин. Сам папа римский Иоанн Павел II благословил артиста в Ватикане после его вдохновенного танца. Владимир Путин аплодировал Болле в Кремле на юбилейном вечере Майи Плисецкой, а британская королева Елизавета II наслаждалась его искусством прямо у себя дома, в Букингемском дворце, на очередной годовщине своего воцарения.

Высокий голубоглазый итальянский красавец, скульптурно сложенный, на сцене Болле купается в красоте своих па. Некоторые критики называют его Нарциссом, но Роберто с такой характеристикой категорически не согласен: "Я сосредоточен на себе, на своем теле, на своей технике, но я не Нарцисс. Если уж сравнивать меня с персонажами мифов, то я скорее Марс. Для меня каждая партнерша - Венера". Говоря так, Роберто лишь слегка метафоричен. Партнерши - а они у него всегда были самые лучшие: француженка Сильви Гиллем, итальянки Алессандра Ферри и легендарная Карла Фраччи, которая танцевала с Болле, будучи на 39 лет его старше, - с восторгом отзывались о нем. "Эти женщины-богини сами спускались ко мне с Олимпа", - рассказывает артист.

Карьера Роберто Болле, сына владельца автослесарной лавочки и домохозяйки из крошечного городка Казале-Монферрато под Турином, сложилась стремительно. Когда Роберто учился в балетной школе в Милане, его заметил сам Рудольф Нуриев. Он искал танцовщика на роль мальчика Тадзио для балета "Смерть в Венеции" по новелле Томаса Манна, повествующей о любви стареющего немецкого писателя к польскому юноше, и его взгляд пал на Роберто. Напомним читателям, что в знаменитой экранизации новеллы режиссера Лукино Висконти, которую необычайно ценил Нуриев, красавчика Тадзио играл 15-летний швед Бьорн Андресен и потом, как говорят, страшно сожалел об этом. Болле в момент знакомства с Нуриевым тоже было 15.

"Помню, я остался в балетном классе, чтобы порепетировать в одиночестве, - рассказывает артист. - Нуриев увидел меня и попросил показать, что я умею. Я жутко разволновался, потому что Нуриев для нас был идолом. Я начал с упражнений у станка, а он меня поправлял и что-то подсказывал. Потом мы еще несколько раз виделись на репетициях - он внимательно за мной наблюдал. А потом мне сообщили, что я выбран на роль Тадзио в балете "Смерть в Венеции", который должны были ставить через несколько месяцев в Вероне".

Рудольф Нуриев К сожалению, станцевать в спектакле Роберто так и не пришлось - руководство школы выступило против его участия, но знакомство с Нуриевым стало для юноши огромным событием. Болле станцевал несколько балетов в редакции Нуриева и считает русского танцовщика своим ангелом-хранителем. "Познакомившись с Нуриевым, я окончательно понял, что балет - это мое", - говорит он.

В 21 год Роберто с блеском дебютировал на сцене La Scala и стал звездой балета, известной далеко за пределами Италии. Он покорил сцены главных театров мира, но не только. Мир моды не мог остаться равнодушным к его славе и привлекательной фактуре. Известные фотографы, включая Марио Тестино и Энни Лейбовиц, снимали его для журналов мод, представляя его в образе то полуобнаженного бога, то сказочного принца, то Ромео. Роберто стал большим другом модных домов Salvatore Ferragamo и Dolce&Gabbana. В 2014 году дизайнеры Доменико Дольче и Стефано Габбана пригласили его сопровождать Монику Беллуччи на знаменитом Балу Института костюма Met Gala в Нью-Йорке, и этот выход заставил многих говорить о романе. Увы - они только друзья.

Моника Белуччи и Роберто Болле на Met Gala в Нью-Йорке
Роберто не так легко соблазнить женской красотой, и он устоит даже перед чарами Моники Беллуччи. Роберто живет один, как вольный ветер, и не торопится создавать семью. "Учитывая мои бесконечные разъезды, иметь семью - большая проблема. Свой запас любви я трачу на сцене", - говорит артист.

На вечере Kremlin Gala Роберто будет тратить запас своей любви в дуэте с японской балериной Мизуко Уено. Вместе они исполнят номер, поставленный хореографом Роланом Пети. Но есть предположение, что зрительниц в первую очередь взволнует его сольный выход - танцовщик исполнит оригинальный номер Prototype, построенный на игре движений и света. "Танцевать в России для меня - нечто особенное, - признавался во время одного из своих визитов в Москву Болле. - Здесь публика очень знающая. Они видели многих величайших танцовщиков, и им есть с чем сравнивать. К тому же теплота русских зрительниц заряжает меня энергией".

Из досье «МК»: В Италии он национальный герой. Его изображения повсюду висят на улицах. Итальянцы своего танцовщика обожают, называют золотым мальчиком и доверили открывать своим танцем Олимпийские игры в Турине в феврале 2006 года. А два года назад (2016 г.) он стал гостем песенного фестиваля в Сан-Ремо, исполнив номер Мауро Бигонцетти на песню «We Will Rock You» группы Queen.

Помимо Ла Скала Роберто Болле также премьер Американского балетного театра. До него звания ведущего солиста в Америке не удостаивался ни один итальянский танцовщик. В последние годы, в составе Американского театра балета, он регулярно выступал на сцене нью-йоркской Метрополитен-опера. Он также являлся приглашенной звездой Английского королевского балета и даже танцевал в Букингемском дворце перед королевой по случаю 50-летия восшествия на престол Елизаветы. Это выступление транслировалось в прямом эфире Би-би-си во всех странах Британского содружества. А 1 апреля 2004 года, в честь Дня молодежи, он выступил на площади Святого Петра в Риме перед Папой Иоанном-Павлом II.

И вообще, где Болле только не танцевал! Даже у подножья пирамид Гизы в Египте в опере «Аида» — на торжествах в честь десятилетия Каирского оперного театра. В этой же партии он выступил в новой постановке оперы — на сцене Арены ди Верона. Спектакль транслировался в прямом эфире на телеканалах всего мира.

В 2009 году на Всемирном экономическом форуме в Давосе Болле была присуждена премия «Молодой мировой лидер». С 1999 года танцовщик является послом доброй воли организации ЮНИСЕФ. В этом качестве он посетил Судан (2006) и Центральноафриканскую Республику (2010), чтобы собрать средства и привлечь внимание мировой общественности к детям, подвергающимся насилию. В 2012 году стал кавалером Рыцарского ордена Итальянской Республики за заслуги в области культуры, через два года получил золотую медаль ЮНЕСКО за художественный вклад. В январе 2018 года он выступил на открытии Всемирного экономического форума в Давосе.

— Роберто, можно вас попросить немного вернуться в прошлое и вспомнить свою встречу с Рудольфом Нуреевым? В России сейчас просто возрождение его культа. Известно, что он заметил вас и пригласил участвовать в спектакле «Смерть в Венеции»…

— Это было в тот момент, когда я обучался в школе при театре Ла Скала. Нуреев пришел проверить декорации к «Щелкунчику». Он меня заметил во время репетиции, хотя наша последующая встреча была чистой случайностью, потому что я вместе с другими учениками участвовал в балете «Щелкунчик». И когда на следующий день Нуреев пришел позаниматься на сцене (несмотря на возраст, он продолжал заниматься), я в это время там находился, и у нас была возможность, чтобы поговорить лично. И на протяжении часа, когда я занимался, он исправлял мои движения, подсказывал, давал какие-то рекомендации и советы — прозанимался со мной целый час. Потом я должен был уйти. В этот же вечер у меня дома раздался звонок с предложением сыграть Тадзио в спектакле «Смерть в Венеции».

Я должен сказать, что, к сожалению, не получил разрешения участвовать в этой постановке, поскольку я был несовершеннолетним, а репетиции проходили не в Ла Скала, а в другом городе, поэтому меня не могли отпускать как несовершеннолетнего ученика. Но эта встреча оказала на мою дальнейшую жизнь очень большое влияние: я понял, что то, чем я занимаюсь, это и есть мое будущее.

— Вы сожалеете о несостоявшейся работе с Нуреевым?

— Вы знаете, в тот момент я очень сильно переживал, для меня это была почти трагедия. Но сейчас я понимаю: то, что этого не произошло, для меня оказалось гораздо лучше, потому что я мог буквально испепелиться и сгореть дотла. Я знаю, что с Рудольфом было очень трудно работать, а я был абсолютнейшим ребенком, не подготовленным к этой ситуации ни морально, ни физически. И для меня все могло кончиться нехорошо, если бы я участвовал.

— Сейчас в мире балета вы занимаете то же место, что и Рудольф Нуреев. У него был, как вы правильно заметили, ужасный характер, а вы — совершенно другой.

— Я должен сказать, что характерами мы очень сильно с ним различаемся. Известно, что он был очень гневлив, легко поддавался приступам гнева и мог быть не всегда корректным с партнерами во время выступления. Я отличаюсь от него не только тем, что по-другому себя веду и у меня другой характер, — я вообще другой, мы ни в коей мере не можем быть поставлены на одну доску. Потому что это была совершенно другая эпоха: Нуреев был абсолютным мифом, недостижимой величиной. В наше время таких фигур нет, и поэтому не надо сравнивать меня и его.

То, что нас объединяет с Рудольфом Нуреевым, — это то, что он открыт ко всему остальному миру, и я тоже в своей деятельности стараюсь следовать его склонности к экспериментаторству. Он участвовал в телешоу, снимался в кино, работал в театре. И я следую ему, чтобы открыть фигуру классического танцовщика, которая достаточно закрыта и ограничена в своей деятельности, чтобы открыться для других видов деятельности — таких, как реклама, кино…

— Мы разговариваем, а вы, простите, все время что-то едите из пакетика. Что это такое и является ли это балетной диетой?

— Тут у меня насыпаны всякие сухофрукты — изюм, цельнозлаковые мюсли. Я стараюсь всегда есть полезную еду, потому что в паузах в работе обычно можно поесть только какую-нибудь дрянь. А поскольку я стараюсь питаться правильно, то я в предыдущий перерыв съел банан, теперь ем злаки с изюмчиком.

— Ничего себе! А как быть с тем, что итальянцы — самые большие гурманы, любители еды? Вы не итальянец?..

— В этом смысле я совершенно не итальянец, потому что не ем массу вещей — мясо, я очень редко ем пасту, я никогда не ем сыры, ничего жареного, потому что мне приходится очень жестко контролировать свою форму.

(Тут за ним прибежали и позвали на репетицию. Роберто извиняется, уходит из гримерки, обещает вернуться. Слово свое он сдержал.)

— Итак, продолжаем. Если вы в еде не типичный итальянец, то во всем остальном вы как? Может, вы типичный американец? Или типичный русский?

— Хороший вопрос: может быть, я действительно типичный русский. Думаю, что я все-таки типичный итальянец, потому что если говорить об Италии, исключив аспект еды, то это страна красоты. Она выдержана не только в известных произведениях искусства, но и в моде, в архитектуре, во всем, что тебя окружает. Я большую часть жизни прожил и продолжаю жить в Италии, в окружении широкого контекста красоты, и здесь я сформировался как типичный итальянец.

— Вашей физической форме — и особенно фигуре — могут позавидовать даже более молодые танцоры. Про бананы мы уже слышали; что-нибудь кроме ограничений в еде и балетного тренинга вы делаете?

— Да, я думаю, что здесь самое главное — это известное постоянство и твердость в своих привычках. Помимо обычного балетного класса, помимо питания очень важно расписание занятий без всяких поблажек. Если ты хочешь танцевать и быть в хорошей форме, ты не должен ходить на дискотеки, поздно ложиться спать и т.д. Я отношусь к себе и к своему организму как к механизму, потому что машина для того, чтобы хорошо ездить, должна получать топливо, то есть в данном случае — питание. Нужно не достигать формы, а поддерживать ее на должном уровне, в том числе и с помощью режима дня и очень строгого следования тому, что ты делаешь каждый день из раза в раз без каких-либо отклонений.

— Вы такой правильный? Во всем себя ограничиваете, не можете позволить то, что позволяют другие…

— Да, я крайне далек от всякого рода нарушений, которыми действительно страдают многие. Я могу сказать, что я не пью и никогда не пил, не курю, очень ограничиваю себя в еде, но все эти жертвы, отказы вызваны моей главной страстью — страстью к танцу. Поэтому я прекрасно понимаю, что без этих ограничений невозможно себя поддерживать в том состоянии, в котором себя поддерживаю. Конечно, я живой человек, бывают какие-то срывы. Скажем, под воздействием стресса я могу съесть что-то лишнее или лечь спать позже, чем следовало. Но это те редкие исключения, которые поддерживают правило, и в целом режим дня у меня очень строгий.

— Но обратная сторона любой страсти — это одиночество. Испытываете ли вы это чувство?

— Вы знаете, я очень люблю одиночество. Я считаю, что одиночество — не проклятье, а удовольствие. Во-первых, я к нему привык и вообще считаю себя одиночкой по складу характера. Дело в том, что я уехал из родительского дома в 11 лет и привык с малолетства быть один. И сейчас, когда я много путешествую и часто остаюсь один, не испытываю никакого дискомфорта, только наоборот: в одиночестве чувствую себя абсолютно прекрасно. И скажу даже больше: если в силу обстоятельств мне приходится находиться в большой компании людей, я испытываю потребность, чтобы остаться одному и какое-то время провести в одиночестве. Это не то, от чего я страдаю.

— Дело в том, если вы обратили внимание, что я всегда делал фотосессии в стиле ню с выдающимися фотографами экстра-класса. И я хочу сказать, что как в своих фотосессиях, так и в своих профилях в социальных сетях стремлюсь разделить красоту балетного мира и красоту в широком смысле слова со зрителями, которые не всегда могут к этому прикоснуться. Я старался — и, надеюсь, мне это удалось — избежать в фотографиях какой-либо пошлости. Для меня это прежде всего художественное фото — с акцентом на слово «художественное».

— И вам это удалось. Вы также снимаетесь в качестве модели для модных журналов. Насколько вам это интересно — мир моды?

— Для меня это достаточная часть моей жизни. Я давно живу в Милане, в 21 год стал этуаль театра Ла Скала, поэтому с 19 лет меня приглашали на разные модные вечеринки, показы… Поэтому мир моды является важной частью в моей жизни — скорее ее развлекательная часть. Я делаю краткие вылазки туда, а потом возвращаюсь в обычную жизнь, с обычными для меня ценностями. А мои ценности — они лежат вне мира моды. Я много работал с Дольче и Габбана, Ферагамо и другими модными домами, со многими представителями мира моды я дружу и с удовольствием посещаю мероприятия, с этим связанные. Но это небольшая часть моей жизни.

— Буквально полгода назад мы были в Спалетто на удивительном вечере «Роберто Болле и друзья». Что нужно сделать, чтобы стать другом Роберто Болле и попасть в эту чудесную компанию?

— Эта программа существует уже 15 лет, мы показывали ее на лучших площадках Италии — в Колизее, Арене Ди Верона, — и это прекрасная возможность соединить красоту классического танца с красотой исторических мест Италии. Я приглашаю разных артистов, включаю классические современные танцы; участвуют как звезды, так и молодые ребята, но поскольку я много езжу по миру, многих вижу и приглашаю.

— Вы известны как прекрасный партнер. Но были ли случаи в вашей сценической биографии, что вы, простите, не удержали партнершу, уронили, что случается у многих?

— Должен сказать, чтобы прямо вот так уронить… У меня был единственный случай в практике, когда я уронил балерину, но это было еще в период обучения. И не на сцене, а в репетиционном зале. И я не просто ее уронил, но и сам свалился вместе с ней. А на сцене у меня до сих пор никаких серьезных происшествий не случалось — хотя по мелочам бывают неудачи, но, слава богу, без серьезных происшествий.

— В Италии на каждом шагу ваш портрет. Не преследуют ли вас папарацци и как вы к этому относитесь?

— Конечно, папарацци, фотографы мешают нам жить, потому что они не умеют отличать частную жизнь от общественной, и, разумеется, часто возникают неприятные ситуации. И странно, что люди не понимают потребности другого человека, чтобы ему оставаться в спокойном состоянии. Хотя должен признаться, что последние два года даю мало поводов — меня практически перестали беспокоить, наверное, потому, что я не хожу никуда, кроме тех мест, где должен быть по работе. Я не хожу на дискотеки, в рестораны, и им нет необходимости за мной следить. Собственно, вышел из дома — пошел на работу.

Что касается поклонников и ограничений, то тут я могу сказать, что из-за этого не могу отдыхать в Италии. Я всегда вынужден ехать отдыхать в другие страны, потому что люди, которые меня окружают, считают, что должны выказать мне свою любовь, расположение и счастье от встречи со мной, а я должен быть готов в любой момент эту любовь принять. А они не подозревают, что я хочу отдохнуть и какое-то время побыть без них.

— Вы прекрасно танцуете, а как итальянец — поете?

— Очень плохо, очень плохо.

— Последний вопрос. Мы хотели бы чтобы ваша танцевальная карьера продолжалась еще долго, но тем не менее — что вы думаете делать по завершению карьеры?

— Когда Махар Вазиев работал в Ла Скала, он всегда говорил мне: «Роберто, ты должен занять мое место, когда я уйду». Так что я собираюсь занять место Махара Вазиева. Но, к сожалению, он ушел слишком рано, поэтому я не могу сейчас завершить карьеру, но рано или поздно его место займу.

В Москве, в Кремле вы как-то выступали в одной программе с труппой легендарного хореографа Мориса Бежара. Не хочется ли вам добиться от фонда Бежара (мы знаем, что это очень тяжело) право исполнения его балета «Болеро». Кажется, что этот балет прямо на вас поставлен, и вы можете в нем смотреться совершенно неотразимо…

В Ла Скала в марте я буду танцевать этот балет. Приезжайте!